Сьюзен Филлипс - Назови меня неотразимым

Убежденность в непогрешимости Теда Бодина успокоила ее настолько, что помогла погрузиться в неглубокий беспокойный сон. Но к полудню следующего дня это последнее утешение испарилось.

Притвор уинеттской пресвитерианской церкви благоухал старыми псалтырями и давно съеденными обедами вскладчину. Снаружи царил организованный хаос. Специально выделенная сбоку секция для прессы кишела репортерами, отведенные для зрителей импровизированные трибуны напротив храма были забиты битком, ну а те, кому мест не хватило, выплеснулись на соседние улицы. Свита невесты выстроилась в шеренгу, готовясь проследовать к алтарю. Мег оглянулась на Люси. Тщательно подогнанное кружевное платье очень ей шло, но даже искусно нанесенный макияж не мог скрыть напряженное выражение лица. Подруга весь день была такой нервной, что Мег не решилась добавить еще хоть словечко об этом опрометчивом бракосочетании. Да и возможности такой не представилось, ведь Нили Кейс Джорик следила за каждым ее шагом.

Камерный ансамбль доиграл прелюдию, и трубы возвестили о начале шествия невесты. Две самые младшие сестренки Люси стояли впереди, за ними Мег, а потом восемнадцатилетняя Трейси, назначенная главной подружкой невесты. Все они были одеты в простые платья из шелкового крепдешина цвета шампанского, дополненные подаренными Люси сережками с дымчатыми топазами.

Тринадцатилетняя Холли начала движение по проходу. Когда она прошла половину пути, вперед двинулась Шарлотта. Мег через плечо улыбнулась Люси, которая решила войти в церковь одна и встретиться с обоими родителями на середине прохода, символизируя то, как они включились в ее жизнь. Мег заняла позицию перед Трейси, чтобы вступить в церковь, но, уже готовясь сделать первый шаг, услышала шорох, и чья-то рука схватила ее за предплечье.

– Я должна немедленно поговорить с Тедом, – прошелестела Люси паническим шепотом.

Трейси, чьи белокурые волосы были уложены в затейливую прическу, чуть не задохнулась от волнения.

– Люс, что ты творишь?

Люси не обращала внимания на сестру.

– Приведи его ко мне, Мег. Пожалуйста.

Мег вряд ли можно было причислить к рабам условностей, но это было чересчур даже для нее.

– Прямо сейчас? Тебе не кажется, что этим следовало заняться пару часов назад?

– Ты права. Во всем, что сказала. Ты совершенно права.

Даже через слои тюля лицо Люси выглядело бледным и изможденным.

– Помоги мне. Пожалуйста.

Трейси повернулась к Мег.

– Я не понимаю. Что ты ей такое сказала? – Она не стала ждать ответа, а схватила сестру за руку. – Люс, у тебя просто приступ паники. Все будет хорошо.

– Нет. Я… я должна поговорить с Тедом.

– Сейчас? – Трейси повторила вопрос Мег. – Ты не можешь говорить с ним прямо сейчас.

Но Люси это необходимо. Мег понимала это, даже если Трейси была не в состоянии уяснить. Крепко сжимая ритуальный букет из миниатюрных белых калл, Мег нацепила на лицо улыбку и ступила на нехоженую белую дорожку.

Поперечный проход отделял переднюю часть храма от задней. Бывший президент Соединенных Штатов и ее муж ожидали как раз посредине, гордые и со слезами на глазах, готовые эскортировать свою дочь на ее последнем пути в качестве независимой женщины. Тед Бодин стоял у алтаря вместе с лучшим другом и тремя другими шаферами. Солнечный луч падал прямо на его голову, образуя… (ну, что же еще?) конечно, нимб.

Во время репетиции прошлым вечером Мег вежливо предупредили, чтобы она не неслась по проходу слишком стремительно, и, хотя сию минуту было не до того, она укоротила свои обычные размашистые шаги до детских шажочков. Что она наделала? Гости обернулись, предвкушая появление невесты. Мег добралась до алтаря обидно быстро и замерла перед Тедом вместо того, чтобы встать рядом с Шарлоттой.

Жених смотрел на нее насмешливо. Она уставилась на его лоб, чтобы только не заглянуть в эти тревожащие тигриные глаза.

– Люси хотела бы поговорить с тобой, – шепнула она.

Он вскинул голову, усваивая информацию. Кто угодно задал бы пару вопросов, но только не Тед Бодин. Мгновенное замешательство перешло в озабоченность. Без малейших признаков смущения он целеустремленно прошествовал по проходу.

Президент и ее муж переглянулись, когда он миновал их, и тут же бросились следом. Среди гостей поднялся ропот. Мать жениха вскочила на ноги, за ней его отец. Мег не могла бросить Люси один на один со всем происходящим и засеменила обратно. С каждым шагом страшное предчувствие нарастало.

Добравшись до притвора, она увидела пенную верхушку фаты Люси над плечом Теда в окружении Трейси и родителей. Парочка секретных агентов пристроилась у дверей в полной боевой готовности. Родители жениха появились как раз в тот момент, когда Тед потянул Люси в сторону. Крепко ухватив невесту за предплечье, он повел ее к маленькой боковой двери. Люси обернулась, словно ища кого-то. Она остановила взгляд на Мег, и ее мольба тронула даже сквозь водопад тюля: «Помоги мне!»

Мег бросилась было к ней, но благовоспитанный Тед Бодин пригвоздил ее к месту одним взглядом, не менее опасным, чем тот, который профессионально бросал ее отец в своем сериале «Легавый». Люси тряхнула головой, и Мег чудесным образом уяснила, что подруга вовсе не просила ее вмешиваться в разборку с Тедом. Она поручила ей разобраться с остальными. Будто Мег представляла, как тут быть.

Как только дверь за невестой и женихом закрылась, муж бывшего президента Соединенных Штатов надвинулся на нее.

– Мег, что происходит? Трейси утверждает, ты в курсе.

Мег крепче стиснула букет. Ну почему Люси понадобилось столько времени, чтобы понять свое мятежное сердце?

– Э-э… Люси нужно поговорить с Тедом.

– Это ясно. Но о чем?

– Она… – Мег вспомнила опустошенное лицо Люси. – У нее появились сомнения.

– Сомнения? – Разъяренная Франческа Бодин в светло-коричневом костюме от Шанель выдвинулась вперед. – Это вы во всем виноваты. Я слышала ваши слова вчера вечером. Это ваша работа.

Она бросилась к двери, за которой скрылся ее сын, и лишь в последний момент была остановлена мужем.

– Спокойно, Франческа, – протянул Даллас Бодин в своей техасской манере, резко контрастирующей с хрустким британским произношением его жены. – Они сами разберутся.

Подружки невесты и шаферы тоже влетели в притвор. Все сестры Люси и ее брат Андре сгрудились вместе, и Трейси метала в Мег убийственные взгляды. Священник подошел к президенту, и они быстро о чем-то переговорили. Пастырь кивнул и вернулся к алтарю. Мег услышала, как он приносит извинения за «небольшую задержку» и просит собравшихся оставаться на своих местах.

Заиграл камерный оркестр. Боковая дверь притвора оставалась закрытой. Мег начало подташнивать.

Трейси оторвалась от стайки родных и быстро направилась к Мег. Ее рот, розовый бутончик, кривился от ярости.

– Люси была счастлива, пока не появилась ты. Это ты во всем виновата!

Ее отец подоспел и положил руку на плечо обвинительницы, холодно глядя на Мег.

– Нили рассказала мне о вашем разговоре вчера вечером. Что ты на это скажешь?

Родители жениха услышали резкий вопрос и подобрались поближе. Мег знала, что Люси рассчитывает на нее, и пересилила желание удрать.

– Люси… очень старается не разочаровать тех, кого любит… – Она облизнула губы. – Иногда она даже… может забыть о себе.

Мэтт Джорик был журналистом, которому трудно запудрить мозги.

– А конкретнее? Что ты имеешь в виду?

Все глаза нацелились на нее. Мег почти раздавила стебли миниатюрных калл. Как бы ей ни хотелось убраться отсюда подальше, она должна попытаться хотя бы немного облегчить для Люси предстоящий нелегкий разговор, заложить фундамент, так сказать. Она снова увлажнила губы.

– Люси не так счастлива, как должна быть. У нее есть некоторые сомнения.

– Чепуха! – воскликнула мать Теда. – У нее не было никаких сомнений. Не было, пока ты их ей не внушила.

– До сих пор никто из нас не слышал ни о каких сомнениях, – добавил Даллас Бодин.

На секунду Мег задумалась, а не отговориться ли блаженным неведением, но Люси – ее названная сестра, и Мег должна ей помочь хоть чем-нибудь.

– Люси поняла, что, возможно, собирается выйти за Теда по неверным соображениям. Что он… может быть, не тот человек, который ей нужен.

– Это нелепо. – Зеленые глаза Франчески метали отравленные стрелы. – Да знаешь ли ты, сколько женщин пожертвовали бы чем угодно, чтобы выйти замуж за Тедди?

– Наверное, много.

Но его мать это не успокоило.

– Я завтракала с Люси в субботу утром, и она мне призналась, что никогда не была счастливее. Но все изменилось после твоего приезда. Что ты ей сказала?

Мег попыталась увильнуть от вопроса.

– Возможно, она не была такой счастливой, какой выглядела. Люси здорово умеет притворяться.

– Я в некотором роде эксперт по притворству, – отрезала Франческа. – Люси не притворялась.

– Она очень здорово это умеет.

– Позволь мне предложить другой сценарий, – набросилась на нее миниатюрная мать жениха с видом заправского прокурора. – Не может ли быть так, что ты – по каким-то личным, только тебе известным причинам – решила использовать вполне обычную и естественную нервозность невесты?

– Нет. Не может. – Мег крутила в пальцах бронзовую ленточку от своего букета. Ладони у нее вспотели. – Люси просто знала, как вы жаждете этой свадьбы, и потому убедила себя, что все наладится. Но сама она этого не хотела.

– Я тебе не верю! – Синие глаза Трейси наполнились слезами. – Люси любит Теда. Ты просто завидуешь и ревнуешь! Вот почему ты это сделала.

Трейси всегда обожала Мег, и ее враждебность больно ранила.

– Это неправда.

– Тогда расскажи нам, что ты ей наговорила, – потребовала Трейси. – Пусть все услышат.

Одна из ленточек букета расползлась во влажных пальцах.

– Я только напомнила ей, что нужно оставаться верной самой себе.

– Она и была такой! – крикнула Трейси. – Ты все порушила.

– Я, как и все вы, хочу, чтобы Люси была счастлива. А она не была.

– Это ты определила по одному разговору вчера вечером? – уточнил отец Теда опасно низким голосом.

– Я ее очень хорошо знаю.

– А мы – нет? – вздернул бровь Мэтт Джорик.

У Трейси дрожали губы.

– Все было чудесно, пока не явилась ты.

– Это не было чудесно. – Мег почувствовала, как струйка пота скользнула вниз меж ее грудей. – Просто Люси старалась, чтобы вы так думали.

Экс-президент Джорик окинула Мег долгим изучающим взглядом и наконец прервала напряженное молчание:

– Мег, – сказала она тихо. – Что ты наделала?

Этот мягкий приговор заставил Мег осознать то, что она должна была предвидеть с самого начала. Во всем обвинят ее. И, возможно, они правы. Никто другой не считал этот брак такой уж ужасной затеей. Почему признанная неудачница вообразила, что ей лучше знать, чем всем им?

Она поникла под властным давлением голубых глаз Нили, унаследованных от предков, прибывших в Америку на «Мэйфлауэре».

– Я… я не хотела… Люси не была… – Видеть такое разочарование в глазах женщины, которой она беспредельно восхищалась, было даже хуже, чем выдержать осуждение собственных родителей. К последнему Мег, по крайней мере, привыкла. – Мне… я сожалею.

Нили Джорик покачала головой. Мать жениха, известная своей способностью сравнивать с землей напыщенных знаменитостей в своих телеинтервью, уже готова была накинуться на Мег, когда раздался успокаивающий голос ее мужа:

– Мы, возможно, чересчур сгустили краски. Дети, может быть, как раз сейчас улаживают все вопросы.

Но они ничего не уладят. Мег это знала, так же как и Нили Джорик. Мать Люси изучила свою дочь достаточно хорошо и понимала, что та никогда не нанесла бы семье такого удара, если бы не решила все окончательно.

Один за другим все отвернулись от Мег. Обе пары родителей. Сестры и брат Люси. Главный шафер и дружки. Она словно перестала существовать. Сначала ее собственные родители, а теперь вот это. Все, кто что-то значил для нее, все, кого она любила, списали ее со счетов.

Мег не была плаксой, но слезы уже давили на веки, и она поняла, что пора поскорее убираться отсюда. Никто не заметил, как она начала бочком пробираться к передним дверям. Она повернула ручку и выскользнула наружу, слишком поздно осознав свою ошибку.

Замелькали вспышки. Зажужжали телекамеры. Внезапное появление подружки невесты в тот самый момент, когда новобрачные должны были обмениваться клятвами в верности, вызвало настоящую бурю. Кое-кто из зрителей на трибунах напротив церкви привстал, чтобы рассмотреть, что творится. Репортеры рванулись вперед. Мег бросила свой букет, быстро повернулась и ухватилась за тяжелую железную ручку обеими руками. Но дверь не открывалась. Ну конечно. Заперта в целях безопасности. Отщепенка оказалась в ловушке.