Ирина Тарасова - Не бойся, малышка

Воздух небольшой комнаты был пропитан резким запахом, вероятно, очень дорогих духов.

«Химическая атака», — подумала Таня, стараясь сдержать щекотание в носу.

— Садись, — кивнула на стоящий напротив стул Светлана Васильевна, поправляя и без того тщательно уложенные волосы.

Таня, с трудом справившись с желанием чихнуть, села, плотно сжав колени, и напряженно вытянулась.

— У нас рентабельность снизилась. А ты расценки не соблюдаешь и опаздываешь, — сказала начальница и выдвинула ящик стола.

— Я вовремя, — робко возразила Таня.

— За пятнадцать минут должна приходить, а сейчас почти полдесятого.

— Всего десять минут, — поправила ее Таня, но уже поняла, что ее увольняют. Светлана Васильевна держала в своих коротких наманикюренных пальцах белый конверт. Она положила его перед Таней и сказала, не поднимая глаз:

— Здесь окончаловка. Вообще из тебя толк будет, только…

Она посмотрела на кружевной воротничок белой Таниной блузки и тихо сказала:

— Не в коллективе ты. Так нельзя. Вот Валентину совсем не уважаешь, а она ведь у нас с основания, когда я еще в заведующих была.

— Ладно, — вздохнула Таня. Она вдруг поняла, что если начнет оправдываться, защищать себя, то услышит много неприятных, а самое главное — несправедливых слов, и эти слова, словно уксусная эссенция, будут разъедать ее душу. Таня взяла конверт, заглянула внутрь. «Полторы тысячи лучше, чем ничего», — подумала она. — Спасибо, — сказала Таня и встала. — Я пойду?

— Да-да, — с явным облегчением закивала Светлана Васильевна. — Ты на меня только зла не держи, — вдруг попросила она, когда Таня была уже у порога.

Оглянувшись, Таня встретилась с ней взглядом. И снова прочитала в чужих глазах настороженность и страх, граничащий с ненавистью. Вероятно, и сюда уже долетели слухи о причинах гибели Нины.

— А вы пальцы скрестите, — бросила Таня и вышла.

Тусклая хмарь утра обернулась мелким дождем. Таня шла по улице, глядя прямо перед собой. Она уже не ощущала той резкой, тянущей боли, которую испытывала вчера, узнав о смерти подруги. Ее переполняла печаль, серая и промозглая, как само это утро.

Капли дождя падали на голову, превращая рассыпанные по плечам волосы в тяжелые пряди. Редкие прохожие, пряча головы под капюшонами или скрывшись под зонтами, деловито шагали мимо нее. «Простудишься», — женским голосом сказал ей потрепанный клетчатый зонт, обгоняя ее. Впереди еще долго маячили забрызганные икры в плотных колготках.

Таня поежилась: она вдруг почувствовала, как холод пронизывает ее всю насквозь.

На углу она заметила вывеску кофейни и зашла внутрь. Уже на входе запах хорошего кофе чуть взбодрил ее. Оставив промокшую до подкладки ветровку в гардеробе, она поправила перед зеркалом воротничок блузки и прошла в зал. Выбрав самый темный угол, она села за столик, раскрыла меню. Самое дешевое, что здесь предлагалось, — чашка кофе за сорок рублей. Она заказала кофе и рюмку ликера. Ликер был дорогой, немецкий, но сегодня у нее были деньги, и ей захотелось хоть чуточку попробовать той жизни, о которой так мечтала ее подруга.

— На здоровье, — улыбнулась официантка и, положив салфетки, поставила перед Таней изящную рюмку и крохотное блюдце с такой же игрушечной чашкой.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Таня и хотела еще что-то сказать, чтобы начать разговор, но девушка уже повернулась и направилась к стойке бара.

«Наверное, она студентка. Днем работает, вечером — учится», — подумала Таня и почувствовала такую зависть, что у нее почернело в глазах. Она представила, что тоже начинает свой день в этом вкусно пахнущем теплом месте, а вечером идет в университет, встречает своих сокурсников, обмениваясь впечатлениями, раскрывает конспект и, как только входит преподаватель, толкает соседа по парте, чтоб тот замолчал.

«Обязательно буду поступать», — решила Таня и сделала глоток. Кофе был горьким и вязким. В два глотка Таня опорожнила чашку и придвинула к себе рюмку. Ликер оказался сладким и густым, как крем. Таня поднесла рюмку к лицу и вдохнула запах спирта и карамели. «Пахнет молоком и медом», — всплыла в памяти цитата, вероятно, из какого-то сентиментального романа, которые пачками заглатывала Нинка. Таня вдруг вспомнила, как они с подругой сидели в уличном кафе. «Сладкое любят те, кому не хватает любви», — вспомнились ей ее же слова.

Слезы вновь заструились по щекам. Таня открыла сумку и вынула платок. Клочок бумаги выскользнул из сумки и упал ей на колени. Вытерев слезы, она развернула записку. Шестизначный номер и подпись «Макс».

Таня, шмыгнув носом, решительно достала телефон и набрала номер.

— Алло, — буркнула трубка.

— Максим?

— Да.

— Я — Таня, вы вчера меня подвозили.

— А, леди. — Голос усмехнулся. — Значит, у тебя утро вечера мудренее. Вообще-то я вчера ждал.

— А как сегодня?

— Можно… Пообедать. Потом я уезжаю. Лады?

— Лады, — повторила Таня. — Где?

— Ты хозяйка. Покажи мне достопримечательности.

— Я не знаю…

— Хорошо, давай в двенадцать в центральной гостинице, что напротив универмага. Вход, где банкомат. Лады?

— Хорошо.

В полдвенадцатого Таня вошла в гостиничное фойе, где толпились возбужденные дамы. «От тридцати до пенсии», — определила Таня навскидку средний возраст этих представительниц сетевого бизнеса. В разноцветной толпе, как выходец из иного мира, выделялся мужчина в черном. «Инопланетянин» вскинул руки вверх, пару раз хлопнул в ладоши и направился к неоновой вывеске «Бар «Погребок». За ним пестрым ручейком потянулись дамы. Фойе опустело. Таня робко подошла к дивану, стоявшему в центре зала, и присела. Кожаная обивка еще хранила тепло предыдущего посетителя. Ей вдруг стало неприятно, как будто бы она села к кому-то на колени.

Она встала и подошла к ларьку с дорогими сувенирами. Глупые матрешки, выпучив ярко-голубые глаза с длинными и редкими ресницами, бездумно пялились в пустоту, а вырезанные из камня медведи лениво разлеглись на стекле витрины.

— Привет, — услышала Таня и обернулась.

Максим остановился в двух шагах от нее, но Таня ощутила сильный запах перегара.

— Привет, — повторил он, чуть настороженно вглядываясь в лицо девушки, словно пытаясь вспомнить что-то важное.

— Здравствуйте, — ответила Таня, уже пожалев, что согласилась на встречу с этим помятым, плохо пахнущим мужчиной. Хотя он был в деловом костюме, но выглядел как-то небрежно, будто спал не раздеваясь.

— Что-то не так? — спросил он, заметив ее недовольство.

— Запах…

— А! — махнул рукой Максим. — Выпил вчера лишку. Ты ж не позвонила.

Таня почему-то почувствовала себя виноватой.

— Я не могла… Работала долго… И вообще…

— Да ладно, — перебил ее Максим и, перебросив увесистый портфель из руки в руку, взял ее за локоть. — Пойдем. Сейчас машину со стоянки выгоню.

Таня заметила, как дрожат его пальцы.

— Может, не стоит? — нерешительно спросила она и отдернула руку.

— Не внушаю доверия?

Таня кивнула, опустив взгляд.

— Да-а… — протянул Максим, подошел к зеркалу и вгляделся в свое бледное, без кровинки, лицо. — Ты права… Хреновато мне.

Он опустил плечи и вдруг пошатнулся.

— Сядем? — спросила Таня и потянула его к дивану.

— Давай, — согласился Максим. — Вчера такой день был… — начал он, но, плюхнувшись на диван, махнул рукой и не стал договаривать.

Вчерашний день у него действительно был бурным. Сложные переговоры с потенциальными заказчиками привели к обсуждению долговременного сотрудничества, сулящего большую прибыль. Затем был большой обед в ресторане, который плавно перешел в ужин и закончился алкогольной амнезией. Память вернулась около двух ночи, когда он кончал прямо в рот длинноволосой блондинке. Помнится, он тогда еще посмотрел на часы. А блондинка еще усмехнулась, вытирая губы салфеткой, и сказала: «Уложился, спринтер». Потом взяла деньги, оделась (именно в такой последовательности!) и вышла, не удостоив его даже взглядом.

Когда она ушла, Максим почувствовал себя очень одиноким и несчастным. Он встал с кровати и направился в душ. Окатив себя ледяной водой, испытал некоторое облегчение, но чувство щемящего одиночества не проходило. Максим зажег свет, выдвинул ящик тумбочки, стоящей рядом с кроватью, и вытащил телефонный справочник. На дне ящика он увидел плотный картонный прямоугольник. «Молодая и опытная девушка осуществит ваши желания», было отпечатано типографским способом. Внизу, уже от руки, был написан телефонный номер.

Максим сделал заказ, и через четверть часа «опытная девушка» была в номере. Она принесла с собой бутылку водки, но осуществить желания клиента не смогла. Как ни пыталась она своими тонкими пальчиками с приклеенными пластиковыми ногтями воскресить его обмякший член, тот упорно оказывал сопротивление. Максим равнодушно, как будто со стороны, наблюдал за стараниями юной труженицы и даже сочувственно погладил ее по темным, жестким от лака кудряшкам. Секс был ему не нужен. Он хотел настоящей близости, хотел просто обнять податливое женское тело и заснуть, чувствуя рядом с собой мягкое тепло… как это было когда-то, в далекой до нереальности прошлой жизни. Но худосочная Настенька (так назвалась девица) явно не годилась для этой цели, поэтому он предложил ей провести с ним оплаченное время, дегустируя «Абсолют». Гостья с радостью согласилась и, сев напротив него, все два часа, бурно жестикулируя, рассказывала о чем-то из своего выдуманного прошлого.

О случайной попутчице, представившейся Таней, Максим ни разу не вспомнил, но, когда она позвонила, почему-то обрадовался.

И вот теперь он сидит рядом с ней, дышит перегаром и с трудом ворочает сухим языком.

— Вы хотели пообедать? — спросила Таня, не догадываясь, как мучает мужчину похмелье.

— Кофе бы выпил. А ты, наверное, есть хочешь, — догадался он.

— Ага, — смутилась она.

— Так давай спустимся в буфет. Я кофе возьму, а тебе — что-нибудь поесть.

Таня хотела предупредить его, что в буфете — толпа, но Максим уже встал и подал ей руку.

— Пойдем.

Небольшой зал был слабо освещен и казался особенно многолюдным.

— Блин, откуда здесь такая толпа?.. — проворчал Максим.

— Вон там есть столик, — потянула его Таня в угол рядом с аквариумом. — Вы садитесь, а я к бару подойду. Так будет быстрее. Вам что взять?

— Двойной кофе и пятьдесят грамм коньяку.

Таня кивнула, подошла к бару и взяла со стойки тяжелую папку с надписью «Меню».

— Можно сделать заказ? — спросила она бледного темноглазого юношу в фосфоресцирующей от голубоватой подсветки рубашке.

— Ты не с ними? — спросил он равнодушно, кивая куда-то в зал.

— Не-а. Мне бы двойной кофе, пятьдесят коньяка и перекусить, — заторопилась Таня, опасаясь отказа.

— Кофе — экспрессо, коньяк — «Аист». Есть жюльен из курицы и салат из огурцов-помидоров. Будешь?

— Давай, — согласилась Таня, так и не раскрыв меню.

— Садись, я принесу.

— Я там — у аквариума.

— Моя девушка там тоже любит, — сказал парень, и в его темных глазах мелькнула искра. — Ты с клиентом?

— С отцом, — зачем-то соврала Таня.

— Родители в разводе, что ль? — спросил он, склонив голову, наливая коньяк в пузатый фужер.

— Ага, — ответила Таня и удивилась, как легко дается ей ложь.

— Значит, переговоры ведешь? Алименты небось закончились, деньги просишь, — сказал он, ставя чашку с кофе на блюдце.

— Да нет, — растерялась Таня. — Я сама зарабатываю.

— А ты проси, а то на других потратит. Вот моя мать гордая: сама мыкается, а отец уже не одну бабу в загранку свозил.

Парень поставил на стойку блюдце с двумя кусочками сахара.

— Ладно, — согласилась Таня, взяла в одну руку фужер, а другой сняла со столешницы блюдце с наполненной чуть ли не до краев чашкой.

— Осторожно, — сказал ей в спину парень. — Остальное сам принесу.

— Какое счастье, — сказал Максим, наполовину опорожнив бокал с коньяком. Затем он сделал несколько глотков обжигающего горького кофе, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Так он сидел несколько минут, с удовольствием ощущая, как тепло разливается по всему телу.

Бармен поставил на стол пластмассовую тарелочку с салатом и крохотную кокотницу с бумажным хвостиком на ручке. Таня взяла вилку, начала есть.

— Вкусно? — улыбнувшись, спросил Максим.

— Очень, спасибо, — ответила Таня, прокалывая вилкой нежную корочку. — Божественно.