Каролина Беркут - Не думай

— Думаю, они поженятся, — мечтательно сказал Рей, и усмехнулся своим мыслям. — К тому же она из очень богатой семьи. Хорошая партия. А сколько перспектив открывается…

— Малый, наивный Малый, ты серьёзно думаешь, что нашего Коула можно будет на себе женить? Даже за деньги? Не, даже эта красотка на такое не способна. Она от него сбежит! Сбежит, помяни мое слово.

— Ставлю свой именной кольт, что дело идёт к свадьбе. — Рей хмыкнул. — Видел бы ты, Карлос, как мой брат смотрит на неё. Таким олухом я вижу его впервые.

— Чёрта с два! Ставлю свой зуб с бриллиантом, что как только девка хоть что-то вспомнит, то сбежит от него при первой же возможности!

— Твой зуб против моего кольта.

— По рукам, мальчишка. — Карлос улыбнулся, и лучи солнца, преломленные о грани бриллианта в зубе солнечными зайчиками разбежались по пиджаку Рея Блеквуда.

— Правила в споре все же нужно будет уточнить. — Малый лукаво улыбнулся. — Ты ведь знаешь, Карлос, что если ты так либо поможешь ей бежать, то не видать тебе тогда моего кольта как собственного шланга за пивным животом.

— Но и ты, Малый, тогда учти, что если я узнаю, что ты как-либо влияешь на Коула, склоняя его к супружеству, то мой зуб останется при мне.

— Идёт.

— Готовь свой кольт. — Карлос снова показал солнцу зуб. — Я прикажу ювелиру выгравировать на нём мое имя.

— Я приготовлю свой кольт, но только для того, чтобы ювелир вставил в его рукоять ещё один бриллиант с твоего зуба.

— Ах ты, наглый сукин сын! — Карлос рассмеялся и погрозил Рею пальцем.

— Есть у кого поучится наглости, — Рей потыкал своим пальцем в круглый живот мексиканца. — Сколько лет ты выращивал у себя это пивное хранилище?

Карлос только хмыкнул.

— Что ты, мальчишка, можешь понимать в настоящем мексиканском пиве. Мой живот не от пива, а для пива! Если бы ты хоть немного разбирался в нём, то и сам бы поспешил обзавестись подобным хранилищем.

— Упаси Всевышний! Тогда девчонки на меня совсем не взглянут. Хотя, может быть, кольт с бриллиантом в рукояти привлечет их внимание.

— Считай что твой кольт уже мой! — Карлос похлопал себя рукой по животу, — Мне чертовски везёт в спорах последнее время.

* * *

Сад был потрясающим. Стриженые газоны, ухоженные клумбы. Вот бы ещё голова так сильно не болела. И не подкатывала тошнота. Ким заметила лавочку у тропинки с фонтаном.

— Я хочу присесть. Присядем?

Коул в одно мгновение снова поднял её на руки.

— Устала. — Не вопрос, утверждение. — Я отнесу тебя в спальню.

Ким постаралась сохранить на лице беззаботную улыбку. Пора начинать учиться владеть эмоциями. Но все же не лучшая идея, снова остаться с ним в спальне один на один. Тем более, когда она так слаба, и не сможет даже убежать от него.

— В твою спальню, — усмехнувшись, уточнил мужчина. — Я уже говорил, что все твои мысли отражаются у тебя на лице. Детка. Если бы я хотел тебя изнасиловать, то сделал бы это ещё утром. Позавчерашним.

— О…

— Я не отрицаю, я безумно хочу тебя. Здесь. Сейчас. — Он усмехнулся. — Расслабься Кимми, я в состоянии держать себя в руках. Пока что.

— Это всё так быстро, — проговорила она, пытаясь оправдаться. — Слишком быстро. Я же ничего не помню о нас.

Коул молчал, поднимаясь с ней по лестнице на второй этаж. У дверей её комнаты он остановился, провернул ручку, и аккуратно, оберегая её голову от дверных косяков, занес в спальню.

— Отдыхай, — тихо сказал он, опуская её на кровать. — И думай о том, что вечером я тебя поцелую.

— Звучит как угроза.

— Я всего лишь ставлю тебя в известность. Не люблю сюрпризы. — Он легко провёл рукой по её ноге, синимая с неё обувь. — И, свыкнувшись с этой мыслью, ты не будешь так сильно бояться вечера. Сильнее всего пугает именно неизвестность. А так ты знаешь, что тебя ждёт. И сможешь настроиться, морально подготовиться. — Коул усмехнулся, глядя в её широко раскрытые глаза. — А теперь спать, Кимми.

— Но…

— Спать. — Приказал он, затем развернулся и быстро вышел из спальни, оставляя её одну.

Валье де Лас Пальмас. Мексика. 16 августа 1978 год.

Ким действительно заснула. Всё-таки она ещё слишком слаба для длительных прогулок по саду. Да и все эти эмоциональные потрясения определенно не идут ей на пользу.

Она проснулась на закате, и с облегчением отметила, что сейчас она в комнате одна. При мысли о том, что уже вечер, девушка невольно вздрогнула. Она не готова.

Боже. Она не готова к тому, что её ждет.

Она одна здесь. Без защиты. Без друзей. И её родные даже не знают, что с ней. Жива ли она.

«У тебя больше нет родных. Только я.» — вспомнила она фразу, от которой её сердце пропустило удар.

— Я должна увидеться со своей семьей. — Прошептала она. — Я хочу туда, где есть люди, которые знают обо мне хоть что-то. Кроме того, что я невеста этого человека.

Ким поднялась с постели, привела себя в порядок, отмечая, что синяки немного сошли с её рук и ног. И шишка на лбу уже не так бросалась в глаза. И не было этих тёмных кругов под глазами. Царапины на щеке тоже заживали. Еще немного, и пройдут и они. Её тело идёт на поправку. Это хорошо. Значит скоро и с ее памятью все тоже придёт в норму. Она очень на это надеялась.

Ким улыбнулась своему отражению и, обувшись, решилась тихо осмотреть второй этаж. Ну не сидеть же ей всю жизнь в этой комнате?

Решив, что не будет ходить по крутой лестнице, Ким вышла в коридор.

Тишина.

Соседняя дверь — это комната Коула. Это она уже знала. И не имела желания туда заходить. А вот чьи остальные? Пустые? Девушка осторожно толкнула крайнюю дверь. И та бесшумно открылась.

— Привет.

Ким растерялась, ища обладателя этого голоса. Детского голоса.

— Я Кристина. — Девочка поднялась с пола, где были разбросаны карандаши и фломастеры. — А ты невеста хозяина, да?

— Да. Меня зовут Ким. А ты, наверное, дочка Эсперансы?

Девочка кивнула, и снова опустилась на пол, беря в руки синий карандаш.

— Я люблю рисовать, — сказала она, выводя что-то похожее на цветок. — А что любишь ты?

Ким растерялась.

— Я… Я не знаю… — призналась она. И поняла, как нелепо прозвучала эта ее фраза. Но ведь она действительно не знала…

— Держи карандаш. — Кристина протянула ей фиолетовый. — Может быть, ты тоже любишь рисовать. Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Рисуй.

— Что рисовать?

— Что хочешь. Это не важно. Главное процесс. Если тебе не понравится, значит это не твоё, — философски изрекла девочка, и взяв зелёный фломастер, стала выводить листики у своего цветка. — Это фиалка. Красиво?

— Да. — Ким улыбнулась. — Я… Можно я попробую нарисовать тебя.

— Рисуй.

Ким взяла в руки карандаши, и принялась за дело.

— Нет. — Кристина покачала головой. — На мне серое платье. А ты нарисовала голубое. Да ещё и с оборкой. Не похоже. Совсем не похоже.

— Я подумала, что тебе должен пойти голубой цвет. — Ким улыбнулась. — Нравится?

— У меня нет ни одного голубого платья. — Кристина тяжело вздохнула. — А мне точно пойдет этот цвет?

— Я уверенна. — Кимберли утвердительно кивнула. И сама удивилась, откуда она это знает.

— Ты умеешь шить? — Тихо спросила девочка. И Ким услышала надежду в её тоненьком голосе.

— Я не знаю, — призналась она.

— Значит надо попробовать. — Кристина уверенно поднялась на ноги. — Это, как и с рисованием. Пока не попробуешь, ты не узнаешь. А в комнате для гостей висят голубые шторы. Цвет точь-в-точь, как на твоём рисунке. И в эту комнату редко заходят…

— И? — Ким улыбнулась, понимая, куда клонит Кристина.

— Завтра мы попробуем шить платье с оборками! — Подвела итог девочка и весело подпрыгнула. — Попробуем? Как на твоем рисунке!

— Да. — Кимберли улыбнулась, — Правда, я не обещаю, что будет результат. Мне кажется, что я не умею шить.

— Если тебе понравится, то всегда можно научиться. К тому же у мамы где-то была книжка по рукоделию. Я принесу её завтра, и мы попробуем шить платье. Идёт?

— Идёт.

Дверь детской спальни с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Кристина вскочила на ноги, а Ким даже не обернулась, прекрасно зная, кто стоит в двери.

— Кимми, какого чёрта, ты встала с постели? — Не голос, а рык зверя, и от этого рыка пошатнулись картины на стене. — Я приказал тебе спать!

— Я уже проснулась.

— Я вижу. Ты нарушила обещание, и вышла из комнаты одна. — От его тона, на её теле волосы встали дыбом. Боже, как она могла когда-то желать быть его невестой? И в перспективе — женой!? Он же бывает просто невыносим. И до дрожи пугает её все время.

— Но я не была одна. Мы с Кристиной рисовали. — Ким снова почувствовала, что оправдывается, и это ей не понравилось. Она не сделала ничего такого, чтобы объясняться перед ним. — Я ведь не пленница!

— Нет. Ты моя невеста. Я и хочу, чтобы ты была в безопасности. Поднимайся с пола, — чуть мягче сказал он, и протянул ей руку. — Скоро ужин.

Ким проигнорировала его протянутую ладонь, поднявшись самостоятельно. И отметила, как полыхнули злобой его тёмные глаза.

— Кристина, я зайду к тебе завтра, — как можно беззаботнее, проговорила Ким, ужасно жалея, что эта сцена происходит при ребёнке. — Хорошо?

— Я буду ждать, — кивнула девочка, и снова принялась за рисование. — Ко мне редко кто заходит кроме мамы.

Девушка не заметила, как Коул так быстро оказался рядом с ней. В опасной близости. Она лишь почувствовала, как её талию стиснули сильные руки, и её снова бесцеремонно подняли, и понесли в её спальню.

Мужчина шёл молча, и Кимберли видела только, как напрягается у него шея и ходят желваки на скулах.

— Ты злишься? — Тихо спросила она.

— Нет. Я взбешён! — Голос походил на рык. — Я протянул тебе руку. — Коул остановился у её постели. — Ты проигнорировала! Как это понимать, Ким?

— Ты кричал на меня.

— Ты вышла из спальни без разрешения! — К суровому взгляду добавилось еще и скрежетание.

— Это ведь спальня, а не тюремная камера. Почему я должна ждать твоего разрешения?

— Чёрт возьми, женщина. Я зашёл к тебе, а тебя здесь нет. Ты даже не представляешь, что я подумал! — Взгляд, подобный выстрелу. И уже немного тише добавил. — Я испугался за тебя.

Ким почувствовала, как он садится на её кровать, усаживая её себе на колени. Девушка не протестовала. Жаль только, что у этого платья нет воротника, который можно было бы сжать руками, закрыв обзор. Так как Коул снова бессовестно пялился в вырез её платья.

— Я как-то иначе представляла себе отношения между женихом и невестой. — Взяв себя в руки, прошептала она.

— Интересно, и как же?

— Взаимное уважение, трепет. Какие-то ласковые слова. Не знаю. Явно не приказы и запреты.

— Ты хочешь сказать, что тебе не хватает внимания от меня. — Прорычал Коул. — Думаю, мне по силам это исправить. Возможно, даже прямо сейчас.

Ким невольно вздрогнула от его слов. Боже, и ведь получается, что сама же и напросилась.

Девушка почувствовала, как он рукой взял её за подбородок, затем провёл большим пальцем по её нижней губе, слегка надавливая.

— Кимми. — Он тяжело вздохнул. — Детка. У меня, между прочим, тоже раньше никогда не было невесты. И поверь, я стараюсь быть с тобой мягким.

— Этого пока совсем не заметно. Может быть, отменим всю эту затею со свадьбой? Мне кажется, что это решение было поспешным. Я должна вернуться домой, к своей семье и…

— Я стараюсь быть мягким, — прорычал он, не дав ей договорить. — Но с каждой минутой это всё тяжелее и тяжелее. Ты не вернёшься к семье. Забудь об этом.

Ким молчала, чувствуя, как его ладонь скользнула по её ребрам, поглаживая. Затем его рука снова взяла её за подбородок, поднимая голову вверх, так чтобы их взгляды встретились.

— Коул…

— Тссс. Я хочу поцеловать тебя. Сейчас.

Он приблизил своё лицо к её, и девушка ощутила его горячее дыхание на своих губах. Попыталась дёрнуться, чтобы увернуться, но мужчина не пустил, руками удерживая её у себя на коленях. Он касался её губ медленно. Очень медленно.

— Кимми, — выдохнул он. — Расслабься. — Каждое слово он говорил, легко прикасаясь своими губами к её губам. — Не бойся так сильно меня, детка. Это будет всего лишь поцелуй.

И Ким перестала упираться ладошками в его грудь. Расслабиться не получилось, но она хотя бы перестала вырываться он него.

— Хорошая девочка. — И его губы накрыли её рот в поцелуе. Медленно, словно пробуя её губы на вкус, он провёл по ним языком. Ещё раз. И ещё. Пока девушка не обмякла в его руках, уступая ему. Подчиняясь ему.