– Я знаю юную леди. Это Конни Грант. Она выступала свидетельницей на процессе Саверо. – Айрин Кристин протянула затянутую в перчатку ручку. – Ваш новый стиль просто очарователен! Черные волосы вас необычайно красят. А как вы стройны!

– Спасибо, мэм. Должна признаться, что в более элегантном доме я еще не бывала. В гостях, я имею в виду.

– А как еще можно попасть в дом, если не в качестве гостьи?

– Мне доводилось обслуживать званые приемы, – пояснила Конни. – Больше всего я любила свадьбы: на лужайках расставлены цветные шатры, деревья увешаны гирляндами – чудо, да и только!

– Обожаю свадьбы! – Айрин Кристин устремила на сына скорбный взгляд. – Надеюсь, что однажды и Ник поучаствует в упомянутом событии – в качестве жениха. У меня ведь еще две дочери, и обе замужем.

– Одна даже дважды, – вставил Ник. – Или трижды?..

– Ник, ты же знаешь, я не выношу сплетен!

– Нет? – По мнению сына, скандальные разоблачения были излюбленным хобби матушки. Во всяком случае, миссис Роббинс знала абсолютно все и обо всех.

– Я слышала, что эта свидетельница находится под твоим особым покровительством, – лукаво продолжала Айрин Кристин. – Это верно, Конни?

– Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, мэм...

– Мама хочет знать, не спим ли мы вместе, – разъяснил Ник. – Отвечаю: нет, мамочка. А откуда сей слух?

– Ну, эта милейшая девушка из твоего офиса – Аделина Нильсен... она уже здесь. Вот там, у стойки.

– Спасибо, мама! – Ник нагнулся и поцеловал ее в щеку. – Надеюсь, вечер пройдет успешно.

На какое-то мгновение лучезарная улыбка угасла. Миссис Роббинс подняла взгляд.

– С каждым годом мне все труднее, Ник!.. –За маской светской учтивости угадывалась затаенная боль.

– Мама, тебе совсем плохо?

– Я так стосковалась по отцу! Люди говорят, что время лечит, а сердце все ноет и ноет...

– На следующей неделе мы с тобой пообедаем вместе, пусть хоть небо упадет на землю! – пообещал молодой человек.

– На следующей неделе, – невозмутимо сообщила Айрин Кристин, – я намерена дневать и ночевать в зале суда, аплодируя твоему успеху.

Отцу не понравилось, если бы я пропустила такое событие.

– Это не школьный футбольный матч, мама! – Ник нежно потрепал ее по щеке. – Но я ценю твою поддержку.

Миссис Роббинс заскользила через зал навстречу прибывающим гостям.

Ник подвел Конни к длинному зеркальному бару, где прочно утвердилась Аделина с высоким стаканом в руке. В бокале плескалось виски с содовой и льдом. Даже в воздушном платье розового шелка Аделина напоминала средних размеров танк. Однако Ник решил проявить учтивость.

– Сегодня ты просто очаровательна, Адел!

– Благодарю за нежданный комплимент!..

И Ник перешел прямо к делу, занимающему мысли обоих.

– Как прошла беседа с Карло Андриани?

– Стэнли недурно выдрессировал своего свидетеля: Андриани так ничего и не открыл. Твердил, что панически боится упоминать имена людей, организовывавших «подставку», и пользовался кличками. Главный зачинщик, как ни глупо звучит, звался Нос. У остальных – прозвища еще более идиотские. Похоже на заговор семи гномов. – Аделина решительно стукнула стаканом по стойке. – Прости, Ник, но вызывать в суд мне абсолютно некого! А ведь на свете полным-полно людей, заинтересованных в смерти Джованни Саверо!

– Но зачем было убивать его жену? – вмешалась Конни. – Такая милая женщина!

Ник резко обернулся.

– Тебе вообще нельзя это слушать!

– Болтовню за бокалом коктейля? – Конни возвела очи к небу. – Ты не сообщил мне ровным счетом ничего нового. Только то, что некий человек по прозвищу Нос мечтал убить мистера и миссис Саверо, а это – детский бред!

Тем не менее девушка послушно отступила назад. В толпе людей она углядела знакомое лицо. Джейн Конрад собственной персоной! Леди тяжело облокотилась на стойку, словно уже воздала должное любимому вину.

– Как славно снова вас увидеть, Джейн!

Взгляд светской дамы сделался осмысленнее, однако для того, чтобы узнать Конни, Джейн Конрад потребовалось несколько секунд.

– А!.. Вы приятельница Тейлора.

– Да. Вам, должно быть, в тягость все эти развлечения, а вот ваш жених, Майкл Джордан, оценил бы сегодняшний бал по достоинству.

– Тейлор пришел бы в полный восторг! Ах, как ему шел смокинг! Все дамы просто умирали от зависти ко мне! – Джейн поднесла бокал к губам. – Чудесный вечер! В воздухе ощущается нечто такое... романтическое...

– Майкл был очень романтичен, верно? – Конни было неловко: ведь она намеревалась воспользоваться слабостью собеседницы. С другой стороны, будучи «под мухой», Джейн может выболтать что-нибудь важное. – Расскажите, как он за вами ухаживал?

– Мне особенно запомнилась одна тихая летняя ночь. Теплый ветерок овевал наши лица. Тейлор и я пили наше любимое вино... – Джейн вздохнула: – Мы оба были слегка навеселе – не пьяны, нет, но под хмельком. И мы занимались любовью до рассвета...

В беседу вклинился посторонний голос:

– Мисс Грант! Какая встреча!

Даже не оборачиваясь, Конни знала, кто стоит рядом с ней. Опять Стэнли Корфф. Девушке ничего не оставалось делать, как представить адвоката Джейн.

– А мы уже знакомы, – хихикнула та совершенно неподобающим для светской дамы образом.

Надеясь сбежать, Конни притворилась, будто заметила в толпе знакомого.

– Вы уж извините...

– И меня, – подхватил Стэнли, решительно беря девушку под руку.

– Не хочу показаться грубой, – подняла глаза Конни, – но если вы еще раз прикоснетесь ко мне, я завизжу на весь зал!

– Ах, мисс Грант, ласки восхищенных обожателей для вас не внове!

– Что вы такое говорите?

– Ваша репутация, Конни, еще сыграет с вами дурную шутку!..

– Сэр, ваши предположения меня оскорбляют!

– Оскорбляйтесь сколько душе угодно! Никто вам не поверит. – Ровные, ослепительно-белые зубы сверкнули в гримасе слишком злобной, чтобы заслужить название улыбки. – На первом процессе я допустил ошибку, не попытавшись дискредитировать свидетелей. Вас оказалось слишком много, а к парочке вообще было не подступиться. Но вы, Конни, дело другое...

Кровь пульсировала у девушки в жилах. О чем он?

– Вы почитаете себя в безопасности – теперь, когда больше не походите на дешевую проститутку. Но я использую это себе во благо. Докажу, что вы двуличная лицемерка. Лгунья! Обманщица!

– Говорите обо мне все, что угодно! – выкрикнула Конни. – Но я своими глазами видела то, что произошло в ресторане!

– Вопрос в том, как присяжные воспримут ваши слова после показаний парочки моих свидетелей.

– Каких же?

– Увидите. – Адвокат злобно расхохотался. – Я разделаюсь с вами, и никто не поверит ни единому вашему слову!

9

В который раз в своей жизни Конни воинственно вздернула подбородок, выпрямилась и зашагала прочь, оставив Стэнли барахтаться в грязи собственных мерзких обвинений. Его лживые слова жгли девушку огнем, но не убивали. Ей доводилось слышать брань похуже – и ничего!

Оркестр уже занимал места, когда Конни отыскала Ника. Прокурор беседовал с группой мужчин-гостей. Большинство из них выглядели весьма внушительно, но ни один не шел ни в какое сравнение с Роббинсом. Молодой человек почувствовал ее взгляд, обернулся, одарил девушку своей неповторимой, ослепительной улыбкой, – и гнев против Стэнли рассеялся быстрее, чем утренний туман на рассвете.

Нет, она не позволит Корффу испортить себе вечер! Не так уж часто баловала ее жизнь, и сегодня она намерена повеселиться от души! Руководитель ансамбля вышел к микрофону.

– Леди и джентльмены, я рад приветствовать вас от имени семьи Роббинс, в особенности от лица Айрин Кристин Роббинс.

Он кивнул в сторону хозяйки, и все головы повернулись в том же направлении. Раздались вежливые аплодисменты.

– Первым номером программы станет медленная мелодия, но мы принимаем любые заказы, от танго до рок-н-ролла, – продолжал во всеуслышание руководитель ансамбля. – Итак, попросим же мистера и миссис Роббинс открыть вечер танцем «Обнимаю тебя».

Последовала небольшая заминка: Айрин Кристин была вдовой. Конни заметила, как на лице хозяйки отразилось непритворное отчаяние. Она беспомощно махнула рукой в сторону толпы:

– Прошу вас, господа...

Но Ник уже стоял перед ней, отвешивая грациозный поклон.

– Мама, можно пригласить тебя на этот танец?

Хрупкая седовласая леди подала руку своему элегантному отпрыску, и Конни зарделась от гордости. О таком сыне, как Ник, можно только мечтать! Галантный, любящий, заботливый... Манеры молодого человека свидетельствовали о безупречном воспитании, и девушка подметила, что и танцует он недурно.

Когда умолк последний аккорд, Ник поцеловал матери руку и подвел ее к следующему партнеру. А потом шагнул к Конни.

– Не хочешь ли потанцевать? – предложил он.

Оркестр заиграл «Серебряную пыль», и едва рука Ника легла ей на талию, Конни поверила: волшебные сказки иногда сбываются. Прикосновение его пальцев казалось нежным и властным одновременно; он уверенно вел свою даму, направляя каждое ее движение.

Девушка покорялась незримой силе, ощущая себя грациознее лебедя. Молодые люди двигались так согласно, словно сама судьба предназначила их друг для друга. Но едва оркестр заиграл твист, Ник отвел свою даму в сторонку.

– Вот его-то я так и не освоил, – признался он.

– Здесь мы похожи! – Конни не сводила с Ника глаз; девушке казалось, что в зале вспыхивают и гаснут волшебные огни. Длинные вечерние платья дам взвивались сверкающим многоцветьем.

– Я видел, как с тобой разговаривал Стэнли.

Бац! Мираж померк и развеялся словно дым. Сколько ни притворяйся, она, Конни, вовсе не Золушка на балу. Все это великолепие – не для нее! Надо бы поосторожнее, а то можно превратиться в жалкую фантазерку вроде этой Джейн.

– Стэнли Корфф удостоил меня кратким описанием своих будущих действий. Похоже, он станет строить защиту на том, чтобы дискредитировать свидетелей. Стэнли пообещал найти людей, способных подтвердить, что я бессовестная лгунья.

– Гад! – выругался Ник. – Прости, Конни. Если для тебя это слишком мучительно, я не стану настаивать, чтобы ты давала показания.

– Я не привыкла удирать поджав хвост. Тем более от такого мерзавца! Он меня раззадорил. Я буду свидетельствовать против Макса Саверо, и ничто меня не остановит!

– Ты его недооцениваешь, – заметил Ник.

– Можно ли недооценивать змею?

Ник наклонился и легко коснулся губами ее лба.

– Ты у меня ужасно храбрая!

– Только не делай из меня Жанну д’Арк, – предупредила Конни. – А то весьма разочаруешься.

– В тебе? Никогда!

На протяжении следующих нескольких часов они танцевали, лакомились всевозможными деликатесами, в общем – радовались жизни. Хотя Конни постоянно напоминала себе, что рождена отнюдь не для красивой жизни, она была слишком счастлива, чтобы смущаться или чувствовать себя не в своей тарелке.

Конни ни чуточки не обиделась, когда Аделина Нильсен демонстративно подвела ее к группе джентльменов и дам, бурно обсуждающих необходимость повысить минимальную заработную плату, и Аделина не без ехидства предположила, что к мнению ее подопечной стоит прислушаться.

– А чем вы занимаетесь, Конни? – полюбопытствовала одна из дам.

Девушка могла бы пойти на компромисс и сказать, что учится в колледже, но она не стыдилась своей профессии.

– Я официантка. И поверь, на существующую минимальную зарплату прожить просто невозможно.

Не прошло и минуты, как Конни уже авторитетно выражала свое мнение, пуская в ход все «словарные слова». И, как ни странно, к ней прислушивались!

Что за вечер! Конни ощущала себя и умницей и красавицей. Если бы праздник мог длиться вечно!

К девушке протолкался Чарлз Мортон и пригласил ее на танец.

– С превеликим удовольствием, – присела в реверансе Конни.

Толстяк-полицейский – это вам не элегантный Ник, но, по крайней мере, на ноги не наступал.

– Мне нужно поговорить с вашим покровителем.

– То есть с Ником?

– Помогите мне, а?

Конни оглянулась в сторону буфета. Ник и его мать беседовали с двумя представительными джентльменами, в которых девушка без труда опознала сенаторов.

– Ах, мистер Мортон, я-то думала, что вы пригласили меня на танец, пав жертвою моих женских чар. А вам, оказывается, нужен Роббинс!

– Ну да, ну да, я пал жертвой, и все такое, но...

– Ладно, договорились...

Конни улучила удобный момент и отвела Ника в сторону. Вглядевшись в лицо молодого человека, девушка заметила, что улыбка у него усталая. Морщинки у глаз углубились. Услышав, что начальник полицейского участка желает переговорить с ним, Ник насторожился:

– Зачем?

– Не знаю, – пожала плечами Конни. – Он на террасе.

– Я его найду. А ты жди здесь.