– Ник, ты можешь взять выходной? Или у обвинителя выходных не бывает?

– Мне нужно в офис, – вздохнул Ник. – Хочу подготовиться к процессу сегодня, потому что завтра утром в город привезут Джеффа Борна.

– Верно... А как насчет вечера?

– Мы вернемся и всю ночь будем заниматься любовью.

Ник принял чашку из ее рук и поставил на туалетный столик. Легко поцеловал кончик носа, затем подбородок. Отбросил одеяло и потерся о шею. Конни почувствовала, как внутри нее снова закипает страсть – словно завели мотор автомобиля. Рука Ника скользнула ниже. Язык коснулся тугого соска, и мотор взревел в полную силу.

Он тут же отступил от кровати.

– Позже!..

– Думаешь, я дождусь?..

– Знаю, это трудно.

Одеваясь, Конни думала о том, что на протяжении многих лет решительно подавляла чувственные потребности своей натуры, обещая себе, что в один прекрасный день встретит своего суженого. Так оно и вышло!

Томная и разгоряченная, она парила в небесах и по дороге к офису, и уже оказавшись в кабинете. Улыбалась без причины, удовлетворенно вздыхала. И даже не стала возражать, когда ее не пустили на очередное заседание.

Когда Ник ворвался в офис, Конни в десятитысячный раз прокручивала в уме предыдущую ночь.

– Ланч! – возвестил молодой прокурор. – Ты ведь не прочь подкрепиться?

– Я так изголодалась... – Конни имела в виду отнюдь не еду.

Неподалеку от здания суда находилось два ресторана – роскошное заведение, где подавали всяческую экзотику, и «Красный сапожок».

Аделина, Дан, Эмма, Ник и Конни устроились за деревянным столом в полумраке «Красного сапожка». Меню умещалось на одном листке, зато список напитков размерами мог посостязаться с небольшой новеллой.

– Просмотрев ваши отчеты о встрече с Андриани, – начал Роббинс, глядя на Аделину и Дана, – я нахожу разумным предположить, что мы ничего не узнали.

– Важно другое! – Дан свел к переносице рыжие брови. – Андриани отлично держался. Он казался искренним в своей панической боязни сказать слишком много.

Конни понемногу втянулась в разговор.

– Если Андриани лжет, какая разница, выглядит ли он как святой или как мошенник?

– На суде присяжных первые впечатления зачастую важнее истинного положения дел, – пояснила Аделина. – Если Карло выйдет к трибуне этаким раскаявшимся грешником, который пытается обуздать темные стороны своей натуры и мечтает начать новую жизнь, присяжные ему поверят.

– Поэтому я и хочу, чтобы допрашивала его Эмма, – улыбнулся Роббинс. – Ясноглазая искренность – ее амплуа.

– Всякий судебный процесс – это своего рода представление, – заметила Аделина. – Всем известны случаи, когда подсудимый был виновен, но выходил сухим из воды благодаря убедительности своего адвоката.

Юрист подняла взгляд на официантку.

– Мне, пожалуйста, цыпленка и салат с миндалем. И бокал вина. Если у вас найдется...

10

Проклятье! Снова эта марка! Ник переглянулся с Конни. Ведь Аделина специально заказала именно его! Роббинс повернулся к коллеге.

– Это хорошее вино?

– Отменное! Крепкое, с тонким букетом. Мы пили его в офисе. Помнишь?

Ник кивнул.

– Так это ты принесла бутылку?

– Я подумала, что пора бы цивилизовать наши вкусы.

– А я и не знал, что среди нас есть знаток вин! – улыбнулся Ник.

– Я вовсе не знаток! Я столкнулась с этим вином, готовясь к первому процессу над Саверо, когда заглянула в погребок «Пикник». Мне так понравилось.

Роббинс облегченно вздохнул. Итак, это всего лишь совпадение!..

* * *

По возвращении в офис Ник устроил краткую планерку и изгнал Конни в приемную: обсуждался первый день судебного процесса. План обвинения был до крайности прост. Роббинс сделает вступительное заявление, а затем вызовет свидетелей-очевидцев. Какие бы сюрпризы не заготовил Стэнли в своем арсенале юридических уловок, к свидетелям он не подберется.

– С кого начнем? – спросил Дан.

– С Конни. Пусть у присяжных в мозгу отложится четкая картина: Макс Саверо убивает любящих родителей.

Дан кивнул.

– Подгадаем так, чтобы Конни не успела закончить свою речь и Стэнли не представилось возможности устроить перекрестный допрос.

– У меня предложение, – чирикнула Эмма. – Думаю, допрашивать Конни должен Дан.

Эта мысль уже приходила Роббинсу в голову, однако услышать подобное из чужих уст было неприятно.

– Почему?

– Ну, вы с Конни вроде как сдружились за это время, и могут возникнуть нежелательные намеки...

– Не глупи, – возразил Дан. – Этой свидетельницей распоряжается программа защиты. Сразу по окончании процесса Конни увезут прочь, и они никогда не увидятся. Роббинс не такой остолоп, чтобы не понимать...

– Прошу прощения, – перебил Ник, – я буду признателен, если вы не станете в моем присутствии обсуждать уровень моего интеллекта.

– Извини, – покаянно отозвалась Эмма. – Я знаю, что ты не стал бы водить Конни за нос, чтобы потом бессовестно бросить.

– Уверяю тебя, я далек от мысли обидеть Конни.

Сам же Ник знал, что их с Конни любовь обречена. Программа защиты свидетелей стоит между ними, словно несокрушимая стена. Констанс Грант опасно оставаться в Хьюстоне, но его дом – здесь.

* * *

Той же ночью в отеле Конни сама заговорила на щекотливую тему.

– Послушай, Ник, а программа защиты свидетелей предлагает выбор? Могу я сама решать, куда поехать?

– А если бы могла, куда бы ты поехала?

– Я бы поселилась неподалеку от Хьюстона.

Она поудобнее вытянулась на кровати. Блестящие черные волосы в беспорядке рассыпались на подушке. Бронзовый загар подчеркивал морскую синеву глаз.

Ник провел пальцем по ее маленькому твердому подбородку, спускаясь все ниже. Она тут же откликнулась, неуловимо-манящим жестом поощрила его расстегнуть пуговицы блузки.

– Ник, я хочу остаться рядом с тобой.

Ему тоже этого хочется. Еще как хочется!

– Что, если я откажусь выступать в суде? – предположила Конни. – Возможно ли осудить Саверо на основании показаний только двух свидетелей?

– Не знаю. Не будем сейчас об этом.

Ник наклонился поцеловать ее, но Конни уперлась кулачками ему в грудь.

– Когда я должна принять окончательное решение?

– Через два дня. Дан начнет допрашивать тебя в понедельник.

– Постой! – Оттолкнув Ника, Конни уселась на постели. – С какой стати меня будет допрашивать Дан, а не ты?

– Не хочу рисковать. Наши... гм... взаимоотношения могут стать достоянием гласности.

– Но, Ник, мы же не делаем ничего дурного! Ты никоим образом не пытался на меня влиять.

– Как же! – сардонически хмыкнул Роббинс. – Присяжные ни за что не поверят в то, что мы спим вместе и при этом я не пытаюсь заставить тебя сыграть мне на руку.

– Но ведь это правда! – Во взгляде Конни отразилось неподдельное отчаяние. – Ох, Ник, я втравила тебя в беду?

– Справлюсь.

– Мне не следовало соблазнять тебя. – Она запустила пальцы в его волосы и притянула к себе. – А я вот соблазнила... Всю свою жизнь мечтала о роли коварной обольстительницы!

– И у тебя великолепно получается, – улыбнулся Ник. – Но если память мне не изменяет, инициатором выступил все-таки я.

– Ах, так! – Конни облизнула губки. – Сегодня придется это дело переиграть!

– Так давай начинай!

Шаловливая и страстная в ту ночь Конни явила такие таланты, о которых Ник и мечтать не мог.

* * *

На следующее утро Ник и Конни, расположившись за кухонным столом, беседовали с Джеффом Борном. Работники Федерального управления только что забрали Борна из аэропорта и доставили по нужному адресу.

– Ну что, Борн? – улыбнулась Конни. – Как поживаешь?

– Да помаленьку. Классно ты выглядишь, Конни, однако прежний цвет волос нравился мне куда больше.

Джеффу, должно быть, было около шестидесяти, потому что он постоянно твердил об уходе на пенсию, однако выглядел Борн моложе. В глазах его то и дело вспыхивал огонек, а щеки алели румянцем. Конни помнила, как Джефф постоянно торчал в «Афродите», потягивая пиво и перешучиваясь с Джорданом и Клуни.

– Ты слышал о Майкле? – спросила она.

– А как же! Не нравится мне все это. – Борн наклонился к молодому прокурору: – Вы там совсем с ума посходили, если думаете, что убийца – Стив Клуни! Держу пари, здесь орудовала целая банда!

– Видишь! – возликовала Конни. – Стив никогда не поднял бы руку на друга, верно?

– Ни за что! Стив – славный мальчуган.

Ободренная поддержкой Борна, Конни ринулась в бой.

– Джефф, а расскажи-ка нам про «Комби»!

– Эй, Конни, – одернул ее Ник, – полегче на поворотах.

– Ничего-ничего, – спокойно отозвался Борн. – Да, я вкладываю деньги в «Комби». По чести говоря, я даже выступал посредником от лица других людей. Прибыль шла немалая.

– А Стэнли Корфф входил в число твоих клиентов?

– Не имея перед глазами документации, сказать трудно. Я знаком со Стэнли. Может, и присоветовал ему что-нибудь...

– Стэнли бы ты запомнил! – фыркнула Конни. – Он вложил в «Комби» больше миллиона!

Почему Борн избегал смотреть ей в глаза?

– Не помню, – стоял на своем бывший бухгалтер.

– Вот что меня тревожит, – вступил в разговор Роббинс. – Насколько я понимаю, Стэнли Корфф намеревается строить защиту на том, чтобы дискредитировать свидетелей, то есть Диану, Конни и тебя. Если на тебя существует какой-то компромат, скажи заранее, Джефф. Что-нибудь, что Стэнли может выкопать из твоего прошлого и предъявить на суде?

Борн сглотнул.

– Мне нечего сказать, – натянуто отозвался он.

Ник переглянулся с Конни.

– А ну, поехали к Стиву! – скомандовал прокурор.

* * *

Под эскортом офицеров Федерального управления Роббинс и Конни прибыли в тюрьму и проследовали прямиком в комнату свиданий. Не прошло и минуты, как туда же доставили Стива.

Едва охранники вышли, Конни вскочила со стула и порывисто обняла юношу. Придирчиво оглядела лицо: не прибавилось ли синяков?

– Больше не падал с лестницы?

– Нет. Со мной очень хорошо обращаются.

– Солнышко, у нас к тебе серьезный разговор, и я привела Роббинса на случай, если понадобится поубедительнее сослаться на смягчающие обстоятельства.

– Смягчающие обстоятельства? – Стив закатил глаза. – Я ничего дурного не делал.

– Расскажи нам про Джеффа Борна. – Конни уселась напротив. – Ведь это он присоветовал тебе вложить деньги в «Комби»?

– Ага, он! Джефф всегда помогал мне с инвестициями и бухгалтерией.

Какой доверчивый! – с болью подумала Конни. Ну почему бедняга так наивен?

– Тебе никогда не казалось, что Борн совершает нечто противозаконное?

– Вроде как использует сведения, полученные частным образом? – Стив кивнул. – Эта мысль приходила мне в голову, учитывая, что «Комби» выплачивал прибыли ровнехонько в те сроки, что называл Борн. Но напрямую тайной информацией он никогда со мной не делился. Что до меня, я всего лишь принимал к сведению дружеский совет.

– Но ты с ним общался, – уточнила Конни, – после того как его включили в программу защиты.

– И с ним и с Майклом. Я знал, в каком городе они живут, и посылал письма до востребования. Адресов я не знал.

Она сверилась с блокнотом, в котором загодя набросала план беседы. Так: Джейн Конрад...

– Каким тебе показался Майкл в последний свой приезд? Ты не подметил в нем ничего необычного?

– Я много размышлял о Майкле, стараясь понять, зачем ему останавливаться у меня. Но так ничего и не придумал. Я им ужасно гордился, Конни!

– Это еще почему?

– Он по-прежнему воздерживался от спиртного. Майкл ведь вступил в Общество анонимных алкоголиков и свято соблюдал данное обещание. Даже на вечеринках пил только воду.

В голове у Конни словно сработала сигнализация.

– Вообще не пил?! Никогда?!

– Ни капли! Майкл вот уже два года вел абсолютно трезвый образ жизни.

Но Джейн Конрад уверяла, что они вместе распили не одну бутылку ее любимого вина! Призналась, что в ночь любви оба слегка перебрали. Джейн лгала! Это не невинный вымысел, нет, это вопиющая ложь! Или она не знала, что Майкл – алкоголик на излечении? Насколько же близки они были?

– Мне тут в голову пришла идея, Стив! – Конни потрепала приятеля по щеке. – Мы еще вытащим тебя отсюда.

После того как визитеры вышли в коридор, она объяснила прокурору ход своих мыслей.

– Не думаю, что Майкл и в самом деле был любовником Джейн. Она все выдумала! – подвела итог Конни.

– Зачем тогда Джейн заманила его сюда, в Хьюстон? Арендовала для него машину? Сняла отель?.. Давай-ка с ней побеседуем.

Из тюремного офиса Роббинс позвонил в полицейский участок. Весьма сомнительно, что Джейн Конрад потянет на роль преступного гения, однако очень может быть, что она – то самое недостающее звено, способное восстановить всю цепь.