Николь Жаклин - Не разбивай мое сердце

Я помотал головой, благодаря Элли за чашку кофе, которую она поставила передо мной.

— Брам не следит за своим ртом, — выплюнул Генри яростно, повернувшись ко мне. — Извини, что я начал этот разговор, мужик. Не думал, что это приведет к подобному.

— Не твоя вина, Ген.

— Я думала, что Кейт прыгнет между вами двумя, — сказала Анита тихо, ее глаза были уставшими и под ними размазался макияж. — Боже, иногда Брам такой мудак.

— Мне не стоило бить его, — сказал я, мой желудок сжался, когда подумал о разговоре, который будет у меня с Кейт, когда она проснется.

— Если бы не ты, то я бы это сделал, — сказал Тревор. — А я даже не пьян.

Разговор перетек к музыкальному таланту девчонок и песням, которые они исполняли, и через какое-то время Элли, Лиз и Дэн ушли, когда остальная группа начала готовиться ко сну.

— Почему ты остался? — спросил я Майка, когда он поцеловал Элли на прощание и вернулся на кухню.

— Хочу присмотреть за Брамом, — сказал он, похлопав меня по спине, когда проходил мимо. — Дэну тяжело, когда он не спит в своей кровати, поэтому ему лучше пойти с Лиз.

— Я не могу поверить, что это произошло сегодня вечером, — сказал я, плюхнувшись на стул. — Он начал ссору, а я поддался.

— Теперь, когда твоя мать ушла, почему бы тебе не рассказать мне, что он сказал.

— Дело даже не в том, что он сказал, а как, — я рассказал отцу, сжимая руки в кулаках. Мои костяшки были разбиты. — Он сказал кое-что о том, что я не совал свой член в дырку, и как Кейт готова была об этом позаботиться.

— Иисус Христос, — сказал Майк в отвращении.

— Остальную грязь я проигнорировал. Он был пьян и вел себя как придурок, но из-за его слов Кейт выглядела жалкой, — я встретился взглядом с отцом. — Она, черт побери, не жалкая.

— Нет надобности убеждать меня в этом.

— Я облажался с Кейт, знаю. Но раз она мирится с моим дерьмом, это не значит, что она какая-то тряпка, о которую можно вытирать ноги.

— Она любит тебя, — сказал Майк тихо. — Из-за любви смотришь на некоторые вещи сквозь пальцы.

— Сейчас у нас все хорошо.

— О, да?

— Да. Думаю, она начинает снова мне доверять. Я правда очень стараюсь все исправить.

— Кажется, это работает. Ранее я слышал о том, как вы готовитесь ко сну.

Я покраснел, а Майк рассмеялся.

— Нет причин для смущения.

— Я не буду говорить с тобой об этом.

— Время требует доверия, сынок, — проинформировал меня Майк с улыбкой. — Просто продолжай, что делаешь, и все будет хорошо.

— Вы с мамой когда-нибудь...

— Черт, я был гораздо хуже тебя, — сказал он серьезно. — Но эта не та тема, которую я обсуждаю со своими сыновьями.

Я поморщился, когда подумал о том, чтобы обсуждать мое прошлое с Кейт с кем-нибудь из детей.

— Достаточно справедливо.

— Тебе лучше пойти наверх и поспать. Я немного посижу над кроссвордом.

*** 

На следующее утро я проснулся с Кейт, крепко прижавшейся ко мне, как раз когда кто-то зашел к нам в спальню.

— Я просто заберу Айрис, — тихо прошептала Лиз, на цыпочках подходя к краю кровати. — Чтобы вы с Кейт могли немного поспать.

— Спасибо, Лиз, — пробормотал я, когда она подняла улыбающуюся малышку из кроватки.

Женщина закрыла за собой дверь, уходя, и шум разбудил Кейт достаточно, чтобы она дернула бедром у моего утреннего стояка. Черт.

Утро всегда было самым сложным временем суток для меня. Кейт и понятия не имела, как ворочалась возле меня, перед тем как проснуться. Я прекрасно знал, что мог возбудиться, еще до того, как она позволила бы мне делать все, что я с ней захочу, но не хотел начинать с этого.

По какой-то причине она хотела подождать, и я хотел, чтобы она сдалась, когда будет готова. Трахнуть ее до того, как она начнет мне полностью доверять, будет фантастичным, но только на мгновение. Долгосрочный эффект не будет столь хорош. Она еще не была уверена, а секс не поможет ей принять решение.

Секс мог сделать все бесконечно лучше, но не исправит ничего. Мы все еще будем там, где и начали, если я начну трахать ее каждый день.

Иисус, мне нужно перестать думать о том, как я вошел бы в нее, пока она наклоняет свои бедра ко мне.

— Боже, у меня болит голова, — прохрипела Кейт, наконец, полностью проснувшись. — Слишком много выпивки.

Я поцеловал ее в шею, когда она подняла руку, чтобы прикрыть глаза.

— Да, много, — тихо согласился я. — Как твой желудок?

— Как ни странно, у меня железный желудок, когда твой ребенок не растет внутри меня.

Я знал тот самый момент, когда она вспомнила события прошлого вечера, потому что ее тело замерло.

— Из-за чего была драка? — прошептала она, схватив меня за руку, когда я пытался отодвинуться.

— Просто из-за глупости, — сказал я, снова расслабляясь возле ее тела. — Абрахам перепил.

— Не похоже на него, — спорила она, ее голос был спокойным. — Ты же понимаешь, что я все узнаю, спустившись вниз. Не лучше ли мне услышать это от тебя?

— Лучше тебе вообще не слышать об этом, — пробурчал я, утыкаясь лицом в ее волосы.

— Это было из-за меня, да?

— Не конкретно, — уклонялся я от ответа, не желая ранить ее чувства. — Кажется, он не может отпустить то, что произошло между нами в прошлом.

— Поняла, — вздохнула Кейт. — Я поговорю с ним.

— Нет, — приказал я, перекладывая нас так, чтобы мог видеть ее лицо. — Между нами все хорошо, верно? Тебе не нужно перед ним защищаться.

Она открыла рот, чтобы спорить, и я накрыл его своей ладонью. Она выглядела такой милой, когда ее глаза с размазанным макияжем расширились от удивления.

— Ты не должна говорить о наших отношениях ни с кем, кроме меня, — сказал я ей, убирая руку, чтобы можно было поцеловать ее в губы. — Это наше личное.

— Думаешь, он извинится? — спросила она хрипло, прочистив горло.

— Это неважно, имеем значение только мы, верно. В конце концов, он либо изменит мнение, либо ему придется заткнуть свой рот.

Она обняла меня за талию и потянула, чтобы я лег на нее, пронзая мою спину своими ногтями.

— Мне жаль, что твой день рождение был испорчен, детка, — пробормотал я в ее рот, когда поцеловал.

— Ты шутишь? Первые два часа я идеально проводила время. Я бы назвала это успехом, — ответила она с огромной улыбкой.

— Родители позаботятся о детях этим утром, — прошептал я соблазнительно, подергивая бровями.

— О, да?

Я несколько раз дернул бедрами в ее, прежде чем отстранился и лег на бок.

— Хочешь свернуться рядом со мной и по-настоящему поспать?

Ее челюсть отвисла от удивления от моих слов, и она захихикала, раскачивая всю кровать.

— О, да, — прошептала Кейт, дерзко улыбаясь.

Мы спали до 10 утра, и это было чертовски потрясающе.

*** 

Я наблюдал, как Кейт и Брам тихо разговаривали на подъездной дорожке. Через несколько часов все уезжали домой, и хоть Кейт и вела себя с Брамом как обычно остаток выходных, я знал, что рано или поздно она его прижмет.

Хоть и просил не делать этого.

Но я не взбесился из-за этого. Это был ее брат, их отношения не относились к нашим с Кейт. Если ей нужно было прояснить все между ними, я был согласен. Не хотел, чтобы она переживала из-за этого, а я знал, что так и есть.

Брам вытянул руку и погладил Кейт по волосам во время их разговора, и время от времени кто-то из них кивал. Их маленькое обсуждение не продлилось долго: через пятнадцать минут Кейт ухмылялась Браму, когда он потирал затылок, явно чувствуя себя некомфортно. Он повернулся уходить и сказал что-то через плечо, что рассмешило Кейт.

Прежде чем Брам осознал происходящее, Кейт запрыгнула ему на спину, отчего он почти рухнул на землю, и поставила ему щелбан, который выглядел очень болезненно, истерически смеясь.

Если претензии и были, то они полностью исчезли.

Я любил ее.

— Эй, Кэти? — тетя Элли позвала меня с черного входа. — Только что звонили из школы. Они сказали, ты должна приехать за Келлером.

Я дернула головой и оторвалась от своего занятия — опрыскивания мебели патио.

— С ним все хорошо?

— Да, кажется, у него неприятности.

— Черт, — зашипела я и потопала в сторону дома, чтобы выключить шланг.

— Хочешь, чтобы я поехала с тобой? — крикнула мама, когда я взбегала вверх по лестнице. На мне были обрезанные шорты и резиновые тапки. Ни за что не выйду из дома в таком виде.

— Нет! — крикнула я в ответ, подходя к своей комнате. — Я быстро заберу его.

У меня не заняло много времени доехать до школы Келлера и Сейдж, и к тому времени, как вырулила на парковку, я была одновременно взбешена и смущена. Еще не знала, что натворил Келлер, но если сначала они отправляли записку, а теперь просят забрать ребенка домой, я догадывалась, что дела плохи.

Когда дошла до кабинета, увидела, что Келлер один сидит на кресле у стены, его лицо все в грязи и слезах.

— Тетя Кейт! — закричал он, подскочив ко мне. Он обнял меня за ноги и уткнулся лицом мне в талию, когда высокая женщина вышла из кабинета директора.

— Здравствуйте, я Сьюзан МакКоли, — представилась она, вытянув руку для рукопожатия. — Я работаю в школе соц. педагогом.

— Кейт Эванс, — ответила я, выпуская ее руку, чтобы положить ее на плечо Келлеру. — Что произошло?

— Отец Келлера скоро приедет? — спросила она, грубо игнорируя мой вопрос, глядя через мое плечо. — Мне было бы удобнее поговорить с родителем Келлера.

Мне будто дали пощечину, так я была шокирована ее тоном. Какого черта?

— Отец Келлера на работе, — ответила я спокойно.

— Очень важно, чтобы он приехал со мной поговорить. Вы можете, пожалуйста, позвонить ему и попросить приехать? Кажется, у нас в записях нет его номера.

— Вероятно, он может прийти после работы, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

— Мы работаем до четырех, поэтому ничего не получится, если он не приедет до этого времени.

— Вы новенькая? — спросила я напрямую, удивленная ее дерзостью.

— Я работаю несколько месяцев, а что?

— Работающие здесь в курсе, что у большинства учеников родители военные. Они не могут приехать посреди рабочего дня.

Я наблюдала за тем, как она выпрямила плечи, а по ее лицу было видно, что она начинает сердиться. Должно быть, девушка младше меня, но вела себя гораздо старше.

— Так во сколько ему будет удобно? — вымучила она из себя, не искренне улыбаясь.

— Скорее всего, около пяти, — ответила я, поднимая Келлера на руки. — Мы закончили?

Я быстро подписала бумагу, что забираю Келлера, пытаясь удержать его тяжелое тело и свою безразмерную сумку, и через несколько минут мы были в моей машине, направляясь домой.

— Что случилось, приятель? — спросила я, глядя на Келлера в зеркало заднего вида.

— Я подрался, — сказал он, встречаясь со мной взглядом.

Маска безразличия, которую мальчик носил последние несколько месяцев, постоянно попадая в неприятности, медленно исчезала с лица, и он разразился слезами.

— Почему ты сделал это? — спросила я, выруливая на автостраду.

— Натан называет меня «Сиротка Энни»[5], — выпалил он, зло проводя рукой по лицу.

— Ну, это нелепо, — твердо сказала я. — Ты не сирота. У сироты нет обоих родителей.

— И я не девчонка!

— Это так же правда, — сказала я, пытаясь не рассмеяться на отвращение, написанное на его лице. — Но ты не можешь драться, малыш, потому что из-за этого возникают проблемы.

— Папочка будет злиться на меня, — ответил он тихо, из-за чего мое сердце сжалось от боли за него.

Мы молчали остаток пути. Когда, наконец, доехали до дома, Келлер выпрыгнул из машины, забежал внутрь, пока я вытаскивала телефон из сумочки.

— Алло? — ответил Шейн после нескольких гудков.

— Привет, я только что забрала Келлера из школы...

— Дерьмо, — вздохнул он. — Он в порядке?

— Да, в порядке. По его словам, он подрался, потому что какой-то мелкий засранец назвал его «сиротка Энни».