– Да, последнее,–  добавил Карим, одевая на себя кобуру от пистолета,–  мы должны были уйти из этого дома, но пока останемся тут. Он безопасный. Хочу, чтобы ты переехала в другую комнату… Она пониже и со своим выходом в маленький палисадник. Ты сможешь там гулять и дышать свежим воздухом. Твой вид пугает меня… Там тебя уже ждет все нужное для жизни– белье, свитера, джинсы и даже платья. В комнате есть вода и даже электроотопитель. Когда мы с тобой наедине, ты можешь не надевать абайю, а ходить в привычной тебе европейской одежде. Я хочу, чтобы ты ухаживала за собой, думаю, сама ты прекрасно справишься, в противном случае мне опять придется прислать к тебе Умм Бушер с ее помощницами…

– Нет не стоит,– возразила Влада. Она действительно не хотела повторения той унизительной экзекуции, которой ее подвергли несколькими днями ранее.

– Вот и славно,– с открытой улыбкой подошел к ней Карим, нежно взял ее руку в свою и к несказанному удивлению Влады нежно и галантно поцеловал ее кисть.

– Мне хватает войны на поле боя. Я не хочу войны в этом доме…

Мужчина позвал Марию Павловну, чтобы она проводила Владу сразу в новую комнату. Как оказалось, удивительно просторную, светлую и действительно со своим выходом в маленький палисадник, где красовались спелые лимоны и апельсины на деревьях… Конечно, ведь Сирия вступала в глубокую осень– самый сезон цитрусовых… Правда, дверь туда оказалась закрытой. Влада не стала задавать лишних вопросов по этому поводу женщине. Новые условия и так ее более чем устраивали.

В большом шкафу– купе с дверью–  зеркалом в полный рост девушка обнаружила множество женских вещей. Все они были турецкими, зато новыми и практичными. Весели арабские наряды, некоторые из которых, к великому беспокойству Влады, были весьма вызывающими…Но она постаралась не думать пока об этом, впервые за последние недели насладившись такими привычными для нее ранее, но такими желанными и приятными сейчас благами цивилизации–  электричеством, горячей водой, просторной светлой ванной, нежными белыми махровыми полотенцами…

Глава 10

Влада даже не заметила, как погрузилась в сон. Проснувшись от стука в дверь, она обнаружила, что на улице уже темно. В комнату снова вошла Мария Павловна.

– Ну, как тебе на новом месте? Приснился жених невесте?– пошутила она с недвусмысленным намеком.

– Неа, не приснился,– ответила девушка, потягиваясь в чистой белой постели.

– Одевайся, Карим ждет тебя к ужину.

Мария Павловна подошла к шкафу и вытащила оттуда какое– то легкое арабское полупрозрачное платье.

– Это что? Я должна это надеть?– недовольно посмотрела на женщину Влада,– я же в плену, а не в кабаре!

– Ну, про кабаре тебе виднее,– недовольно ответила Мария Павловна, положив платье на кровать,– сказано тебе было–  выглядеть хорошо, ухоженно, что ты опять выпендриваешься, я не понимаю…– начала было причитать женщина, но Влада даже слушать ее не стала. Молча встала и пошла в ванную. Наконец– то на двери была задвижка. Наконец– то есть хоть какое– то место, где можно уединиться и не думать о том, что в любой момент к тебе зайдут…

Девушка посмотрела на себя в зеркало. Помытые ею во время купания волосы теперь блестели, рассыпаясь по плечам полувлажными кудрями. Слишком притягательное для него зрелище. Жирно ему. Она аккуратно собрала их в пучок. Лицо было слишком бледным, поэтому пришлось нанести немного румян из заранее принесенной из ее старой комнаты косметички. Она не стала подводить глаза, как любила делать это раньше. Чем меньше поводов, тем лучше… С одной стороны, можно было использовать всю тяжелую артиллерию сразу, сразу довести его до состояния, когда он не сможет себя остановить, но Влада не была уверена, хватит ли ее игры, навыков и чар настолько, чтобы он в беспамятстве ей сдался и она получила долгожданную свободу. Напротив, ей еще предстояло тщательно взвесить все его слова–  уж больно напрашивался вывод, что в его предложении был подвох… Не так он был прост, как казался. Лучше всего было занять выжидательную позицию и вести себя предельно осторожно– не давать ему поводов исполнить даже малую толику из того, что он там себе нафантазировал…

Выйдя из ванной, она обнаружила, что Марии Павловны в комнате уже не было. Это дурацкое голубое платье все еще лежало на кровати. Нет, она его не наденет. Слишком вульгарно, слишком призывно. Девушка снова облачилась в абайю, закрывающую ее с ног до головы… Не нравится–  пусть не смотрит…

Она дернула ручку входной двери, но та была закрыта… Оставалось ждать прихода кого– то, кто проводил бы ее к ее «новому другу»… Ждать, однако, долго не пришлось. Только тогда, когда Влада услышала позади себя звук поворачивающегося в скважине ключа, она увидела, что в комнате была еще одна дверь, выкрашенная в белый под цвет стен–  смежная комната…, пронеслось у нее в голове. Дверь отворилась и на пороге показался сам Карим. В обычном светлом свитере и джинсах, было непривычно видеть его не в военной униформе. В «человеческой одежде» он выглядел еще более юным, зато достоинства фигуры стали видны еще лучше. Он был красив, этого было не отнять. И знал это…

– Забыл сказать тебе, что мы теперь обитаем с тобой по соседству…

Губы девушки сложились в одну полоску. Такое соседство ее пугало…

– Думала, твоя комната та, куда ты меня притащил раньше…

– Одна из. Но эта лучше. Она просторнее и удобнее. Просто менее безопасна, так как на первом этаже.

– То есть рискуешь?–  с сарказмом спросила она.

– Нет, ситуация позволяет, враг существенно отброшен,–  он триумфально посмотрел на нее, ожидая реакции. Влада изо всех сил постаралась сделать так, чтобы на лице не появилось и тени разочарования. Он не дождется ее эмоций…

Карим жестом пригласил девушку в свою комнату, которая оказалась еще больше и просторнее ее новой спальни. Видимо, весь первый этаж внутренней части дома был отдан под эти два помещения.

Видя, как Влада озирается по сторонам, Карим пояснил:

– Это не дом Валида, это часть другого дома, в который мы сделали проход. Тут была гостиница. Ты же знаешь, наверное, сирийцы любят переделывать старые дома в гостиницы типа бутик.

Озираясь по сторонам, Влада не могла не заметить, что в комнате был шкаф с книгами. Она не спрашивая разрешения, подошла к нему, на ходу интересуясь.

– Это тоже наследие гостиницы?

На полках стояли книги на арабском и английском языках.

– Нет,– резко ответил Карим.– Представь себе, я умею читать.

Девушка посмотрела на него с удивлением и чуть тронувшей губы улыбкой:

– Я искренне удивлена, что ты читаешь книги. Можно?

Не дожидаясь его ответа, она отворила створку шкафа и провела рукой по ряду книг, некоторые из них были покрыты пылью, другие напротив, судя по всему, постоянно извлекались из шкафа.

История Сирии, конституции арабских стран, «Государство» Макиавелли, стихи Джибрана Халиля Джибрана… На секунду рука Влады дрогнула… Она поддела тоненькую книгу пальцем и поняла, что та не пыльная, а, напротив, зачитанная почти до дыр… Она вытащила ее и удивилась еще больше, когда увидела, как между книжных страниц торчали заломанные и немного пожелтевшие тетрадные листочки с рукописными чернильными записями на арабском, которые она не могла разобрать.

– Это тоже твое?– спросила она, не пытаясь скрыть удивления в своем тоне.

Карим задумался, медля с ответом, словно удаляясь в какую– то давнюю историю..

– Меня приучил к стихам один близкий человек… Эта книга осталась от него…

Влада отложила томик в сторону и внимательно посмотрела на Карима.

– И что бы сказал Джибран, узнав, что ты силой удерживаешь меня тут?

Он посмотрел на нее внимательно.

– Я не ищу ответов в поэзии, Влада. Это глупо. Поэты– те же люди, им свойственно ошибаться и заблуждаться. Они не истина, они лишь те, кто облек свои страдания в красивую форму. Читая стихотворение, я просто наслаждаюсь мелодией стиха, как наслаждаюсь мелодией инструмента.

Влада задумалась над его словами. Никогда еще такое возвеличивание формы над содержанием не приходило ей в голову… Вместе с тем, было бы интересно узнать, что это за такой близкий человек, который, судя по всему, имеет на этого каменного с первого взгляда мужчину влияние…

– Я голоден, – резко перевел на более тривиальную и насущную тему разговор Карим.–  Очень устал за сегодня. Много общался с новобранцами. Давай поедим.

Только сейчас Влада увидела, что в другом конце комнаты был накрыт небольшой стол. Арабская еда, шиш таук (шашлык из курицы), кебабы, зелень, хуммус (паста из нута).

Они сели напротив друг друга. Почему– то Влада чувствовала себя крайне нервозно и не притрагивалась к еде, Карим этого тоже не делал, предпочитая со свойственной ему высокомерной улыбкой разглядывать ее.

– Смотрю, тебе очень приглянулась абайя,– подколол он ее по поводу внешнего вида.

– Чувствую себя в ней защищенной,– парировала девушка. – Кстати, благодарю тебя за абайю и новые наряды, более подходящие для местного кабаре, чем для жизни в доме с опасными революционерами, но хотелось бы также обзавестись и новой, более удобной парой обуви, а то как– то волнительно мне постоянно передвигаться на своих шпильках…

– Согласен, волнительно… Для меня….– ответил с улыбкой Карим,–  конечно, завтра же тебе принесут несколько более удобных пар обуви. А по поводу чувства защищенности–  осторожнее, оно бывает крайне хрупко.

– Иллюзорно,– поправила его Влада.

– Не понял?– переспросил он, они общались на смеси английского с арабским, хорошо понимали друг друга.

– Правильно говорить иллюзорно. Иллюзия, шибх по– арабски.

Это слово происходило от того же корня, от которого знаменитое «хиял»? Ах, да, тебе это слово должно быть очень знакомо…

– Почему ты так ненавидишь людей с побережья? Они ведь просто люди. Среди них есть обычные бедные крестьяне…

– Мы еще поговорим с тобой о революции, о них, обо всем этом. Но сегодня давай поговорим о нас как о людях. Расскажи мне о себе, Влада.

– О, моя жизнь мелка и тривиальна, Карим. Кто я на фоне тебя, прославленного героя революционеров. Это ты темная лошадка, это про тебя было бы крайне интересно узнать….

Он удивленно вскинул бровь.

– Я понятен, как белый лист бумаги. Простой парень из деревни, взявший оружие…

– Не смеши меня, Карим… Для кого эти сказки? Для этих недалеких мальчишек, которые воюют с тобой–  возможно, да и они должны были уже понять, что ты не так прост, и дело ведь не только в твоем родстве с влиятельными людьми…

– Хорошо, асфура, готов послушать твою историю обо мне. Крайне интересно, чем же я так загадочен…

– Ты родился в богатой консервативной семье, Карим. Это не секрет. Про твое родство с Анваром Дибом знают все, это только плюс к твоему имиджу, потому что на Востоке все– таки больше любят преемственность и породу. Но в то же время, во всеуслышание заявляется, что ты деревенский парень… Думаю, ты сын кого– то из его братьев, тех, кто не стал переезжать из деревни вслед за выбившимся в люди родственником, остался на родине, но в то же время, забыт и брошен не был. Ты вырос в достатке, с деньгами, но без нужного уровня вкуса и стиля. В тебе нет утонченности. Зато есть присущая всем богатым сирийцам уверенность и чувство безнаказанности. Думаю, ты гордился своими прославленными родственниками из Дамаска в своей деревне, но на самом деле ненавидишь их, потому что они считают тебя неотесанным крестьянином. А вот дальше картинка не складывается… Ты кадровый военный, но твое образование и кругозор явно шире, чем у среднестатистического сирийского лейтенанта… Ты хорошо говоришь на английском, но не блестяще, чтобы считать, что ты учился в Европе… Странно это все, конечно… И знаешь, что еще интересно… Тебя с твоими связями могли устроить в самую лучшую, элитную дивизию, но ты же пошел другим путем. Ты захотел быть как все, словно ты из народа, словно ты ничем не отличаешься от среднестатистического сирийского парня–  армия, служба где– то на отшибе страны, в пустыне. По крайней мере, такова официальная легенда… За эти качества «простака» тебя принимают за героя. В тебя верят, за тобой идут. Но на самом деле это не героизм. Лично я понимаю, что это план, ты хорошо продуманный и профинансированный проект. Но чей? Лично твой? Родни? Твоих кураторов и спонсоров, как ты говоришь, из– за рубежа? Что бы это ни было, это обман, Карим, потому что ты с народом не ради народа, а только из– за непреодолимого желания получить власть, руководить, управлять…Для чего тебе это нужно? Разве мало той власти, которую ты бы получил, просто используя связи, не устраивая этого кровопролития? Ты все время хочешь кому– то что– то доказать, отомстить… Но кому… Анвару Дибу? Глупо конкурировать с легендой… Отцу? Уровень амбиций не тот… И не брату… Нет, мне кажется, у тебя нет братьев, ты слишком эгоистичен… Уж тем более не сестрам. На сестер тебе вообще наплевать. Ты не ценишь женщину как личность…Видимо, есть кто– то еще, кому ты не можешь простить успеха…