Сьюзен Андерсон - Не уходи, любимая

После этого повернулся и посмотрел на Дейзи:

– Давай посмотрим, будет ли выбранный мной наряд смотреться на тебе так же хорошо, как я себе это представляю.

Он прошел через всю комнату и снял с вешалки плечики. Передавая их Дейзи, он бережно поддерживал висящую на них вещь. В этот момент он походил на продавца дорогого магазина модной одежды.

Ник, который рассчитывал снова увидеть изящное облегающее платье, был разочарован, поскольку на плечиках висел брючный костюм. Дейзи, однако, выглядела довольной.

– Ой, Бенни! – Она сразу принялась снимать с себя одежду.

Одарив Ника бесстыдной улыбкой, Бенни все-таки отвернулся.

У парня действительно есть вкус – Дейзи выглядит просто великолепно.

Нежно-кремового цвета тяжелый шелк пиджака-смокинга был отделан на лацканах атласом более темного оттенка, на брюках была такая же отделка по боковым швам. Если надеть под пиджак консервативную блузку, то в таком виде можно показаться на деловой встрече самого высокого уровня. Бенни же предложил к костюму блестящее золотистое бюстье, сразу же сделавшее наряд более сексуальным и более подходящим для званого вечера.

– Классно, Бенни! Просто идеально! – Дейзи поцеловала его в щеку.

– Как только Чен показал его мне, я сразу понял, что это твое, цыпочка.

– А он не против, что я его одалживаю?

– Нет, если ты вернешь его к завтрашнему ночному шоу.

– Это что – костюм для шоу трансвеститов? – Насколько Ник успел разглядеть, такую вещь надела бы любая женщина его окружения.

– Ты родился голеньким, дорогуша, и что бы ты ни надел потом, это будет называться костюмом. – Бенни расплылся в улыбке. – По крайней мере так говорит Ру Пол.

– Ну если Ру Пол так говорит…

– Именно. А с королевой не спорят.

Наблюдая за тем, как Бенни ловко красит и причесывает Дейзи, Ник снова вернулся к мысли о том, стоит ли рассказывать ей про Джея Фицджеральда. Он взвешивал все «за» и «против», но никак не мог прийти к окончательному решению и в конце концов подумал, что можно отложить разговор еще на один день. Надо было определиться, как преподнести ей сложившуюся ситуацию таким образом, чтобы у нее не возникло желания сразу же пнуть его в пах. Ник был уверен, что можно найти подходящие слова. Вот только какие?

– Славный вечер.

Отпивая из бокала мерло, Мо окинула взглядом приглашенных.

Рид поставил свой бокал на поднос проходящего мимо официанта и немного ослабил давящую шею бабочку.

– Да, наверное. Если ты считаешь, что выпить вина и отведать изысканной пищи – это и есть хорошо провести время.

Мо не донесла бокал до рта и посмотрела на мужа негодующим взглядом:

– Но ведь ты же сам предложил сюда прийти!

– Знаю. Просто я забыл, что такие мероприятия заставляют меня переживать приступы клаустрофобии.

Морин молча пронзила его взглядом своих синих глаз, и ему стало не по себе. Стараясь скрыть, что способен засмущаться от ее взгляда как двенадцатилетний шалун в присутствии директора школы, Рид скривил губы в улыбке и поднял очередной бокал:

– Ну ладно. Готов признать, что вино они подают неплохое. Но неужели этим людям больше нечего делать, как только восхвалять человека, которого и так без конца превозносят?

– Мне казалось, тебе нравится Джей Фицджеральд.

– Я неплохо к нему отношусь. Но тебе не кажется, что его постоянная потребность в лести чрезмерна?

– Ради Бога, Рид, ему просто нужно получить место посла. Я уверена, что он хочет, чтобы его имя мелькало в газетах – тогда конгресс будет все время помнить о его существовании.

– Ты, несомненно, права, – согласился Рид.

Мо напомнила ему, что именно он решил прийти на этот прием и что у него был определенный план действий, когда он это предложил. Зал был переполнен известными и уважаемыми людьми, но как раз это сейчас и нужно, чтобы спасти округлую задницу его супруги.

– Привет, старик, – услышал Рид.

«Что ж, очень вовремя», – подумал Рид, глядя, как в их сторону направляется Шелдон Фицхью.

В Шелдоне было что-то такое, что всегда вызывало у Рида улыбку. И не только сходство со столь любимыми Ридом лошадьми, которое Шелдону придавали длинное лицо и крупные зубы. В его внешности была какая-то милая бестолковость, и при взгляде на него просто невозможно было сохранять серьезное выражение лица.

Рид сумел подавить улыбку и напустил на себя безразличный вид, приветствуя старого школьного приятеля:

– Фицхью.

Шелдон протиснулся ближе и улыбнулся Мо.

– Морин, – склонился он над протянутой ею рукой, – ты сегодня исключительно хороша.

Нельзя не согласиться. Рид задержал взгляд на жене: убранные наверх темные волосы открывали бриллиантовые серьги в ушах – его подарок на их пятую годовщину; платье на Мо было белое с глубоким декольте, делавшим ее одновременно элегантной и сексуальной.

Тем временем Морин сдержанно улыбнулась и высвободила руку:

– Спасибо, Шелдон. Ты и сам прекрасно выглядишь.

– Благодарю Ты.., э-э-э.., ты не могла бы оставить нас на минутку, Морин? Мне бы хотелось поговорить с Ридом наедине.

– Конечно. – Чуть заметно улыбнувшись, она отошла в сторону.

Рид проследил за тем, как Морин присоединилась к соседней группе приглашенных, затем повернулся к Фицхью.

– Приношу свои извинения, Рид, – проговорил Шелдон, залезая во внутренний карман смокинга и вынимая оттуда тоненькую чековую книжку. – Я задержал выплату своего долга, а ты проявил невероятное терпение. Позволь мне прямо сейчас исправить ситуацию.

Рид смотрел, как он ставит на чеке свою подпись.

Когда же Шелдон протянул ему чек и Рид, прежде чем положить его в карман, посмотрел на сумму, он сильно удивился.

– Я добавил небольшие проценты. – Шелдон понизил голос. – Я ценю твою дружбу, Рид, и мне бы чертовски не хотелось, чтобы она пострадала от того, что я был не совсем аккуратен с выплатой долга.

– Знаешь, – Рид слегка толкнул Фицхью в живот, скрытый безупречного покроя смокингом, – ты появился как раз тогда, когда больше всего был мне нужен! – «Не говоря уже о процентах, которые, несомненно, тоже являются очень приятной деталью!» – Это называется дружбой.

– Правда? Что ж, у меня просто гора с плеч! – Шелдон широко улыбнулся, выставляя напоказ все зубы. Схватив с подноса оказавшегося рядом официанта два бокала вина, он протянул один Риду. – Слушай, тебе уже удалось посмотреть на нового пони Петтигрю? – Его лицо засветилось неподдельной радостью.

Мо наблюдала за их разговором, стоя неподалеку. Потягивая вино и обмениваясь с давними знакомыми ничего не значащими фразами, она то и дело возвращалась в мыслях к совершенно новому раскладу жизни. Давно пришло время переосмыслить все то, что она считала само собой разумеющимся.

Многие годы она думала, что Рид виноват в том, что они отдалились друг от друга и в их отношениях появилась натянутость. Она обвиняла его в расточительности, осуждала за пренебрежение к ее чувствам.

Но Рид не мог измениться. Измениться могла она.

Ее привлекли в нем в первую очередь его чувство юмора, редкая способность проявлять терпимость к тем, кого он считает своими друзьями, а также полное отсутствие приземленного желания пользоваться теми привилегиями, которые ему полагались от рождения.

Он в любой момент готов был от них отказаться. Если бы не она, Рид, возможно, попробовал бы себя в чем-то другом вместо семейного банковского бизнеса, где его сочувственное отношение к просителям ссуд, которых все остальные члены правления считали несостоятельными, расценивалось как проявление слабости. Необходимо быть поистине сильным человеком, чтобы продолжать заниматься нелюбимым делом. День за днем ему приходилось мириться с тем, что совет директоров критиковал его взгляды на жизнь. И все это ради нее. А когда и она от него отвернулась, Рид бросил все свои свободные деньги, усилия и время на нужды людей, которых он называл друзьями.

Его семья не смогла этого понять. И она тоже. Все они твердили, что он выбрасывает уйму денег в никуда. Но даже несмотря на то что все его школьные приятели, которых она называла не иначе как неплательщиками, тянули с выплатой долгов, все они, зная, что Рид отдал им свои деньги и доверие, в нужный момент выходили из положения и выплачивали ссуды. За последние несколько дней она увидела, сколько же на самом деле друзей у ее мужа.

Их больше, чем она могла себе представить.

Через несколько минут Шелдон ушел в другой конец зала, и Морин снова присоединилась к Риду. В течение следующего получаса к ним подходили еще несколько его приятелей. Они, робко улыбаясь, извинялись за задержку с возвратом долгов и вручали Риду чеки. Не все они были отпрысками состоятельных родителей, не способными управляться с собственными деньгами или слушаться тех, кто делал это за них. Некоторые в свое время попали в дорогие частные школы лишь за счет стипендии, и теперь, слушая их разговоры, Мо узнала, что ее муж помог им начать собственное дело. Она вдруг задумалась, а доверяла ли она ему хоть раз в жизни.

В конце концов набралась такая сумма, которая позволяла Мо избежать судебного преследования. И это не только избавляло от тюремного заключения, но и сохраняло ее доброе имя. Казалось бы, она должна была чувствовать облегчение, но вместо этого ее терзало беспокойство: все не имело значения, если при этом она потеряет Рида. Морин его всегда недооценивала – сейчас это стало ясно. Он всю жизнь был для нее чем-то само собой разумеющимся, но если Рид исчезнет из ее жизни, она просто не сможет жить дальше.

Морин все сильнее и сильнее нервничала. Когда очередной знакомый Рида отошел и они остались вдвоем, она судорожно вздохнула и, собрав все свое мужество, вдруг неожиданно спросила:

– Ты собираешься со мной развестись?

Услышав вопрос, Рид почувствовал, будто его с размаху ударили в солнечное сплетение – настолько неожиданно он прозвучал.

– Ты этого хочешь? – спросил, в свою очередь, он и, не дожидаясь ответа, схватил Мо за руку и потащил ее к дверям. Выскочив в коридор, где было значительно прохладнее и тише, он на мгновение остановился, оглядываясь по сторонам. Кровь бешено стучала у него в висках.

– Рид! – позвала Морин.

Он повернулся к ней лицом.

– Будь ты умнее, Морин, ты бы не стала сейчас со мной разговаривать, – процедил Рид сквозь зубы.

Еще сильнее сжав ее руку, он потянул ее за собой в небольшой боковой коридорчик.

– Я из кожи вон вылез, чтобы не только уберечь тебя от тюрьмы, но и сохранить твое честное имя. А знаешь, что?

Пропади оно все пропадом! Нет больше мистера Славного Парня! Раз уж ты все равно планируешь со мной расстаться, то я тоже имею право получить свое.

– Я не говорила, что я собираюсь…

Морин осеклась на полуслове, столкнувшись взглядом с глазами мужа. В них она увидела что-то такое, что заставило ее замолчать.

В конце коридора находилась дамская комната. Рид открыл дверь и втолкнул жену внутрь. В комнате никого не было, и, войдя туда вслед за женой, он захлопнул за собой дверь и повернул замок.

Комната была довольно маленькая – всего две кабинки и раковина с небольшим туалетным столиком. Развернув Морин к себе лицом, Рид схватил ее за бедра, усадил на этот столик и, раздвинув ей ноги, стал между ними.

Посмотрев на него сверху вниз, Мо сердито спросила:

– Ты соображаешь, что делаешь?

– То, что должен был сделать давным-давно: раз и навсегда ставлю точку в споре, кто в этой семье носит брюки.

Мо положила ему на плечи руки, и Рид уже приготовился к тому, что она его с негодованием оттолкнет. Но вместо этого она притянула его к себе и поцеловала страстным и долгим поцелуем.

Рид почувствовал, что уже не владеет собой. Шумно дыша от волнения и страсти, он задрал подол ее платья и стал поспешно стягивать с жены колготки. Из-за волнения это у него получалось не очень хорошо.

– Черт, кто придумал эти колготки? – ругнулся вслух Рид.

– Снимай штаны, которыми так гордишься! – хрипло скомандовала Мо.

Пока он снимал брюки, она ловко и быстро стянула с себя колготки.

Рид, сгорая от страсти, придвинул Морин вплотную к себе и встал между ее ног. Поддерживая руками ее сексапильную попку, он вошел в нее, буквально рыча от возбуждения.

– Не будет.., никакого.., развода, – произнес Рид каждое слово отдельно с силой ударяя бедрами о бедра. С каждым ударом он проникал в нее все глубже и глубже. На мгновение остановился и посмотрел ей прямо в глаза:

– Поняла?

– О Боже, конечно! – простонала Мо, и Рид почувствовал, как она напряглась и изогнулась, а потом опала на него всем телом. – Прекрасно поняла. Лучше не бывает…

– Я же не говорила, – сказала Морин уже несколькими мгновениями позже, глядя как муж приводит в порядок свой костюм, – будто хочу развестись с тобой? – Она с грустью посмотрела на свои колготки. – Черт, они все перекрутились!