Мишель Дуглас - Не уйти от соблазна

– Если Сара согласится стать твоей женой, когда настанет время, ты унаследуешь трон.

Маджед внутренне возликовал. Отец счел его достойным!

– Но если она ответит отказом, я попрошу, чтобы ты покинул Кедда-Джалил.

Безудержная радость Маджеда сменилась диким ужасом.

– Я не буду приказывать тебе, но, если вспыхнет скандал, наши враги неминуемо воспользуются случаем, чтобы ослабить наши силы. Я не могу позволить этого. Я не допущу, чтобы смерть твоего брата оказалась напрасной.

– Какая красота!

Маджед глянул на Сару, которая наклонилась в кресле, чтобы получше разглядеть пейзажи, проплывавшие за окном вертолета. Он радовался, что нашел время, чтобы показать ей еще больше той земли, которую любил.

Прошло три недели и два дня с тех пор, как они прилетели в Кедда-Джалил, и Маджеду хотелось наконец узнать, какое решение приняла Сара.

Ему становилось дурно при мысли, что она может уехать и увезти их ребенка.

Только он не собирался, не имел права давить на нее. Маджед познакомил ее с роскошной жизнью во дворце, показал, что в его лице она обретет мужа, который будет заботиться о ней и уважать. Также он продемонстрировал, что здесь она сможет осуществить свою давнюю мечту и состояться в качестве дизайнера одежды.

И он не стал говорить, что последует, если она ответит ему отказом. Сара на собственном опыте знала, какие трудности ждут мать-одиночку. Даже если они будут разделять право опеки над ребенком, в ее жизни по-прежнему будет много проблем.

Так же как и у Маджеда.

Еще он не стал упоминать о скандале, который вспыхнет, как только люди узнают, что у единственного сына шейха есть внебрачный сын. Пресса сойдет с ума, и Сара не избежит преследования журналистов даже в Австралии… Репортеры будут проявлять неустанный интерес к их ребенку на протяжении всей его жизни.

Маджед отказывался пугать Сару такими ужасными историями, потому что считал их эмоциональным шантажом. В данный момент для него главнее всего было ее здоровье.

Он искоса глянул на нее, и его сердце гулко забилось. Эта женщина пробуждала в нем неусыпное желание, которое не давало ему покоя днями и лишало сна по ночам. Маджед считал естественным, что он испытывал собственнические чувства по отношению к матери своего ребенка, и то, что она вызывала в нем желание защитить ее. Но он не мог позволить им затуманить его разум, что произошло в случае с его братом.

То, что Ахмед предал его, демонстрировало злую силу, которая сопровождала подобную страсть с гнездившимися в ней эгоизмом и склонностью к саморазрушению. Так что Маджед не собирался еще раз давать место подобным чувствам.

Если Сара станет его женой, он позаботится о ее благополучии и сделает все, чтобы она и их ребенок были счастливы. Они заслуживали самого лучшего с его стороны. И он не подведет их.

– Маджед?

Сара надула губки и вопросительно приподняла бровь.

Маджед сглотнул. Он не позволил бы себе влюбиться в нее, но и не собирался пренебрегать ею.

Он представил, как именно он не пренебрегал бы ею, и его бросило в жар.

– Прости, дорогая, – просипел Маджед. – Я давно не сидел за штурвалом самолета. Я забыл, что это дело требует большей концентрации.

Она еще больше выпятила свои соблазнительные, пухлые губки, а ее глаза шаловливо блеснули. Казалось, она не замечала, что с ним творилось.

– Сколько конкретно времени прошло с тех пор, как ты пилотировал вертолет? Стоит ли мне волноваться?

Ей всегда удавалось рассмешить его.

– Думаю, мы можем рискнуть, – улыбнулся Маджед и направил вертолет к одному из многочисленных оазисов Кедда-Джалила.

Час спустя они сидели под навесом, который защищал их от палящего солнца. Легкий ветерок охлаждал их разгоряченную кожу, проносясь над сверкающей гладью водоема, находившегося перед ними. Они расположились на шелковых подушках, рассыпанных на ярком цветастом ковре, который Сара пристально изучала несколько минут. А потом она внезапно подняла глаза и начала забрасывать Маджеда вопросами. Сколько людей живет в этом оазисе? Каким образом они зарабатывают себе на жизнь? Сколько оазисов, таких как этот, раскидано по пустыне Кедда-Джалила?

– Откуда такой интерес? – обстоятельно ответив на все ее вопросы, спросил он.

– Маджед, я вообще ничего не знаю о твоей стране, ее жителях, истории этого края, географии… Ничего! – поникла Сара. – Столько всего нужно выучить.

– Никто не ожидает, что ты выучишь все это за один день, – рассмеялся Маджед. – Ты вообще можешь ничего не учить, если тебе не хочется.

Сара поднялась, и он заметил, какой напряженной она была. Он оглянулся на прислугу и дал ей знак, после которого та бесшумно удалилась. Тогда Маджед тоже встал на ноги и подошел к Саре, стоявшей к нему спиной. Положив руки ей на плечи, он притянул ее к себе.

На секунду ему показалось, что она будет сопротивляться, но она прильнула к нему, и он стиснул зубы, когда желание огнем прокатилось по его телу.

– Может, расскажешь, что тебя тревожит?

Сара молча покачала головой.

Он не стал давить на нее, а только крепче прижал к себе и начал поглаживать ее руку, опускаясь от плеча вниз до локтя и обратно, чтобы успокоить ее и снять напряжение. Они простояли так долгое время, глядя на сверкавшую на солнце водную гладь, и постепенно Сара расслабилась. Маджеда охватила глубокая радость, потому что он всегда хотел, чтобы она находила утешение в его объятиях.

– Через пять дней будет месяц, как мы приехали в Кедда-Джалил, – наконец сказал он.

Сара кивнула, и ее волосы защекотали его лицо.

– Я не думала, что время пролетит так быстро. Но я не забыла, что через пять дней ты снова спросишь меня, выйду ли я за тебя замуж.

Что-то в ее голосе насторожило Маджеда, и он развернул ее лицом к себе.

– Ты сомневаешься в моем желании жениться на тебе?

Она заглянула в его глаза и покачала головой:

– Нет.

Он не сдержался и коснулся ее щеки.

– Ты сомневаешься в нашей способности ладить друг с другом?

– Нет. Дело в том… – Она вдруг показалась Маджеду такой беззащитной.

– В чем?

– Дело в том… что ты нравишься мне, – не сдержала улыбку Сара.

Он обхватил ее лицо обеими руками, испытывая невероятную радость.

– Я нравлюсь тебе?

– Знаю, это не очень много, но…

– Это самое важное! – Маджед не сдержался и поцеловал ее. Он хотел просто чмокнуть ее в губы, но она тихо вздохнула, согрев его губы своим теплом, и он не смог найти в себе силы оторваться от нее. Маджед углубил поцелуй, и Сара прижалась к нему, запустив пальцы в его волосы. И все вокруг перестало существовать.

Когда наконец он поднял голову, Сара прижала дрожащие пальцы к своим губам и неуверенно улыбнулась.

– И я также знаю, как сильно нравлюсь тебе.

Маджед рассмеялся. Если они поженятся, с такой женой скучать не придется.

– Дорогая моя, я очень сильно хочу тебя. И я не скрываю этого. И да, ты нравишься мне. Ты честная и открытая, что я ценю в людях превыше всего остального. Из тебя получится превосходная мать, я вижу, как ты уже заботишься о нашем ребенке. Любому мужчине одного этого было бы достаточно. Но ты, ко всему прочему, обладаешь чувством юмора. Ты даже не представляешь, как я ценю тебя.

– Маджед, – разволновалась Сара, – ни один мужчина не обращался со мной так, как ты. Даже когда ты злишься на меня, ты все равно ведешь себя со мной по-доброму… и с уважением.

– И так будет всегда.

– У меня есть один большой вопрос к тебе. И я прошу, чтобы ты честно ответил на него. Смогут ли жители Кедда-Джалила принять западную женщину в роли своей шейхи? Не станут ли они протестовать?

– Не буду врать. Среди населения нашей страны есть более консервативная часть, которую возмутит мой выбор. Эти люди попытаются вызвать общественное возмущение среди остальных и обвинить меня и моего отца в том, что мы не придерживаемся традиций нашего народа. Но мы переживем эти волнения.

– Как?

Ее желание понять приводило его в восторг. Если Сара станет его женой, его народ станет ее народом. И им повезет, что у них появится такая шейха.

– Мой отец пользуется доверием и поддержкой среди соотечественников. Ему всего шестьдесят три года. А наш род отличается отменным здоровьем и долгими годами жизни.

– Значит, его правление может продлиться еще лет двадцать, – понимающе кивнула она.

– Или больше. За это время наши люди получат шанс узнать тебя.

– И привыкнуть ко мне.

– Пока я буду работать бок о бок с отцом, понемногу перенимая его обязанности. – А Сара постепенно будет перенимать обязанности его матери.

– Понятно.

– Сара, так каким будет твой ответ? Ты выйдешь за меня замуж?

Она подошла к краю навеса и встала к Маджеду спиной.

Какое-то время Сара смотрела прямо перед собой и еще раз взвешивала все за и против.

Выйдет она замуж за Маджеда или нет, ее ребенок в любом случае будет расти с любящими его родителями. Но если она ответит отказом, она лишит своего ребенка позиции, которую занимает семья Маджеда. Смогла бы она решиться на такой шаг?

К тому же, если Сара не станет женой Маджеда, тот лишится права на трон.

Ее мать сказала бы, что не женское это дело – постоянно жертвовать собой, чтобы услужить другим.

Но вряд ли жизнь в роскоши и возможность изучать дизайн под руководством настоящего профессионала можно назвать актом самопожертвования.

«Чего я хочу?» – спросила себя Сара.

Она любила Маджеда.

Не будет ли саморазрушением с ее стороны выйти замуж за человека, который не мог ответить на ее чувства?

Только если она позволит этому случиться.

Так чего она хотела?

Сара повернулась и глянула на Маджеда, пристально смотревшего на нее. Он не пытался давить на нее, он просто… ждал. И в эту секунду она поняла, чего хочет. И возможно, впервые в жизни была готова бороться за это.

– Да, Маджед, я выйду за тебя.

Он тут же бросился к ней, а потом резко остановился.

– Ты серьезно?

За его надеждой скрывалась уязвимость.

– Да.

Он смотрел на нее так, словно не мог поверить своим ушам.

– Хочешь подумать еще несколько дней до того, как мы сделаем объявление?

– Не вижу причины для этого. Ты дал мне достаточно времени, чтобы подумать, за что я очень благодарна тебе. Но теперь я приняла решение и не намерена менять его.

– Я хочу поцеловать тебя, – взволнованно выдохнул Маджед. – Но боюсь, что не смогу остановиться. И нас увидят. А я хочу, чтобы в Кедда-Джалиле отзывались о тебе с высочайшим уважением, так же как и я. Поэтому…

– Тогда тебе лучше не целовать меня, – сдержала вздох Сара, пытаясь скрыть разочарование. – А сколько нам придется ждать до брачной ночи?

Она не стыдилась своего желания и, увидев блеск в глазах Маджеда, почувствовала, как ожило ее тело.

– Помолвка будет короткой. – Он взял Сару за руку и поцеловал ее ладонь. – Радость моя, ты не пожалеешь, что согласилась стать моей женой. Обещаю. Может, ты хочешь попросить еще что-нибудь?

– Я… – Сара запнулась. – Я бы хотела, чтобы мы обменялись брачными клятвами.

– Я тоже этого хочу, – согласился Маджед, а потом вдруг нахмурился. – Сара, почему ты так сжимаешь мне руку?

Ой! Она тут же ослабила хватку, но он отказался отпускать ее руку.

– А брачные клятвы в Кедда-Джалиле такие же, как в Австралии? – спросила она. – Потому что я обещаю любить, почитать тебя и заботиться о тебе, но я отказываюсь «послушаться». В конце концов, мы живем в двадцать первом веке.

– Все будет так, как ты захочешь, – рассмеялся Маджед.

– Я хочу, чтобы мы поклялись друг другу, что приложим все усилия, чтобы заботиться друг о друге.

Он застыл, а потом снова поднес ее ладонь к своим губам.

– Чтобы дать эту клятву, нам не нужно ждать свадьбы. Я могу сделать это сейчас.

Если бы она уже не любила Маджеда, она бы влюбилась в него в этот самый момент. И когда его губы снова коснулись ее кожи, она могла поклясться, что на этот раз они оставили на ней свой след.

– Мы должны устроить прием в честь помолвки! – захлопала в ладоши Аиша.

Ее восторг успокоил Сару, но при мысли об официальном мероприятии она снова напряглась.

Рашид, в отличие от своей жены, воспринял новость не так радостно.

– Примите мои поздравления, – сдержанно сказал он.

– Спасибо, – выдавила Сара.

– Отец, – натянуто бросил Маджед, – если тебе причиняет слишком много боли видеть меня на месте Ахмеда, тогда я отступлюсь.

– И уедешь из Кедда-Джалила? – вскинулся Рашид.

– Он никуда не уедет! – крикнула Аиша.

– Я займу пост, который должен был занять, если бы был жив Ахмед. Только теперь я стану советником Самира.

В комнате воцарилась тишина.

– Может быть, тогда я не буду так сильно напоминать тебе о сыне, которого ты потерял. Может, тогда ты обретешь душевный покой.