Почему-то мне и раньше приходилось наблюдать эту тревожную закономерность: если уж на твою голову сваливаются неприятности, то все разом. И Калинина я вряд ли еще увижу (ну, только в тот знаменательный день, когда он вывезет из моей квартиры свой позабытый здесь хлам), и с работы меня скорее всего уволят. Я такая – всегда жертвую работой ради бурной личной жизни. В глубине души я понимаю, что это неправильно. Но ничего поделать с собою не могу. Как только в моей жизни появляется достойный внимания мужчина, все остальное мгновенно отходит на второй план.
А ведь я могла написать роскошный материал о парашютистах. В моем распоряжении были такие уникальные факты и такие яркие фотографии! Но вместо того, чтобы, просидев за компьютером хотя бы пару часов, сотворить нечто гениальное, я наскоро набросала заметку репортажного плана и по факсу отправила ее в редакцию.
Представляю, что мне скажет Степашкин. Ведь планировалось, что материал о бейс-джамперах будет опубликован на развороте. Я три раза брала выходные ради этой статьи, и поездку в Италию оформила как командировку. Редакция даже оплатила мне половину стоимости авиабилетов.
Я полистала записную книжку и нашла домашний номер главного редактора. Никогда раньше я не звонила Степашкину домой. В отдельные моменты у меня складывалось впечатление, что и дома-то никакого у него нет. Сами посудите: когда я прихожу на работу, Максим Леонидович уже там, сидит себе в своем кабинете и, сдвинув брови к переносице, просматривает вереницу факсов. Ухожу – а он все там же, в той же позе, усердно стучит по клавиатуре. А офисная уборщица тетя Груша даже пару раз, многозначительно понизив голос, сообщала, что шеф ночевал в своем кабинете, свернувшись клубочком на коротковатом кожаном диванчике.
– Алло! – я сразу узнала его голос.
– Максим Леонидович? Это Саша. Саша Кашеварова.
– А, вы, – без особенного энтузиазма отозвался он, – подождите секундочку.
На заднем плане послышалась какая-то увлеченная возня, а потом и звонкий собачий лай, переходящий в обиженный визг.
– Извините, – к трубке вернулся запыхавшийся Степашкин, – я тут собаку завел. Лабрадора. Никогда бы не подумал, что со щенками столько проблем. Придется завтра на работу в кроссовках идти. Все ботинки съедены.
Я ушам своим поверить не могла. Степашкин, безжалостный монстр, биоробот, хладнокровный пожиратель провинившихся корреспондентов, завел щенка лабрадора! Если бы он приобрел мрачного добермана или сурового ротвейлера – с этим я бы еще могла смириться. Но хоть убейте меня, но я не могу представить Максима Леонидовича, нежно почесывающего разомлевшую собачку за ушком.
– Я хотел поговорить по поводу вашего последнего материала, Саша.
– Понимаю, – вздохнула я. – Знаете, если еще не поздно, то я могла бы…
– Мне он очень понравился, – перебил Степашкин, и я, булькнув, умолкла на полуслове. – Поздравляю, Кашеварова, вы растете.
– Вы… правда так считаете? – недоверчиво переспросила я. – Это не розыгрыш?
– Если бы еще не ваша лень и патологическая склонность к вранью, – ворчливо добавил он.
Вот это больше похоже на Степашкина, к которому я привыкла.
– И вы просили меня перезвонить только поэтому, – не переставала изумляться я, – чтобы похвалить?
– Не только, – мягко возразил он. – Знаете ли вы, что у нас освободилась ставка заместителя главного редактора?
– Что? – после паузы тупо переспросила я.
– Ставка моего заместителя, – терпеливо повторил он, – не знаю, правильно ли я поступаю. Но почему-то я сразу подумал о вашей кандидатуре. В принципе ваши обязанности мало изменятся. Но вам придется править тексты младших корреспондентов и раз в неделю писать материал на разворот. Такой, как вы написали о парашютистах.
– Я… Я потрясена, – честно сказала я.
– Так вы согласны?
– Естественно!
– В таком случае послезавтра зайдите с утра в отдел кадров, а потом сразу ко мне. И вот еще. Я жду от вас материал о диггерах. Запишите телефон одного из них, – он продиктовал цифры, которые я, недолго думая, записала на обоях карандашиком для губ, – очень интересный человек. Бывший стриптизер, к тому же кандидат филологических наук.
Я посмотрела на себя в зеркало – по лицу моему расползалась характерная сальноватая улыбочка. А как бы вы, скажите на милость, отреагировали бы на сообщение, что вам предстоит встретиться с мускулистым суперменом, интересующимся филологией?! Эх, Кашеварова, дитя порока!
– Все будет сделано! – отчеканила я.
– Но учтите, – в голосе Степашкина появились знакомые металлические нотки. – Если я почувствую, что вы не справляетесь, безжалостно уволю!
А потом я распечатала бутылочку «Бейлиса» и принялась глотать приторный кофейный ликер прямо из горлышка, высоко запрокидывая голову. Ноги я положила на стол – на американский манер. Правда, на мне были заляпанные грязью осенние сапоги. Ничего, девушка, жизнь которой резко повернулась на сто восемьдесят градусов, имеет право на одноразовое свинство.
Я оптимистка, это факт. Пусть сегодня мне от тоски хочется выть на луну, пусть завтра я проснусь несчастная и похмельная, зато через пару недель со мной будет все в порядке, вот увидите. Я снова буду красить ресницы и как ни в чем не бывало надену утром красное расклешенное пальто. А после работы загляну в свой любимый бар в высотке на «Баррикадной», чтобы чинно выпить слабоалкогольный коктейль – его подадут в украшенном размороженной клубничиной стакане. Может быть, кто-нибудь на меня положит глаз. Может быть, я отвечу ему улыбкой. Все у меня будет хорошо, но сейчас… Сейчас мне хочется только одного – поскорее отключиться.
Пора остепениться.
Лерка правду сказала. Как же мне не хватало ее советов, она всегда умела трезво взглянуть на мои безумства со стороны. Да, права она – все это время я нагло себя обманывала.
Но – черт! – как же обидно!
Кто бы знал, как мне обидно.
И все равно, надо же рано или поздно смириться с фактом бесповоротного «повзросления». Даже если я всю жизнь буду жрать морковь вместо пирожков, все равно мне никогда не стать снова двадцатилетней. Пора привыкнуть к тому, что выросла я из образа легкомысленной прожигательницы жизни, и это – увы или к счастью? – навсегда. И блондинистые мальчики с горящими глазами, такие как Кирилл Калинин, – не для меня. А если и для меня, то только на одну ночь. Пусть ночью той я буду чувствовать себя девчонкой. Зато, проснувшись, поплетусь в ванную – замазывать бессонные полукружья под глазами кремом от морщин. Никогда не стать мне ни храброй, ни отчаянной. И парашютисткой мне тоже не стать никогда.
От мгновенно уничтоженного ликера у меня слегка кружилась голова.
Не без труда я освободилась от сапог и прилегла на диван. Я и сама не заметила, как уснула.
Снилось мне небо – оно было сине-розовым и почему-то теплым. Теплый ветер играл с моим телом, как с бумажным самолетиком, меня кидало вправо и влево, переворачивало вверх тормашками, крутило-вертело. А я думала об одном – не забыть бы, сверившись с высотомером, вовремя раскрыть парашют.
Трель телефонного звонка ворвалась в мой сон грубо и неожиданно. Сквозь дрему я пробормотала: «Да пошли все туда-то и туда-то» – и перевернулась на другой бок. Но телефон и не думал замолкать. Раздражало это катастрофически. Тем более что глаза не открывались – веки слиплись, как будто бы вместо крема от морщин я намазала их на ночь суперклеем. Разлепив левый глаз двумя пальцами, я поплелась к телефону.
– Сашенька!
– Кто это? – гаркнула я.
– Кажется, я опять тебя разбудил, – сокрушенно высказалась трубка.
– Что значит «опять»? – спросила я и в ту же минуту поняла, что интеллигентный голос принадлежит Денису Калинину. Вот только его мне и не хватало. – Денис, прости, но я сейчас… нездорова. Я тебе позже перезвоню.
– Саша, но это срочно! – Его голос даже зазвенел от волнения. – Ты должна срочно приехать в Тушино. Записывай адрес…
– Что-то случилось? – немного взбодрилась я.
– Можно сказать и так.
– С Кириллом? – ахнула я.
– Нет, не волнуйся, ничего плохого, – торопливо ответил Денис, – но все равно ты должна приехать!
– А ты уверен, что…
– Уверен! – решительно перебил он. – Я разве часто тебя о чем-нибудь прошу? Через сколько ты можешь быть?
– Ну, часа через два, – проскрипела я.
– Слишком поздно. Жду тебя через час.
– Спятил, что ли? – возмутилась я. – Я только что проснулась, и у меня страшное похмелье, и глаза не открываются, и вчера я не смыла пудру, так что на лице наверняка аллергия.
– Все это я уже знаю, – усмехнулся Денис, – еще тебе нечего надеть и под глазами вчерашняя тушь. Мне на это наплевать. Ноги в руки, бери такси и вперед.
Раньше я не слышала таких командных интонаций в его голосе.
– Ладно, заинтриговал, – вздохнула я, – но учти, если я приеду, а там какая-то глупость, пеняй на себя. Я – девушка в депрессии, мне лишние стрессы не нужны.
Принципиально не стала я ни наряжаться, ни краситься. Только ополоснула ледяной водой слегка припухшее после вчерашней вакханалии лицо. Натянула мятые шерстяные штаны и спортивную кофту на молнии и выбежала из дома.
Мне повезло, первый же частник согласился за ничтожную сумму доставить меня в далекое Тушино. Мы долго петляли среди одинаковых блочных башен, прежде чем нашли наконец нужное здание, – это была модная многоэтажная новостройка странно-розового цвета. Я расплатилась с таксистом, вышла на улицу, взглянула на бумажку с адресом, и только тогда до меня дошло, что в спешно записанных со слов Дениса каракулях не фигурирует номер квартиры. Улица есть, дом есть, а вот квартиры как не бывало. Я растерянно огляделась по сторонам. И как же я могла так опростоволоситься? Или это он продиктовал мне неполные координаты? И что теперь, спрашивается, делать? Я даже не знаю номера его мобильного.
И тут в моей сумочке зазвонил спасительный телефон.
– Добралась наконец? Быстро ты, не ожидал…
– А откуда ты знаешь, что я уже здесь? – Я удивленно повертела головой по сторонам, но знакомой фигуры нигде не обнаружила. Двор был пуст. Может быть, он смотрит на меня из окна?
– Не верти башкой, ты меня все равно не увидишь, – усмехнулся Денис, – вернее, не разглядишь. Так, стой где стоишь.
– И что?
– Нет, пожалуй, отойди на десять шагов назад, – скомандовала трубка.
– Ты что, издеваешься? – Я начала злиться. – Это какая-то игра? Почему я должна куда-то отходить?
Но тем не менее я послушно сделала десять шагов назад. Голова моя раскалывалась, единственное, чего мне хотелось – поскорее покончить с этим идиотским представлением, вернуться домой и уснуть в обнимку с любимой подушкой.
– Так, а теперь посмотри наверх!
– Денис, хватит придуриваться, – сказала я. И в ту же секунду увидела его.
Вернее, я бы ни за что не поняла, что это Денис, если бы не знала это наверняка. Он стоял на самом краю крыши и приветливо махал мне рукой. Сон как рукой сняло. Я знала, что Денис Калинин так же, как я, панически боится высоты.
– Сбрендил?! – закричала я. – А ну, немедленно спускайся!
– Хорошо, один момент, – покладисто согласился он. И отсоединился.
Я знала, знала наверняка, что сейчас произойдет, но все равно отказывалась в это поверить. Только не это! Ну почему мужчины такие инфантильные, почему они вечно пытаются прыгнуть выше своей головы, что-то доказать себе и окружающим?! Хотя я сама хороша – все лето только и занималась никому не нужным самопреодолением. Но Денис…
Нет, это не вписывается ни в какие рамки.
Короткий неуверенный шаг вперед – и вот он, широко расставив руки в стороны, уже летит вниз, и я слышу его приближающийся крик.
Я прекрасно знала, что он чувствовал в тот момент.
Это чувство ни на что не похоже. В голове гремит неуправляемый оркестр, а все внутренности словно покрываются толстой коркой льда. И вдруг сердце подступает к горлу, просясь на волю, и темнеет в глазах, и ты едва находишь в себе силы, чтобы закинуть руку за спину и раскрыть купол. Прыжок длится от силы пять-десять секунд, но кажется, что он длиннее, чем сама жизнь.
Хлопок открывающегося купола заставил меня вздрогнуть.
А через мгновение передо мной уже стоял улыбающийся румяный Денис. Я не знала, смеяться мне или плакать. Мое тело била мелкая дрожь – то ли не выспалась я, то ли замерзла, то ли перенервничала.
– Привет, старушка, – сказал Денис, хлопнув меня по плечу. Он был явно горд и доволен собой, смелостью своей.
– Ты… да ты… ты… – сама не понимая, что творю, я замахнулась на него кулаком. И попала бы точно в подбородок, если бы он не перехватил мою руку.
– Эй, ты что дерешься?
– А ты не понимаешь? – Трудно кричать, когда у тебя сел голос. – Ты совсем идиот, что ли?! Ты хоть понимаешь, что мог разбиться?!
"Небо. Парашют. Юноша" отзывы
Отзывы читателей о книге "Небо. Парашют. Юноша". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Небо. Парашют. Юноша" друзьям в соцсетях.