- Да ладно тебе, - отмахнулась Аня. – Мы же не требуем вести нас в Эрмитаж. Прогуляемся около главных достопримечательностей и домой, делать алгебру.


Нам и правда задавали безбожно много – такое впечатление, что учителя решили устроить соревнование, чей предмет вызовет сумасшествие у большинства учеников. Хорошо Соне, у нее пока только палочки и крючочки, никаких квадратных корней и рефератов на шесть листов минимум. Многие жаловались – на дворе последние теплые деньки, хочется погулять с друзьями, а приходится весь вечер безвылазно торчать дома и учить. Впрочем, жизнь некоторых не изменилась нисколько – они как гуляли на просторах Интернета, так и гуляли, а уроки воспринимали как досадную помеху, от которой старались поскорее избавиться и вновь заняться своими делами. Хотела бы я знать, чем можно заниматься, уставившись в монитор… Лично у меня на уроке информатики голова начинала болеть сразу, как только мы откладывали ручки и садились в крутящиеся кресла, чтобы закрепить полученные знания на практике.


- Ну, куда пойдем? – поинтересовалась Алиса, когда мы после уроков спустились в раздевалку.


Но я снова не успела даже рот открыть, как словно из воздуха возник Соколов. Похоже, я начинаю привыкать к его неожиданным появлениям и даже совсем не испугалась, а вот настроение немного испортилось.


- Куда направляетесь, дамы? – поинтересовался он, кидая свой портфель рядом со скамейкой, на которой мы переобувались. – Можно с вами?


- У нас сегодня экскурсия, - сообщила Алиса и хотела добавить что-то еще, но Аня вдруг ее перебила.


- Это частное мероприятие. Извини, но сегодня мы никак не можем тебя пригласить, идем только втроем и это не обсуждается.


Алиса удивленно моргнула, явно не понимая, в чем дело, а вот я, признаюсь, была рада. Если бы Коля пошел с нами, у меня наверняка бы опять не вышло спросить Алису про ее имя, а откладывать этот важный разговор и дальше было нельзя. Аня словно мои намерения угадала, отвадив Соколова, не иначе как Господь помогает…


- Ну что ж, - Соколов пожал плечами. – Не скажу, что я не обиделся, но уважаю ваши желания. Надеюсь, как-нибудь вы меня все-таки возьмете в свою компанию.


- Всенепременно, - заверила его Аня.


Когда Соколов отошел на достаточное расстояние, чтобы не услышать нас, Алиса зашипела на подругу:


- Зачем ты с ним так? В конце концов, это просто невежливо!


- А зачем он нам сегодня? Будет только под ногами мешаться. Не спорю, этот Николай – парень занятный, но уж больно много о себе воображает. Если бы мы его взяли, всю прогулку пришлось бы выслушивать истории о том, как он вытаскивал младенцев из горящего дома.


Я невольно хихикнула – Коля и в самом деле частенько рассказывал подобное, безбожно преувеличивая, а то и вовсе полностью выдумывая свои подвиги. Чем-то он был в этом похож на Голикову, кстати… Просто удивительно, какой проницательной была Аня!


- А потом, эти его пошлые шуточки.., - продолжала девушка.


- Я думала, ты ничего не имеешь против юмора, - возразила Алиса.


- Не имею. Но с нами Таня, а ей такое слушать будет наверняка неприятно. Правда, Таня?


- Ну, в какой-то степени.., - промямлила я.


- Ну вот. Все, тема закрыта, пошли, а то, пока будем спорить, стемнеет уже.


Девочки полностью предоставили мне выбор мест, которые им необходимо было увидеть. Оказалось, они, как и многие гости северной столицы, мало что знали о нашем городе – Эрмитаж и разводные мосты, если быть честным. Велико же было разочарование Алисы, когда она узнала, что мосты разводят только глубокой ночью – она так мечтала своими глазами увидеть подобное зрелище.


- Но по телевизору столько раз показывали этот момент, и я точно помню, что иногда вокруг них еще светло, ну или только начинает темнеть, - доказывала она. – Я же еще не такая старая, чтобы не помнить!


- Это все белые ночи, - терпеливо объяснила я. – Летом у нас так каждый год, туристы специально съезжаются сюда, чтобы это увидеть.


- Белые ночи, - повторила Алиса, словно пробуя на вкус это слово, а потом рассмеялась. – Это что, надо теперь ждать до следующего лета?


- Выходит, что так.


- Хреново…


На первый взгляд Алиса могла показаться недалекой и легкомысленной, но это только на первый невнимательный взгляд. На самом деле она просто была по-детски непосредственна, не боялась спрашивать, если чего-то не знала или не понимала, даже если вопросы могли показаться собеседнику проявлением невежества. Девушка с искренним интересом разглядывала предложенные мной вниманию подруг достопримечательности и даже фотографировала – оказалось, еще когда им пришла на ум идея попросить меня провести что-то вроде ознакомительной экскурсии по городу, Алиса обрадовалась возможности взять с собой фотоаппарат.


- Это мое хобби – фоткать все, что попадается у меня на пути, - пояснила она, делая очередной снимок. – А тут я почти месяц не снимала – переезд, морока с поступлением в школу, да и вообще… Соскучилась по своему фотоаппарату страшно. Улыбочку!


Алиса навела на меня объектив, и я тут же смущенно опустила глаза – мне никогда не нравилось фотографироваться. Но Алиса вовсе не собиралась так быстро сдаваться и сначала заставила меня-таки посмотреть в камеру, потом сфотографировала нас с Аней вместе, а затем протянула фотоаппарат подруге.


- Щелкни нас тоже на память, - попросила она, обнимая меня за плечи.


От Алисы пахло чем-то цветочным – едва уловимый запах, то ли духов, то ли шампуня, я в этом не разбираюсь, - но аромат был очень приятным. Странно, что я не обратила внимания, как пахла Аня, а запах Алисы так меня привлек… Но подумать об этом как следует не получилось – девушка уже отстранилась от меня и потянулась к Ане, чтобы забрать фотоаппарат.


- Моя прелессссссть, - прошипела Алиса, прижимая к груди камеру. – Эта самая дорогая вещь в нашем доме, дороже даже папиного ноута. Но ты, Тань, не думай, что у нашей семьи денег куры не клюют, вовсе нет.


- Она его в конкурсе выиграла, - пояснила Аня. – Алиса у нас гений, хотя почему-то все время косит под бездарность.


- Я? Гений? Да я самый последний ленивый бездарь из всех ленивых бездарей! – возмутилась девушка. – Если бы была гением, давно повесила бы фотик на плечо и без гроша в кармане отправилась автостопом до Парижа, чтобы сделать самую невероятную фотку Эйфелевой башни и получить за нее кучу бабла. Хотя, я и не люблю Францию, там все картавые… Ой, смотрите, чайка, их ведь можно кормить, правда?


Мы купили в ближайшем ларьке батон белого хлеба и уселись на набережной, чтобы покормить понравившихся Алисе чаек, к которым тут же присоединилось еще штук десять жадно кричащих и отпихивающих друг друга птиц – даже одинокий голубь сумел как-то затесаться в эту компанию. У самой воды было достаточно холодно, но кормить пернатых мне нравилось, в этом было что-то успокаивающее.


Когда батон кончился, мы стряхнули последние крошки в воду и решили двигаться дальше. Алиса взяла меня под руку и рассказывала о том, что в ее родном городе тоже есть набережная, но здесь, в Питере кажется, что вода повсюду, и это так странно – жить на островах. Аня чуть отстала, разглядывая балконы дома справа от нас, и я подумала, что это мой шанс задать интересующий меня вопрос.


- Я все хотела спросить, - начала я, едва девушка закончила свою мысль. – Кто твоя святая покровительница?


- В смысле?


- Ну, твоего имени нет в Святках, значит, тебя скорее всего крестили именем святой, память которой чтят в ближайший к твоему рождению день, - объяснила я, чувствуя себя вдвойне неловко от того, что Алиса продолжала держать меня под руку.


- А, вот ты о чем, - девочка улыбнулась. – Ну, день рождения у меня в апреле, нескоро еще, и, честно говоря, я вообще не представляю, какая у меня там святая. Родители меня не крестили.


- Как это? – ужаснулась я.


- Ну, у них особый взгляд на веру, - Алиса пожала плечами. – Они считают, что ребенок должен сам выбрать свой путь, а мама с папой не имеют права навязывать ему свои убеждения. Вот исполнится мне восемнадцать, может, покрещусь, если не увлекусь, к примеру, буддизмом.


- Но как же можно жить некрещеным? – недоумевала я. – А если с тобой что-то случится? Как твои близкие смогут за тебя помолиться?


- Вряд ли за меня будет кто-то молиться – ну разве что Аня, но она сама не слишком верующая, так что проблемы нет, - девушка улыбнулась.


- Я хотела бы за тебя помолиться.., - тихонько проговорила я, думая о том, как глупо, должно быть, выгляжу в глазах Алисы.


Ну, в самом деле, кто в наше время думает о Боге? В храм приходят, только если случается что-то плохое и пойти больше некуда, а чтобы всю жизнь жить с Господом в сердце – такое удается немногим. Особенно не осознают необходимость в спасении души молодые люди, которые слишком увлечены низменными удовольствиями, чтобы думать о том, куда их это все потом приведет. И Алиса… она так беспечно говорит о том, что не была крещена, словно собиралась жить вечно и у нее была куча времени, чтобы привести душу в порядок. А между тем, Страшный суд куда ближе, чем кажется, и что мы скажем, представ перед Господом? Как оправдаем свое наплевательское отношение к спасению?


- Я даже и не знаю, что тебе ответить, - Алису, казалось, смутили мои слова. – Никто еще не говорил, что хочет за меня помолиться, я даже толком не знаю, что это значит, но все равно спасибо тебе.


- За что?


- За намерение сделать меня хоть немного лучше.


В сердце потеплело. Значит, Алиса не так безнадежна, как хотела казаться. Возможно, если приложить усилия, мне удастся привести ее в храм, просто сейчас девушка еще не понимает, что это ей действительно нужно. Господь послал мне ее заблудшую душу, чтобы я помогла ей воспарить к свету, Он надеется на меня, и я обязательно оправдаю Его ожидания.


- Что-то от этих богословских бесед у меня разыгрался аппетит, - сообщила Алиса и обернулась, чтобы позвать Аню. – Я есть хочу, давайте чего-нибудь купим!


- Тебе вечно только бы желудок набить, - фыркнула Аня, но мы все-таки отправились на поиски булочной.


Я плохо знала эту часть города, в которой мы оказались – Алиса захотела сфотографировать дом, который увидела далеко впереди, и нам не оставалось ничего другого, как последовать за ней, а потом был еще один дом и еще, так мы и оказались здесь, сильно отклонившись от первоначально выбранного мной маршрута. Не то, чтобы я заблудилась, просто не знала, где тут могут быть продуктовые магазины, а те, обычно попадавшиеся на пути по штук пять в ряд, словно специально попрятались. Наконец, впереди мы заметили какую-то вывеску.


- Сувениры, - прочитала Аня и ее лицо стало еще более мрачным. – Не похоже, чтобы они были съедобными.


- А давайте зайдем, - Алиса решительно зашагала вперед. – Вдруг там будет что-то интересное?


Аня закатила глаза, но возражать не стала. Мы зашли внутрь и лично я чуть не ослепла от яркого света, отражавшегося во множестве стеклянных витрин и их содержимом. Чего там только не было – фарфоровые сервизы, расписанные под гжель, всевозможные куклы, тарелки с видами Петербурга, значки, целый стенд с магнитиками на холодильник… Я обратила внимание на иконы – разумеется, неосвященные, - но тут Алиса схватила меня за руку и куда-то потащила.


- Смотрите, какая прелесть! – воскликнула она, ткнув пальцем прямо в стекло. – Ань, да у меня в детстве же такие были!


Представленные в витрине существа на мой взгляд прелестью не отличались – морщинистые темные лица, всклокоченные волосы, босые ноги с грязными ногтями. Ну, разве что глаза у них были, как живые, и по-доброму взирали на нас из-под витрины. «Тролль с кружкой» - прочитала я на ближайшем ценнике и подивилась про себя чего только люди не придумают.


- У тебя были пластмассовые, а эти – фарфоровые, - заметила Аня, подходя поближе и равнодушно глядя на так обрадовавших подругу статуэтки.


- Ну и что? Ты вспомни, как мы в них играли!


- Ты хочешь сказать, как ты меня заставляла в них играть? – Аня фыркнула. – Каждый раз, как я к тебе приходила, ты доставала целую роту этих страшил и начинала объяснять, как кого зовут и кто кому кем приходится, а потом обижалась, если я что-то путала. В мои игрушки, кстати, ты почему-то играть не желала!


- Потому что твои Барбикены были скучными, - Алиса надулась. – Желтые волосы, розовые платьица… Девушка, скажите, а сколько стоит такой троллик?


- Сто рублей маленький, двести большой, - отозвалась продавщица, не отрываясь от чтения какого-то романа в газетной обложке. – Будете брать?