Вера и Марина Воробей - Неоконченная история

– Мам, я пойду прогуляюсь. К девяти вернусь!

Несколько минут Света с наслаждением глотала прохладный воздух, а потом побрела по рыхлому серому снегу в скверик, что находился неподалеку от их высотки. Она шла и обреченно думала: «Глупо было недооценивать подлую душонку Сергея, но еще глупее с моей стороны было тешить себя иллюзиями, что все будет по-прежнему. Нужно помнить, что ничего по-прежнему не бывает. Никогда».

И снова вернулись мысли недельной давности, пошли по замкнутому кругу. Кроме сережек, продавать было нечего. Не телефон же с плеером – за них двести баксов не выручишь. Сотку, от силы. Значит, сережки. А что сказать родителям? Можно, конечно, что-нибудь придумать, если постараться. Сказать, например, что ее ограбили. Да, вот здесь, за гаражами, напали двое бандитов-малолеток и, угрожая ножом, заставили ее снять брюлики. Конечно, они заявят в милицию. Но ведь никого не найдут. Родители, само собой, посокрушаются, но вскоре забудут об этом случае. Подумаешь, сережки. Главное, дочка не пострадала. А Света? Как сможет она жить с таким непосильным грузом?.. Вранье вранью рознь. И вслед за этим Света вдруг четко осознала ту невидимую грань, переступив которую человек перестает себя уважать. Ведь есть такие поступки, которые не могут оправдать никакие, даже самые благие намерения.

«Наверное, у меня произошло временное помутнение рассудка, если я смогла предположить такое!» – изумилась Света и огляделась по сторонам. Оказывается, уже стемнело, а она и не заметила. Как, впрочем, не заметила она, что уже давно сидит на скамейке в пустом сквере. Сколько же она здесь просидела? Впрочем, какая разница, все равно толку от этого сидения никакого.

Света поднялась и пошла к своему дому, из окон которого лился мягкий свет. Всегда такие прямые, плечи девушки на этот раз были опущены. Со стороны казалось, что к земле их гнет неимоверная тяжесть.

Воскресенье Света провела дома, сославшись на сочинение по литературе. Она никого не хотела видеть, но на звонки приходилось отвечать. Звонили все – Туся, Лиза, одноклассницы, Марк. У всех были к ней какие-то вопросы, предложения. Как назло, доставала и мама. То поешь, то расскажи, что у тебя новенького в жизни, то что мне надеть, когда мы поедем встречать папу в аэропорт. А в аэропорт в лучшем случае нужно будет ехать через неделю! В общем, приходилось нелегко. К концу дня Света поймала себя на том, что начинает уставать от своего излишне бодрого голоса и от попыток казаться жизнерадостной. Естественно, что в понедельник утром она чувствовала себя не лучшим образом. И все же по инерции, а может быть от нежелания быть наедине со своими мыслями, Света отправилась в школу. По дороге она смотрела под ноги, а вдруг на ее счастье кто-то выронил бумажник. Но такое счастье случается только в кино или с очень везучими людьми, к которым Света себя не относила.

– На тебе лица нет! Ты выглядишь как настоящая Мария-Антуанетта, идущая на эшафот! – сообщила Ольга, столкнувшись с ней в туалете.

– Ничего не поделаешь! Моя шея чувствует гильотину, – уныло отозвалась Света, даже не взглянув на себя в зеркало.

Утром она уже успела налюбоваться синяками под глазами, потухшим взглядом, осунувшимся лицом. Даже косметика не помогла исправить ее унылый вид.

– Так-так… Давай!

– Что давай? – Подкрашенные ресницы взлетели в недоумении вверх.

– Выговаривайся! – пояснила Ольга.

Света вовсе не была уверена, что хочет обнажать душу вот так, с бухты-барахты, в туалете, где все снуют туда-сюда. И подружка, видимо заметив ее колебания, сказала:

– Пойми, дуреха, я же не из праздного любопытства спрашиваю. Иногда нужен кто-то со стороны, чтобы разобраться в некоторых вещах. Ну, что у тебя за траблы?

– Жить не хочется! – тоскливо откликнулась Света. – Ситуация – лучше бы я умерла вчера!

– Ни фига себе заявы! – Ольга нахмурилась, что, в общем-то, и понятно: такими словами просто так не разбрасываются. Она взяла Свету за руку и потянула за собой.

– Куда? – заныла Света, упираясь. – Скоро звонок. География.

– Хрен с ней! – лаконично отозвалась Ольга, подталкивая Свету к черной лестнице.

Там, в подвале, среди труб, располагалась слесарная мастерская. Единственное место, где можно было спокойно поговорить, не нарвавшись на завуча или директрису. Никому из них в голову не приходило, что «золотые пупсики» (как называла учениц в сердцах Нина Викторовна, когда заглядывала к Красовским на чай) просекли, что дверной замок сломан, и теперь шастали туда, чтобы покурить и потусоваться. Ольга сразу полезла за пачкой сигарет и зажигалкой. Она курила «Салем», утверждая, что это не сигареты, а так, баловство.

– Ну? – напомнила подруга, прикуривая.

Света огляделась. Нашла место почище, присела на трубу. Монотонный шум, заполнявший помещение, как ни странно, успокаивал нервы.

– Мне нужны деньги. Двести баксов. И срочно. – Света откашлялась. В горле внезапно пересохло, стало трудно говорить. Но она пересилила себя и продолжила треснувшим голосом: – У меня будут неприятности, если я не достану их к завтрашнему дню.

– Та-ак, – протянула Ольга и вдруг, прищурившись, спросила: – Слушай, подружка, а эти твои неприятности, случайно, не из-за того супермальчика на желтом авто?

– Как догадалась? – вырвалось у Светы, прежде чем она сообразила, что этим вопросом полностью выдала себя.

– Блестящий результат работы головного мозга! – просияла Ольга, довольная собой. – Я так понимаю, что и те «утерянные» двести двадцать баксов предназначались ему?

Света молча посмотрела вдаль.

– Ясен перец! Этот тип тебя шантажирует. Вымогает деньги. И немалые. На прошлой неделе две сотни, сейчас… – Краем глаза Света заметила, как Ольга еще разок затянулась и загасила окурок толстой тракторной подметкой. Немного помолчав, она спросила: – Может, поделишься секретом, почему он имеет над тобой такую власть?

– Не могу, – прошептала Света, потрясенная тем, как быстро Ольга обо всем догадалась, ну, почти обо всем. Она резко повернула голову и встретилась с изучающим взглядом подруги. – Сейчас не могу. Может быть, как-нибудь потом. Ладно, Оль?!

И такая безысходная тоска прозвучала в ее голосе, что Ольга только махнула рукой.

– Не можешь, значит, не можешь. – В ее серых глазах промелькнуло сочувствие. – Не знаю, чем тебе помочь. Разве что… – Подруга полезла в задний карман джинсов, достала кошель из мягкой итальянской кожи. Пальцы нырнули в него и выудили на свет две стодолларовые бумажки. – Вот, держи! – Ольга великодушно протянула ей деньги.

Света смотрела на них как на какое-то чудо! Рука сама потянулась за деньгами, но тут же безвольно упала вниз.

– Я не смогу их вернуть.

– Да что ты заладила – «не могу, не смогу»! Будто слов других не знаешь! – нарочито рассердилась Ольга. – Я тебе не последние отдаю! Считай, что я тебе их дарю на день рождения.

– У меня уже был недавно. Ты забыла? – глухо отозвалась Света, не спуская глаз с вожделенных купюр.

– Ну, на именины! Или на следующий день рождения! Будет же нам когда-нибудь по семнадцать! Да бери же! – Ольга буквально запихнула Свете деньги в кулак.

Света поспешно убрала их в рюкзак и застегнула молнию.

– Спасибо, Оль, выручила, – с искренней теплотой поблагодарила она, испытывая невероятное облегчение.

В эту минуту ей казалось, что все ее проблемы решены.

– Да ладно, чего там, – смутилась вдруг Ольга. – Только знаешь, что я тебе скажу…

– Что? – автоматически отозвалась Света.

– Я думаю, что он от тебя так просто не отстанет! – Света поморщилась, но Ольга и бровью не повела. – Зря ты пошла у него на поводу, что бы за этим ни стояло.

– Ты не понимаешь! У меня просто нет иного выхода!

– Да? А как же насчет того, что безвыходных положений не бывает? – моментально напомнила Ольга.

– Не всегда оно подходит.

– Всегда, – уверенно возразила подруга и добавила со значением: – Тут камешек расшатаешь, там за ниточку потянешь…

В эту минуту до них донесся звонок. Слабый такой, словно из другого мира.

– Ладно, пойдем, физику прогуливать нельзя, Ленечка не географичка, с ним шутки плохи, – сказала Ольга, поднимаясь.

Конечно, с Ольгой можно было о многом поспорить, она ведь не знала подробностей, но в одном Света была полностью согласна с ней. Почувствовав, что она испугалась и так легко уступила шантажу, Сергей теперь от нее не отстанет. Он как гончий пес станет преследовать ее, и кто знает, как далеко он может зайти, если его не остановить. Выход был только один. Нужно было положить конец этому подлому вымогательству, и недавний разговор с подружкой «про камешек и ниточку» только подстегнул Свету.

Всевозможные «а что», «а если» в тысячный раз затеснились в голове. И неожиданно Свету посетила идея! В ту минуту она показалась ей гениальной, почти эйнштейновской. Нужно сделать так, чтобы они с Марком какое-то время не встречались. Ну, скажем, дней десять или чуть больше. Ведь не будет же этот бездушный шантажист преследовать ее вечно! Убедится, что его затея провалилась, и исчезнет из ее жизни. А с Марком она уж как-нибудь потом разберется. Скажет, что на нее какое-то непонятное затмение нашло. Крыша поехала в конце трудной четверти! Придумает что-нибудь. Света воспрянула духом. Вот она, та ниточка, за которую следует потянуть, чтобы развязать этот гордиев узел! С этой минуты ее мысли усиленно заработали в этом направлении.

Марк появился дома в начале одиннадцатого. Мрачный, как сто чертей! Кирилл читал, лежа на кровати. Бросив на Марка острый взгляд поверх журнала, он с излишним воодушевлением воскликнул:

– О! Слушай сюда! Любопытная заметка, «Загадка близнецов» называется.

Кир начал читать, не дожидаясь согласия Марка, чем только усилил его раздражение.

– Ничего не зная друг о друге, они (это, значит, близнецы), – пояснил Кир для тех, кто в танке, – женятся в один и тот же день на похожих девушках. Их жены и дети носят одинаковые имена. У них машины одной марки, а собаки одной породы. Тебе какая порода нравится? – не получив ответа, Кир продолжил чтение. – Им даже в один и тот же день вырезают аппендицит. Так в чем же заключается загадка близнецов? Какой шифр срабатывает в системе передачи наследственности? А может быть, они обладают способностью к телепатии? – Кирилл приподнял бровь. – Как тебе?

– Если это так, то ты не мой близнец, – психанул Марк.

– Почему это?

– Потому что у меня настроение хуже некуда, а ты этого со своими телепатическими способностями не замечаешь!

– Ошибаешься! Я как раз заметил, что тебя ломает. – Кир отбросил журнал в сторону и стал следить за Марком, который мерил шагами комнату. – Со Светкой поссорился? Что, не оценила твое предложение насчет Коломны? Так я тебя предупреждал, чудило. На два дня с ночевкой у каких-то там «нетовских» приятелей! Это тебе не зимние каникулы в лагере под присмотром разных дядь и теть…

– Как бы не так! – резко перебил Марк, останавливаясь. – Я и рта не успел открыть, как она заявила, что уезжает в Котово к подружке.

– И с этого тебя так колотит? – Кир в недоумении изогнул бровь.

– А тебя бы не колотило, если бы твоя Лиза так тебя умыла? – прищурился Марк и начал приводить аргументы. – Я узнаю об этом так, между прочим. Не посоветовалась, даже моим мнением не поинтересовалась, как будто я для нее пустое место! Впрочем, похоже, так оно и есть, – с горечью закончил он.

– Неприятно, конечно, когда твои желания не принимаются в расчет. Но все же я бы не стал делать из этого таких поспешных и далеко идущих выводов, – возразил Кирилл.

– Да? А как тебе следующий наезд? Мы, мол, взяли слишком быстрый темп, и ей нужна передышка. Какая передышка? Мы что, наперегонки бегаем? Нет, ты когда-нибудь слышал подобную туфту?

На этот раз Кир промолчал – крыть было нечем. Подобную туфту он, разумеется, никогда не слышал, поскольку Лиза у него была вторым по счету увлечением, а по сути дела первым – ведь он относился к ней очень серьезно. Но разве Марк к Свете иначе относился? Он вообще относился к ней как ни к одной другой девчонке! Раньше что было? Так, легкий флирт: танцы, обниманцы, танцуют кругом испанцы… Но появилась Светка, и все изменилось. Остальные девчонки как-то вдруг перестали будоражить воображение. Он даже начал задаваться вопросом: может, это и есть любовь?.. Так за что же она его так приложила?

Марк рванул пуговицы на рубашке.

– Нет, девчонкам доверять нельзя! Ты готов открыть им свое сердце, а они, того и гляди, подставят тебе подножку!

Рывком снятая рубашка полетела на кровать, но приземлилась на полу. Чертыхнувшись, Марк подошел, чтобы поднять ее, наклонился, и в этот момент услышал:

– А может, ты и правда того?

– Чего того?

– Торопил события?

Марк распрямился и пронзил брата испепеляющим взглядом, Кирилл должен был упасть замертво, однако тот без малейшего напряга заявил: