Линда Каджио - Неотразимый незнакомец

Лесли стерпела и смогла произнести только одно:

— Могу я оформить дополнительную страховку, о которой вы упомянули?

Быть может, окажется нелишне, подумала Лесли. Потребовалась еще пара минут на то, чтобы подписать все бумаги, после чего Лесли осторожно села за руль. Спасибо, что педали оказались на нужных местах.

Машина завелась с некоторым затруднением. Лесли осторожно дала задний ход. Сотрудница пункта проката и Майк смотрели с безопасного расстояния: женщина поощрительно улыбалась, а он с сомнением хмурился. Лесли надавила на газ. Машина дернулась назад, она повернула руль, но не в ту сторону. Ударила ногой по педали тормоза, и как раз вовремя: еще чуть-чуть, и она врезалась бы в другой автомобиль, а так только задела боковое зеркало, согнув пополам резиновую оправу.

Руки у нее тряслись, она не знала, как добраться до отеля, не говоря уж о том, чтобы пересечь равнины Англии. Пришибленная, она подавилась комком отчаяния: вот она одна, в чужой стране. В иных обстоятельствах они с Гэрри посмеялись бы над этим казусом, но теперь ей хотелось убить подругу. Бывшую. И это хуже всего.

Дверца открылась. Появилась голова Майка.

— Вылезайте и садитесь с другой стороны. Я довезу вас до отеля.

— Нет, — улыбнулась она. Попыталась улыбнуться. Но верхняя губа словно приклеилась к передним зубам. — Благодарю за предложение, но я сделаю это сама. Обязана сделать. — Она движением подбородка дала понять, чтобы он убирался с дороги, и захлопнула дверь. Осмотрелась по сторонам, подняла рычажок поворотника, но вместо этого… по ветровому стеклу зашуршали «дворники».

Лесли остановила двигатель. Опустила стекло и протянула ключи Майку.

— Возьмите, и спасибо вам за все, — прошептала она, до бесконечности благодарная и лелеющая надежду, что ежели она посмотрит со стороны, как надо управлять машиной, то и сама научится. Она вернулась в контору и оговорила право Майка на вождение этого автомобиля — на всякий случай, для полиции. Через несколько минут они оба сидели в салоне, она — на безопасном пассажирском месте.

Майк устроился на водительском сиденье, отодвинув его назад, насколько позволяла конструкция. И все равно сбоку казалось, что он будет крутить баранку коленями. Он без труда завел мотор и парой точных поворотов руля вывел автомобиль на шумную Бейсуотер-роуд. Вел он как профессионал, не испытывая никаких проблем, связанных с движением по непривычной стороне проезжей части.

Она наблюдала за его руками, ухватившими руль. Пальцы его были длинны и сильны — и, конечно, очень умелы. Профиль у него тоже сильный, подумала она. Ей нравилось, что над его лбом нависает сноп прямых волос, а над воротом рубашки волосы вьются. Пальцы Лесли зудели от желания растрепать его кудри. И очки нисколько его не портят. Более того, они придают ему мужественный вид. У нее возникло обескураживающее чувство, что за этим неясным — «не от мира сего» — экстерьером скрывается все замечающий острый ум.

Очень плохо, что они совершенно не пара. Он понравился бы ей еще больше, когда бы подходил ей хоть отчасти. А если бы они встретились на родине, при обычных обстоятельствах?..

И здесь обстоятельства могли бы сложиться нормально, если бы она приложила старание. Но ей уже мерещился финал любых отношений, которые могут завязаться в поездке.

— Держитесь правой полосы, — посоветовал он, повернув руль по часовой стрелке, а не наоборот, чтобы объехать припаркованные у тротуара машины.

Лесли захлопала глазами.

— Что?

— Старайтесь, говорю, держаться правой полосы. Не забывайте, что вы едете по левой половине дороги.

— Не пройдет и минуты, как я устрою аварию, — сказала она, вдруг испытав предощущения, больше похожие на ночные кошмары.

— Лондонские улицы — не то место, чтобы учиться ездить.

— Шутите?

— Отнюдь, я вполне серьезно. Какая у вас машина в Штатах?

— Добрый старый «форд», — отвечала она.

— У меня тоже. Серебристая «Корона-Виктория».

Она засмеялась.

— Надо же! У меня тоже, только серая.

И они хором сказали:

— Ногам просторно!

Вот, найдено первое сходство, отметила она. У них одна и та же модель автомобиля и по одной и той же причине. Забавно, подумала она. А он ей представлялся скорее как владелец мощного «фольксвагена»-универсала.

— Ну вот и добрались.

С этими словами он быстро крутанул руль направо, пересек встречную полосу и въехал на стоянку перед отелем.

Лесли откинула голову на подголовник Благоразумие нашептывало ей, что ее попытка самостоятельно добраться до Корнуолла обречена. Если честно, то и вместе с Гэрри такая попытка была бы обречена, но все-таки с подругой все казалось проще.

— А что, если я довезу вас до Корнуолла?

Она моментально подняла голову, выпрямила спину и уставилась на Майка.

— Вы? Вы повезете меня в Корнуолл?

— Вам из Лондона не выбраться живой, что точно. А на трассе «М» вы не уцелеете тем паче. Так называются в Англии скоростные шоссе. Я вас довезу, а обратно приеду поездом. А вы тем временем приобретете некоторую практику. На сельских дорогах, где-нибудь в Уилтшире и Девоне.

Приглашение звучало убедительно. Лесли не могла поверить, чтобы кто-нибудь вот так, экспромтом, сделал подобное предложение. Как он мог? И что его заставило? Нет никаких разумных причин.

Но приглашение в то же время таило в себе опасность. Очутиться с ним вдвоем в замкнутом тесном пространстве — от этого ее тяга к нему только усилится. Ей и так хватает неприятностей по этой причине.

Нет, невозможно, подумала она. Она почти ничего о нем не знает. И он совсем не знает ее. Каким бы заманчивым ни казалось его предложение, она не может его принять.

— А почему вы решили меня довезти? — спросила она напрямик.

— Потому что не могу допустить, чтобы соотечественница нашла погибель на чужбине. Нам и дома аварий хватает. Кроме того, это нанесет урон нашей репутации завзятых туристов.

— Но ведь у вас, верно, дела…

— Дела могут немного подождать… И не зовите меня Вернон. — Он улыбнулся. — Я тоже видел это кино.

И она тоже, но ей было плевать. Это вновь продемонстрировало, как они несовместимы.

— Поверьте, я очень ценю ваше предложение, но никак не могу его принять. Вы заняты, у вас академический отпуск…

— Лесли, у вас нет выбора. Напрягите ваш здравый смысл. А Кембридж и Джонсон могут несколько дней подождать.

Она боится вести машину, подумала она. Лесли знала, какой совет даст ее здравый смысл, и у нее не было склонности прислушиваться к нему. Но малая толика здравомыслия все-таки вылезла наружу и сказала, что он совершенно прав и что она дура, раз не хочет признать это. Если бы у нее появилась возможность приноровиться на простых дорогах, она отлично чувствовала бы себя за рулем все оставшееся время.

Однако, судя по тому, как она реагировала на этого мужчину, лишние часы, проведенные с ним, приведут к большей близости. Она опять начала склоняться к отрицательному решению, одна половинка здравого смысла одерживала победу над второй.

— Я не могу вас об этом просить…

— А я и не прошу, чтобы вы меня просили. Говорю же, я еду с вами ради вашего же блага. — Он улыбнулся. — Обещаю, ничего плохого не случится. А если я начну вас раздражать, высаживайте меня прямо на месте. Договорились?

— Договорились.

И хоть голос ее звучал неуверенно, внутренне она испытывала облегчение. Значительное облегчение. Они доставят туда машину, а это самое главное.

По крайней мере, именно это она старалась себе внушить.

— А теперь просто запомните, что надо держаться левой стороны дороги, особенно когда вы делаете поворот.

Майк наклонился над приборным щитком, стараясь не прикасаться плечом к Лесли. Они свернули со скоростной трассы в Уилтшире, и он давал ей первый урок на равнине под Солсбери. Вокруг расстилались луга, в лугах черной ленточкой змеилась одинокая дорога, открытая всем ветрам. Кое-где то дом, то рощица нарушали скудость окрестностей. До самого горизонта простиралось море зеленой травы.

— Зимой тут очень уныло, — заметил Майк, озираясь сквозь ветровое стекло. Правду говоря, зимой он здесь ни разу не бывал…

— Послушайте, — оборвала его Лесли, — если я сижу не с той стороны, я что, должна крутить руль направо, если, положим, хочу повернуть налево? Умоляю вас, скажите что не должна, успокойте меня.

Он вздохнул. Ученица попалась необыкновенно тупая.

— Не должны, — ответил он.

Она виновато посмотрела на него.

— Знаю, что я вам до смерти надоела Не стоило вам со мной ехать.

Он только повернул к ней голову, но ничего не сказал. Она прикасалась пальцами к выключателю дворников и поворотных сигналов, словно пытаясь запечатлеть в памяти их расположение.

Майк улыбнулся. Даже в его снисходительной улыбке проглядывали «уши школьного учителя». Но вот можно и вернуться к уроку. По крайней мере, попытаться.

А это было нелегко, когда ноздри щекочет ее запах. Он остро ощущал рядом со своей рукой ее округлую грудь. Если наклониться еще немного, то…

Она вдруг откинулась на сиденье и плечом прижалась к его плечу. Он выпрямился, почти отпрянул.

— Что-нибудь не так? — встрепенулась она, как будто контакт и ее словно обжег. Он надеялся, что до некоторой степени так оно и было.

— Ничего, — вздохнул он опять. Она такая деловитая, сплошной здравый смысл — когда не целуется. Когда целуется, она — страстная женщина стремящаяся получать. Сидеть рядом с ней так близко, ехать вдвоем — это сущая пытка. Хотелось протянуть руку… поцеловать… дотронуться…

Он тряхнул головой, поняв, что мыслит слишком крутыми категориями. Безопасность Лесли — вот что должно стать приоритетом номер один, получше узнать ее — это во-вторых, а физическое влечение обязано довольствоваться третьим местом.

Однако если все так пойдет и дальше, то физическое влечение станет единственным приоритетом, и тогда они погибнут раньше, чем узнают друг друга лучше. Ему надо взять себя в руки, а иначе им не миновать беды — или занятий любовью на обочине. Впрочем, заниматься любовью пока преждевременно, думал он, а в голове у него мелькали картинки, как он ее держит, обнаженную и проказливую, в своих объятиях. Но ведь надо же чем-то заниматься, черт возьми.

Лесли выехала на дорогу, внимательно следя за боковой перспективой. Машина медленно набирала скорость, пока не достигла сорока километров в час. Минут десять они тащились с такой скоростью На пустынной узкой дороге все у нее получалось прекрасно, но Майк сообразил, что в таком темпе они доедут до Корнуолла дня через два, не раньше.

— Вы делаете успехи, — сказал он вслух.

— Сама вижу, что все не так плохо, — ответила она и добавила: — На проселочной дороге.

Откуда ни возьмись сзади раздался звук клаксона, словно посылая испытание Лесли за ее самоуверенность. Она немедленно крутанула руль вправо, так, как сделал бы американский водитель, чтобы уступить дорогу — и едва не оказалась на пути проезжавшего мимо автомобиля. Майк схватился за руль и вывернул его влево. Они оказались на обочине. Водитель другой машины бросил гневный взгляд. Губы его шевелились, произнося слова, которые не надо слышать, чтобы понять их смысл.

Ведь он мечтал оказаться с ней на обочине, подумал Майк с раскаянием. Надо быть осторожным, загадывая будущее.

— Пошел в задницу! — крикнула Лесли вслед обидчику, умчавшемуся вперед. — Не видишь, я учусь?

Майк захохотал. Она может быть весьма неожиданной, несмотря на кажущуюся предсказуемость.

Лесли лукаво улыбнулась и тряхнула плечами.

— Знаю, знаю! Опять забыла, что наша сторона — левая. Но он тоже хорош! Как будто хотел вытурить меня с дороги.

— Ну что, попробуем еще раз? — предложил Майк, оставив без комментариев ее последнее замечание. Только параноику могло взбрести в голову, что инцидент был преднамеренный.

— Если не попробуем, — сказала она, — то так и не доберемся до Корнуолла, а вы никогда не вернетесь в Лондон.

Он раздумывал, как бы сообщить ей, что он не собирается возвращаться в Лондон, да чтобы она при этом не приняла его ни за сумасшедшего, ни за донжуана, ни за кого-нибудь еще похуже. Рискованный шаг. Быть может, невыполнимый.

Придя к этой мысли, он словно разрушил пути к отступлению. В Лондон он не вернется, пока не узнает Лесли как следует. Много великих событий не случилось бы, если бы человек время от времени не поддавался безумным импульсам.

Дальше они следовали без приключений. Лесли постепенно обретала уверенность. Им встретилось несколько машин, но она не паниковала. Места становились все более дикими, пустынными и красивыми под ярким летним солнцем, а женщина, что сидела рядом с ним — более сексуальной.