Марина Агекян - Неожиданная встреча

- Милорд, девочки, возможно, заняты наверху и видимо не слышали, как вы приехали. Не хотите подняться и позвать их?

Он даже не смог заговорить, до такой степени был взволнован и напряжен. Вскочив на ноги, Джек направился к двери, не заметив, как следом идет Райан. Все чего он жаждал сейчас, так заглянуть в глаза Кейт и убедиться, что она не передумала. Он даже не мог представить, что придется сделать, если она откажет ему. Холод сжал сердце, поэтому он убыстрил шаги, поднявшись по лестнице, зашагал по галерее и остановился у приоткрытой двери семейной гостиной, откуда доносились веселые женские голоса. Вот он и добрался до них! - с торжеством подумал Джек, приоткрывая дверь.

Но картина, которая раскинулась перед ним, заставила его застыть на месте.

На небольшом диване, стоявшем возле окна, сидели Кейт и Тори в очаровательных голубых платьях. Девушки о чем-то разговаривали, глядя на Алекс, которая стояла напротив них и старательно накладывала им на лица нечто вязкое и бело. Лицо Кейт и Тори было безобразно испачкано слоем этой белой мази. Джек замер у порога, глядя на них с нескрываемым удивлением.

- Что это такое? - наконец заговорил он и обнаружил себя.

Девушки замолчали и резко повернулись к порогу, где во весь свой внушительный рост стоял Джек. Осознав, что они не одни, девушки вздрогнули. Кейт и Тори вскочили с места и, охнув и пряча лица руками, метнулись за спину дивана. Они прятались от него! - с изумлением подумал Джек, вскинув брови. Только Алекс осталась стоять на месте, смело встретила его взбешенный взгляд и строго спросила:

- Милорд, как вам не стыдно? - Она поправила очки на переносице чистой рукой. - Откуда вы взялись? Мы здесь занимались женскими делами. Вам нельзя здесь находиться. Уходите.

- Зови меня по имени, - мягко попросил Джек, шагнув в комнату, и уже более резко добавил: - А откуда я взялся, лучше спросить у твоей сестры, которую я пригласил сегодня на прогулку, а она забыла об этом.

- Я не забыла! - раздался из-за дивана возмущенно-обиженный голос Кейт.

Джек резко повернулся к дивану.

- Тогда что ты делаешь тут вместо того, чтобы встречать меня? Я жду тебя уже целых семнадцать минут!

- Ты не говорил, что приедешь так рано, - последовал незамедлительный ответ.

- Я говорил, что приеду, и этого было достаточно, чтобы ждать меня, - строго проговорил он, чувствуя себя задетым.

- Господи, Джек, я ждала тебя! - простонала Кейт.

Джек всем сердцем хотел поверить ей, но жуткое сомнение продолжало терзать его.

- Сидя здесь и пачкая свое лицо?

Он боялся услышать слова, подтверждающие его подозрения.

- Она не пачкала лицо, - на этот раз заговорила в защиту сестры Тори.

Они что, издеваются над ним! Джек посуровел, намереваясь приблизиться к дивану, чтобы снести его, но вмешалась Алекс.

- Я приготовила маску для лица. Это очень полезное и тонизирующее средство.

- Маску? - потупился Джек, окончательно сбитый с толку. - Что это за черт такое?

- Милорд, - Алекс улыбнулась ему с таким снисхождением, что Джек вздрогнул, теряя терпение. - Эта маска делает кожу лица гладкой и бархатистой.

- Вы меня за идиота держите? - взревел он, сверля Алекс гневным взглядом. - У Кейт кожа и так гладкая и бархатистая. Самая бархатистая на свете.

На лице Алекс появилась странная улыбка.

- Вы это лично проверяли? - медленно спросила она.

- Алекс! - предупреждающе воскликнула Кейт, чувствуя, как у нее пылают щеки и колотиться сердце, но не смогла подавить свою улыбку. Вспышка гнева Джека и сосчитанные им минуты грели ей сердце.

На этот раз заговорила Тори, заговорщицки глядя на Кейт.

- Она делала маску, чтобы выглядеть лучше при вашей встрече.

- Тори! - еще громче воскликнула Кейт, и вдруг увидела, как Тори улыбается. Впервые после тех ужасных событий! Сердце затопила волна такой радости, что Кейт готова была броситься к сестре, но на этот раз голос Джека оборвал всех.

- Кейт, выходи! - грозно потребовал он, снова шагнув к дивану, и снова его остановила Алекс, только на этот раз схватив его за руку.

- Джек, уходи, - попросила Кейт.

И тут он замер.

- Ты передумала? - медленно спросил он, холодея внутри.

Кейт не видела его побледневшего лица, но ее насторожил его слегка дрожащий голос.

- Передумала идти на прогулку? Конечно, нет.

Она даже не поняла, о чем он спросил. Джек вдруг испытал невероятное облегчение.

- Тогда выходи! Хватит играть со мной.

- Я не играю с тобой, - заверила Кейт. И пообещала: - Я спущусь к тебе через десять минут.

- Почему не сейчас?

- Господи, Джек, мне нужно смыть маску!

И тут кто-то похлопал Джека по спине. Он был так взбешен, напуган и напряжен, что не сразу понял, что это Райан, который все это время стоял рядом с ним.

- Кузен, - спокойно обратился к нему Райан, - ты смущаешь девушек. Им нужно привести себя в порядок. Пойдем, мы подождем их внизу.

Джек попытался дышать глубже, чтобы немного успокоиться и разумно оценить ситуацию. Взглянув на диван, который мечтал разнести в щепки, чтобы добраться до Кейт, он с пугающей резкостью бросил:

- Если ты через десять минут не войдешь в двери гостиной, я сам поднимусь к тебе, смою твою чертову маску и стащу вниз, будь ты хоть в ночной рубашке, поняла меня? - В ожидании ответа он сверлил взглядом диван так, что от него вскоре должен был подняться дым. - Кейт, ты меня поняла?!

- Да!

- Скажи, что спустишься через десять минут! - грозно потребовал он.

- Я уже сказала, что буду…

- Пообещай!

- Обещаю! Теперь ты доволен?

- Это зависит от тебя. - Он развернулся и направился к двери, но у порога остановился и добавил. - У тебя осталось девять минут и тридцать восемь секунд.

Когда он закрыл дверь гостиной, Райан ошеломленно посмотрел на него.

- Ты на самом деле любишь ее. Невероятно!

- Помолчи, хорошо? У меня нет настроения ругаться еще и с тобой, - вздохнул Джек и зашагал обратно к лестнице.

***

- Кейт, выходи, он уже ушел.

Алекс не нужно было говорить об этом, ибо Кейт все слышала сама. Она выпрямилась, глубоко вздохнув. Ноги затекли, а маска высохла и неприятно покалывала кожу, от чего зудело все лицо. Взглянув на дверь, она нахмурилась.

- Почему тетя не предупредила нас, что он приехал?

- Она ведь знала, чем мы тут занимаемся, - кивнула Тори, глядя на сестру.

Она до сих пор не могла поверить в то, что Кейт влюбилась настолько, что согласилась выйти замуж. Особенно за виконта! Ведь Кейт почти не выносила его. А теперь… Все теперь было слишком серьезным, чтобы давать такие обещания. Значит, Кейт приняла решение, и, по мнению Тори, верное решение. Еще вчера она видела, с какой нежностью виконт относится к Кейт, когда они сидели в гостиной, а теперь полностью убедилась в том, что он искренне любит ее. К тому же, Тори никогда не смогла бы забыть того, что он сделал для нее в тот черный день. Его простые объятия и поддержка буквально вытащили ее из мрака, пусть и на короткое время.

В нем не было лукавства, жестокости и коварства, как в других ухажерах Кейт, которые сделали все возможно, чтобы ей расхотелось любить вновь. И, несмотря на собственную боль, Тори радовалась за сестру, как только могла. Она должна быть сильной, чтобы не расстроить Кейт в столь важный для нее момент, потому что до сих пор не могла забыть ее вчерашних слов, которые ранили острее ножа. Кейт не должна была извиняться за то, что нашла человека, с которым ей хотелось разделить жизнь. Как бы мучительно ни было Тори, она должна на время забыть о Себастьяне и жить дальше. Ради своей семьи.

- Я думала, его хватит удар, - нарушила молчание Алекс, поправив очки. - Он с таким гневом смотрел на наш бедный диван, что мне казалось, он просто подожжет его.

Кейт повернулась к дивану, и хотела было присесть, но Тори схватила ее за руку.

- Ты с ума сошла? - Она развернула сестру к себе. - У тебя и так мало времени, а ты хочешь присесть? Нужно смыть маску, привести себя в порядок и спуститься к нему, иначе он снова поднимется к тебе, и тогда ни я, ни Алекс не сможем помочь тебе.

- Неужели уже полдень? - спросила взволнованно Кейт и вдруг улыбнулась, ощущая гулкое биение сердца.

Ей тоже не терпелось увидеть Джека, обнять, прижаться к нему. Она все время думала о нем, вплоть до того момента, пока он не вошел в эту гостиную.

Кейт посмотрела на Тори и снова увидела ее несмелую улыбку. Ее радость стала полнее при виде сестры, которую больше не убивала боль. Кейт положила ладонь на щеку Тори, и впервые она не отстранилась, а приняла участие и сочувствие старшей сестры. В одном этом жесте было больше, чем в любом слове.

Тори сжала ей руку, чувствуя, как болит у нее сердце, и постаралась заговорить спокойным голосом:

- Нужно поспешить. Мы с Алекс постараемся сделать так, чтобы ты была такой ослепительной, что Джеку придется пожалеть о тех сомнениях, которые он проявил по отношению к маске Алекс, верно, дорогая?

- Конечно, Тори, - с готовностью кивнула Алекс, подойдя к ним.

Болтая, они направились к столику, где лежал тазик с теплой водой, и, занятые разговором, ни Алекс, ни Кейт не заметили отчаянную боль в серых потемневших глазах Тори.

И ровно через десять минут она вошла в гостиную, как и обещала.

Джек вскочил на ноги и подошел к ней. Его глаза блестели нетерпением, радостью и любовью, которую теперь ничто не могло скрыть. Заметив в гостиной лорда и леди Кэвизел и их сына, Кейт вдруг ощутила необычную робость и смущение. Ей было непросто проявлять свои чувства перед другими. Ее любовь к Джеку была чем-то личным, интимным, что она могла показывать только ему. Но он улыбнулся ей так нежно, что она поняла: нет ничего страшного, когда другие видят, как ты счастлива.

Они побыли в гостиной совсем недолго. Приняв от родных Джека поздравления, Кейт теперь более отчетливо понимала, что скоро ей предстоит выйти замуж за него. Поразительно, но через месяц она станет замужней женщиной! В это помог ей поверить еще и подарок Джека, когда он взял ее руку и надел ей на палец изящное кольцо с крупным сверкающим бриллиантом.

Оставив старших для того, чтобы они улаживали вопросы о предстоящей свадьбе, молодые вышли на прогулку. Кейт решила показать Джеку их великолепный сад и большой лабиринт позади него, и повела его по узким коридорам рослых постриженных тисовых деревьев до самого центра, где стоял круглый фонтан.

Наконец, они были одни, без свидетелей. Притянув ее к себе, Джек властно и со всей страстью прижался к ее губам, ощутив нарастающее почти непереносимое возбуждение. Кейт прильнула к нему, с готовностью раскрыла свои губы и, обняв его за плечи, ответила на поцелуй так горячо, что Джек вздрогнул и глухо застонал. Она всегда так сокрушительно действовала на него. Он действительно не мог жить без нее. Тяжело дыша, Джек прижался к ее шее и тихо спросил:

- Ты ведь не передумаешь?

Пытаясь выровнять дыхание, Кейт отстранилась от него и заглянула в его глаза. И снова она уловила в его голосе боль, которую услышала еще в гостиной.

- Ты о чем, любимый?

Когда она называла его так, у него дрожало сердце.

- Ты не передумаешь стать моей женой? Стать моей?

Она нахмурилась, пристально глядя на него. И вдруг поняла, что он боится! Этот высокий, сильный, независимый мужчина боялся, что его отвергнут! У нее перехватило дыхание.

- Ты думаешь, я похожа на человека, который направо и налево раздает обещания, которым не знает цену?

Джек не хотел ранить ее своими подозрениями, но его жизнь была слишком сложной, и он боялся, что она не захочет вступить в нее, когда узнает правду о нем.

- Я не хочу терять тебя, - глухо молвил он, крепче обняв ее и глядя в ее завораживающие синие глаза. - Я не смогу потерять тебя…

У Кейт запершило в горле. С ним снова что-то происходило, и это начинало пугать ее больше всего на свете.

- Ты не потеряешь меня, - убежденно заявила она, погладив его по смуглой щеке. - Я никогда не возьму свои слова обратно. Я люблю тебя.

Он провел пальцем по ее лицу, а потом медленно улыбнулся.

- Не знаю, что за маску делала вам Алекс, но твоя кожа такая же бархатистая, как и раньше.

Кейт вдруг ощутила в груди любовь к нему куда более сильную, чем раньше. И рассмеялась над его словами, чувствуя невероятное облегчение.

Стояла темная летняя ночь, и лишь изредка серебристый диск луны выглядывала из-за тяжелых облаков, освещая на время землю. Кейт стояла на балконе своей комнаты и задумчиво смотрела вдаль. Она была в легкой ночной рубашке, но даже сквозь нее чувствовала прохладу ночи. Однако ей не было холодно.