Alana Albertson - Непобедимый

– Сколько мужчин охраняют это место?

– Ну, Хосе, с которым ты встретился. И еще Берто. Есть еще несколько парней вокруг, но я не думаю, что они вооружены.

– Я видел людей в тысячу раз опаснее, чем они. Энни, я пришел вытащить тебя отсюда, но я не могу сделать это сегодня.

Ее голова начала трястись, но я продолжал.

– Я должен изучить здание, территорию вокруг, взять машину, найти более безопасный дом для тебя. Привести нескольких своих приятелей. Мне нужно, чтобы ты вела себя как обычно. Делай то, что они говорят. Мой корабль покинет Кюрасао сегодня вечером, но я вернусь за тобой, я обещаю.

Она потянула себя за волосы и начала качать головой.

– Нет, пожалуйста, не оставляй меня здесь. Возьми меня с собой. Я знаю, ты можешь, - она нервно потерла руки.

Черт, я не собирался сидеть и смотреть, как она качается взад и вперед, как будто она была в каком-то сумасшедшем доме. Ей нужен кто-то, чтобы успокоить ее, сказать ей, что ее кошмар скоро закончится. Я взял ее на руки и повернул к себе. Она прижалась к моей груди.

– Я не подведу, Энни. Я заберу тебя отсюда и верну твоей семье. Я хотел бы спасти тебя сегодня, но я не могу. Мой корабль отправляется на миссию. Я обещаю тебе, что потрачу все дни, чтобы придумать, как вернуть тебя семье.

Ее дыхание участилось.

– Пожалуйста, Патрик. Пожалуйста, забери меня сейчас. Мне нужно домой. Я не смогу прожить ни дня здесь. Я сделаю все, что ты попросишь.

Она попыталась поцеловать меня в шею, но я вырвался и выпрямился, повернувшись к ней лицом.

– Я должен уйти. Но у меня есть кое-что для тебя, - я порылся в кармане, достал ожерелье и застегнул его на ее шее.

Она ахнула, как будто это было дорогое ювелирное изделие, а не дешевая цепочка с морскими звездочками. Я надеялся, что ее сутенеры не придадут этому большого значения, и она сможет сохранить его.

Я погладил ее по лбу.

– Каждый раз, когда ты будешь смотреть на него, знай, я думаю о том, как спасти тебя. Ты не невидимка, ты – непобедима. Я знаю, что ты жива. Я знаю твое имя. Ты выживала так долго, и я не подведу.

Мой пульс участился, и я с трудом подавил желание поцеловать ее в губы. Ее уязвимость была для меня словно меч в груди и выстрел в мой член. Я хотел и защитить ее, и трахнуть, и это могло убить нас обоих.

Ее голос дрогнул.

– Пожалуйста, забери меня. Я сделаю все. Не оставляй меня здесь. Я не должна быть здесь. Ты не понимаешь…

– Мне очень жаль, Энни. Мне нужно идти.

– Патрик!

Она смотрела с отчаянием, цепляясь за меня. Черт, не психуй! Не испорти все!

– Если по какой-то причине я никогда не увижу тебя снова, пообещай мне, что скажешь Крису, что я не покончила с собой. И моим родители, что я люблю их.

Я крепко взял ее за руки и положил их себе на грудь.

– Ты сможешь сказать все, что хочешь своему другу и родителям сама. Скоро.

Я никогда не давал обещаний, которые не мог сдержать. Я не смогу встретиться с ее семьей, если у меня не получится спасти ее. Или с ее бойфрендом. Я мог только представить, как скажу ему: «Твоя девушка взяла у меня в рот в борделе, но я не смог спасти ее». Этого не случится.

Ее тело дрожало.

– Что, если меня не будет здесь, когда ты вернешься? Что, если они продадут меня?

К черту все. Я притянул ее к своему рту. Наши губы соприкоснулись мягко и нежно. Ей нужно утешение, а не страсть.

– Детка, я найду тебя. Несмотря ни на что. Я даю слово.

Она поцеловала меня в ответ, отчаянно. Ее рот был горячий и влажный. На вкус она не была горькой и сухой, как я ожидал. Нет, она была соленой и фруктовой, как клубничная Маргарита. Я хотел выпить ее до дна, попробовать каждый дюйм ее тела, чтобы доставить ей удовольствие, а не заставлять ее обслуживать меня.

Я хотел увидеть жаркий румянец на ее лице, заставить ее пылать только для меня. Сделать так, чтобы она кончила и выкрикивала мое имя, сказать ей, что она будет в безопасности и может больше ничего не бояться. Я хотел защищать ее и пообещать, что, пока я жив, никто, кроме меня, не сможет больше прикасаться к ней.

Вместо этого я оттолкнул ее и встал с кровати. Я засунул сотню долларов в ее руку, открыл дверь и вышел из комнаты, из борделя. Оставаясь там дольше, я мог вызвать подозрение и испортить все для Энни.

Каждый шаг, отдаляющий меня от нее, разрывал меня изнутри. Почему я должен быть в безопасности, пока она рискует своей жизнью? Разве она не терпела этого достаточно в своей жизни? Я должен был вырубить ее сутенера и перевезти Энни в безопасное место. Но мне нужно набраться терпения для успеха моей миссии.

«Я готов использовать всю боевую мощь для достижения своих целей и целей страны».

Я ходил вокруг комнат нашего корабля, который направлялся на следующее задание. Но я не мог сосредоточиться на чем-то, кроме спасения Энни.

Я позвал Вика и Кайла в пустую комнату отдыха, подальше от остальной команды.

Вик сел в кресло.

– Чувак, что с тобой происходит?

Я смотрел на серые стены, не решаясь сказать им.

Кайл посмотрел на меня.

– Колись, Уолш, - Кайл был грубым. Он был одним из немногих афроамериканцев в команде и, в отличие от нас с Виком, был офицером. Он был звездным полузащитником в НФЛ и бросил всю эту славу и деньги ради службы.

На листовках для набора людей на службу было высказывание, что-то вроде: «Он никогда не получит кубок лучшего игрока или кольцо победителя Суперкубка – некоторые герои не играют в игры». Кайл был живым воплощением этой цитаты.

Я не хотел говорить, поэтому подошел к общему компьютеру и открыл сайт про Энни.

Кайл сосредоточенно посмотрел на экран.

– Да, Энни Гамильтон. Все знают о ней. Охренительно красивая. Напилась и упала за борт в этом месте. Я думаю, что это ее парень столкнул ее. Она из Сан-Диего. К чему все это?

Я сделал глубокий вдох.

– Она не упала за борт и ее парень невиновен. Она делала мне минет вчера вечером в борделе.

Кайл засмеялся.

– Конечно она делала.

Вик покачал головой, неуверенный шучу я или нет.

– Пошел ты, чувак. Она чья-то дочь. Это не смешно.

– Я не смеюсь. Ее похитили и сделали белой секс-рабыней. Я пошел в бордель вчера вечером, и эта девчонка взяла у меня в рот. После этого она сказала, что ее зовут Энни Гамильтон. Я думал, что она пытается обмануть меня, но ее карие глаза и калифорнийский акцент. И она показала мне шрам на плече и тату на лодыжке. Вот, смотрите на фотографии. Я передал Кайлу свой телефон, он пролистал фотографии, также показывая их Вику.

– Я вернулся туда сегодня только, чтобы убедиться на сто процентов. Я могу поставить на это свое чертово пиво, я уверен.

В комнате установилась тишина. Мы никогда не шутили о нашем «пиве» и нашем трезубце, символе военно-морского флота. Он был у каждого солдата ВМС, прошедшего обучение.

«Трезубец является символом чести и наследия. Дарованный мне героями прошлого, он олицетворяет доверие тех, кого я поклялся защищать. Надевая трезубец, я беру ответственность за выбор своей профессии и образа жизни. Это привилегия, которую я каждый день должен буду заслужить».

Кайл положил руку мне на плечо.

– Ты говоришь серьезно. Ты думаешь, что нашел Энни Гамильтон в чертовом борделе на Кюрасао?

– Она сломлена, но жива. Держится на героине. Это чудо, что она жива спустя пять лет. А теперь, что мы собираемся делать, чтобы вытащить ее?

Вик покачал головой.

– Ты трахал проститутку? Это низко даже для тебя, Уолш. Расскажи лейтенанту Маршаллу. Ты понимаешь, что можешь быть наказан за совращение?

– Закрой свой чертов рот. Кто ты на хрен такой, чтобы указывать мне что делать? Ты не мой папочка. Конечно я знаю, что могу получить наказание, но мне не насрать. Нам нужно спасти ее. Мы чертов спецназ ВМС. Никто больше не собирается этого делать. Разве вы не видите? Именно я должен был быть в этой миссии, в этой команде. Чтобы спасти ее. Мы не будем ничего рассказывать лейтенанту Маршаллу или кому-то еще в команде, если на то пошло. Военно-морской флот должен будет пойти по официальным каналам: ЦРУ, ФБР, местная полиция Кюрасао. Это слишком рискованно. Там искали ее раньше, но никто ничего не нашел. Я собираюсь спасти ее. Вы поможете мне? Или вы собираетесь выдать мою гребаную задницу лейтенанту Маршаллу?

Кайл не колебался.

– Я в деле.

Вик прикусил губу.

– Я тоже.

Я знал, Вик поможет, хотя он любил следовать протоколу.

Кайл положил руку мне на спину.

– Да. Можешь не волноваться. Эти уроды - ерунда по сравнению с теми, с кем мы обычно имеем дело.

Он был прав. Я был в перестрелках с талибами, захватывал сомалийских пиратов и убивал членов наркокартелей. Низкосортный Карибский бордель, торгующий людьми, не сможет напугать меня.

«Мы обучаемся войне и боремся, чтобы победить».

У нас было три недели в море, чтобы придумать план, прежде чем мы вернемся на Кюрасао. Она выдержала пять лет. Я никогда не прощу себе, если не привезу ее домой к семье, домой в США. Какой тогда смысл называться героем, если я не могу спасти ее? Не имело значения, что ее спасение не было официальным заданием. Она была моей миссией.

«Мы надеемся вести и быть во главе. Если нет лидеров я беру на себя ответственность вести моих товарищей по команде и выполнять миссию. Я подаю пример другим в любой ситуации».

После долгих трех недель в море, мы, наконец, возвращаемся на Кюрасао. Завтра будет ключевой день.

Я был рад, что Кайл и Вик прикрывают меня. В этом вся суть быть командой, мы больше, чем братья, мы связаны на всю жизнь.

Мы направились в спортзал, чтобы потренироваться последний раз на сегодня. Адреналин бурлил по моим венам. Мне нужно было контролировать свои эмоции. Я хотел убить этих ублюдков и не стал бы думать дважды, прежде чем сделать это.

Мы повторили план, который я набросал, когда вернулся из борделя в ту ночь. Мы не были слишком обеспокоены спасением Энни. План состоял в том, чтобы прийти в бордель ночью, выдавая себя за клиентов. Пока я был в комнате с Энни, Кайл и Вик отвлекли бы сутенера, чтобы я увел ее оттуда. Мы не собирались применять силу без необходимости.

«Мы требуем дисциплины. Мы поддерживаем инновации. Жизнь моих товарищей по команде и успех нашей миссии зависят от меня – моего технического мастерства, тактических знаний и внимания к деталям. Моя подготовка никогда не бывает идеальной».

После того, как мы вывезем ее, мы собирались помочь ей справиться с героиновой зависимостью и убедиться, что у нее нет вирусных заболеваний. Вик был медиком. Мы бы позаимствовали яхту у бывшего члена нашей команды, у которого был свой сервис по перевозкам в Карибском море. Кайл был бы нашим капитаном. Мы трое взяли двухнедельный отпуск, чтобы спасти ее, вылечить и отдать в посольство. Я бы ни за что не отправил наркоманку в посольство. Ее родители считали ее пропавшей в течение пяти лет, они заслужили увидеть свою девочку такой же здоровой, какой она была.

Кайл ударил меня по голове.

– Черт, чувак. Я не понимаю, почему не могу потрахаться с одной из других шлюх, а затем мы могли бы спаси твою девушку. Я быстро.

Я ударил его по голове.

– Да, твоя бывшая упоминала о твоей маленькой проблеме. Но извини, мы не собираемся рисковать. И она не моя девушка.

Вик покачал головой, испытывая отвращение к нам обоим. Кайл и я были на одной стороне, в то время как бедный Вик так и не усвоил урок, когда его бывшая жена изменила ему. У него была дурацкая мечта, что он найдет девушку, которая будет верна ему, когда он будет в отъезде. Это заблуждение, что он может быть в браке, который бросил бы вызов позорному уровню разводов среди солдат ВМС – восемьдесят процентов. Оптимистичный ублюдок.

– Говори, что хочешь, чувак, - Вик рассмеялся.

– Я знаю тебя. Ты одержим ею, с того момента как встретил ее. Она все, о чем ты говорил последние три недели. Как только ты спасешь ее, она будет поклоняться тебе. Вы двое в конечном итоге поженитесь. Помяни мое слово. Она из Сан-Диего, в любом случае, это так удобно. Кроме того, ты сам сказал, что она сделала тебе отличный минет. Звучит как брак, заключенный в аду, если ты спрашиваешь меня.