Патриция Поттер - Непокорный

— Я поеду в горы через несколько дней, когда буду уверен, что Эд и Такер останутся.

Мэри Джо снова почувствовала странное беспокойство, которое несколько раз охватывало ее во время разговора. Уэйд Фостер не договаривал чего-то важного, что его явно беспокоило.

Когда он встал, чтобы уйти, она не знала, как остановить его, как заставить рассказать все, без утайки. Он просто кивнул ей и вышел. Мэри Джо видела, как Джефф выскользнул вслед за ним.

Через несколько секунд заскулил Джейк. Он неловко поднялся на трех здоровых лапах и пошел к двери. Мэри Джо открыла псу дверь и смотрела, как он, ковыляя, спускается во двор.

Она тоже вышла из дома, чтобы вдохнуть прохладу после жарко натопленной комнаты, и сделала несколько шагов в сторону сарая. Работников поблизости не было, они уже ушли в новый барак, а Джефф и Уэйд беседовали о чем-то серьезном. Она невольно следила за ними взглядом.

Солнце уходило за горизонт, но было еще достаточно света, чтобы разглядеть лицо Уэйда в мягком мерцании сумерек. Он седлал лошадь Джеффа, и теперь на нем была кобура. Горло у нее сжалось, когда она услышала разговор между новым управляющим и сыном.

— Вы не возьмете меня как-нибудь попрактиковаться в стрельбе? — просил Джефф.

Уэйд медлил с ответом, и она поняла, что ему хочется поскорее удрать.

— Думаю, твоя мать это не одобрит, — в конце концов ответил он.

— Конечно одобрит, — возразил Джефф. — Тай учил меня стрелять из винтовки и шестизарядного револьвера. Но я хочу научиться быстро выхватывать его из кобуры.

Уэйд посмотрел на него сверху вниз.

— Зачем?

— Я собираюсь стать рейнджером.

— А я думал, ты собираешься стать хозяином ранчо.

— Не-а. Это ма хочет, чтобы я занимался хозяйством, а я буду рейнджером. Как мой папа. — Он посмотрел на Уэйда. — А вы когда-нибудь охраняли закон?

— Нет, — покачал головой Уэйд.

— Были солдатом? — с надеждой спросил Джефф.

Уэйд смешался, но потом, видимо, почувствовал присутствие Мэри Джо. Он посмотрел в ее сторону, и на секунду их глаза встретились. Мэри Джо ждала ответа точно так же, как ее сын. Вокруг Уэйда Фостера и так было много тайн. Она хотела получить хоть какой-то ответ.

— Нет, — сказал Уэйд, но в его взгляде что-то промелькнуло.

Ложь нелегко ему давалась. Он обычно игнорировал вопросы, на которые не хотел отвечать. Но на сей раз Мэри Джо знала, что он лжет. Она почувствовала это всем своим нутром. И ей стало любопытно, зачем ему понадобилось лгать. В том, что он служил в армии, не было ничего позорного, независимо от того, на чьей стороне он воевал.

Но Уэйд не дал ей времени поразмышлять над своим коротким ответом. Он вновь обратился к Джеффу.

— Не старайся стать ни тем ни другим. Иначе тебе придется убивать, а убийство, Джефф, изменит тебя навсегда. Как только это случится, ты никогда не сможешь вернуться назад. Никогда не сможешь быть таким, как прежде.

— Но вы…

— Я? — с горечью переспросил Уэйд. — Я убивал, Джефф, потому что это было для меня легко. Чересчур легко. Потому что я давным-давно потерял свою душу. И я не хочу, чтобы это случилось с тобой, — сурово подчеркнул он.

Джефф оцепенел от ужаса:

— Душа есть у каждого. Уэйд улыбнулся:

— Возможно, но если она и есть у меня, то в плохой форме.

— Как наше ранчо?

— Думаю, ей потребуется больше заплат.

Джефф задумался:

— Но ее можно починить?

Уэйд покачал головой, словно у него не осталось ответов на бесконечные вопросы Джеффа.

— Некоторые вещи, Джефф, нельзя починить.

Внимание Джеффа привлекла кобура Уэйда.

— Но вы до сих пор носите оружие.

Мэри Джо тоже это удивило. Он не дотрагивался до оружия до тех пор, пока они не съездили в город, но Уэйд в ответ только пожал плечами, закончив подтягивать подпругу одной рукой.

— А я все-таки хочу научиться быстро стрелять, — настаивал на своем Джефф.

— Тогда тебе придется поучиться этому у кого-нибудь другого, — отрывисто произнес Уэйд, сунул ногу в стремя и несмотря на раны с видимой легкостью взлетел в седло. Потом повернулся к Мэри Джо: — Не дожидайтесь меня, ложитесь спать.

Уэйд взял шестизарядный револьвер левой рукой, прицелился и спустил курок. Пуля легла вправо от мишени. Намного вправо.

Он обругал собственную неловкость. Обругал проклятое оружие. Он ненавидел чертову штуковину. Одно время он полагал, что никогда вновь не поднимет оружие против человека, а потом взял и убил троих. Хладнокровно. Расчетливо. И тогда он понял, что по-настоящему не убежал от своего прошлого и дьявол не оставил его душу, а лишь затаился, поджидая удобного момента, как бы проявить себя.

Уэйд вновь взялся за оружие, чтобы отомстить за жену и сына, говоря себе, что любой, кто убил невинного ребенка, заслуживает смерти, иначе злодей будет совершать убийства снова и снова. Но на самом деле это была жажда мести, жажда крови, с которой, как он думал, покончено много лет назад.

А со смертью того последнего старателя и в связи с собственным ранением он решил, что с убийствами разделался раз и навсегда. Но потом увидел Клея Келли и понял, что напрасно так думал. Смерть шла вслед за Клеем, точно так же как за Уэйдом, а в ту секунду, когда Мэри Джо упомянула городской банк, он заподозрил, что знает, зачем Клей оказался в этом районе.

В банке хранилось будущее Мэри Джо. И Джеффа.

А их будущее теперь стало для Уэйда жизненно важным, даже если ему самому там не было места.

Но он не мог ничего сказать, не открыв при этом своего прошлого, от которого в глазах женщины и ребенка появился бы ужас, и он сам приговорил бы себя к бесславной смерти. Быт только один выход. Найти Клея Келли. Он прячется где-то здесь, поблизости. Зарезанный скот и ранение Джейка — это работа Келли. Уэйд нисколько не сомневался, так как много лет назад научился чувствовать опасность. Инстинкт притупился со временем, прожитым в горах, где Уэйд обрел покой, но теперь вернулся к нему.

Уэйду оставалось всего несколько минут до наступления темноты. Он сердито посмотрел на жестянку, продолжавшую нахально торчать на полусгнившем пне.

Снова прицелился, собрав всю свою волю, приказывая пальцам левой руки делать то, что умели еще совсем недавно пальцы правой. Медленно нажал на курок. Жестянка осталась на месте, словно издевалась над ним.

Он уже не был уверен, что практикой сможет чего-нибудь добиться. Он знал мужчин, которые стреляли обеими руками, но во время войны одной быстрой руки было достаточно.

Уэйд прицелился еще раз. Раздался щелчок. Кончились пули, а перезаряжать револьвер одной рукой было чертовски сложно. Вообще все делать одной рукой было чертовски сложно. Неловким движением он сунул револьвер в кобуру, которая все еще была пристегнута к правому бедру, и привыкнуть к этому тоже было нелегко.

Если придется встретиться лицом к лицу с Клеем Келли, в исходе такой встречи можно не сомневаться. Интересно, сколько у него осталось времени, прежде чем Келли нанесет удар? Тот наверняка чего-то ждет, иначе взял бы банк в первый же день, когда они с Мэри Джо были в городе. Подкрепление? Груз золота?

Уэйд вернулся к коню, провел здоровой рукой по его загривку и почувствовал, как животное вздрогнуло от удовольствия. А вот ему, наверное, уже больше никогда не испытать удовольствия.

Завтра он съездит к Эбботам, чтобы купить скот, а потом примется искать Клея. Возможно, ему удастся убедить Келли, что город не зря назван Ласт-Чане — Последний шанс. Уэйд знал, где искать. Он знал, что Клею понадобится для устройства лагеря. Они вместе не раз разбивали лагеря.

Мысль была не из приятных. Он не думал, что воспоминания о былых временах помогут ему при встрече с Келли. Они расстались отнюдь не как лучшие друзья.

Но садясь на лошадь Джеффа, Уэйд подумал, что другого выбора у него нет. Он мог бы, конечно, попросить Мэри Джо забрать деньги из банка, но она захочет знать, почему. А он не сможет ей назвать причину, дать какое-либо объяснение.

На следующий день все трое — Уэйд, Мэри Джо и Джефф — отправились к Джо Эбботу. Мэри Джо надела юбку для верховой езды, зеленую блузку и выглядела в глазах Уэйда необыкновенно хорошенькой. В отличие от большинства женщин у нее хватало здравого смысла ездить верхом по-мужски, а не пользоваться дамским седлом, что было, по его мнению, опасным в этих краях. Джефф сказал, что он поедет на лошади из упряжки, а Кинга Артура отдаст Уэйду.

К немалому удивлению Мэри Джо, Уэйд сам настоял, чтобы она и Джефф поехали с ним.

— Это ваш скот, ваше ранчо, — пояснил он, — и Джеффу пора кое-что узнать о разведении скота.

Он старался не замечать лица Джеффа, на котором тут же вспыхнула восторженная улыбка и даже, казалось, все веснушки стали ярче.

Он также старался не замечать улыбку Мэри Джо, внезапный блеск зеленых глаз.

— Вам будет нелегко, — предупредил он, надеясь, что не совершает ошибки.

Но если Мэри Джо и Джефф собираются здесь жить — а он все больше и больше убеждался, что они никуда не уедут, — то им нужно будет научиться перегонять скот. Они не лодыри и могли бы заняться земледелием. Он видел обработанный участок, вернее, то, что осталось от него после дождей. Но Мэри Джо права: земледелием здесь не прожить. Во всяком случае, им двоим. А вот разведение скота давало им шанс, если они смогут сохранить пару хороших работников.

— Я знаю, — сказал Джефф. — Можете взять Кинга Артура, — добавил он, делая великодушный жест. — Я возьму старика Сета.

Старик Сет ходил в упряжке — толстый, спокойный, медлительный конь.

Уэйд чувствовал себя последним негодяем. Он не стал объяснять, зачем берет их с собой, не сказал, что скоро уедет, а Мэри Джо и Джеффу нужно посмотреть, как он будет торговаться, заодно они помогут пригнать стадо на ранчо. Ему часто доводилось перегонять стада, во время войны тоже, потому что Андерсон совершал набеги на фермеров, симпатизировавших северянам. Уэйд был в курсе цен на скот, чтобы заключить хорошую сделку.

Он каждый раз восторгался улыбкой Мэри Джо, тихим юмором, светившимся в ее глазах, а по дороге к Эбботам она улыбалась широко и счастливо, и у него стало легко на душе. Она была так уверена, что все получится, как ею задумано, так довольна им. Она почти заставила его поверить, что он всего добьется. Почти.

Уэйд не сомневался, что именно благодаря ей они заключили с Джо Эбботом такую выгодную сделку. Как только владелец ранчо поверил, что она здесь надолго, он не смог ей отказать, как не смог в свое время Уэйд.

Они выбрали сорок голов по четыре доллара каждая — купить больше им было не по карману, — как решили Мэри Джо и Уэйд.

Эббот внимательно следил, как они выбирают телят, а в конце торга ухмыльнулся.

— Я подкину еще в придачу пару телочек. У меня есть отличный бык. Одолжу вам его на месяцок.

Мэри Джо одарила его ослепительной улыбкой, которая всегда обжигала Уэйда как огнем.

В конце сделки Джо Эббот протянул руку.

— Было приятно иметь с вами дело, мистер Смит. Надеюсь, вы поживете здесь подольше.

Уэйд почувствовал крепкое рукопожатие, дружеское расположение и сам удивился собственной реакции. К нему постепенно возвращалась гордость, которую он утратил давным-давно. Но он тут же подавил ее. Джо Эббот не представлял, с кем разговаривал. Он, несомненно, ни за что бы не подал руки одному из головорезов Андерсона или человеку, который прожил среди ютов несколько лет и даже женился на индианке. Уэйд кивнул.

— Мы вам обязаны.

Работники Эббота отогнали выбранных животных от стада, и Уэйд со своими спутниками отправился в обратную дорогу, не сказав больше ни слова.

В пути ему пришлось нелегко, нужно было следить, чтобы животные не разбежались. Ни Кинг Артур, ни старик Сет не были обучены сгонять или отсекать стадо. Но Уэйд всегда отлично справлялся с лошадьми, а Кинг Артур схватывал все на лету. Как и Мэри Джо на своей послушной кобылке, и юный Джефф, несмотря на медлительность старого коняги.

И все же, когда они вернулись на ранчо, было уже поздно. Эд и Такер успели починить ограду загона, в котором животным предстояло пробыть, пока не будет готово новое клеймо.

Оба работника похвалили стадо. Они разыскали восемь голов со старым клеймом Каллауэйев и пригнали их на ранчо. Итого пятьдесят животных.

— Начало «Круга Д» положено, — гордо сказала Мэри Джо, когда дело было сделано.

Уэйд пытался не замечать торжествующего блеска ее глаз. Если оценивать здешние хозяйства, то ее ранчо было бы на одном из последних мест, но он все равно видел, что Мэри Джо очень довольна, и сознание этого согревало его. Она что-то создавала. Вместе с ним. Он подавил тяжелый вздох, впервые признавшись себе, что впустую прожил последние годы, даже когда у него был Дру. Он избегал жизни, избегал людей, избегал настоящих дел. Он сблизился с ютами по многим причинам, среди которых не на последнем месте стояла та, что они были кочевниками, снимавшимися с места целым лагерем за один день. Но теперь он жаждал чего-то другого.