Патриция Поттер - Непокорный

— Это касается его и меня.

— Меня тоже. Мне велено проверить тебя.

Уэйд вздохнул. Келли как всегда проявлял осторожность. Можно было не сомневаться, что в эту самую секунду чья-то винтовка нацелена Уэйду в сердце. Интересно, вспомнит ли Келли лицо Уэйда? Уэйд сомневался в этом. В то время он щеголял юношеской бородкой.

— Аллен. Скажи ему, что это сержант Брэд Аллен.

— Хорошо, скажу. А ты пока оставайся здесь и не вздумай шевельнуть хотя бы пальцем. Учти, ты сейчас под прицелом нескольких винтовок.

Уэйд кивнул. Чуть приподняв колено, он перебросил его через луку седла. Он сам толком не понимал, что делает. Наверное, следовало отправиться к шерифу, как только он обнаружил этот холм, но тогда ему пришлось бы многое объяснять. Как он узнал Келли, Почему сразу не обратился к шерифу. Слишком много объяснений.

Если Клей Келли не собирается здесь задерживаться, то на этом все и кончится. Они выпьют за прежние времена и старых товарищей, хотя Уэйду будет тошно это делать. Но если Келли задумал напасть на банк, тогда Уэйду придется встать перед сложным выбором. Если, конечно, он уедет отсюда живым.

Ждать пришлось, как ему показалось, целую вечность. Потом он вновь услышал свист, появился всадник на гнедом коне и жестом подозвал его.

Уэйд чуть сжал колени, и Кинг Артур начал подниматься на холм. Уэйд старался, чтобы была видна его здоровая рука. Подъем был коротким, но трудным, и прежде чем он достиг всадника на вершине холма, прошло несколько минут.

Клей Келли выглядел постаревшим, в темных волосах поблескивала седина, но улыбка у него была по-прежнему самодовольная, какой ее помнил Уэйд.

— Аллен?

— Теперь уже Смит, — ответил Уэйд.

Он выдержал испытующий взгляд Келли, его сардоническую ухмылку, когда тот заметил руку на перевязи.

— Смитов хоть пруд пруди. Откуда это?

— Кто-то оказался лучшим стрелком, чем я.

— И этот кто-то все еще жив?

— Нет.

— Тогда, полагаю, он не был лучшим стрелком.

Уэйд пожал плечами.

— Как ты меня нашел? — спросил Келли.

— Видел тебя в городе. Вспомнил твои привычки.

— Ради старых времен? — с насмешкой поинтересовался Келли.

— Нет, — ответил Уэйд. — Ради собственного спасения. Если что случится в этой долине, законники возьмут на подозрение всех пришлых. Я не могу этого допустить. Тут неподалеку шериф наткнулся на труп, но пока что его не связали с моим приездом. Я хочу, чтобы так оставалось и впредь. Пока я сам не решу уехать.

— Другими словами, нечего тебе охотиться в моем лесу.

— Что-то вроде этого.

— Довольно смелые слова для инвалида.

— Я мог бы сдать тебя и уехать, прежде чем они дознались бы, кто я такой.

— Ты бы так не поступил, не правда ли, Аллен? Ты ведь чертовски брезглив.

Уэйд почувствовал, как пальцы на левой руке сжались в кулак, пока он старался сохранить на лице невозмутимость.

— Все, кто был с Андерсоном, не отличались особой брезгливостью.

Клейтон пожал плечами, а Уэйд подумал, что, наверное, Келли вообще не помнит эпизода, происшедшего в Лоренсе. В тот день Келли был пьян. Как многие из отряда.

— Что с тобой произошло после взятия Сентралии? Мы думали, ты умер.

— Я был ранен, — сказал Уэйд.

Он говорил правду, В тот день он действительно получил рану, хотя и не телесную.

— А я все удивлялся, куца ты запропал, — сказал Келли. — На тебя тогда выпустили листовки. Но ты как будто исчез с лица земли. А вот за всеми нами шла охота. — Он подозрительно глянул на Уэйда. — Ты ведь не готов лишиться собственного глаза ради награды?

— А как бы я ее получил, — поинтересовался Уэйд, — без того, чтобы не оказаться рядом с тобой на тех же нарах?

— И то верно, — согласился Келли, и взгляд его стал менее враждебным и даже вернулось былое обаяние. Но Уэйд-то знал, что это обаяние — одна видимость, не больше. — Пойдем выпьем за старые времена и Кровавого Билла. Его убили, вскоре после штурма Сентралии.

— Я слышал, — сказал Уэйд.

— Заехал прямо в середку кавалерийского отряда. Вот уж у кого не была кишка тонка.

— А ты где был тогда?

— Бежал что было сил. Я ведь никогда не претендовал на роль мученика.

В самом начале разговора Келли развернул коня, и Уэйд следовал за ним сквозь заросли кустарника к небольшой рощице. Там стояли двое мужчин с винтовками в руках, один из которых выходил встречать Уэйда.

— Познакомься, Перри Джонс и Джонни Кей, — сказал Келли. — А это Брэд Аллен, мы с ним когда-то воевали вместе с Куонтриллом и Андерсоном.

Уэйд был рад, что не пришлось обмениваться с ними рукопожатием. По виду обоих можно было сказать, что они готовы продать дьяволу родную мать. Келли выглядел иначе, но тоже был способен на такой поступок.

— Кей, побудь часовым.

Кей и был тем самым, кто сопровождал Келли в городе. Слишком молодой для соратника Андерсона, хотя тяжелый взгляд свидетельствовал, что он человек без возраста. Молодой и опасный.

Келли спешился и пошел к поваленному дереву. Пока Уэйд слезал с коня, Келли наклонился, пошарил в каких-то седельных мешках, а когда выпрямился, в руке у него была бутылка. Швырнул ее Уэйду, и тот поймал бутылку здоровой рукой.

— По-прежнему отличная реакция, — язвительно заметил Келли. — Мне отчего-то захотелось взглянуть на твою рану.

— Не доверяешь?

— Я никому не доверяю, когда за мою голову установлена цена. А вдруг ты получил помилование и переметнулся на другую сторону?

— Мог бы, но не сделал. И, надеюсь, что Брэд Ален мертв. — Уэйд прислонился к дереву. — Ну что ж, давай, проверь.

Келли улыбнулся ему холодной жестокой улыбкой. Сделав несколько шагов к Уэйду, он протянул руки и надавил на забинтованную рану. Уэйд едва удержался от крика. С того случая на реке, когда рана опять открылась, прошло три недели, но там, где была задета кость, все еще болело.

— Черт бы тебя побрал, Клей, — сказал он.

— Просто решил удостовериться, — ответил Келли, видимо, довольный осмотром. — Хорошая маскировка для оружия.

— Я еще ранен в ногу. Хочешь, чтобы я спустил штаны?

— Такое уродское зрелище мне не выдержать. Присаживайся и выпей.

Уэйд вернул ему бутылку и смотрел, как Келли устраивается на земле, скрестив ноги. Келли отхлебнул как следует из бутылки.

— Да, наших теперь уже не много осталось, — сказал он, впадая в воспоминания.

Уэйд не испытывал абсолютно никакой ностальгии по тем временам, только омерзение и отвращение к самому себе.

— Больше таких людей не встретишь, — говорил Келли. — Эти двое… предадут меня, не задумываясь. — Он даже не понизил голоса.

— Почему бы тебе от них не избавиться?

— Я в бегах. Подобрал таких, каких нашел. — Он задумчиво посмотрел на Уэйда. — А ты что делаешь в этих краях?

Уэйд решил сказать правду, не открывая слишком многое.

— У меня отняли то, что мне принадлежало. Я сравнял счет, но при этом заработал пару пуль. А здесь я просто набираюсь сил, прежде чем вернуться в горы.

— Хочешь присоединиться к нам?

— Это с такой-то рукой? Стрелок из меня теперь никудышный.

— Ты можешь сгодиться и для другого.

Уэйд задумался над ответом. Ему не хотелось разозлить Келли или возбудить его подозрительность.

— Я устал, Клей. В горах у меня есть хижина. Я планирую залечь в ней ненадолго.

— Где ты живешь?

Уэйд ждал этого вопроса. Если бы Келли пронюхал, что где-то неподалеку находится красотка под стать Мэри Джо, которую почти некому защитить, он в ту же секунду оказался бы на ранчо.

— Меня приютил поселенец, — ответил Уэйд. — Он тут приболел немного и я пообещал пожить у него несколько дней, присмотреть за ним.

— Ты ведь у нас всегда был совестливым, а?

— Это ко мне не относится. Мне некуда податься, а здесь не хуже, чем в любом другом месте. Но я туг же смоюсь, если у тебя здесь есть какие-то планы. Оставаться в таком случае нет резона.

Келли пожал плечами.

— Успокойся. Я просто поджидаю старого приятеля, которого должны выпустить из тюрьмы. Он будет здесь на следующей неделе. В Техасе для нас становилось жарковато, поэтому мы договорились встретиться здесь.

Почему здесь, хотел спросить Уэйд, но не решался. Любопытство не очень-то приветствовалось среди друзей Келли. Среди моих друзей, напомнил себе Уэйд. Он ничуть не лучше этих головорезов.

— Кто-нибудь, кого я знаю?

— Барри Шепард. У него здесь должок.

Уэйд помнил Шепарда, Как и Келли, это был человек без совести, человек, которому нравилось причинять боль.

— Сколько он отсидел?

— Пять лет.

Уэйд украдкой вздохнул. Значит это никак не связано с Мэри Джо. Он понадеялся, что то же самое относится и к людям, которые помогли ей несколько дней назад. Подобная мысль была ему внове. Еще несколько недель назад его вообще не волновали люди, подобные Эбботам.

Ему хотелось поподробнее расспросить о Шепарде, но вопросы могли вызвать подозрения. Он узнал то, что хотел. У них, видимо, не было намерения грабить банк, во всяком случае, не здесь и не сейчас. Он еще раз отхлебнул из бутылки.

— Думаю, мне следует вернуться до темноты. Я не настолько знаком с местностью.

— Уверен, что не захочешь поехать с нами?

— Я больше не могу стрелять. Из-за меня нас всех поубивают. — Он поднялся, ожидая, что сейчас его пронзит пуля.

— Аллен, — окликнул его Келли. — Мы сегодня же сменим лагерь.

— Не доверяешь мне?

— Я вообще никому не доверяю.

Уэйд запнулся.

— А мое слово для тебя что-нибудь значит?

— Нет.

Уэйд улыбнулся:

— Чего ты хочешь?

Келли тоже улыбнулся, но от этой улыбки кровь стыла в жилах.

— И не переходи мне дорогу, приятель. Многие считают, что Брэд Аллен умер. Они будут счастливы узнать, что это не так.

Уэйд кивнул. Он получил все, что ему было нужно. Не спеша подойдя к коню, он сел в седло. Потом повернулся к Келли и снова кивнул. Единственная дань вежливости, которую он сумел из себя выжать. Развернув Кинга Артура, он начал медленно спускаться с холма, все еще удивляясь, что остался жив. С годами Келли, как видно, смягчился.

Или нет?

Сомнение так и не покинуло Уэйда. Что нужно Клею Келли? Уэйд поехал вверх по течению, в противоположную сторону от «Круга Д», чувствуя, что на почтительном расстоянии за ним следует всадник. Придется как-то оторваться от него.

Уэйд не особенно гордился, что старые инстинкты к выживанию дают о себе знать, что ум его работает так же, как и раньше, что он нужен Клею Келли, который видит в нем свою ровню.

По правде говоря, это пугало его до смерти.

Почти вся замужняя жизнь Мэри Джо была связана с ожиданием. Она ждала, вернется ли ее муж домой живым или его привезут мертвым. А потом был Тай. И друзья. Очень много друзей, которые однажды уезжали и не возвращались.

Она поклялась, что больше никогда на это не пойдет. Не только ради себя, но и ради Джеффа.

И вот теперь опять меряет в сумерках шагами крыльцо, как часто делала в былые времена. В нутро будто загнали кол. Сердце бешено колотилось. Где же Уэйд?

Ведь он еще не оправился после раны. Что если конь под ним споткнулся? Что если тот, кто недавно украл скот, подстрелил его?

Что если он уехал навсегда?

Сегодня утром Джефф был горько разочарован, когда узнал, что он уехал. Она предложила сыну взять ее кобылу и отправиться в город вместе с Эдом и Такером, чтобы забрать готовое клеймо и купить несколько опор для ограды.

Прошлой ночью она пыталась убедить себя, что ей нужно поехать вместе с ним.

Он вырастет в ненависти к людям, которых не знает и не понимает. Эти слова всю ночь вертелись у нее в голове. Не все индейцы одинаковы. Точно так же, как не все белые одинаковы.

Тех мужчин, которых она любила, убили их соплеменники, но она не позволила себе из-за этого хуже относиться к белым. А вот презрение Уэйда не давало ей покоя всю бессонную ночь.

И все же детские воспоминания о зверствах, наводивших ужас на весь западный Техас, остались с ней. Многие годы по ночам ее преследовали кошмары.

Днем она поняла, что не сможет поехать с Уэйдом, не сможет позабыть свои страхи и рискнуть жизнью Джеффа. Она до сих пор слышала крики сестры, помнила усталое лицо отца после очередных бесполезных поисков. Она видела невероятно истерзанное тело подруги, лежавшее рядом с телами матери, отца и братьев. Она не забыла те ночи, когда ее семья пряталась в их маленьком домике, с ужасом прислушиваясь к малейшему шуму. Она до сих пор ощущала тот страх, заставлявший ее вздрагивать даже теперь. Юты ничем не отличались от других индейцев. В этих краях каждый мог бы рассказать жуткую историю об угоне скота или массовых убийствах. Одно из них произошло двадцать лет назад недалеко от ее собственного ранчо, и люди до сих пор говорят о тех зверствах, что были сравнительно недавно.