Когда Димка позвонил в очередной раз, я решилась.

Мы встретились раз, другой, третий. Скромно, достойно, прилично: гуляли, пили кофе и беседовали. С каждым разом парень становился все настойчивее, а я пыталась понять, смогу ли я лечь с ним в постель. Когда, прощаясь в третий раз, Дима поцеловал меня уже не в щечку, а в губы, я даже не поняла, а почувствовала: смогу. Он мне не противен, скорее наоборот, приятен. Я его хочу.

В следующий раз я согласилась пойти к нему в гости. Мальчик был нежен, ласков, чуток и страстен. Мне удалось отключить сознание и получить удовольствие. А придя домой, я обратила внимание, что боли внизу живота, которые меня беспокоили, бесследно исчезли. Мы продолжили встречаться примерно по той же схеме, по которой сейчас я встречаюсь с Женей. Правда, не один, а два раза в неделю. Сначала я увидела явную пользу здоровью. У меня восстановился цикл, перестала болеть грудь, улучшился аппетит и цвет лица.

А потом поняла, что выздоравливаю и душевно. Тоска прошла, сменилась успокоенностью. Я перестала плакать во сне. Ко мне вернулась природная жизнерадостность.

Я почувствовала к Димке глубокую благодарность и очень к нему привязалась. Но полюбить его так и сумела. Принимала его чувство, не давая ничего взамен. Хотя нет, не совсем так. Я подарила ему свою дружбу, самое ценное, что у меня было. Просто ему хотелось другого.

Сейчас я понимаю что на моем дружеском спокойном отношении Димка и сломался. Воспылай я к нему страстью, мы бы очень скоро расстались. А тут он просто ничего не понимал и стал метаться, что меня страшно удивляло. То он предлагал мне съехаться и жить вместе, совершенно выпуская из внимания, что у меня двое детей, тогда еще несовершеннолетних. То натравил на меня свою маму, сказав ей, что он на мне женится. Меня о своих матримониальных планах при этом в известность не поставил. Мама пришла в ужас, провела свое следствие, добыла мой телефон и стала мне названивать. Я постаралась ее убедить, что такая ужасная перспектива ей не грозит. Разговор с Димкиной мамой стоил мне огромных усилий, но уладил ситуацию как нельзя лучше. Бедная женщина начала с ¨оставьте в покое моего мальчика¨, а закончила на ¨не бросайте моего мальчика¨. Важный успех международной дипломатии.

После этого случая Димка успокоился. Мы регулярно встречались у него, время от времени ходили: в театры и на выставки, дважды ездили отдыхать. Все было замечательно. Я привыкла к тому, что в моей жизни есть такой человек.

Время от времени Димка пропадал недели на две, на три. Я никогда его не искала, а когда он появлялся, не устраивала сцен, просто радовалась, что он снова здесь. То есть не предъявляла на него никаких прав.

Так прошло два года. А потом он предложил мне выйти за него замуж. Как ультиматум: или мы женимся, или расстаемся навсегда. Такой шантаж я не могла снести и сказала: значит, расстаемся навсегда.

Потом Димка позвонил и сообщил, что женится на своей бывшей однокласснице. Я его поздравила, пожелала счастья и сама удивилась, поняв, что ничуть не огорчена. Все правильно, мальчик, наконец, женится на девочке.

Прошел месяц, он снова позвонил, попросил позволения приехать. Умолял простить, сказал, что ни на ком не женится, просто хотел меня испугать. А я не испугалась, и теперь он чувствует, что меня теряет.

Я ответила: э, нет. Все кончено. Поезд ушел, вагон отцепили. Надо строить жизнь порознь, а не цепляться за прошлое. Разрешила писать мне по электронной почте, обещала свою помощь и поддержку, предложила дружбу. Твердо, окончательно и бесповоротно.

Вскоре Димка женился на той самой однокласснице. Оказывается, она была влюблена в него со школьной скамьи, ждала своего часа, и дождалась. Жили они неплохо, я знала об этом как от самого Димки, так и от его мамы, с которой мы почти подружились. Детей, правда, пока не было.

Но время от времени Дима начинал домогаться встречи со мной. Пару раз мы даже встретились, пили один раз пиво и один раз кофе. Но на сближение я не шла. У меня железный принцип: никаких женатых мужчин.


То, что я не поддержала его притязаний, сбило Димке весь настрой.

Он пробурчал:

— Хорошо, если ты не хочешь, — а потом перевел на другое и сменил тон на заинтересованный, — Ну давай уже говори, что ты там придумала?

Я придумала? Я ничего не придумала. Я вообще думала не о том. Но говорить это вслух не стоило. Вместо этого я сказала:

— Давай разбираться. Сейчас ты получаешь?

— Полторы тысячи.

— Долларов?

— Евро.

— Неплохо. А после ухода твоего шефа будешь получать…

— Две с половиной.

— Отлично. А если станешь постоянным начальником отдела?

— В первый год три, потом четыре с половиной.

— А если не станешь, пятьсот евро с тебя снимут?

— Нет, оставят.

— Значит, в деньгах ты не теряешь, и есть шанс, отличный от нуля получать очень и очень хорошо. У вас же еще соцпакет неплохой

Видно было, как трудно Димке перейти от любовных трелей к соцпакету. Но он взял себя в руки.

— Очень неплохой. И еще учеба ежегодно за счет компании.

— А у твоего Александра Алексеевича еще бабушка надвое сказала. И уходить тебе совсем не хочется. Только если припрет. Мой тебе совет — тяни время.

— Как это?

— А вот так. Александру Алексеевичу обещай подумать. Намекни, что пока он и один справится. Несколько фирм на абонентском обслуживании долларов по двести в месяц… Арбитраж только в перспективе… Пусть берет одного помощника, пока он больше не потянет. Кстати, может у нас бухгалтерией обслуживаться, ты предложи. А когда будут объемы, ты к нему придешь. Или не придешь, но это уже детали. Он разумный человек, прикинет, и поймет, что ты дело говоришь. Думаю, этот вопрос всплывет не раньше, чем через полгода.

— Я все понял. А с моей работой как?

— Работай пока, благо никто не гонит. В отпуск сходи. И готовься. Вопрос о постоянном начальнике отдела возникнет в конце лета. Кстати, ты что-то говорил про два процесса.

— Да, по одному суд на носу, в конце июня, а по другому в сентябре — октябре.

— Есть шанс выиграть хоть один?

— Хорошие шансы выиграть оба. По второму можно прийти к мировому соглашению, не доводя дело до суда.

— Отлично! Вот тебе и аргумент в твою пользу. Но делай все так, чтобы начальство думало, что без тебя все обернулось бы иначе. Думаю, твой генеральный постарается, чтобы на этом месте остался именно ты.

— А если не получится?

— Кто тебе мешает искать себе другую работу или уйти к твоему Алексеевичу, когда тому будет, что тебе предложить? А пока хоть будешь сидеть в хорошей компании на хорошей зарплате, — и я воткнула ложечку в появившееся передо мной тирамису.

Димка встал и поклонился мне с очень серьезным выражением лица. Потом сел и сказал:

— Сколько бы ты ни брала за свое консультирование, оно того стоит. У меня в мозгах прояснело. Кого ни спросишь, такое несут… Только еще больше запутываюсь. А ты мне все как на ладони нарисовала.

— Ладно, на ладони. Давай лучше пей свой капуччино.

— Может, все-таки съездим за город? Ну, хоть погуляем?

Я уже готова была согласиться, но буркнула: ¨Там посмотрим¨, и как в воду глядела. Когда мы вышли из кафе, оказалось, что погода кардинально испортилась. Еще с утра было лето, и вот… Холодный ветер принес не менее холодный дождь, и я пожалела, что не надела теплую куртку. С чистой совестью и спокойной душой я сказала:

— Загород отменяется. Вези-ка меня домой, пока я насморк не подхватила.

Димка повез, время от времени бросая на меня многозначительные взгляды. Во дворе я быстренько распрощалась и бросилась в квартиру, как будто за мной черти гонятся. Брр, холодно то как!

* * *

Дома я почувствовала, как вымоталась за эти пару часов, а вдобавок еще и замерзла. Пришлось лечь в ванну. Я повалялась там в свое удовольствие, потом вылезла и пошла по квартире с инспекцией.

Сережка, сидя за компьютером, строчил очередной реферат, Катька занималась тем же самым. Я как-то не ожидала застать их дома. Ах, ну правильно, зачетная сессия. Трудятся детки в поте лица, надо их чем-нибудь побаловать. Сделаю-ка пиццу! Я достала из морозилки тесто и засунула размораживать в микроволновку. Пиццу я делаю большую, на весь противень. И начинки в ней раза в два больше, чем теста. Так вкуснее… Пришлось еще размораживать грибочки, обжаривать лучок, тереть сыр. Но наконец я все подготовила:, и тут позвонила моя старинная подруга Татьяна:

— Ой, хорошо, что ты дома. Я к тебе сейчас заскочу.

Правильно я пиццу затеяла, будет чем Таньку угостить. Она ее любит. Уложила я все на тесто слоями, засыпала сыром и засунула в печку.

Танька — моя любимая подруга. Последнее время мы стали реже видеться, но не потому, что наши отношения изменились. Просто с годами не хватает сил на полноценное общение, а поверхностное нам и не нужно. А если что-то случается — первым делом бежим друг к другу. Видно, у Таньки стряслось что-то, иначе зачем она ко мне несется? А Татьяна ввалилась, стряхивая с себя дождевые капли.

— Ну просто как дура, не взяла с собой зонт! Всегда вожу, а тут взяла и выложила! Ты как, Надюха? Дай я посмотрю. Выглядишь — дай Бог всякому! Просто как тинейджерка юная! А кстати, почему ты дома-то? Я позвонила, а пока звонила, вспомнила — сегодня суббота и ты у хахаля. Уже настроилась трубку вешать, а ты тут!

— Захворал мой хахаль. Простудился.

— А ты не побежала, как декабристка, ему горчичники ставить и сопли утирать?! Молодец! Наконец-то научилась жить, как человек. А я так обрадовалась, что ты дома. Тортик купила, еще винца взяла французского.

— Есть, что праздновать?

— Еще как есть, подруга!

— Ну и отлично. У меня пицца скоро будет готова!

— Ура! Обожаю твою пиццу. В ней столько вкусной начинки…, - замурлыкала она мечтательно, — сыру ты много кладешь. А грибочки в ней будут?

— Будут, — успокоила я Таню, — с осени еще несколько пакетов в морозилке осталось.

— Мне крупно повезло. Так что ты доделывай свою пиццу, а я стол накрою. А потомки где?

— Потомки дома. Но их звать не будем, пусть пишут свои рефераты. Им пойдут остатки.

Татьяна расхохоталась.

— Точно, остатки. Мы с тобой по кусочку съедим, а все остальное — остатки!!!

Правильно, так всегда и бывает. Мы в еде очень умеренные, оставляем много, а дети-троглодиты все подъедают. Надо не забыть и ее Вике упаковать пару кусочков пиццы.

Я помыла посуду, порезала сыр и колбаску. Танька достала из серванта красивые английские тарелки, льняные салфетки, серебряные столовые приборы и хрустальные бокалы, открыла вино и выложила торт на блюдо. Получилась такая красота, что пришлось идти в комнату, снимать халат и надевать приличное платье.

Пока я переодевалась, она водрузила на стол подсвечник и зажгла свечи.

— Тань, что отмечаем?

— Не скажу, пока не сядем и не нальем по бокальчику.

Я сунула нос в духовку. Пицце оставалось максимум пять минут.

— Тогда подожди пять минут, выну пиццу, и можно будет посидеть спокойно.

Но спокойно не сиделось, так стало интересно. Спасибо, дети отвлекли. Сначала Сережка вылез:

— Ой, теть Тань, привет, как здорово, что Вы заехали. Мама пиццу поставила, я из комнаты учуял.

Потом подтянулась Катька:

Тетечка Танечка, сто лет тебя не видела. Здравствуй, моя золотая. Хоть бы ты почаще приезжала, а то мы соскучились. Как там Викуся? В порядке?

Катька Таню обожает, а ее дочь Вику терпеть не может. Что-то между ними произошло еще лет семь назад, но что — это тайна, покрытая мраком.

Таня со всеми поздоровалась, расцеловалась, после чего я отправила детей обратно: нечего нам мешать. А вкуска? Вкуску положу на тарелки, можете забирать и выкатываться. Тут и пицца поспела. Ее торжественно разрезали, каждый получил свой кусок, и ребята удалились. Я села напротив Тани и вытаращила глаза, что означало полную готовность внимать.

— Надь, выпьем за нас, молодых и красивых! — мы чокнулись, — после чего Татьяна продолжила, — Я, кажется, замуж выхожу?

— Выходишь, или тебе кажется?

— Выхожу, подруга!!!

— И за кого, если не секрет?

— За англичанина из Сингапура. Зовут его Барни, мы познакомились в позапрошлом году на выставке во Франкфурте.

— Это про него ты говорила, что он похож на персонаж Киплинга?

— Про него, родимого. И как ты все помнишь? Я же говорила это два года назад.

Ни фига себе, время бежит. Два года уже прошло, а мне казалось, это было вчера.

— Вы познакомились на выставке, а потом?

— Потом я вела с ним переговоры. Он нам поставляет комплектующие. Пару раз съездила в Сингапур, пару раз он сюда приезжал…