Вот и разъяснилась одна несуразность. Сам Валерка высокий, симпатичный, можно даже сказать красивый. А девчонки у него одна другой страшнее. Видела я их несколько раз, и все дивилась такой диспропорции. А тут, оказывается, выстраданная жизненная установка. Девчонки, хоть и страшненькие, но славные. Жаль только, что он меняет их, как перчатки.

Все, хватит о Валерке, у меня сейчас дела поважнее.

Я спросила у Ирочки:

— Шеф здесь?

— Андрей Викторович на месте. Только что пришел.

— Соедини, моя хорошая.

Шеф мгновенно схватил трубку, как будто караулил у телефона.

— Надь, ты? Есть новости?

— Есть. Ты не волнуйся, все пока в порядке, ничего ужасного не стряслось.

— Мне вчера звонил Листвянский и пугал.

— Меня тоже. Но я не из пугливых. Давай сначала разберемся с питерцами, тут есть что рассказать и показать, а потом обсудим нашу Ларису Юрьевну. Валера нарыл кое-что интересное.

— Очень интересное?

— Достаточно для того, чтобы понять: надо быть идиотом, чтобы с ней связываться.

— Ну, я уже давно понял свою ошибку! Каюсь и извиняюсь! А сделать-то что-нибудь мы сможем?

— Контракт отработаем, не сомневайся. А чем дело закончится, не скажу, я не бабка-угадка. Слушай, я голодная, как не знаю что. Пообедаю, потом давай, будем совещаться. Все тебе расскажу, как на духу.

— Надюш, поехали в Якиторию… Поговорим без свидетелей.

— Нет, дорогой, я уже сказала, что голодная.

— Не хочешь суши, поедем куда-нибудь, где кормят мясом. Ну, я тебя приглашаю.

Разве против такого устоишь?! Я согласилась. Мы отправились за шашлыками.

Натурально, вместо того, чтобы сначала показать свою работу по питерскому проекту, пришлось обсуждать проблемы «Флоры де Люкс». Неправильно это. Обычно, если у меня есть неприятная новость, я начинаю не с нее. Начинать надо с позитива, особенно с шефом. Ему какое настроение задашь с самого начала, в таком и будет весь день. Питерские дела шли отлично, там было, чем похвастать. А тут такое, что не знаешь, как ноги унести.

Но для демонстрации достижений мне нужен компьютер, а про Ларису Корн можно и устно рассказать. Шеф это понимает, поэтому даже не попытался спрашивать меня про Питер, а сразу взял быка за рога:

— Ну, что там Валера раскопал?

— Во-первых, подтверждается наш тезис о том, что главбух в связке с коммерческим директором воруют.

— А во вторых?

— Воруют они не просто так. Кто-то копает под фирму, хочет купить ее за бесценок или забрать за долги.

— Долги?

— Три года назад они брали кредит в банке.

— За это время должны были сто раз все выплатить.

— Но не выплатили. Даже не пытались. Проценты — и то не перечисляли. Этот долг им несколько раз реструктурировали, но в сентябре придет время окончательной расплаты. Бухгалтер как будто нарочно все сделал, чтобы платить было нечем.

— Значит, он в сговоре с кредиторами?

— Значит.

— А воровали они…?

— Уводили деньги через схемы обналички. Зарплаты там серые, как сам понимаешь. Обналичивали под такой процент, что выгоднее было бы платить белые зарплаты плюс все налоги. Ну, и на взятки тоже наличные нужны. Все это отлично видно грамотному человеку. Особенно если есть с чем сравнивать.

— А с чем сравнивали?

— С прошлым и позапрошлым годом. Бизнес-то на самом деле успешный. Для них этот кредит выплатить — тьфу! Могли в первый год рассчитаться. Нет, даже проценты платили не полностью, всего процентов на двадцать. Банк к ним относился сверхлояльно: ничего не требовал, кротко все реструктурировал. Доходы были очень и очень приличные. А примерно с прошлого апреля начался увод денег. И за год все, что смогли, увели. Теперь Ларису можно брать голыми руками. По бухгалтерии у нее доходы равны издержкам. Это если не считать выплаты по кредиту. А если считать, то она банкрот. Это на поверхности. И неизвестно, что там еще Валера нароет.

— Что бы ты ей посоветовала?

— Пока не знаю. Можно ли что-то вернуть, или денежки пропали бесповоротно? В любом случае, на ее месте я бы фирму продала, пока банк не забрал. Она все равно не может сама бизнес вести, это ей не по плечу.

— Почему ты так думаешь?

— Ты сам знаешь: руководство фирмой потянет не каждый. Один из десяти, если не меньше. А у девушки, как можно догадаться, и образования-то путевого нет. Дважды два не может сосчитать. Под водительством своего великого любовника Лариса была успешной, у него воровать никто не решится, а осталась одна — стала легкой добычей, — я могла бы долго распинаться на эту тему, но предпочла замолчать. Шеф тоже не захотел продолжить и сменил направление.

— А что банк?

— Пока молчит. У нее срок погашения 23 сентября. Тут-то ее и съедят.

— А нам что делать в этой ситуации?

— Что делать? Аудит делать, как водится. И разнюхивать, кто это ее есть собрался. А то как бы и нас не схарчили. Аудит в любом случае понадобится, будет она продавать или банкротиться. Работа так и так не пропадет.

— Надь, а мне в связи с этим что ты предлагаешь делать?

— Я тебе списочек подготовлю, что ты должен узнать. У тебя ведь есть свои каналы?

Когда будет на руках исчерпывающая информация, сядем и подумаем, что делать, что клиенту советовать, и как самим выпутываться.

— А ты?

— Мне еще с Сергеем Ивановичем их банковские документы надо посмотреть: платежки, извещения, чековую книжку и прочее. Не только по кредиту, как ты сам понимаешь. Ну, и обычную работу следует проделать. Закупки, продажи, маркетинг, кадровая политика, филиалы — все проанализировать.

— И когда?

— Когда будем готовы? Не знаю. Промежуточный финиш назначаю через две недели. Тогда Ларисе можно будет уже что-то сказать с фактами в руках.

— А финал? Нельзя затягивать, у нас еще Питер на руках, и твоя роль там будет решающей.

— Да не волнуйся так раньше времени. Материалы по Питеру я уже подготовила и передала Вове. Начало положено. Там я особых трудностей не предвижу, просто объем в несколько раз больше того, что мы уже делали. Но давай об этом не сейчас. Для этого разговора мне нужен мой компьютер. Как я поняла, они хотят выйти на московский рынок?

— Хотят. Так что тебе придется сделать обзор московского рынка и указать возможные ниши. Кроме всего прочего.

Я махнула рукой в знак согласия и вгрызлась в огромный кусок жареного мяса. Бесподобно! Пожарено, как я люблю: снаружи поджаристая корочка, внутри кровь. Соус тоже очень вкусный. На некоторое время я выключилась из беседы, наслаждаясь едой.

Андрей тоже занялся питательным процессом и не пытался больше ни о чем спрашивать. Видно, я его немного успокоила.

Покончив с мясом, мы не стали брать кофе, а сразу вернулись в офис. Кофе нам Ирочка сварит.

На работе нас ждали. Валера вытягивал голову из своего отсека. Я скорчила ему рожу, мол, все путем, шеф в курсе. Вова приветственно махал рукой — я махнула ему в ответ. Из своего кабинета вышел Сергей Иванович, бросив там очередного бухгалтера. Волнуется.

Шеф заулыбался и попросил зайти к нему перед уходом. Этим он давал понять, что ничего экстраординарного не происходит. Все нормально, все в порядке, все отлично. Видно, и впрямь я его успокоила.

Остаток дня мы с шефом провели у компьютера. Сперва смотрели Валерины таблицы по «Флоре». Он полностью согласился с моими выводами, записал себе вопросы, которые нужно выяснить, сам задал мне несколько вопросов, до которых я не додумалась. В общем, плодотворно поработали. Потом перешли к питерским материалам. Позвали Вову и проговаривали предстоящую работу часа три. Ну до чего наши мужчины любят все обсуждать на пустом месте! Если бы Володя работал, а не совещался с шефом, то отлично сделал бы все и без обсуждения.

Но наконец они все утрясли, решили все мировые проблемы. Тут и рабочий день закончился. Володя нас покинул, его жена бывает очень недовольна, когда он задерживается в пятницу.

К шефу пришел Сергей Иванович.

— Андрей Викторович, я Вам нужен?

— Сергей Иванович, у нас все в порядке в Вашем департаменте?

— Вроде да, никаких эксцессов за последнее время не было.

— Подумайте, нам понадобятся два опытных бухгалтера на постоянную работу. Вернее, не на постоянную, а на проект. Работать надо будет каждый день. Их придется послать в Питер, возможно, на месяц. Если мы все хорошо сработаем, у них есть шанс попасть в штат. От этого проекта зависит будущее нашей компании.

Ай, молодец наш шеф! Я ему только собиралась об этом сказать, а он уже и сам распорядился.

— Хорошо, я подумаю, кого можно привлечь. Поговорю с людьми. Сколько времени Вы мне даете?

— Две недели. Через две недели надо будет посылать людей в Питер.

— Уложимся.

На этой позитивной ноте шеф закончил рабочую неделю. Мы гурьбой стали спускаться по лестнице. И тут я вспомнила:

— Шеф, я в августе собираюсь в отпуск.

— С «Флорой» к этому времени закончишь?

— Надеюсь.

— А питерскую программу запустишь?

— Запущу, куда денусь.

— Уедешь или на даче будешь?

— Уеду, обязательно уеду. В Европу с детьми.

— А на сколько собираешься?

— На две недели. Максимум на двадцать дней. У меня еще за прошлый год не все отгуляно.

— На две недели. Это предел.

Тут встрял Сергей Иванович:

— Надежде Николаевне необходимо отдохнуть. Вам, Андрей Викторович, это лучше меня известно. Пусть едет, на сколько хочет. Все равно в августе не работа. Никого нигде нет, все в отпусках, ни одного вопроса решить нельзя. А приедет — как раз все вернутся, и с новыми силами своротит этот питерский проект, — Сергей Иванович локтем подтолкнул шефа.

— Ну, Вы ее всегда защищаете. Ладно, поезжай, на сколько хочешь, но в пределах разумного.

— Вот спасибо, дорогой. Теперь я могу билеты заказывать.

На стоянке мы попрощались и разошлись. Шеф повез Сергея Ивановича, им по пути, а я поехала одна. Что-то много всего навалилось. Я пыталась сосредоточиться на чем-то одном, но мысли из головы убегали, как зайцы. Ладно, на дороге надо думать о дороге. Тем более, что вечер пятницы — это одна большая пробка. По ней надо проехать без ущерба.

* * *

Когда через два часа я ввалилась в квартиру, мне уже все было «по барабану». От усталости не могла ни есть, ни спать. Хорошо, сын заметил мое состояние, зашептал на ухо Катьке, оба рассосались по своим комнатам и даже музыку выключили.

Я налила себе чай и плюхнулась на диван.

Зазвонил телефон, и Сережа возник в дверном проеме. Он показал мне трубку и сделал большие глаза. Я замахала рукой.

— Мама еще не приехала с работы, — соврал мой честный и правдивый сын.

А потом он вышел на балкон, принес оттуда бутылочку пива и протянул мне. Замечательно. Выпью пива, расслаблюсь и засну. Только откуда оно на балконе? Я вроде не покупала.

Но сил выяснять не было. Ничего, отложим до завтра. Я перелила пиво в пустую кружку из-под чая, выпила, и тут же встала. Надо постелиться, а то так и засну до утра, одетая, на неразобранном диване.

Минут через десять я залезла под одеяло. Который сейчас час? Еще нет десяти? Ну и фиг с ним, спать очень хочется.

Сквозь сон я слышала звонки, их было немало. И голос то моего сына, то дочери, сообщал: мама уже спит. Потом, почти ночью, на звонок ответила Катька и довольно долго ворковала по-французски. Наверное, Эрик звонил. А потом сон у меня стал глубокий, как дно Мирового океана. Тут звони — не звони, я не слышу.

Утром меня разбудил опять же телефон. Женька спрашивал, когда мы увидимся. И жаловался, что соскучился. Я посмотрела на часы: восемь. Черт, надо было будильник на семь поставить. Тогда в восемь я была бы уже в супермаркете. Там никакому Женьке не достать. В шуме я просто не слышу звонка, и он это знает.

Я пообещала перезвонить, когда вернусь из покупочного рейда, и стала лихорадочно одеваться. Сережка тоже встал и стал собираться. Катька не проснулась. Чайник вскипел, мы выпили по кружке растворимого кофе, и отбыли за покупками.

В супермаркете первым долгом сунулась к банкомату. Деньги пришли! Что-то много, я предполагала получить в этот раз другую сумму. Может, шеф, не дожидаясь окончания квартала, мне проценты перечислил? Надо в понедельник спросить.

На радостях я накупила разных вкусностей.

Когда через два часа мы вернулись, в квартире гудел пылесос. Катюшка начала уборку. Молодец! Я встала к плите, Сережка занялся мытьем удобств… В общем, обычные субботние заботы.

Опять позвонил Женька, на этот раз с претензиями. Давно ли я вернулась из магазина? Давно? А почему не звоню? А я и забыла о том, что ему обещала. Все точно по Фрейду: если не помню, значит, не хочу. Но обижать человека тоже не годится. И я ангельским голосом сказала, что приеду в пять. До пяти и обед сготовлю, и постирушку развесить успею, и ванну приму. Может, еще голову покрасить? Да нет, вроде, еще рановато.