— Иди спать, принцесса. Чем быстрее ты уедешь из этого чёртового дома, тем лучше. Мне не нужна стервозная обломщица, разрушающая мою жизнь только потому, что бесится, что я когда-то трахнул её и пошёл дальше. Жаль тебя расстраивать, но именно так я и поступаю, Злючка. Я трахаюсь и двигаюсь дальше. Это никогда не изменится, — она вздрагивает от злобы в моих словах. Я веду себя резко, но пора покончить со всем этим. Да и к тому же, ей нужно понять, что то, что она выкинула сегодня — неприемлемо. Теперь, благодаря ей, мне придётся передёрнуть в душе, чтобы унять боль в яйцах.

Покачав головой, она издаёт зловещий хохот.

— Ты так самоуверен. Меня не волнует то, в кого ты суёшь свой член. Я просто не хочу это слушать. И я ни капельки не злюсь, что ты перешёл к следующей девушке, потому что ты всегда был для меня одноразовым, ты, надменный осёл! Если бы не пари с Тессой, что я не смогу трахнуть тебя до возвращения в Лонг-Бич, то ты и я никогда бы не случились!

— Что за херню ты только что сказала? Ты и твоя подруга заключили пари? И что же было наградой на тот случай, если ты чпокнешь своего сводного брата, Рейвен? — она не говорила только что о заключении сраного спора. Что за херня происходит?

Ужас мелькает в глазах Рейвен, когда она подносит руки к лицу, пряча его от меня, прежде чем обнять себя руками. Её глаза устремляются к полу, будто ей предпочтительнее пялиться на свои ноги, чем заглянуть мне в глаза и сказать, какого чёрта они с Тессой придумали. Что-то подобное я мог ожидать от своих незрелых, озабоченных друзей, но не от Рейвен.

— Она должна покупать мне кофе весь следующий месяц. Но я сказала ей, что не хочу этого, так как чувствовала себя скверно после пари. Когда мы заключали идиотский спор, я думала, что ненавидела тебя — чёрт, да я ненавижу тебя! Затем мы проводили вместе время, и я увидела в тебе больше, чем видела раньше. Но потом, вернувшись домой этой ночью, услышала тебя с той девчонкой и так разозлилась, что сказала Тессе, что возьму подарочную карту Старбакса, ведь это ничего для тебя не изменит. Так почему же я должна позволить этому изменить что-то для себя?

Не могу находиться рядом с ней и пяти секунд, потому что ещё чуть-чуть и мой кулак протаранит стену в её комнате. Запустив пальцы в волосы, пытаюсь переварить херню, которую только что услышал.

Медленно пячусь из её спальни, сосредоточенно удерживая свой разгорячённый взгляд на ней. Я даже не узнаю человека, на которого сейчас смотрю. Мне казалось, что притяжение между нами было естественным. Что она чувствует то же, что и я. А сейчас, я узнаю, что всё это было сделано ради какого-то грёбаного кофе...

— Не-мать вашу-вероятно. Я даже не знаю, что тебе сейчас сказать, — признаюсь я, ошарашенно отступая в коридор.

Рейвен смотрит на меня, и её рот дёргается, будто она хочет что-то сказать, но так ничего и не произносит. Вместо этого она становится передо мной, и на долю секунды мне кажется, что сейчас она попытается объяснить свою причастность к этой чуши, но нет, Рейвен просто захлопывает дверь перед моим носом.

Что за грёбаная херня только что произошла?



Глава 2.

Три месяца спустя.

Прошло три месяца, как Рейвен вернулась в колледж. В первые дни её отъезда из Сан-Франциско я был в такой ярости, что едва мог ясно мыслить. Прежде чем уехать в аэропорт, она пыталась отвести меня в сторону, но мне нечего было ей сказать, да и вряд ли бы она смогла сказать мне что-то, что изменило бы мои чувства.

Я — это я.

Всегда.

Никогда я не притворялся кем-то другим. Вы получаете ровно то, что видите. Однако с Рейвен я открылся больше, — больше, чем показывал кому-то другому, — потому что мне казалось, что и она вела себя искренне со мной.

А когда выяснилось, что она заигрывала со мной всё это время из-за какого-то идиотского пари... словами не описать, какую боль я испытал и насколько сильно был взбешён.

С тем самых пор, как мне стало известно о «пари», я заметил за собой, что анализирую каждую минуту, проведённую с ней, пытаясь выяснить, всё ли было притворством или то, что я ощутил между нами, было на самом деле настоящим.

До сих пор не могу оправиться от того, что она трахнула меня за грёбаную подарочную карту Старбакса. Даже спустя три месяца с момента, как это всплыло между нами, мне всё ещё трудно переварить произошедшее.

Мне никогда бы и в голову не пришло, что она сделает что-то подобное. Я буду грёбаным лжецом, если скажу, что никто из моих друзей не страдал дерьмом типа того, что провернули Тесса и Рейвен.

Мы с друзьями столько раз спорили в своей жизни, так что я всё понимаю. Правда, понимаю. Конечно, забавно сказать: «Спорим, та цыпочка ни за что не пойдёт с тобой домой», а потом наблюдать, как твой друг флиртует напропалую в попытке доказать, что мы ошиблись.

Единственная разница между тем, чем занимаемся мы и тем, что сделала Рейвен — мы делаем это с совершенно незнакомыми людьми, цыпочками, с которыми больше никогда не увидимся. Мы бы никогда не поступили так с кем-то, кого бы лично знал кто-то из круга наших друзей.

Уверен, вы не относите меня с Рейвен к категории друзей. Мы всегда были скорее знакомыми. Годами сталкивались в школе, на вечеринках и во многих других местах, но никогда по-настоящему не проводили время вместе.

Но это не значит, что я её не замечал. Блядь. Только на неё из всего Сан-Франциско я и обратил внимание.

Любой, кто не замечает, насколько она охрененно восхитительная, — какой её вижу я, — слеп, как чёртова летучая мышь.

Впрочем, в старшей школе я был слишком занят погоней за каждой юбкой, чтобы преследовать и её. К тому же мне было известно, что Рейвен из «хороших девушек». Ну, вы понимаете о чём я толкую, — та девушка, с которой ты встречаешься и приводишь домой, чтобы познакомить с родителями. А не та, которую ты трахнул, а потом свалил ещё до восхода солнца. Поэтому она неизменно оказывалась за пределами моего радара, когда приходило время искать следующую подстилку.

Прошло несколько лет после того, как я видел её в последний раз, когда наши родители неожиданно сошлись и как-то раз за ужином познакомили нас.

Как только я увидел её, те всепоглощающие чувства к ней вновь начали одолевать меня, но на сей раз обстоятельства сложились иначе. Теперь, будучи дочкой девушки моего отца, она была недосягаема.

Я бы ни за что не пересёк эту черту... никогда.

Или я так думал.

Пытался держаться от неё на расстоянии, тем самым не позволяя члену пересилить голос разума.

Конечно же, получалось не особо хорошо.

К счастью для меня, в основном я проводил время вместе с мамой в Сакраменто, а Рейвен уезжала в колледж, поэтому избегать её было просто. Плюс ко всему, всякий раз, когда я был вынужден находиться рядом с ней, я изо всех сил пытался вести себя как озабоченный и высокомерный придурок, присутствие которого ни она, ни её друзья не выдерживали. Это срабатывало, ведь она избегала меня всюду, где требовалось наше совместное присутствие. Так и продолжалось, пока не наступили весенние каникулы.

Всё изменилось так быстро, что я даже не понял, как это случилось, пока не стало слишком поздно.

Сейчас я стою здесь, на поле для гольфа, где провёл с ней лучший день в своей жизни всего лишь три месяца назад, и понимаю, что не делаю ничего, а только думаю о ней.

Три долгих месяца я пытался забыть о Рейвен. Поначалу получалось, ведь я был чертовски зол на неё, поэтому с лёгкостью отвлекался с помощью гольфа, готовясь к выходу в ПГА вместе с отцом.

А потом был бесконечный поток женщин. Все красивые и дикие в постели, но они не Рейвен. Независимо от того, как долго и упорно я трахал каждую, этого было недостаточно, чтобы выкинуть её из головы. Каждый раз, когда кончаю, я вижу её. И это сводит с ума.

Мне казалось, что со временем я забуду о ней и начну двигаться дальше, но каждый день замечаю, как скучаю по её смеху и вспыльчивому ротику, принадлежащему ей. Никто не может забраться мне под кожу, как это сделала она. Никто не может возбудить меня так, как может она, даже не прилагая усилий.

Самая хреновая часть — наши родители женятся меньше, чем через неделю. Одно это должно быть, как ушат ледяной воды, опрокинутый на мой член... но нифига, я по-прежнему не могу от неё отделаться.

Мы никогда не сможем быть вместе. Одна только мысль об этом смехотворна. Но всё же, я не могу выбросить из головы мысли о том, что хочу быть с ней. Теперь, учитывая её прилёт в Сан-Франциско на этой недели, игнорировать тягу к ней будет куда сложнее, чем раньше. Гнев за то, что она сделала ещё на месте, но желание вновь обладать ею его пересиливает.

Вот, что со мной. Может, я и ненавижу её, но всё ещё наслаждаюсь тем, как мне сносит крышу от неё.

Я полностью облажался.

Единственное, что на этот раз играет нам на руку — она останется в доме отца до самого отлёта в долину Напа, где пройдёт свадьба. Это поможет сохранить безопасную дистанцию между нами, тем более в нашем распоряжении нет её дома. Последнее, что нам нужно — чтобы наши родители узнали о том, что между нами произошло. Разразится самый настоящий скандал, если это когда-нибудь всплывёт на поверхность.

Мне остаётся только молиться, что свадьба пройдёт спокойно, наш секрет не вылезет наружу, и я вновь не облажаюсь — или она не выведет меня из себя... Так что, зная Рейвен, мне потребуется вся чёртова удача, которую я только смогу найти.


Глава 3.

— Так значит, Рейвен прилетает сегодня, — говорит Тейлор с незаданным вопросом в голосе, когда мы сидим у бассейна, потягивая пиво, а я наблюдаю за двумя девушками, которых он привёл поплавать в бассейне.

Поболтав пиво средним и указательным пальцами, я подношу прохладное стекло к губам и делаю большой глоток, пытаюсь отогнать мысли о Рейвен в Сан-Франциско. Опустив пиво, поднимаю на него равнодушный взгляд и отвечаю:

— Ага, прилетает. Папа чуть раньше прислал мне сообщение, что она встретится с нами в Гэри Данко. Нас ждёт неловкий ужин.

Тейлор — единственный человек, за исключением Рейвен и Тессы, знающий о том, что произошло между нами, когда Рейвен была домой на каникулах. Он думает, будто у нас с ней был перепих, ничем не отличающийся от всех других бессмысленных трахов, наводняющих мою жизнь. Тейлор охренел бы, если бы узнал, что у меня настоящие чувства к Рейвен, а не только желание засадить в неё свой член. Он мне уже устроил допрос с пристрастием, едва я рассказал ему о том, как мы по-крупному облажались. Особенно после полученного звонка от отца в тот же день, когда Рейвен улетела в Лонг-Бич, в котором он сообщил мне о предложении, сделанном Вивиан.

Поначалу она отказалась приезжать домой на свадьбу. Заявила, что у неё уже есть планы на лето с друзьями, а после она вернётся сюда, но, похоже, Вивиан как-то удалось убедить её, так как она прилетает сегодня.

Я опасаюсь сегодняшнего ужина, ведь мы не разговаривали с тех пор, как она уехала из Сан-Франциско. Тогда я был так взбешён, что отказывался поговорить с ней, когда она ещё пыталась всё уладить перед своим отъездом. А сейчас я жалею, что не поговорил, ведь она не какая-то обычная девчонка, которую я мог бы проигнорировать и двинуться дальше. Теперь же, со свадьбы наших родителей, она будет постоянно присутствовать в моей жизни. Мы должны найти способ оставить в прошлом всё случившееся дерьмо и начать всё заново во благо всем. Ведь понятно, что, если мы будем странно себя вести в обществе друг друга, то папа с Вивиан начнут что-то подозревать.

В любом случае, мы с трудом обменивались и парой слов рядом с ними. Учитывая, что они видели, как мы невыносим друг друга, будет, по крайней мере, не слишком сложно разыгрывать эту сцену в их обществе. Остаётся только убедиться, что Рейвен не примет всё близко к сердцу и не будет избегать меня совсем, тем самым вызвав у них подозрения.

— Разве это не первый раз, когда вы увидитесь с тех пор, как... ну, сам понимаешь? — Не знаю, почему Тейлор вдруг решил заговорить об этом сейчас. Мы должны быть в бассейне, флиртовать и избавлять от бикини этих цыпочек, а не сидеть здесь, разговаривая о Рейвен.

Закинув руки за голову, я сажусь, оставляя глаза прикованными к брюнетке, которая снимает верх и призывно мне улыбается, откидывая его на плитку рядом с бассейном.

— Да. Наверное, мне стоило позвонить или написать ей на этой неделе, и постараться всё утрясти, прежде чем она приедет сюда, но я был занят другими делами. Особо я не беспокоюсь. Последнее, что она решит сделать — закатить сцену и вызвать подозрения у Вивиан с отцом. Если всё пройдёт хорошо, эти две недели пролетят быстро, она улетит обратно в Лонг-Бич, а я смогу продолжить жить так, как мне хочется — свободный от Рейвен и драмы.

Тейлор давится смехом и разбрызгивает повсюду пиво, как придурок. Кашляя, он вытирает рот тыльной стороной руки.