— Мне кажется, обстоятельства вовсе не равны… — начала она.

Джефри снова зашагал по комнате, пропустив мимо ушей ее замечание.

— Если лорд Филпотс прав, а я должен признать, что у него прекрасная память на такие сведения, вы дальняя моя родственница и леди. Поскольку мне необходима жена, пусть даже временная, мы могли бы помочь друг другу.

— А как же мисс Бартли-Бейкон? Если я правильно поняла лорда Филпотса, ваша матушка выбрала ее… — Роза запнулась, содрогнувшись от мысли о мести ведьмы, когда та узнает, что бедная помощница модистки украла из-под ее высоко задранного носа главный приз сезона.

Лицо Джефри стало суровым, он свирепо посмотрел на Розу.

— Я не желаю жениться на девице, которую интересует только мой титул, — он присел перед Розой на корточки и взял ее маленькие ручки в свои большие ладони. Его голос смягчился, он улыбнулся ей, сверкнув ямочкой на щеке. — Видите ли, я не принуждаю вас. Вы вполне можете сказать мне «нет». Я помогу вам в любом случае. Вы не окажетесь на улице. Но… не хотите ли вы стать моей женой? По крайней мере, объявить помолвку?

Роза посмотрела на свои руки, утонувшие в его теплых ладонях, и неожиданно осознала, что если упустит этот шанс, то навечно затеряется на обочинах лондонского общества. Она подняла взгляд на прекрасное лицо, на глаза, пристально следящие за ней, и с трудом подавила вздох. Да, она очень хотела бы стать его женой. Во всех смыслах этого слова. Но он предлагает не это. Он предлагает возможность остаться в обществе, в котором она родилась. Но, может быть, когда-нибудь маркиз начнет хоть немного любить ее. И более странные вещи случаются в жизни, не так ли?

Роза постаралась заглушить внутренний голос, напоминавший, что это лишь временный выход и на самом деле она никогда не станет настоящей женой лорда Уайза. Ему вообще не нужна жена! И сколько бы раз он ни сопровождал ее на балы и приемы, сколько бы раз ни улыбался ей этой чудесной улыбкой, он никогда в нее не влюбится. Ее практичный ум ясно понимал это, но романтичная натура подсказывала, что всегда есть возможность чуда. Если только она не упустит этот шанс.

Она улыбнулась ему отчаянной улыбкой, и смело ответила:

— Я хочу этого больше всего на свете. Но что скажет ваша матушка?

Джефри пожал плечами, как будто его это совершенно не тревожило.

— Насколько я знаю свою мать, она скажет очень многое. Но она примет вас под свое крыло и будет оберегать, как оберегает все маленькие, беспомощные существа. Объявление о помолвке, несомненно, явится потрясающим сюрпризом для очень многих, но я думаю, что мы оба выгадаем. Предлагаю объявить о бракосочетании как можно скорее.

— Как хотите, — прошептала Роза.

— Хорошо, — Джефри погладил ее руку. — А теперь сообщим наши новости Милти. Наверняка он сейчас стоит на коленях, прижимая ухо к замочной скважине, и выглядит очень глупо.

Маркиз распахнул дверь, и Роза хихикнула, поскольку лорд Филпотс хотя и стоял совершенно прямо… но улыбался во весь рот. Озабоченный Деминг выглядывал из-за его плеча.

— Решил, что торжество вполне уместно, — весело объявил Милти, отходя в сторону, и Деминг внес поднос с бутылкой охлажденного шампанского и тремя высокими хрустальными бокалами. Милти бесцеремонно прошествовал мимо ошеломленного маркиза, уселся напротив Розы и от чистого сердца поздравил ее.

Глава четвертая

Мисс Шэрон Бартли-Бейкон зевала над поздним завтраком на Лестер-стрит, 1, когда явно возбужденная вдовствующая маркиза Эдерингтон быстро вошла в столовую. Ее напряженное лицо раскраснелось, а руки беспомощно порхали, будто выискивая в углах комнаты что-то, забытое их хозяйкой. Шэрон вздернула брови, но предпочла дождаться, пока маркиза по собственной воле не объяснит причину своего огорчения. Ей не пришлось долго ждать.

— Дорогая, ты не видела Хэмфри? Необходимо срочно найти его. Я просто вне себя, — провозгласила леди Лавиния и, демонстрируя, насколько она вне себя, тяжело опустилась на чиппендейловский стул напротив своей юной гостьи и забарабанила пальцами по столу.

— И в чем же причина вашего дурного настроения, дорогая мама Лавиния? — спросила Шэрон, лениво слизывая мед с большого пальца.

Ее интерес был притворным, ибо на самом деле неприятности со слугами ей были абсолютно безразличны. А волнение леди Лавинии и причина ее поисков грозного мажордома не могли быть связаны ни с чем иным. Что касается самой Шэрон, ее занимало другое: почему непокорный маркиз не появился сегодня к завтраку, как обычно по средам? Именно по этой и только по этой причине она встала с постели ни свет, ни заря и надела свое лучшее домашнее платье, голубое, разумеется, чтобы подчеркнуть потрясающую синеву своих глаз.

Леди Лавиния понизила голос, огляделась, убеждаясь, что никто не подслушивает, и процедила сквозь зубы:

— Этот невозможный человек привел в мой дом девочку, и, более того, он настаивает, чтобы я представила ее обществу по всем правилам!

Горячая, облитая медом булочка замерла на полпути к открытому рту Шэрон. Это уже интересно!

— Кто, Хэмфри? — недоверчиво спросила она.

— Конечно, не Хэмфри. Ну что ты, Шэрон! Я ищу Хэмфри, чтобы подготовить для нее спальню. Давно пропавшая из виду родственница, как он говорит, и он прав. Это есть в Семейной родословной книге. Написано черным по белому. Лэм!

— Лэм! Я уже слышала это имя, — Шэрон задумалась, и дрожь дурных предчувствий пробежала по ее позвоночнику. — Кто ее привел? Где она?

— Ну конечно, Джефри. Кажется, девочку выгнал из дома кузен с сомнительной репутацией… или что-то в этом роде… она зарабатывала на жизнь швеей… да еще у мадам Говард! У той самой мадам Говард! Если об этом узнают в свете, сплетен не оберешься! — предупредила леди Лавиния, подчеркнув свое предостережение выразительным кивком и причмокиванием.

— Эта девчонка! Она здесь? — спросила Шэрон, резко выпрямляясь. — Родственница? Не может быть. Вы сказали, что лорд Уайз привел ее в ваш дом, чтобы вы представили ее в свете? Возмутительно!

— Ну, если быть точней, это его дом, но не единственный, кстати сказать. Эдерингтон-Харроу был бы гораздо уместнее в данном случае. На мой взгляд, она слишком молода для дебюта в свете, но меня, конечно, никто не спрашивает. И к чему такая щедрость… Ну, она явно бросилась ему на шею. Похоже, он тоже увлечен ею. Леди Лавиния умолкла, пораженная своей странной мыслью, затем продолжила:

— Что заставляет меня задуматься. Трудно судить, когда на ней такое бесформенное платье… и эти распущенные волосы. Но я думаю, что, если ее приодеть, она могла бы взять штурмом Лондон и, возможно, покорить Джефри. Удивительно, но он с ней так ласков, — она попыталась сосредоточиться. — Я должна подготовить ее к балу у лорда Таунсенда, а это всего через две недели! Наверное, у нее есть какие-то платья, но вряд ли они приличны. Ведь они, — леди Лавиния с отвращением передернулась, — от мадам Говард!

— Но она здесь… — Шэрон ткнула в стол указательным пальцем, — прямо здесь? В этом самом доме?

Сумбурный лепет леди Лавинии быстро истощил ее терпение.

— Да, расселась в гостиной. Прощается с Джефри, а потом я должна устроить ее…

— Джефри тоже здесь! И мне не сообщили? — Шэрон вскочила со стула и бросилась по коридору, забыв о леди Лавинии. Она была вне себя от гнева. Проклятые слуги! Она не раз приказывала извещать ее, как только маркиз появится на пороге. Ну, сегодняшняя оплошность им даром не пройдет!

— О Господи, — вздохнула леди Лавиния, глядя вслед Шэрон, затем покорно вздохнула, оторвала свое пухлое, похожее на чайник тело от стула и отправилась за раздраженной гостьей. Она ожидала от нее поддержки в этом деликатном деле, а не такого сумасшедшего взрыва. И хоть бы извинилась!

Роза тихо сидела на атласном диване, нервно теребя поношенную юбку. У нее не было никакой уверенности в том, что ее примут в этих роскошных апартаментах. Леди Лавиния казалась такой чопорной, встретила ее совсем не так радушно, как она ожидала со слов Джефри. Но она постарается поправить дело. Роза отважилась взглянуть на лорда Уайза. Он небрежно облокотился о камин, скрестив ноги, и выглядел полностью равнодушным к тому, как его мать приняла новости. Будто он каждый день сдавал на ее попечение совершенно незнакомых девиц!

Этот человек оставался для Розы загадкой, он был выше ее понимания. Правда, опыта у нее было мало или не было совсем. С некоторым облегчением она заметила, что, несмотря на предложение стать райской птицей маркиза, он на нее не сердится. И менее достойный мужчина не стал бы представлять ее своей матери, не правда ли? И он так старался объяснить их родственную связь! Даже принес из библиотеки огромную Семейную родословную книгу, чтобы доказать свою правоту. Ясно одно — он самый замечательный в мире человек, и — в этом она была совершенно уверена — она с радостью отдала бы за него жизнь.

Шэрон стремительно пролетела под аркой и остановилась, театрально выразив приятное удивление, как будто не ожидала, что в гостиной кто-то есть.

— Лорд Уайз! — восторженно выдохнула она, склонив золотистую головку, и прижала ладони к груди, как бы привлекая к себе всеобщее восхищенное внимание.

— Доброе утро, мисс Бартли-Бейкон, — сказал Джефри с легким кивком и прикрыл глаза. Именно ее он не имел ни малейшего желания видеть сегодня. — Я уверен, что вы помните мисс Розу Лэм, хотя, как выяснилось, она леди Роза. Леди Роза, позвольте представить вам мисс Шэрон Бартли-Бейкон.

— Да-да, — сказала Шэрон, пренебрежительно отмахнувшись от Розы, и повернулась к ней спиной. — Милорд, ваша матушка и я так скучали без вас за завтраком. Обычно вы раннее… и, смею сказать, самое желанное добавление к нашему маленькому семейному кругу. Ваше отсутствие омрачило начало моего дня.

Роза окаменела от столь вопиющего пренебрежения к себе и демонстративно-хозяйского обращения с маркизом. Ее глаза прищурились и холодно засверкали. Если бы взгляды могли замораживать, у блондинки уже свешивались бы с носа сосульки.

Тяжело дыша, вошла леди Лавиния.

— Вот ты где, Шэрон. Позволь представить тебе леди Розу… О, Джефри, дорогой, ты еще здесь?

— Да, мама, я еще здесь, — шутливо подтвердил он, затем выпрямился и подошел к Розе, протягивая ей руку. — Но теперь я должен уйти. Леди Роза, я немедленно пошлю Деминга на Бонд-стрит за вашими вещами. Все уже сложено и упаковано?

Роза вложила ручку в его большую ладонь и улыбнулась, глядя в приветливые карие глаза. Как же она раньше не заметила золотистых искорок в этих глазах цвета хереса? И крохотных веселых морщинок в уголках улыбающихся губ? Сверкнула ямочка на его щеке, и ее сердце чуть не разорвалось. Она не смогла не ответить на танцующее в его глазах веселье заговорщика.

— Да, все готово.

Тут из плетеной корзинки у ее ног раздался жалобный недовольный вопль.

— О Господи! Кто-то умирает! — взвизгнула леди Лавиния.

Ее рука взметнулась к горлу, и она завертела головой в разные стороны, как бы ожидая обнаружить бедное страдающее существо, раздираемое в клочья в ее собственной гостиной.

— Тише, Вилли, — приказала Роза, стукнув по корзинке. — Прощу прощения, леди Уайз. Это всего лишь мой кот. Я не знала, будут ли ему рады, но не могла выбросить его на улицу голодать.

— Кошка! — фыркнула Шэрон. — То есть у нас уже пара бездомных.

Джефри резко выпрямился и бросил на Шэрон недобрый взгляд.

— Я уверен, что это очень милая кошка… — он повернулся к Розе, — и, конечно, вы не могли ее выбросить.

— Но зачем нам кошка, Джефри? — спросила леди Лавиния, взглянув на сердито вытянувшееся лицо Шэрон.

Будет очень нелегко. Чертов упрямец Джефри! Заварил в ее доме такую кашу. Похоже, он безвременно сведет ее в могилу своим непредсказуемым поведением.

— Ну, мама. В конце концов, этот дом такой большой мавзолей. Какая беда от одной маленькой кошки? Леди Роза, давайте выпустим ее из корзинки. Пусть она тоже со всеми познакомится.

— Это кот, и его зовут Рыжий Вилли.

Уверяю вас, он умеет очень хорошо себя вести, — сказала Роза, моля Бога, чтобы Вилли продемонстрировал свои лучшие манеры именно сейчас.

Она вынула раздраженного кота из корзинки и положила себе на колени, придерживая за шкирку, чтобы озорник, не дай Бог, не решил удрать от незнакомцев.

Шэрон быстро подобрала юбки, как будто животное могло осквернить ее одним своим присутствием.

— Я, например, всегда считала кошек угодливыми. И зловредными. Я предпочитаю собак.

Роза несколько сурово подняла голову, но заговорила сладким голоском.

— Ну а я, — она выдержала секундную паузу, непреклонно глядя в злые синие глаза, — всегда замечала, что собак обычно предпочитают те люди, с которыми отказываются иметь дело кошки.