Адриенна Джордано - Неудержимое влечение

– Опечатали?! – ахнула мама, мигом забыв о том, что сын одет неподходящим образом.

– Скорее всего, произошла ошибка. Хотя дом и старый, он отлично сохранился. В общем, пока я перевез ее в свою квартиру, чтобы ей было где работать. А жить она будет в отеле, пока все не разъяснится.

Мама передала дальше корзинку с булочками и спокойно сказала:

– Дэвид помогает мне раскрыть еще одно старое дело.

Отец, сидевший на другом конце стола, закашлялся, едва не подавившись. Расс подскочил к нему и похлопал его по спине.

– Все в порядке, дорогой? – хладнокровно спросила мама, и Дэвид невольно усмехнулся.

Вид у отца был встревоженным, лицо раскраснелось – и, скорее всего, вовсе не от кашля.

– В порядке. О чем речь – уж не о том ли, что вы с Айрин подслушали вчера за ужином? Надеюсь, вы не подставили нас в очередной раз?

– Нет. Разумеется, нет. Утром я говорила с Айрин. Дайсы охотно нам помогут… Так что на сей раз делом займется Дэвид.

Что дальше? Дэвид подцепил на вилку пару ломтиков ростбифа, подумав, взял еще и ветчины.

– Нет-нет, больше я ничего тебе не обещал. Выполнил твою просьбу – и все. Дальше пусть этим занимается кто-нибудь другой. Я не детектив и совершенно точно не адвокат по уголовным делам.

В ту минуту – нет, секунду, даже миллисекунду, – как последние слова слетели с его губ, он о них пожалел. Он сразу понял, что выразился неудачно. Как будто снова отделяет себя от остальных членов семьи. Пенни ему никогда такого не спускала. Папа и Зак, как всегда, встанут на ее сторону, а мама попытается сохранить нейтралитет.

Ничего, он сейчас все наладит.

– Я вовсе не имел в виду…

– Да, Дэвид, – протянула Пенни, – всем нам известно, что ты выбрал гражданское право. В чем дело? Тебе скучно? Ты перешел на темную сторону?

– Пенни, – негромко произнес Расс.

Дэвид вздохнул и поднял руку вверх:

– Все нормально. Я неудачно выразился. Я собирался сказать, что не хотел никого обидеть.

Пенни принялась резать лежащий у нее на тарелке ростбиф.

– Впервые в жизни, да?

Похоже, перемирие закончено. Он с себя ответственность не снимает. И ему есть с чем бороться – с мелкой завистью, например. Пенни была не только младшей в семье, но и единственной девочкой, так что ей прощали многое из того, что не спускали мальчишкам. Став взрослой, она сделалась правой рукой отца; со временем она унаследует семейную фирму. Дэвид отлично помнил, что сам отказался от такой чести. И все же он позволил зависти усилить презрение к сестре. По крайней мере, до недавнего времени, когда он сообразил, что завидует не той роли, какую Пенни играет в фирме, а одобрению отца.

Пора положить конец вражде.

Дэвид встал, бросил салфетку на стол и дернул сестру за рукав:

– Пойдем со мной. Нам надо поговорить.

– Если хочешь поговорить, говори здесь!

– Отлично. Поговорим здесь. Я вернулся. Понятно? Переехал сюда из Бостона, и знаешь почему? Потому что хочу снова чувствовать себя частью нашей семьи.

– Кто же, интересно, виноват в том, что…

– Я виноват. Но и ты помогла выставить меня за дверь. Я устал ссориться. Хочу, чтобы у меня снова была сестра. А ты… как пантера… бросаешься на все, что бы я ни сказал, что меня страшно утомляет. Всякий раз, как мы вместе, мне приходится мысленно настраиваться на общение с тобой. Давай забудем прошлое и подумаем, как все наладить.

– Прошу вас, договоритесь, наконец! – Мама погрозила пальцем Дэвиду и Пенни. – Дэвид, дай сестре доесть. Потом идите в кабинет и постарайтесь все уладить. Убейте друг друга, если иначе нельзя, но не портите мне ужин.

– Можно вопрос о твоем нераскрытом деле? – подал голос отец. – Оно, случайно, не связано со вчерашним черепом?

Мама отложила вилку и села поудобнее.

– Да, связано. Ты сказал, что твои детективы сейчас заняты, а Дэвиду скучно. Он согласился этим заняться.

С трудом проглотив очередной кусок, Дэвид развернулся к отцу:

– Ничего подобного! Я обещал поговорить со скульптором, только и всего.

Пенни дернула его за рукав, наклонилась к нему и негромко сказала:

– Извини. Я тоже больше не хочу ссориться.

Я постараюсь. Обещаю!

На следующее утро в десять Аманда в сопровождении детектива Маккола и Дэвида снова вошла в здание криминалистической лаборатории. В отличие от предыдущего дня она знала, чего ожидать от нового визита. Вчера она думала, что, нарисовав эскиз, устранится от дальнейшего участия. Но когда она увидела череп жертвы…

Вот что оказалось тяжелее всего. Скорее всего, неизвестная девушка умерла быстро, и все же ее смерть была насильственной. А ведь она была такой молодой!

Пол, антрополог-криминалист, уже склонился за своим столом. Мужчины поздоровались. Пол повел их к металлическому столу, за которым вчера работала Аманда. На столе стояла коробка, рядом с которой лежал конверт из оберточной бумаги.

Детектив Маккол зашел с другой стороны и открыл конверт:

– Все здесь?

– Насколько мне известно. – Пол пристально смотрел на Аманду. – Мы собрали для вас снимки с того места, где нашли останки, предварительный отчет дознавателя, а также отчеты антрополога и дантиста. Но вы должны расписаться в получении.

Маккол протянул Аманде один из листков. Наверху была шапка «Криминалистическая лаборатория», под ней значилось название отдела: «по особо тяжким преступлениям». Ниже шли графы анкеты и квадратики, в которых ей нужно было поставить галочки: подробности дела, дата, кто заказывает работу, номер дела и так далее. В следующем разделе речь шла о вещественных доказательствах и результатах экспертизы.

Она быстро прочла материалы, посмотрела на коробку, где ее ждал гипсовый слепок, и ужаснулась. «Что я делаю?!» Вчера она не сомневалась в том, что приняла правильное решение, но, как только она подпишет запрос, все. Она уже не сможет отказаться. Она увязнет в деле по колено, вот что страшно.

«Я завязла». Она тихонько вздохнула и еще раз посмотрела на коробку. Дэвид наклонился к ней, заглянул ей в глаза…

– Ребята, – обратился он к остальным, – вы не оставите нас наедине на минутку?

«Спасибо!»

– Конечно, – ответил ошеломленный Маккол после короткой заминки.

Дождавшись, когда Пол и детектив отойдут в дальний угол зала, Дэвид легонько толкнул ее локтем в бок:

– Передумала?

– Нет. Просто нервы шалят.

– Ты должна забрать череп. Постарайся успокоиться. Ведь если ты выйдешь отсюда без черепа, то всегда будешь сомневаться, правильно ли ты поступила, а жить в постоянных сомнениях очень вредно.

Она побарабанила пальцами по столу, задумалась. А что, если она отнесет череп к себе в студию… точнее, в квартиру Дэвида, где она устроила импровизированную студию?

Она взяла ручку, повертела между пальцами и подписала анкету. Потом оттолкнула ее подальше, в надежде, что не передумает и не порвет ее.

– Умница, Аманда! – рассмеялся Дэвид.

Доставив коробку со слепком в квартиру Дэвида, они решили вместе пообедать, а прежде заехать в молодежный центр, основанный семьей Дайс.

– Захвати свой эскиз, – предложил Дэвид. – Конечно, я могут только предполагать, но Дайсы хорошо знают обитателей местных приютов. Может быть, узнают ту женщину.

Аманда ткнула его пальцем в грудь:

– Отличная мысль! Молодец!

– Ну, заслуга не целиком моя. По словам мамы, дорожку проторила она.

Он протянул ей руку, и она посмотрела на нее, постепенно расплываясь в улыбке. После того как она ткнула его в грудь, он не считал, что ей тяжело будет взять его под руку. Но в ожидании ее ответа он словно оцепенел.

Когда она наконец взяла его под руку, он вздохнул с облегчением, и его отпустило. Теперь можно и поесть.

Прошло много месяцев с тех пор, как он ходил об руку с женщиной. В Бостоне он часто варился в своем соку. Конечно, иногда он ходил на свидания, но прочных отношений избегал. В основном встречался ради секса; он обладал даром находить подходящих женщин. Тех, кто, как и он, стремились хорошо провести время и доставить удовольствие партнеру. Такие отношения были необременительными и в целом подходили ему. Никаких привязанностей, никакой ответственности, никаких хлопот.

Теперь, когда Аманда взяла его под руку, он невольно подумал о том, что в Бостоне жил не так уж и хорошо. Там ему нравилось жить одному. Но теперь он вернулся домой, увидел спутников жизни младших сестры и брата – и тот, и другая скоро собирались соединиться узами брака – и невольно позавидовал их счастью. Не очень приятно было сознавать, что только он один за семейным столом сидит без своей второй половинки.

– Уф, – выдохнул он. – Ну и напугался же я там!

– А мне казалось, ты ничего и никого не боишься. Кроме своей матери.

Он рассмеялся:

– Да. Хотя тут я не оригинален. Ее все боятся.

– Ты мне нравишься, Дэвид Хеннингс.

Приятно слышать. Потому что она тоже ему нравилась.

Миссис Дайс вышла к ним навстречу в фойе молодежного центра. Ее невысокие каблуки звонко цокали по плитке; лицо сияло, как у ребенка на Рождество. Она обняла Дэвида так сильно, как будто собиралась сломать ему позвоночник. Хотя она была на голову ниже его, хватка у нее оказалась стальной.

За много лет, что Дэвид был знаком с этой семьей, кое-что не менялось. Например, энергия миссис Дайс. По-прежнему тоненькая, как девочка, она стремительно перемещалась, все время была чем-то занята и умела одновременно говорить о многом. Ее монологи можно было назвать потоком сознания. Некоторые знакомые считали ее взбалмошной, но такой эпитет, по мнению Дэвида, ей не соответствовал. Айрин Дайс обладала храбростью и недюжинным умом, а ее мозг все время работал в полную силу.

– Аманда, как приятно снова видеть вас! Добро пожаловать! Пойдемте ко мне в кабинет, там и поговорим.

Миссис Дайс открыла дверь в свой кабинет и жестом пригласила их садиться на гостевые стулья перед своим столом. Она заправила за уши пряди ярко-рыжих волос – Дэвиду показалось, что по сравнению с их прошлой встречей ее шевелюра стала еще ярче, – и села за стол. Как и его мать, Айрин Дайс входила в чикагское высшее общество; ее часто показывали по телевизору. Она выглядела здоровой, элегантной – хоть сейчас на съемку.

Айрин Дайс захлопнула лежащую на столе папку и отодвинула ее в сторону. Внимательно посмотрела на них.

– Рассказывайте, зачем пришли. – Она игриво улыбнулась Дэвиду. – А может, тебе захотелось, чтобы я снова оттаскала тебя за ухо, как в детстве?

Аманда многозначительно посмотрела на него. Памела Хеннингс и Айрин Дайс чем-то похожи. Наверное, Дэвид немного побаивается и миссис Дайс…

Дэвид достал большой конверт, в котором лежали копии эскиза.

– По-моему, мама рассказывала вам о том, что Аманда помогает полиции расследовать одно старое дело.

– Да, вчера мы с ней говорили по телефону. Кажется, речь идет о каком-то неопознанном черепе.

– Совершенно верно. Аманда изобразила лицо жертвы, позже она попробует воссоздать по черепу лицо, сделает объемную реконструкцию.

Если бы брови миссис Дайс могли двигаться, она бы удивленно подняла их, но после пластической операции она лишь вытаращила глаза.

– Объемную реконструкцию! – врастяжку повторила она.

Дэвид придвинул ей копию эскиза:

– Вот так, по мнению Аманды, выглядела жертва. Мы решили, что имеет смысл показать эскиз мистеру Дайсу или вашим знакомым из местных приютов. Может быть, ее кто-нибудь видел. Конечно, шансов на успех мало, но…

– Пробовать всегда стоит. Кто знает? При наших с мистером Дайсом многочисленных знакомствах, может быть, нам и удастся найти тех, кто ее знал. – Она взяла эскиз и с минуту разглядывала его. Рот у нее приоткрылся. Она перевела взгляд на Аманду: – Это вы рисовали? Отличная работа!

– Да, я. Работала по черепу. Конечно, эскиз неточен, но надеюсь, что мне удалось уловить главное. Настоящее сходство появится, когда я сделаю реконструкцию. Эскиз я обычно называю рабочим вариантом.

– Что ж, у вас получился замечательный рабочий вариант. Очень точный! С удовольствием посмотрю и другие ваши работы. Может, мы с вами о чем-нибудь и договоримся?

– Я с удовольствием. – Порывшись в сумке, Аманда протянула миссис Дайс визитную карточку. – Звоните в любое время. Если хотите, я заеду к вам и захвачу какие-то свои работы.

Решив, что они сделали то, ради чего пришли – и в виде бонуса Аманда, возможно, получила новую клиентку, – Дэвид встал:

– Не будем вас задерживать.

Аманда разглядывала жилой комплекс Дэвида из его внедорожника. Четырехэтажный кирпичный дом, построенный, если она верно угадала, в начале двадцатого века. Она вспомнила, с каким знанием дела Дэвид осматривал ее жилище, которого ее временно лишили. Его дом не слишком удивил ее. Он любит старину, ценит классический стиль в архитектуре. Старый кирпич и авангардистские скругленные углы его дома свидетельствовали и о том, и о другом.