Моника Маккарти - Неукрощенный

Но это было необходимо. Слит оценивающе посмотрел на прибывшего гостя. Глава клана Маккензи не согласится ни на что, кроме смерти Изабель. Ее, чуть не изнасилованную сыном Маккензи – этим идиотом, придется тоже отнести к печальным издержкам войны. Слит задумчиво почесал подбородок. Да, Изабель не избежать смерти. Если бы она выполнила то, что было ей приказано, он помог бы ей. Но, как большинство женщин, она огорчила его.

Очень удачно, что Маккензи прибыл в Данскейт всего лишь через пару часов после того, как обнаружился побег Изабель. Еше немного, и ее можно было бы не ловить. К счастью, Слит узнал, что она сбежала практически сразу. Мягкосердечная служанка решила побаловать бедную девочку и принесла ей хорошо сдобренную медом овсяную лепешку. И увидела, что девочки нет. Он сразу понял, куда направилась Изабель.

– Поезжай за ней, – предложил Слит гостю. – Но нужно поторопиться, чтобы успеть перехватить ее. Не попадайтесь ей на глаза. Не бери много людей, только пару-тройку человек. Прояви терпение, и она приведет вас к тайному ходу.

Маккензи прищурился.

– Откуда ты знаешь, что она возвращается в Данвеган?

Слит пожал плечами.

– Инстинкт. Она воображает, что влюблена в него. Кроме того, куда ей еще податься? – Он криво усмехнулся. – Изабель придется быть очень осторожной и следить, нет ли погони. Вы же, разумеется, не поедете за ней по пятам.

– Я отправлюсь прямиком к тому месту, где их потеряли прошлый раз после нападения. Дождусь ее там. Пройдем за ней по ходу, а мои люди подождут тебя, – сказал Маккензи.

Слит кивнул.

– Только не торопись. Мы будем недалеко от вас.

Со смертью Маклауда и неожиданным нападением на замок победа ему наконец будет обеспечена.

В конце концов, маленькая племянница тоже может на что-нибудь сгодиться.

Она была почти у цели. Назад в Данвеган, к Рори, с надеждой на прощение! То, что у нее сейчас было в руках, доказывало, что она не предавала его.

Воодушевление и предвкушение счастья гнали ее вперед, хотя тело уже давно сопротивлялось порыву. Плечи поникли от тяжелой, всепоглощающей усталости, какой Изабель еще не испытывала. Отличная наездница, она всегда прямо держала спину, выезжая верхом. Когда в последний раз ей приходилось чувствовать свою спину? Уже довольно давно, много часов назад. Она натерла внутреннюю сторону бедер и обеспечила себя мучениями на несколько недель вперед. Но, не сбавляя скорости, Изабель рвалась все дальше.

Грязь и пыль покрывали лицо. Тыльной стороной ладони она смахнула пот со лба. Было слишком жарко. На ней была широкополая шляпа, но даже она не могла защитить ее в седле от солнца, палившего круглые дни. Нос и щеки безнадежно сгорели.

По крайней мере хоть руки были защищены. По своему обычаю она надела тонкие перчатки. К сожалению, после долгих часов пути от дорогой кожи мало что осталось. Широкие юбки она подтянула на бедра, чтобы было удобнее скакать, но все равно они были чересчур громоздкими и только мешали. Ей ужасно хотелось надеть в дорогу бриджи и прочные перчатки, но на это нужно было тратить дорогое время. А его в запасе не было.

Два дня и две ночи, не останавливаясь, она скакала на север, преодолев больше пятидесяти миль по дороге, а иногда тропами, от Данскейта, расположенного на западной оконечности полуострова Скай. За два дня она проделала путь, который обычно занимал три дня или даже больше. Ей припомнилось нервное напряжение, в котором она находилась, когда тайком выбиралась из Данскейта, вооружившись доказательством измены своего дяди. Письмо, украденное у Уилли, было тем самым доказательством, о котором можно было лишь мечтать. Даже ее отец вряд ли знал о планах Слита. Имея на руках это письмо, Рори мог уничтожить дядю. Оно давало ему возможность лишить Слита королевской благосклонности. Поступая таким образом, Изабель намеревалась вручить Рори то, чего он больше всего желал заполучить, – возможность отплатить за позор, нанесенный его клану руками Слита.

Еще Изабель надеялась, что ей удастся доказать ему свою верность.

Стремясь как можно скорее выбраться из замка, ей тем не менее пришлось выждать время, чтобы убедиться, что Уилли отправился доставить оставшиеся письма. Нужно было увериться, что никто не хватился пропавшего послания. Но Уилли уехал сразу после их встречи в холле, дав ей возможностью ускользнуть в ту же самую ночь.

Сейчас было позднее утро. Третий день она находилась в дороге. От цели ее отделяло каких-нибудь несколько километров.

Изабель ласково потрепала свою кобылу по теплой шее. Конюшня ее дяди была одна из лучших во всей Шотландии и на островах. Лошадь, которую она увела, была потрясающим животным. Изабель понимала, что обходилась с ней ужасно, но другого выбора не было. Нужно было лететь на всем скаку, чтобы опередить погоню. Только несколько часов сна она позволяла и себе, и лошади ночью. Остальные остановки сводились к минимуму. Нельзя было позволить людям дяди схватить ее, если они шли следом. Она не рисковала и не задерживалась дольше, чем требовалось, только чтобы напоить и накормить уставшее животное.

Еда, которую она в спешке припрятала во время последнего ужина в Данскейте, закончилась вчера. Постоянная головная боль от голода немного отпустила, но она знала – стоит ей спешиться, начнется головокружение.

Хорошо хоть, что ей была знакома эта часть пути. Временами ее беспокоило, что она плохо ориентируется и поэтому не найдет нужную дорогу. В первый день своего путешествия на развилке тропы у подножия гор Куиллин, она чуть не поехала в сторону Порт-Рея вместо Данвегана. После этого пришлось быть вдвойне осторожной. Днем солнце подсказывало, где север, но вот ночью выбирать направление становилось труднее. А останавливаться и расспрашивать дорогу было очень рискованно, преследователи могли легко вычислить ее.

То, что ее до сих пор не перехватили, было удивительно. Утром, в день побега, в первые часы после восхода солнца, когда об ее отсутствии стало известно, Изабель подскакивала в тревоге от каждого резкого звука, с опаской вглядывалась в каждую деревню и поймала себя на том, что так часто оглядывалась назад, что заныла шея. Для защиты она захватила с собой лук, но пока он не понадобился. Либо дядя не понял, куда она направляется, либо, что более вероятно, решил дождаться отца, прежде чем отправиться в погоню.

Из-за усталости Изабель не обращала никакого внимания на роскошную природу, которая раскинулась перед ней как пиршественный стол. Ковер из весенних полевых цветов покрывал холмы. Сплошные ряды бледно-лилового цветущего вереска отмечали границу дороги. Слева сверкало море, справа на лугах ветер гулял по высокой зеленой траве. А впереди манил густой тенистый лес.

Неожиданно вдоль спины пробежал холодок воспоминания. Здесь, совсем недалеко, Маккензи напали на Рори. До Данвегана было уже рукой подать. Свернув с дороги, она направила лошадь в подлесок. У нее не было выбора. Оставалось воспользоваться подземным ходом. Не хотелось рисковать – вдруг Рори запретит впускать ее в замок. Но на этот раз она припрет его к стене и заставит выслушать себя, хочет он того или нет.

Изабель сосредоточилась, пытаясь припомнить, как найти ход. Чем ближе она подбиралась к нему, тем внимательнее оглядывалась вокруг. Никого. Никто не ехал за ней, в этом она была уверена.

Она вновь прошла по тому пути до маленького заливчика, обогнула его и остановилась перед врезавшимся в память скалистым обрывом.

Во всей своей мрачной прелести на скале над ней возвышался Данвеган. Стены замка так близко подходили к краю обрыва, что, казалось, при малейшем толчке они обрушатся вниз. Уходившее ввысь массивное сооружение из серого камня не предлагало никакого радушного приема. Скорее, наоборот – отговаривало Изабель от ее намерения. Однако красота этого угрюмого нагромождения камней наполнила ее сердце тихой радостью. Осознание, что она добилась поставленной цели, заставило ее широко улыбнуться, несмотря на усталость. Изабель выпрямилась и расправила плечи.

Данвеган Рори. Она добилась своего!

Почти.

Изабель замерла, вслушиваясь. Ощупывая взглядом местность вокруг себя, она цепко вслушивалась в малейший шорох, в каждый звук. И ничего не услышала, кроме равномерного плеска волн с залива с левой стороны и шума листвы деревьев и кустов справа. Она еще раз внимательно огляделась, а потом двинулась к проходу, прямо перед ней скрытому за зубчатым неровным валуном.

Изабель подстегнула испугавшуюся лошадь и направила ее прямо туда, где у подножия скалы заканчивалась кромка леса. Сделав глубокий вдох, она собралась с силами и, резко повернув лошадь налево, скользнула в холодную влажную темноту тоннеля.

Изабель замерзла, устала и проголодалась. Стоя в тоннеле, она дождалась, пока наверху, в кухне, смолкнут голоса, и только потом протиснулась через люк. Пропетляв по коридорам и очутившись во дворе Изабель, воровато озираясь, двинулась к башне Фей.

Не рассчитывая на благодушный прием, она подходила к башне с беспокойным сердцем. Как поступит Рори, когда найдет ее у себя в комнате? Вышвырнет вон, не выслушав? Или еще хуже? Хотелось быть уверенной в том, что она все делает, как надо. Но, вспомнив свои мучения полторы недели назад, она поняла, что у нее нет другого выбора. Поэтому нужно постараться сделать все, как было задумано.

Изабель помедлила у дверей, быстро огляделась по сторонам, а потом прошмыгнула внутрь. Она только-только начала подниматься по лестнице, как вдруг кто-то схватил ее со спины, дернул и прижал к могучей груди. Крик замер у нее в горле.

Тот, кто схватил ее, развернул лицом к себе, и Изабель задохнулась. Рори! Она почувствовала такое облегчение после всего того, что ей пришлось пережить, что не могла не разразиться слезами. Колени подогнулись, и, если бы он не удержал ее, она упала бы на колени, полная признательности.

Потом он заговорил, а она стала приходить в себя.

– Ради всего святого, Изабель, что ты здесь делаешь?

Изабель съежилась от его голоса и опасливо подняла глаза. Она так долго ждала этого момента. При виде его на нее обрушилось столько чувств, что она даже растерялась. Изабель пристально вглядывалась в это любимое лицо. В сильные, твердые черты, в блестящие синие глаза, квадратный подбородок, в густые золотистые пряди волос. Внезапно она нахмурилась. На самом деле Рори выглядел чудовищно. По-видимому, он не спал уже несколько дней. Как будто дела у него шли так же ужасно, как и у нее. Огонек надежды загорелся внутри. Неужели это возможно? Неужели он скучал по ней? Она боялась этому поверить.

Ей так отчаянно захотелось коснуться его, что она не удержалась и положила ладонь ему на грудь, наслаждаясь тяжелыми ударами сердца у себя под рукой. Ничего не хотелось, лишь оказаться в его объятиях и просить прощения. Но отказа она бы не вынесла. Только не это! Пусть он хотя бы выслушает ее на этот раз до конца. Если будет слушать вообще.

Рори впился взглядом в ее лицо, как голодный. На миг ей показалось, что он возьмет ее прямо сейчас. Тело тут же с готовностью откликнулось. Еще сильнее сжав ей руки, он подтянул ее к себе непереносимо близко, и она почувствовала, как жар струится от его тела, как он пряно пахнет вереском. Он был так близко от нее, что если бы она не прижалась к нему всем телом, ей стало бы мучительно больно.

Видно было, что он с трудом сдерживается. Зубы стиснуты. Челюсти нервно сжались.

– Итак, объясни, почему я нахожу тебя здесь, и ты не в Данскейте и не на пути к отцу?

– Мне нужно было увидеть тебя. Я помню, как ты сказал, что больше не хочешь видеть меня, но мне надо кое-что объяснить. – Не дожидаясь, пока он возразит, она торопливо продолжала. – Когда я соглашалась помочь дяде, я не знала ни тебя, ни твою семью. Просто надо было помочь моему клану. Мне нужно было рассказать тебе все, как только возникло чувство к тебе, но я тогда не смогла. Не была уверена в твоих намерениях. Подслушать то, что ты рассказал Алексу, где прячешь знамя, – шаг прискорбный и непреднамеренный. Очень жаль, что так вышло. Но даже после этого я понимала, что никогда не предам тебя и твою семью. – Она, не отрываясь, смотрела ему в лицо, пытаясь найти хоть какое-нибудь свидетельство того, что ее слова пробили стальные барьеры, возведенные им. Но пока она видела перед собой человека, изо всех сил пытавшегося удержать под контролем свой гнев. – Я знаю, ты не веришь словам. Поэтому у меня с собой есть доказательство моей верности.

– И это доказательство стало причиной того, что я вижу тебя вот такой? Такой усталой, что едва держишься на ногах? – У него потемнели глаза. – Где твой эскорт?

Не зная, что сказать, она опустила глаза, почувствовав неловкость под его пронзительным взглядом.

– Ты в одиночку проехала весь Скай? – Полный недоверия, его голос гневно задрожал. – Вот уж воистину! Ты не понимала, что с тобой может случиться? Боже мой, Изабель, как можно быть такой безрассудной?