Кэндис Кэмп - Невеста джентльмена

Чувствуя, как у нее перехватывает дыхание, она, благодарная за поддержку, лишь пролепетала:

– Благодарю вас…

– Напротив, это вы оказываете мне любезность. Настоящий джентльмен всегда получает преимущество перед остальными, если на его руку опирается прекрасная женщина.

– Боюсь, наши наряды ужасны, – тихо проговорила Мэри.

– Ерунда. Ваша красота затмевает все эти шелка и драгоценные побрякушки.

Мэри прекрасно понимала, что Ройс говорит нелепости, но даже от таких неуклюжих комплиментов становилось теплее и напряженные нервы приходили в порядок.

Выступивший навстречу граф произнес:

– Мисс Баскомб, позвольте мне представить мою тетушку, леди Эфронию Харрингтон, и ее дочь, леди Элизабет.

Мэри обратила внимание, что граф не стал объяснять этим дамам, кто такие она и ее сестры, словно бы не желал подчеркивать факт их родства. Или это опять своего рода экзамен? Эдакий предварительный смотр, предшествующий решению о признании семейства Баскомб родней? Если это действительно так, то, по мнению Мэри, их шансы на успех были невелики. На лицах обеих женщин не отразилось ни тепла, ни интереса. Они лишь слегка кивнули и еле внятно пробормотали приветствия.

Они простояли несколько минут отдельной группой, прежде чем к ним присоединились еще две женщины в сопровождении пухлого улыбчивого джентльмена, поприветствовавшего всех с грубоватым добродушием. У обеих темноволосых леди уже проявлялись признаки седины, только одна из них, Фелиция Кент, была такой же рослой, как Эфрония, а другая, Синтия Этуотер, отличалась более низким ростом и излучала мягкость и доброту. Как поняла Мэри, добродушный джентльмен приходился леди Фелиции мужем.

Все три старые леди – Фелиция, Эфрония и Синтия – были похожи внешне, и Мэри не могла не заметить, что в этот ряд прекрасно вписалась бы Флора.

Между тем граф вынул из кармана брегет и, взглянув на него, тяжело вздохнул:

– Видимо, Фицхью решил не оказывать нам чести своим присутствием. Понятия не имею, где его найти, но, полагаю, можно начать и без него. Тетушки, кузина Элизабет, я уверен, что вы все удивлены столь неожиданным приглашением…

Леди Эфрония наградила Оливера царственным кивком. Граф перевел дыхание, чтобы продолжить, но в этот миг двери распахнулись, и в холл влетел незнакомый Мэри мужчина.

– Я прошу прощения. Опоздал, как всегда? – Увидев перед собой собравшихся, он остановился так стремительно, что, казалось, из-под его каблуков сейчас посыпятся искры. – Тетушка Эфрония, я прошу прощения. – Он отвесил настолько шутовской поклон, что даже Мэри, не искушенная в великосветском этикете, посмотрела на него с недоумением. – Тетушка Фелиция! – Его взгляд блуждал, перебрасываясь то на тетушек, то на сэра Ройса, то на графа, и наконец остановился на сестрах.

Его фиглярская улыбка дала достаточно времени для того, чтобы все сестры обозрели прибывшего с головы до ног. Как поняла Мэри, это и был Фицхью, младший брат графа, как, собственно, и говорил сэр Ройс, если она ничего не напутала в этом фамильном древе.

Бурные приветственные излияния вновь прибывшего мужчины дали Мэри время, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Он был высок и широкоплеч, но в отличие от графа и сэра Ройса выглядел более подтянутым, а темные волосы, казалось, только что растрепал ветер. Голубые глаза блистали словно бриллианты, не теряя при этом своей юношеской ветрености.

– Я прощу прощения, – повторил он снова, обращаясь уже непосредственно к Мэри и ее сестрам. – Мы, как я понимаю, такие же званые гости на этом ужине?

– Отнюдь, – уточнил граф. – Это я пригласил наших тетушек ради знакомства с этими молодыми леди. Возможно, тебе бы было интересно, Фиц, узнать их историю.

Понимая, что становится объектом общего внимания, Мэри поблагодарила судьбу, что рядом находится сэр Ройс.

– Леди Баскомб – все четверо – дочери тетушки Флоры и, следовательно, наши кузины, Фиц.

На какое-то время в холле повисла тишина, а улыбка Фица несколько перекосилась:

– Кузины? Действительно? Никогда бы не подумал, что такие прекрасные создания могут быть родней. Ну а коли так, могу только поприветствовать. Добро пожаловать в семью!

Ничуть не смущаясь, он поцеловал в щеку каждую, заставив сестер неприлично хихикнуть и залиться краской смущения.

Отойдя, Фиц продолжил:

– Но я не могу называть вас просто кузинами.

Сестры представились поименно.

– Великолепно. Просто цветник какой-то…

– Должна сказать, что наша Флора была в своем репертуаре, – хмыкнула Эфрония.

– Кстати, – улыбнулась Синтия, – Роуз очень похожа на Флору, причем намного красивее. Какая прелестная девочка!

– Лично я пока промолчу, – нахмурилась Фелиция.

– Я бы тоже не принимала поспешных решений, – согласилась с ней тетушка Эфрония.

– Дорогие тетушки! – вмешался граф. – Похоже, вы несколько ошибаетесь. Я совершенно не просил вас обсуждать юридический статус моих двоюродных сестер. Документы, которые они мне представили, говорят сами за себя. Они полностью подтверждают, что сестры – законные дети Флоры Толбот и Майлса Баскомба. Поэтому вам следует принять их как племянниц.

Эфрония наградила графа ледяным взором, однако Синтия согласно кивнула:

– Конечно. – Она посмотрела на сестер. – Всегда удивлялась выходкам Флоры. Очень ждала, что она черкнет мне пару строк о том, что с ней и где находится. Отец, конечно, запретил нам с ней переписываться, но я нарушила его волю. С ней, надеюсь, все в порядке?

– Отнюдь, мэм, – ответила Мэри, – несколько месяцев назад ее не стало.

Лицо Синтии мгновенно смягчилось, и по нему пробежала волна боли и сострадания.

– Я глубоко вам сочувствую. Флора, конечно, была сумасбродкой, но и отец поступил с ней чересчур жестко.

– Она всегда была дика, как мартовский заяц, – снова хмыкнула Эфрония, – и все мы знали об этом. Поступив с ней таким образом, отец был совершенно прав.

– Не сомневаюсь. – Граф наградил тетушек короткой натянутой улыбкой. – Но, так или иначе, давайте закроем эту грустную тему. Не пора ли пройти к столу? Тетушка Эфрония, вы позволите проводить вас?

Мужчины, по своему выбору, взяли женщин под руки и направились в холл, причем, как заметила Мэри, лорд Кент демонстративно не стал сопровождать жену. Будучи не в своей тарелке, Мэри ощутила радость, опершись на руку сэра Ройса.

– Ну как? Вы уже в полной мере вкусили дух истинной британской аристократии? – спросил Ройс, поблескивая глазами, в то время как они проследовали за леди Фелицией, а сестры чинно шествовали за ними.

– Все это выглядит слишком… Формально и напыщенно.

– Мм. Стьюксбери слишком подвержен традициям. Граф не хочет думать, что и как делает, он просто знает, что так нужно.

– В частности, он должен тогда знать, что делать, если на голову нежданно сваливается толпа кузин-приживалок.

Ройс тихо рассмеялся в ответ:

– Нет, в этом-то вопросе он, как бы выразиться помягче, совершенный новичок. Абсолютно безграмотный, как и я. Забавно наблюдать со стороны.

– И вы, конечно, получаете от этого удовольствие.

– Признаюсь, есть немного, – хмыкнул Ройс.

– А зачем? Вы испытываете к графу неприязнь?

– Вам не кажется, что вопрос звучит несколько грубовато? – улыбнулся Ройс.

– Что же вам мешает ответить прямо? – пожала плечами Мэри.

– Я вовсе не питаю к нему антипатии. Чтобы ответить на ваш вопрос прямо… Что ж… Я боюсь, что это займет много времени.

Пройдя через холл и беседуя, они прошли в следующую комнату. В ее центре расположился длинный стол, окруженный тяжелыми стульями. Помещение украшала гигантская ваза с сухими цветами, а по краям стола стояли две вазы, наполненные фруктами. Прислуга выстроилась вдоль стены.

Как заметила Мэри, каждому гостю за столом полагалось строго определенное место, и после того как все расселись, Ройс оказался рядом с ней. Вышколенные слуги немедленно бросились к остальным женщинам, чтобы помочь отодвинуть тяжелые стулья. Лили оказалась рядом с Мэри, Камелия и Роуз – напротив. Окинув взглядом стол, Мэри увидела множество самой разнообразной посуды и со стыдом поняла, что из всего нагромождения вилок, ложек и ножей знает предназначение только трех-четырех приборов. Тетушка Фелиция тут же принялась расписывать оперу, где она была накануне, но Мэри слушала вполуха: вечер обещал быть длинным и скучным.

Слуги неслышно скользили вокруг стола, осторожно наполняя бокалы и тарелки. Роуз поблагодарила одного из них, заслужив острый взгляд тетушки Фелиции. Как подозревала Мэри, сестра допустила некоторого рода бестактность, хотя сейчас ее больше заботил выбор правильной вилки для рыбы.

Она исподтишка посмотрела на сэра Ройса, и он, поняв состояние Мэри, едва заметно кивнул на нужные приборы – нож и вилку. Приступив к трапезе, она обратила внимание, что Ройс выбирает столовые приборы медленно, с величайшей тщательностью, словно обдумывая, и поняла, что это делается ради нее, дабы уберечь от неудобных вопросов. Не в силах сдержать короткий смешок, Мэри отвела взгляд от Ройса, и тот, ободряюще подмигнув, уставился в свою тарелку.

Между тем неторопливая беседа за столом носила самый отвлеченный характер. Кроме формальных любезностей, в основном обсуждалась погода, но, похоже, Фиц решил взять дело в свои руки. Не успело общество покончить с супом, как он, улыбнувшись через стол Роуз и Камелии, спросил, из какого именно места в Америке они пожаловали в старую добрую Англию.

– Пенсильвания, – ответила Роуз с мягкой улыбкой. Мэри знала, что сестра избегает разговоров с незнакомцами и поэтому чувствует себя неуютно.

– А, – снова улыбнулся Фиц, – Филадельфия, да? Это как раз в Пенсильвании, не так ли?

– Да. – Мэри решила прийти сестре на помощь. – Но мы не из Филадельфии. Мы из более маленького городка, он называется Три Угла.

– Но мы, собственно, жили в разных местах, – поддержала разговор Камелия.

– О да, – добавила Лили. – Например, в Мэриленде. У нас там была ферма.

– Ваш отец был фермером? – заинтересовалась Синтия. – Как прелестно. И сколько у него было арендаторов?

– Арендаторов? – Лили растерянно моргнула.

– Да. Возможно, мы используем разный лексикон. Я говорю о людях, которые работали на его земле.

– У отца никогда не было наемных рабочих, – заверила Мэри тетушку Синтию. – За исключением нас, конечно. Он все делал сам.

Над столом повисла леденящая тишина, и все уставились на сестер.

Мэри раздосадованно посмотрела по сторонам. Снова бестактность? Что опять случилось с этими людьми? Казалось, что их приводят в потрясение самые простые вещи.

– Он был пионером Запада, – объяснила Мэри. – Хозяйство было невелико, и мы справлялись семьей. Работали вместе – и с посевом, и со сбором урожая.

– Я уж вижу. – Эфрония пренебрежительно изогнула бровь.

Тут уж и в Мэри словно чертенок вселился:

– И стояли с винтовками наперевес, чтобы охранять ферму. – Головы сидящих за столом, как по команде, повернулись к Мэри. – Нужно ведь защищаться от налетов индейцев.

Тетушка Синтия тяжело задышала, а Ройс, вынув носовой платок и поднеся его ко рту, издал странный горловой звук и закашлялся.

– Индейцев? – переспросил лорд Кент, округлив глаза. – Вы имеете в виду настоящих диких индейцев?

– Самых что ни на есть. Тех, которые и представления не имеют о цивилизации, как вы понимаете. – Похоже, Мэри не стоило бы выбирать подобный тон, но ее уже понесло. Напыщенная осанка вновь приобретенных аристократичных родственников начинала слишком сильно раздражать.

– И вы… Владеете огнестрельным оружием? – Тетушка Фелиция посмотрела на сестер, словно на мародерствующих индейцев.

– И ножом тоже неплохо, – заверила ее Камелия.

– Мы можем за себя постоять, – невозмутимо объяснила Мэри.

Это заявление вызвало очередной приступ удушья одной из тетушек, а Ройс снова издал непонятный горловой звук. Мэри скользнула по нему взглядом: тот с невероятным интересом исследовал содержимое своей тарелки, плотно сжав губы.

– А потом папа очень удачно приобрел кабачок, – сообщила Роуз, повысив голос.

Мэри бросила на сестру удивленный взгляд: даже самая скромная сестра пыталась добиться снисходительности тетушек.

– Кабачок? Так ваш отец владел таверной! – Брови тетушки Эфронии подпрыгнули вверх и почти слились с линией прически.