Перекатившись на спину, Ройс простонал:

– Боже… Что же я наделал…

Затуманенный разум Мэри мгновенно прояснился, и ее нагота, еще секунду назад казавшаяся естественной, перестала доставлять удовольствие. Она покосилась на Ройса, который сидел рядом, обхватив голову обеими руками, вцепившись себе в волосы. Пристально посмотрев на бескрайне широкую спину Ройса, его плечи, бугристую линию позвоночника, Мэри почувствовала, что ей хочется дотронуться до него языком и ощутить на вкус соленую теплоту кожи, но гнетущая тишина заставила наполниться низ ее живота внезапным холодом.

Она поискала взглядом свою одежду. Господи, как же они могли так все разбросать?

– Боже, Мэри… Мне жаль… Я не… Я никогда больше…

– Пожалуйста! – прервала Мэри Ройса, и ее голос зазвучал сжатой стальной пружиной. Ведь должна она была знать заранее, что было бы глупо ждать, что он скажет что-нибудь другое! – Избавьте меня от ваших сожалений!

Надев сорочку и юбку с платьем, Мэри, чуть помедлив, просто сунула скомканные чулки в карман, ощущая некоторую горечь оттого, что всю свою одежду ей пришлось собирать, бегая вокруг сидящего Ройса.

– Мэри, нет. Прошу, подожди… – Он повернулся к одевающейся Мэри и встал на ноги. – Нам нужно поговорить.

– Нет. Вот этого нам как раз и не нужно.

Сунув ноги в полусапожки и даже не застегнув их на пуговицы, она бросилась к проему беседки.

– Нет, подожди!

Ройс рванулся следом, но, вспомнив, что совершенно гол, был вынужден остановиться на пороге. Изрыгая проклятия, он вернулся назад в беседку.

Мэри казалось, что она летит над землей по дороге, откуда пришел к озеру Ройс. Охватившее ее отчаяние придавало ногам быстроты, и она мечтала лишь о том, чтобы оказаться в уютных и безопасных стенах своей комнаты раньше, чем он, длинноногий и мощный, сможет ее догнать. Слезы струились по лицу Мэри, но она скорее согласилась бы умереть, чем дать увидеть их этому мужчине.

Она, познавшая с ним самые захватывающие и обворожительные моменты за всю свою жизнь, заслужила лишь сожаления и извинения!

Слава Богу, Мэри сопутствовала удача – ей никто не встретился по дороге. Через черный ход она проскользнула в дом, затем по лестнице наверх, через зал… Все! Осторожно прикрыв дверь своей комнаты, Мэри повернула ключ и, тяжело дыша, опустилась прямо на пол. Вот теперь можно дать волю слезам!

Она не имела ни малейшего представления, сколько просидела таким образом, подтянув колени к подбородку, положив голову на руки, когда в холле послышались шаги и в дверь мягко постучали, а затем тихий, но настойчивый шепот Ройса произнес ее имя. Сжав зубы, она не издала ни звука. Через мгновение он зашагал прочь, и Мэри услышала, как Ройс с громким треском захлопнул дверь собственной комнаты.

Со вздохом склонив голову, она подумала, что больше всего ей сейчас хочется забраться в кровать и не вылезать из нее весь день, но Мэри Баскомб не привыкла ни отступать, ни сдаваться. И уж конечно, не прятаться в собственной комнате, выдавливая жалость к себе самой. Хотелось бы излить кому-нибудь душу. Но кому? Роуз, которая всегда была ее доверенным лицом? Но это станет для нее шоком, если даже о случайном поцелуе с Сэмом Тредуэллом она рассказывала с такой застенчивостью. Хуже того, Роуз, следуя своему восприятию жизни, скорее всего побежит сразу к Ройсу и потребует от него жениться на сестре, поскольку тот лишил ее невинности!

Мэри позволила себе слегка улыбнуться, представив, как Роуз тычет пальцем Ройсу прямо в лицо, требуя справедливости. Нет, это самое последнее, чего бы она желала. Муж ей совсем не нужен, и уж тем более не Ройс. С ней и так все будет хорошо, а в его извинениях она вовсе не нуждается.

После того как Ройс захлопнул дверь, на втором этаже воцарилась мертвая тишина. Ни из комнат сестер, ни из гостиной, ни из зала не доносилось ни звука, поэтому когда откуда-то снизу послышались мужской голос и женский смех, который не принадлежал ни одной из ее сестер, она навострила уши и немного приоткрыла дверь. Мужской голос принадлежал Фицу.

Кузен Фиц приехал! И он, очевидно, привез кого-то с собой. Вне всякого сомнения, ее сестры должны были быть где-то там. Прикрыв глаза, Мэри глубоко вздохнула – встречаться с другими людьми, делая вид, что все хорошо, ей хотелось меньше всего. Однако… Какой прекрасный шанс! Фица окружают люди, и находиться в общей компании значительно проще, чем оставаться с Ройсом наедине!

Она быстро разделась, умылась, сменила рубашку и заколола волосы. Постояв с минуту, которая позволила ей привести себя в состояние лучшее, чем за несколько последних часов, Мэри двинулась вперед. Следуя на звук голосов, она направилась в гостиную, где и увидела своих сестер, весело болтающих с леди Вивиан и кузиной Шарлоттой. Фицхью Толбот находился рядом с ними, стоя у камина, небрежно опираясь рукой на полку.

Повернувшись на звук шагов, Фиц широко улыбнулся:

– Кузина Мэри! Как я рад вас видеть!

Он подошел ближе и поклонился самым галантным образом, умудряясь сохранять при этом восхитительную небрежность. Мэри совершенно искренне улыбнулась в ответ, действительно ощущая удовольствие, видя Фица, и повернулась к Шарлотте и Вивиан, устроившимся на софе.

– Как же я рада вас видеть! Даже не ожидала, что это случится так скоро.

– В Лондоне становится все скучнее и скучнее, – прощебетала Шарлотта. – Узнав о намерениях Фица, мы не могли не присоединиться.

– Хотя, боюсь, бедный Фиц был не слишком доволен. – Леди Вивиан прожгла его лукавым взором. – Я даже удивлена, что он не отказался пустить нас в свою карету, а сам поехал верхом на лошади Оливера.

– Чепуха! Сопровождать двух прекрасных женщин около кареты не меньшее удовольствие, чем ехать вместе с ними. Однако, Мэри, а где же мой брат? Ваши сестры сказали, что вы оставались гулять в саду.

– Мы были… – Мэри не решалась поднять на сестер глаза.

– Только не говорите мне, что он вас бросил по дороге. Даже у Ройса не такое воспитание.

Она не сдержала улыбки: Фиц не мог не нравиться окружающим, и его присутствие снимало усталость и напряжение.

– Конечно, он меня не бросал. Боюсь, дело было как раз наоборот.

– Ну и где же он сейчас? Я уверен, что если его оставили вы сами, то это его вина.

– В самом деле моя, – произнес мужской голос, и все, повернувшись, увидели сэра Ройса, входящего в комнату.

Мэри отметила для себя, что он спокоен и опрятен, впрочем, как и всегда.

Поклонившись Шарлотте и Вивиан, он крепко пожал руку Фицу:

– Признаться, я рад, что ты здесь.

– Как и я.

– А вы без графа? – Мэри не спускала глаз с Фица, даже не взглянув на Ройса.

– Отнюдь. У Оливера кое-какие дела в городе. Лично я устал от Лондона, и провести какое-то время около своих кузин мне намного интереснее, нежели торчать в столице и наблюдать, как граф проводит время в постоянных встречах с компаньонами и адвокатами.

– Вы очень правильно поступили, – решительно заявила Лили. – Теперь у нас появился еще один партнер для уроков танцев. Дело пойдет проще.

– Полностью согласен, – поддразнил Фиц, бросая на старшего сводного брата смеющийся взгляд. – У Ройса, конечно, две ноги, как и у всех. Но обе левые.

– Вообще-то я превосходно танцую. – Ройс удивленно приподнял брови.

– Но ведь не так же, как я.

– Смерть от скромности вам явно не грозит, – рассмеялась Мэри.

– Зачем же быть скромным в тех вещах, в которых я дока? – парировал Фиц. – Когда дело доходит до танцев или до отвешивания поклонов, тут мне равных нет.

– Если бы это было не так, меня бы это раздражало меньше, – пробормотал Ройс.

В дверях возник дворецкий Боствик и застыл на месте, ожидая, когда на него обратят внимание.

– Ваш багаж прибыл, миледи, – сказал он, кланяясь Шарлотте. – Где прикажете его разместить?

– Одежда! – Лицо Шарлотты просветлело, и она повернулась к сестрам, сверкнув глазами. – Действительно, а где вы хотите ее разместить?

– Наши новые платья? – взвизгнула Лили. – Вы привезли их с собой?

– Да, повозка с сундуками ехала медленнее, но, видимо, наконец и она добралась сюда. Перенести к вам в комнату, Лили?

– Да… О… Да…

Рассмеявшись, Шарлотта кивнула дворецкому и снова повернулась к собеседникам.

– Джентльмены! Надеюсь, вы нас простите, но сейчас у нас есть более важные дела.

– Ах да. Как же! Богиня мода! Я чувствую, как она постучалась в этот дом, – усмехнулся Фиц. – Что бы мы делали без тебя! Надеюсь, что сегодня за ужином я увижу тебя воочию.

– Для вас мы выберем только самое красивое, – пообещала Лили.

Мэри испытала огромное облегчение, когда все женщины встали, и они вышли, оставив Ройса наедине с братом.

– Ну что, прочистишь горло от дорожной пыли? – спросил Ройс, когда дверь закрылась.

– О Боже, конечно, да. И сигару. Да. Сигару. Всегда забываю, отправляясь сюда из Лондона, насколько далека дорога.

– Неудивительно, ты появляешься здесь слишком редко.

Спустившись по лестнице, они прошли в курительную комнату. Неожиданно Ройс вспомнил, как был тут вечером вместе с Мэри, вспомнил и ее прекрасное тело, и как смялась в его руках ночная рубашка. Как, впрочем, и сегодня в беседке. Решительно изгнав из головы эти мысли, он плеснул брату спиртного.

– Признаться, я рад, что ты приехал так рано. – Ройс предложил Фицу коробку с сигарами. – Хотя все мои слуги начеку, а кроме того, я прихватил еще пару молодцов из Айверли, я, повторюсь, весьма доволен тем, что в моем доме – лучший стрелок Англии.

Фиц лишь пожал плечами в ответ:

– Получив твое письмо, мы с Оливером пришли к выводу, что мое присутствие здесь необходимо. Это оказалось не самой плохой идеей, особенно после того, что мне рассказали кузины. Неужели Роуз пытались похитить уже дважды?

– По-видимому. Меня там не было. Конечно, я предупреждал, чтобы они не уходили далеко от дома, не предупредив меня об этом. Но разве они послушают? Как только гувернантка заболела – их и след простыл. Чертовы женщины…

– Да уж. Заболеть с ее стороны было непростительной ошибкой.

Ройс мрачно взглянул на брата:

– Давать советы – самое простое. Кстати, ты не из тех людей, которые смогли бы держать их в строгости.

– Это такая большая проблема? – спросил Фиц, смеясь лишь голубыми глазами.

Ройс зашелся смехом, больше напоминающим собачий лай.

– Немалая. Просто нужно, чтобы кто-то объяснил каждой из них, что не следует бегать на конюшню посмотреть лошадок, что не нужно общаться с конюхами запанибрата, как они привыкли делать у себя в таверне. И им не следует помогать слугам передвигать мебель. Бог с ними, с этими уроками танцев. Я и сам понимаю, что мисс Далримпл – весьма утомительная женщина. Тем не менее я не могу быть против нее, поскольку она действует правильно. Хотя, видит Бог, я пожелал бы, чтобы она нашла более удачный способ объяснять им правила поведения в обществе. И чтобы она учитывала свои педагогические промахи.

– Они столь велики?

– Нет, вовсе нет. Просто… Нужно уметь давать чуть больше свободы, чем принято у классических английских леди. Все, что дает им мисс Далримпл, – правильно, но сами способы, возможно, не совсем.

– Думаю, что сестрам чертовски трудно эти способы принять. – Немного помолчав, Фиц осторожно добавил: – Кажется, тебе пришлась по душе манера поведения этих американских девушек.

Брови Ройса подпрыгнули, и он издал короткий смешок:

– Я и сам не знаю, как это описать словами. Но… Да, они совершенно нестандартные… с точки зрения наших консервативных понятий. Когда они рядом, скучно не бывает.

– То есть с ними забавно?

Ройс бросил на брата осторожный взгляд:

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду, что, войдя в комнату, ты сразу уткнулся взглядом в кузину Мэри. И больше ни на кого не смотрел.

– Леди Мэри и я… Я ее найду. – Ройс оглянулся по сторонам и со стуком поставил свой стакан. – По правде говоря, я планирую на ней жениться.

– Что?! – подался вперед Фиц. – Ты это серьезно? Ты хочешь жениться на этой девушке?

– Серьезней не бывает. Но сейчас она в ярости по отношению ко мне. И правильно делает.

– Другими словами, ты дал ей надежду, а потом отказался? – Фиц пошел напрямик. – Сестры сказали, что ты выглядел мрачнее тучи, а потом удержал ее у озера на пару слов. Они уже все собирались снова спускаться к тарну спасать Мэри. Я их еле отговорил.