Ханна Хауэлл - Невеста горца

Шотландия, 1465 год

— Сэр Эрик! Сэр Эрик!

Сэр Эрик Мюррей вздохнул и повернулся к худощавому мужчине, спешившему к нему через сад. А ему-то казалось, он нашел наконец в замке уединенное место, чтобы прочитать письмо из дома! Он хорошо относился к сэру Доналду, но ему решительно не нравилось, что он грубо нарушил столь редкую минуту покоя. Эрик выпрямился на каменной скамье, глядя на остановившегося перед ним сэра Доналда.

— Я не знал, что вы вернулись, — пробормотал сэр Доналд, вытирая со лба выступившую испарину. — Задание, с которым вас посылал король, оказалось не слишком сложным?

— Да, — коротко ответил Эрик. Он не мог понять, как его собеседнику стало известно о тайной королевской миссии.

— Король ждет вас. Он тоже не знал, что вы вернулись.

— Об этом знают не многие. Я был очень занят и хотел пару минут побыть один, чтобы прочитать новости из дома.

— Как поживает ваша супруга? Дети?

— Все хорошо, но я начинаю думать, что пора вернуться к ним, и не только потому, что я их люблю. Моя дочь Джиллианна вбила себе в голову, что должна навестить унаследованный ею замок. Моя жена не знает, как долго она сможет сдерживать эту упрямицу и удастся ли ей это вообще.

— О, какое совпадение! Король хочет обсудить с вами именно вопрос о землях, которые составляют приданое вашей дочери.

— Не думал, что кто-то знает о том, что она чем-то владеет. Мы старались не говорить об этом, уж во всяком случае, о том, где эти земли расположены.

— Большинство придворных уже знают об этом.

— Откуда?

Сэр Доналд нервно сглотнул. Это одно-единственное слово сэр Эрик произнес угрожающим тоном.

— Ну-у, трое лэрдов настойчиво спрашивали короля о замке, стоящем на этих землях. Их владения граничат с ним, но никто не знает, кто его владелец. Они выяснили, что это кто-то из вашего клана, но тамошний управляющий отказался отвечать на их вопросы. Король потребовал ответа у вашей жены и получил его. Король сообщил лэрдам, что это приданое вашей дочери и что она еще не замужем. — Он попятился, когда сэр Эрик вдруг резко встал, дрожа от гнева. — Сэр Эрик, все они рыцари, и у них есть земли. Не понимаю, почему вы против того, что бы выдать вашу дочь за одного из них.

— Да, я против! — холодно произнес сэр Эрик. — Я очень против. Во-первых, моя дочь должна выйти замуж по любви, как это сделал я, мои братья и большинство мужчин нашего клана. Во-вторых, мне не нравится, что эти рыцари охотятся за землями и пытаются получить их через мою Джиллианну. Кто-нибудь из этих рыцарей еще при дворе?

— Нет. Они пробыли здесь до тех пор, пока не узнали, кому принадлежит замок. Вас долго не было, поэтому они уехали. Один уехал поздно ночью, двое других — ранним утром следующего дня. Наверное, они планируют встретиться с вами позже. Возможно, будут просить руки вашей дочери.

— Ах так! Значит, они бежали, чтобы попытаться затащить мою дочь к священнику. — Сэр Эрик быстрым шагом направился в сторону дворца, сэр Доналд едва за ним поспевал. Эрик думал о своей похожей на мать рыжеволосой дочери Джиллианне, которую соседи могут принудить выйти замуж, польстившись на ее приданое. — Король напустил на Джиллианну стаю волков. Молю Бога, чтобы моя жена держала ее взаперти и не выпускала до моего возвращения.

Шотландия, 1465 год

— Не думаю, Джиллианна, что твоей матери это понравилось.

Джиллианна улыбнулась статному Джеймсу, ехавшему рядом с ней. Этот красавец с золотистыми волосами был для нее как родной брат, хотя женщина, которую он называл матерью, на самом деле приходилась ему теткой. Скоро он вступит в права наследства и станет владельцем Данкрейга, но Джиллианна знала, что, несмотря на расстояние, их сердца и души останутся неразлучны. Она знала также, что он не считает мудрым ее решение отправиться в принадлежавшее ей поместье.

— А этих проклятых кошек ты тоже взяла с собой? — пробурчал он.

— Конечно, ведь там могут быть крысы, — улыбнулась она.

Она наклонилась и нежно почесала за ушами двух кошек, Грязнулю и Драчуна. Драчун был огромным рыжим котом, полностью соответствующим своему имени: у него не было одного глаза и одного уха, а вся морда и тело были испещрены многочисленными боевыми шрамами. Грязнуля была милой кошечкой, ее шерсть была покрыта серыми, рыжими, белыми и черными пятнами. Она-то как раз совершенно не соответствовала своему имени с тех пор, как ее нашли и отмыли. Кошки повсюду путешествовали с Джиллианной в специальной корзине, притороченной к седлу. Эта троица не разлучалась на протяжении трех лет, с того дня как Джиллианна спасла животных из кишащего крысами подземелья в соседнем постоялом дворе. Кошки уже истекали кровью и были скорее мертвыми, чем живыми. Но с того момента, как она взяла их к себе, они каждый день исправно выполняли свою кошачью работу.

— Ты права, — кивнул Джеймс и протянул руку, чтобы погладить животных. Конечно же его грубые слова были не более чем шуткой. — В поместье не то что дома, в Дублине. Мы с мамой мало что смогли узнать о твоем новом замке. Единственное, что известно, — он в хорошем состоянии, но в любом случае там не помешает присутствие хозяйки.

— Поэтому я туда и еду. Земли принадлежат клану Макмилланов. Мой двоюродный дедушка — тоже Макмиллан — подарил мне замок и поместье.

— А я молюсь, чтобы там было удобно.

— Если там есть кровать, ванна и пища, то мне этого будет достаточно. Те удобства, к которым мы привыкли в Дублине, можно будет организовать позже.

— Да, конечно. — Джеймс с любопытством взглянул на нее. — Однако я не понимаю, почему ты с таким упорством стремишься туда попасть?

— Я и сама не знаю, — вздохнула Джиллиаина и пожала плечами. — Дом принадлежит мне, вот и вся причина. Он мой, и я хочу на него взглянуть.

— Вообще-то я тебя понимаю. Я тоже испытываю тягу к моим землям, хотя пока не могу там жить.

— Ждать осталось недолго.

— Да, совсем недолго. Но не думай, что я переживаю из-за этой задержки. Мне нужно пожить в Дублине, многому научиться, пообщаться с родственниками. Наш двоюродный брат прекрасно справляется с делами, и мне требуется время, чтобы дорасти до него. Неопытный лэрд не принесет моему клану никакой пользы. — Он нахмурился. — Интересно, как среагируют те, кто живет на твоих землях, когда ты приедешь и объявишь, что это твоя собственность?

— Мама тоже волновалась по этому поводу. Но мне кажется, что все будет в порядке. Там всего лишь небольшое поместье, где будут рады любому хозяину. Сейчас всеми делами занимается стареющий управляющий. Людей бросили на произвол судьбы, и они не знают, что ждет их в будущем.

— Тогда тебе и правда стоит туда поехать, — согласился Джеймс. — Почему-то мне кажется, что ты там и останешься.

Джиллианна снова пожала плечами, не удивившись тому, что он угадал ее мысли. Она действительно подумывала о том, чтобы остаться в принадлежавшем ей замке Алд-Дабач. Возможно, с улыбкой размышляла она, там будет нечто более интересное, чем просто «старая мера земли» — таково было название поместья. Джиллианна ощущала странное внутреннее беспокойство, которое не могла себе объяснить. Она очень любила свою семью, но родственники лишь усиливали это беспокойство. Возможно, если у нее появятся собственные земли, о которых нужно будет заботиться, она почувствует себя более полезной и сможет утолить снедавший ее внутренний голод.

Ей было трудно признаться в том, что существовала еще одна причина, по которой она тяготилась домом. Это было слишком похоже на зависть, но ей все труднее было находиться в окружении счастливых супружеских пар, смотреть, как ее двоюродные братья и сестры создают свои семьи. Рождение очередного племянника приносило ей радость и боль. Скоро ей исполнится двадцать один год, но еще ни один мужчина не взглянул на нее с интересом. Несколько посещений королевского двора также не помогли: Джиллианна убедилась, что мужчины вообще не считают ее привлекательной.

Временами она злилась на себя. Чтобы выжить, ей не требовался мужчина. Она прекрасно знала, что сможет жить хорошо и счастливо без мужа, однако мучительно жаждала любви, страсти и особенно детей, которых он мог ей дать. Каждый раз, наблюдая за своими женатыми и замужними кузенами и кузинами, подмечая ласковые взгляды, которыми обмениваются супруги, она говорила себе, что такое счастье ей не требуется, но не могла заставить себя не желать именно этого.

— Если ты спрячешься там, то как же ты найдешь себе мужа? — вдруг спросил Джеймс.

Джиллианна едва удержалась, чтобы не сбросить его с лошади.

— Меня это не волнует. Если на свете существует моя половинка — а я все больше убеждаюсь, что ее нет, — то этот человек сможет найти меня там так же легко, как в Дублине или при королевском дворе.

Джеймс поморщился и запустил руку в волосы.

— Это звучит так, словно ты решила сдаться. Элспет и Эйвери было столько же, сколько тебе сейчас, когда они нашли себе мужей.

— Нет, они были моложе меня. Кроме того, мне кажется, они иногда позволяют себе интересоваться не только своими мужьями, — не смогла сдержать улыбки Джиллианна. — Не беспокойся обо мне. Мои кузины встречали своих суженых в самых неожиданных местах. Может быть, и мне повезет. — Джиллианна выехала из небольшой рощи и воскликнула: — О, вот и оно! Мой замок и мои земли.

Алд-Дабач представлял собой высокую каменную башню, к которой было пристроено два крыла. Замок, стоявший на вершине холма, был окружен высокой каменной стеной и был хорошо защищен. Небольшая деревушка, прилепившаяся сбоку, выглядела очень опрятной. Раскинувшиеся вокруг поля были возделаны или использовались для выпаса скота. Под холмом бежал узенький ручеек, воды которого сверкали в лучах заходящего солнца. Очень милое место, решила Джиллианна и направила свою лошадь прямо к воротам.

— Надежное место — заметил Джеймс, стоя рядом с кузиной на крепостной стене.

Та рассмеялась и кивнула:

— Да, очень надежное.

Во время ужина они почти не говорили о делах. В замке было чисто, но не хватало элементарного уюта, например, скатертей на столах. Это было неудивительно, так как в Алд-Дабаче жили в основном мужчины. Женщин было мало: две пожилые жены охранников и еще двенадцатилетняя девочка, дочка повара. Управляющему, сэру Джорджу было уже шестьдесят лет; он плохо видел и слышал. Большинство охранников были мужчинами средних лет. Похоже, подумала Джиллианна, что Макмилланы отсылали в Алд-Дабач пожилых и… увечных, добавила она про себя, взглянув на двух хромых юношей, работавших на конюшие. Это лишний раз утвердило ее во мнении, что поместье представляло собой довольно мирное местечко. Пятеро мужчин, которые сопровождали ее в поездке, были молодыми и сильными. Обитатели замка встретили их с нескрываемой радостью.

— Думаю, твоим сопровождающим нужно ненадолго остаться здесь, — прошептал Джеймс. — Это порадует местных девушек.

— Это точно, — усмехнулась Джиллианна. — Недаром к ужину в зале появилось так много служанок. Видимо, они заметили, как мы приехали.

— И бегом бросились сюда. Судя по всему, молодых мужчин здесь не хватает, — вздохнул Джеймс. — Думаю, здесь не трудно найти себе жену, тем более что местные девушки не обращают внимания на такую ерунду, как хромота. У них просто нет выбора.

— Некоторым хромота не мешает. — Она кивнула в сторону мужчины, прохромавшего в сторону конюшни, — Я видела, как он с женой отправился в деревню. Служанки смотрели на него так, словно он самый красивый, сильный и смелый мужчина на земле.

— Значит, я ошибся.

— О, ты надеялся, что в людях возобладала доброта?

— В твоей доброте я никогда не сомневался.

— Однако в отношении некоторых моя доброта не только хромает, она просто падает навзничь, — проворчала Джиллианна, и Джеймс громко рассмеялся.

Он обнял сестру за плечи и поцеловал в щеку.

— Просто ты видишь слишком много и умеешь сделать выводы.

— У меня это получается само собой. — Она задумчиво посмотрела куда-то в темнеющую даль. — Мне кажется, это неплохо. Это может предупредить об опасности. Элспет говорит, что можно научиться не чувствовать других, но у меня не получается. Я могу не обращать внимания на обычного, заурядного человека, но если что-то в нем вызывает мое любопытство или настороженность, мне достаточно взглянуть на него, чтобы понять, что именно меня насторожило. Элспет просто видит вещи, а я чувствую их. Элспет хорошо распознает ложь, страх или опасность. Ну, а я… скажем так, для меня пребывание в наполненной людьми комнате превращается в настоящую пытку.