Кэт Мартин - Невеста-изменница

Кинув на брата оценивающий взгляд, Ройял направился к дивану и сел рядом с женой.

Неужели он в самом деле так редко смеялся? Наверное, возвращение в деревню оказало на него благотворное влияние, как и предсказывал отец.

Или, может, на него так подействовало решение во что бы то ни стало завлечь Элизабет в свою постель?

В его памяти всплыли их горячие поцелуи, ее удивленный взгляд, когда их губы разомкнулись, и веселое настроение улетучилось. Элизабет останется в его доме, пока не разрешатся ее проблемы. Он же тем временем постарается извлечь максимум пользы из ситуации и, если получится, хоть чуть-чуть отомстит ей за обман.

Постелью все и закончится. Он не позволит женщине снова над ним властвовать, как властвовала все эти годы.

Возврата к прошлому не будет.

— Продолжай, — сказал Ройял, возвращая Риса к настоящему. — Мне не терпится услышать историю от начала до конца.

Не зная, как лучше все объяснить, Рис вздохнул.

Элизабет с трудом выдержала обильный ужин, поданный в столовой. Состоявший из шести блюд, он включал ростбиф и сытный йоркширский пудинг. Хотя еда была выше всяких похвал, она едва могла заставить себя есть.

Весь вечер она то и дело ловила на себе враждебные взгляды. Только ее светлость Лили Дьюар, герцогиня Брэнсфорд, была настроена более дружелюбно. У Элизабет появилось ощущение, что молодая женщина знала, каково это — быть изгоем в обществе.

Возможно, по этой причине герцогиня предложила ей встретиться на следующий день за чаем в уютной обстановке гостиной с окнами в сад.

В платье из бледно-зеленого шелка, расшитого крохотными розочками, герцогиня при появлении Элизабет встала.

— Я очень рада, что вы нашли возможность встретиться со мной.

— Спасибо, что пригласили, — ответила Элизабет. — Я рада женской компании. Хотя, должна признать, сомневаюсь, что ваш муж это одобрит.

Герцогиня улыбнулась.

— Ройял хотя и герцог, но не всегда добивается того, чего хочет.

Элизабет поймала себя на том, что тоже улыбнулась в ответ.

— Давайте присядем, — предложила герцогиня.

Элизабет опустилась в кресло, Обитое голубым ситцем в цветочек, напротив такого же дивана. В комнате были белые лепные потолки и бело-голубая мебель, прекрасно гармонировавшая с видом сада за окном.

Лили наклонилась и начала разливать чай в фарфоровые чашки.

— Рис рассказал, почему вы здесь с сыном. Мне знакомо это чувство, когда тебе не к кому обратиться.

— Правда?

— Два кусочка или один? — спросила герцогиня.

— Одного достаточно. Спасибо.

Помешав ложечкой чай, герцогиня протянула чашку с блюдцем Элизабет.

— Мои родители умерли, когда мне было двенадцать. Если бы меня не взял мой дядя, боюсь даже представить, что со мной стало бы. Жизнь у нас была тяжелая, но по крайней мере меня воспитывал человек, который меня любил.

— Моя мать умерла, когда мне было пять лет, и меня растил отец. Он умер четыре года назад.

Герцогиня помешивала свой чай.

— Я кое-что слышала, знаю, что вы с Рисом собирались пожениться, но вышли замуж за другого мужчину. Вероятно, вам стоило большого мужества обратиться к Рису за помощью?

Элизабет аккуратно поставила блюдце на стол.

— Мне больше не к кому было идти.

— У вас не было человека, которому вы могли бы довериться? Вы это имели в виду?

— Да.

— Вероятно, вы весьма высокого мнения о лорде Рисе.

— Он всегда вызывал у меня восхищение.

— Вы любили его?

Когда Элизабет взяла тонкую чашку, ее рука так дрожала, что она едва не расплескала чай. Чашку пришлось поставить на блюдце.

— Я любила его. Но всякое бывает в жизни.

Герцогиня внимательно наблюдала за ней.

— Плохое порой оборачивается хорошим.

Элизабет грустно улыбнулась:

— Но, боюсь, не в этот раз.

— Почему?

— Рис ничего, кроме неприязни, ко мне не испытывает. Но даже если бы и испытывал, вряд ли, после того как я с ним поступила, смог бы снова доверять мне.

Сделав глоток чаю, герцогиня повернулась к окну.

— Погода сегодня славная. Может, прогуляемся по свежему воздуху? — Герцогиня продолжала смотреть в окно. — Сад, правда, немного запущен. Но все равно он красив и такой.

Благодарная за то, что собеседница сменила тему, Элизабет тоже взглянула в окно. Разговор о прошлом вызывал болезненные воспоминания, но и будущее выглядело не намного лучше.

— В нем есть что-то особенное, — произнесла она. — Это место всегда казалось мне теплым и гостеприимным. Я мечтала, что буду жить здесь с Рисом.

— Правда?

Элизабет пожалела, что так разоткровенничалась. Она еще слишком мало знала герцогиню.

— Это было давно, — добавила она.

— Да… — согласилась ее светлость, — хотя, наверное, вовсе не так давно.

Теперь, когда Элизабет снова находилась в этом доме, те дни с Рисом, казалось, были только вчера.

Потом, к ее облегчению, они перешли к обсуждению бытовых дел. Незаметно прошел час, и они обе встали.

— Я получила большое удовольствие от нашей беседы, ваша светлость.

— У меня мало подруг, — сказала герцогиня. — Но тех, кто есть, я ценю очень высоко. Что-то мне подсказывает, что мы можем стать хорошими друзьями. Я бы хотела, чтобы вы называли меня Лили.

У Элизабет перехватило дыхание. За прошедшие годы Эдмунд разрушил все ее дружеские связи. А Френсис была мелочной и ревнивой. Элизабет была бы счастлива подружиться с женщиной, вызывавшей ее восхищение.

— Почту за честь. Вы тоже можете называть меня Элизабет.

Договор был заключен. Хотя герцог вряд ли его одобрит. Как, впрочем, и Рис. Однако Лили Дьюар это не волновало, за что Элизабет была ей благодарна.

Если она уедет в Лондон, то избавится, от Мейсона и Френсис и сможет начать новую, свободную жизнь, сможет завести новых друзей. Возможно, Лили Дьюар станет первой из них.

Элизабет даже захотелось улыбнуться, но, вспомнив о тайне, которую предстояло раскрыть Рису, и о возможных последствиях, она помрачнела.

Господи, как долго еще придется ей страдать за ошибки юности?

Ройял и Лили решили не возвращаться в замок Брэнсфорд, хотя дорога туда из Брайервуда занимала чуть больше часа в карете. Рис не видел брата несколько недель и был рад встрече.

Кроме того, Ройял и Лили образовали нечто вроде буфера между ним и тетей Агги, а главное — между ним и Элизабет.

Брат с женой планировали отъезд на послеобеденное время. Но с утра в имение прибыл еще один гость: Чейз Морган, детектив, нанятый Рисом. Ройял прибегал к его услугам несколько месяцев назад, чтобы расследовать, по чьей милости их отец потерял все свое состояние.

Морган привез новости об Эдмунде Холлоуэе, а поскольку Ройял уже работал с детективом, Рис попросил брата присоединиться к ним в его кабинете.

Моргану было чуть больше тридцати. Темноволосый, высокий и худой, как жердь, он почтительно поздоровался и сел в кресло, на которое указал Рис, рядом с креслом Ройяла. Сам Рис сел за свой большой рабочий стол из дуба.

— Итак, что вы обнаружили? — спросил Рис, не теряя времени.

Морган вынул из кожаного портфеля папку, открыл ее и, положив на колени, пробежал глазами свои записи.

— Эдмунд Холлоуэй, шестой граф Олдридж, умер девятого июля, чуть больше года назад. Вокруг его смерти ходили всякие слухи, в частности, что он скончался в результате чрезмерного злоупотребления спиртным. — Сыщик оторвал взгляд от записей. — Судя по всему, у него развилось пристрастие к бренди и прочим напиткам, что оказывались в его стакане.

Рис испытал легкое удивление. В прошлом, когда они оба ухаживали за Элизабет, Эдмунд лишнего не пил. Но в те времена граф был моложе и имел денег больше, чем мог потратить за всю жизнь. Возможно, не последнюю роль в его пьянстве сыграла скука.

Рис не мог представить, как можно было скучать с такой женой, как Элизабет. Которая к тому же подарила графу сына. Неужели мальчик был безразличен Эдмунду?

— Продолжайте, — сказал он детективу.

— Холлоуэй, имея графский титул и обладая несметным богатством, вел тайную жизнь. Спустя несколько лет после женитьбы он начал развлекаться с проститутками. Он имел репутацию жестокого человека, что особенно ярко проявлялось в состоянии опьянения. Женщины не любили его, и в ряд заведений его не допускали.

В душе Риса что-то всколыхнулось. Что за жизнь вела Элизабет? Как Эдмунд с ней обращался? Но он тут же подавил вспыхнувшее в нем чувство жалости.

— Что насчет Элизабет? Вам удалось установить, какие отношения были у нее с Олдриджем?

— Насколько мне известно, граф с женой не ладили. С годами он стал пить сильнее. Они часто и громко скандалили. Слуги говорили, что леди Олдридж обычно ссорилась с мужем из-за мальчика.

Рису это не понравилось.

— Что еще?

— Не много. После того как Мейсон и Френсис три года назад переехали в дом Олдриджа, ситуация только ухудшилась. Имея теперь поддержку со стороны брата и невестки, Эдмунд окончательно возненавидел жену. Жизнь леди Олдридж превратилась в сущий ад.

Рис перевел взгляд на брата. У Ройяла затвердела челюсть. Как бы плохо Элизабет ни поступила, ни один из них не оправдывал дурного обращения Олдриджа с женой.

— Вы в курсе подозрений, что Мейсон и Френсис травят леди Олдридж, чтобы получить опеку над мальчиком и контроль над его состоянием? — вступил в разговор Ройял.

— Лорд Рис говорил мне об этом.

— Есть возможность доказать это? — осведомился Ройял.

Длинные пальцы Моргана поскребли подбородок.

— Могу еще покопаться. Возможно, кому-то из слуг что-нибудь да известно. Но шансов мало. Сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме Холлоуэев, знает, как это делалось, а они наверняка молчат.

— Все же проверьте. — Рис встал из-за стола. — Мальчика нужно защитить. Если мы докажем, что Холлоуэй травили мать Джереда, им не видать опеки над ним как своих ушей.

Морган тоже поднялся.

— Я попробую, милорд. Может, что-нибудь выплывет.

Морган вышел из кабинета, а Рис занял место напротив Ройяла.

— Как все запутано… — проворчал Рис, проводя рукой по волнистым черным волосам.

— Лили она понравилась, — заметил Ройял.

— Твоя жена из тех, кто приносит в дом всяких бродячих животных, — проворчал Рис. — Разве есть кто-то, кто может ей не понравиться?

— Все ясно, — рассмеялся Ройял.

Рис улыбнулся, но улыбка тут же сползла с его лица.

— Мальчик… Джеред. У него был не отец, а какой-то ублюдок. Интересно, он и с ребенком тоже грубо обращался? — проговорил Ройял, откинувшись на спинку кресла.

— Трудно сказать. На вид он симпатичный парнишка, только ужасно тихий. Мне кажется, без отца ему стало лучше.

Как и Элизабет без мужа. Мысль, что все эти годы она жила с пьющим, агрессивным человеком, встревожила Риса. Хотя… в своих бедах Элизабет должна винить лишь себя: свое стремление к богатству и положению.

Она сама себе выбрала мужа.

Ужин в тот вечер проходил в натянутой обстановке. Поскольку герцог с герцогиней вернулись в замок Брэнсфорд, за вечерним обеденным столом их было трое: Элизабет, Рис и леди Тависток.

Графиня ушла рано, сославшись на несварение желудка, и крепкий молодой капрал Дэниелс сопроводил ее наверх. Рис предложил Элизабет пройти в гостиную и выпить по бокалу шерри, но, вспомнив, что произошло в прошлый раз, когда они остались наедине, она отказалась.

Теперь она была одна в своей спальне наверху. Слуги уже разошлись по своим комнатам на ночной отдых. Элизабет не спалось.

Сидя перед камином с одной лишь зажженной лампой, она читала «Прятки», детектив выдающегося писателя Уилки Коллинза. За окном разыгралась осенняя непогода. Элизабет слышала, как завывает ветер среди голых веток большого платана за окном. Перед сном она поднялась на третий этаж, чтобы проведать Джереда, но он уже крепко спал.

Элизабет оторвала взгляд от книги, которую читала: шрифт уже начал расплываться перед ее глазами. Она устала, но спать не хотелось, она испытывала напряжение, раздражение и беспокойство. Элизабет отложила книгу в сторону, подумав: если лечь в постель, то сон, возможно, придет. Но едва она направилась к кровати, как в дверь тихо постучали.

Вряд ли это была Джильда в столь поздний час ночи.

Она похолодела от страха. Это могла быть миссис Гарви. Господи, вдруг с Джередом что-то случилось?

Элизабет бросилась к двери, взмахнув подолом белой ночной сорочки, и в изумлении застыла, когда в спальню вошел Рис.