Кэт Мартин - Невеста-изменница

Элизабет взглянула в окно, где над холмами клубился легкий туман.

— В Брайервуде очень красиво. Есть в нем что-то особенное.

Ее высказывание ему понравилось, хотя сам он не замечал ничего особенного в старом помещичьем доме, построенном еще в семнадцатом веке. Обыкновенный дом, без всякой там роскоши, в отличие от пышных резиденций Олдриджа.

В его памяти возник образ красивого и невероятно богатого мужчины, за которого Элизабет вышла замуж, и во рту стало горько. Сегодня была его первая брачная ночь, но из-за Олдриджа ему не придется наслаждаться шикарным телом своей красивой жены. Слабым утешением ему послужила мысль, что не Олдриджу, а ему отдала Элизабет свою девственность, хотя выйти замуж предпочла за графа.

— А что твой друг, капитан Грир? — поинтересовалась она. — Что слышно о нем?

— Я отправил Трэвису письмо с сообщением, что скоро мы будем в Лондоне. Надеюсь, его проблема проще, чем он склонен думать.

Еще он назначил встречу с Чейзом Морганом, детективом, рекомендованным братом, чтобы обсудить вопросы охраны загородного дома Элизабет, Холидей-Хауса, где они намеревались обосноваться, а также личной безопасности Элизабет и Джереда.

— Капитану Гриру повезло иметь такого друга, как ты.

— Это мне повезло иметь такого друга, как он. Меня не было бы здесь, если бы он не спас меня, рискуя собственной жизнью.

Элизабет перевела взгляд на его ногу, окоченелую от холода. Он постарался выпрямить ее, чтобы облегчить разыгравшуюся в ноге боль.

— Я слышала о твоем ранении, — произнесла она. — Одно время даже не знала… я думала, что ты убит.

Теперь, когда он чуть ли не силой заставил ее выйти за него замуж, Рис не мог не задаться вопросом — а может, смерть стала бы избавлением?

— Я и сам этого хотел, когда лежал в госпитале. Но когда поправился, эти мысли ушли, и теперь я намерен полностью восстановить ногу.

— Уверена, ты этого добьешься, раз хочешь. Как уверена и в том, что поможешь своему другу. Ты всегда умел находить правильные решения.

— Как в случае с нашим браком?

Элизабет потупила взгляд и натянула перчатку.

— Это нам еще предстоит узнать.

Они оба погрузились в молчание, и, воспользовавшись паузой, он принялся ее разглядывать.

Под простым дорожным платьем из шерстяной ткани заманчиво вздымалась и опускалась ее грудь, хотя платье было застегнуто до самого подбородка и плечи укрывала теплая шерстяная пелерина. У Элизабет была тонкая талия, и хотя он никогда не видел ее прелестных форм ниже, с легкостью представлял, что все в ней в равной степени обольстительно.

От этой мысли в нем снова проснулось желание. Похоже, предстоящая ночь обернется для него настоящей пыткой. Он дал Элизабет неделю — пусть привыкнет к мысли, что он ее муж во всех отношениях. И не собирался нарушать данное слово, хотя ожидание убивало его.

Все же эту ночь он намеревался провести в ее постели. В гостинице «Странствующий бык» он зарезервировал для них комнату. Сегодня он собирался установить стиль своего дальнейшего поведения, и начинать следовало жестко и решительно.

Элизабет была страстной по натуре, хотя не подозревала об этом. Сегодня он покажет ей, какое их ожидает будущее.

Прислонившись к спинке бархатного сиденья и откинув назад голову, Рис наблюдал за ней из-под полуопущенных век. В его воображении возникла картина: как он вынимает булавки из ее блестящих черных волос, как запускает руки в ее кудри. В его памяти всплыла ее роскошная грудь, и ему захотелось прижаться к ней губами и ласкать до тех пор, пока она не взмолится, чтобы он овладел ею.

Он опять почувствовал, как нарастает в нем возбуждение. Сегодня его сила воли подвергнется испытанию на прочность, а он сам получит… кое-какую награду.

Еще раз взглянув на Элизабет, Рис поклялся, что добьется цели, которую перед собой поставил.

После долгого путешествия в холодной карете гостиница «Странствующий бык» оказалась желанным пристанищем. Когда Элизабет ездила в Лондон с Эдмундом, он всегда настаивал на том, чтобы совершать поездку за один изматывающий день.

В отличие от него Рис предпринял все, чтобы сделать поездку удобной для нее и Джереда, делая по пути остановки и обеспечив ночевку в гостинице. К своему удивлению, войдя следом за сыном и Рисом в побеленное известью строение под камышовой крышей, Элизабет обнаружила, что внутри чисто, уютно и комфортно. В пивном зале с балочными потолками в камине у стены пылал жаркий огонь.

Пока Рис ходил взглянуть на приготовленные для ночлега комнаты, вся небольшая группа усталых путешественников, сгрудившись у огня, грела замерзшие руки и ноги.

Вскоре Рис вернулся.

— Наши комнаты почти готовы. А пока можно отведать на ужин пирога с почками. Или жареного перепела.

Он посмотрел на Джереда, и мальчик слегка поежился. Он только привыкал к переменам и не знал, что они ему принесут. У Элизабет сжалось сердце: она думала, что Рис отправит его ужинать с няней, как делал Олдридж, но Рис снова удивил ее, как удивлял много раз за последние дни.

— Почему бы тебе не поужинать сегодня с нами, Джеред? Твоя матушка целый день тебя не видела. Полагаю, ей будет приятно узнать, как ты переносишь дорогу.

Джеред поднял на него большие грустные карие глаза.

— Хорошо, — покорно согласился он.

Рис похлопал его по плечу:

— Вот и отлично! Давай теперь посмотрим, чем можно поживиться на ужин.

Он проводил Элизабет и Джереда в столовую, где они разместились в специально отведенной для них нише. Остальные сидели за столами в общем зале.

— Еда вполне приличная, — сказала Элизабет в середине ужина и посмотрела на сына: — А ты что скажешь, Джеред?

Он улыбнулся и кивнул, уставившись снова в свою тарелку. Несколько раз Рис попытался разговорить его, но мальчик ограничивался односложными ответами. Элизабет молила Бога, чтобы Рис не разозлился на него, как злился в свое время Эдмунд.

Джеред уже заканчивал есть, когда к их столу подошла миссис Гарви.

— Хозяйка говорит, что наша комната готова. С вашего позволения, милорд, я заберу Джереда наверх и уложу в постель.

Когда ребенок поднялся с деревянной скамьи, на которой сидел, Элизабет наклонилась к нему и шепнула:

— Попроси у его светлости разрешения выйти из-за стола.

— Можно мне уйти, лорд Рис? — спросил мальчик послушно.

Рис нахмурился, и Элизабет не поняла почему. Джеред сделал шаг назад, готовый пятиться и дальше, если бы его путь не преграждали широченные юбки миссис Гарви.

— Все в порядке, — мягко сказал Рис. — Ты уже поел. Конечно, можешь идти. Спокойной ночи, Джеред.

— Спокойной ночи, милый, — сказала Элизабет, приглаживая непослушную прядь темных волос на голове сына. — Я приду к тебе через несколько минут пожелать спокойной ночи.

Миссис Гарви увела его из столовой, и они поднялись на второй этаж.

— Что такого сказал Джеред, что тебя огорчило? Он так старается делать все правильно.

— Джеред здесь ни при чем. Я только… скоро он станет моим сыном. Наверное, потом, когда это случится, нам нужно будет обсудить, как ему ко мне обращаться.

— Он спрашивал меня, как называть тебя. Я не знала, что ответить.

Рис встал со стула и, подобрав свою трость, помог подняться Элизабет.

— Все образуется, Элизабет. Только не нужно торопиться.

У нее сжалось горло: он говорил так уверенно. Сегодня была их брачная ночь, в которой она ему уже отказала. На сколько же хватит ему терпения?

Следуя за виляющими бедрами пышнотелой горничной, Рис вместе с Элизабет поднялись наверх.

— Вот мы и пришли, милорд. Самая лучшая комната в доме. Красивое чистое белье. Вода в кувшине рядом с тазиком на комоде. В камине горит огонь. Если вам еще что-то понадобится, дайте мне знать. — Она ему подмигнула. — В углу шнурок для звонка.

— Спасибо, Молли, — поблагодарил Рис.

— К вашим услугам, милорд. — Ее взгляд сказал, что она не лукавит. Если ему что-нибудь понадобится — все равно что, — Молли будет рада оказать ему услугу.

Рис сжал зубы. Ему нужна была женщина. Очень нужна. Но та единственная, которую он хотел, не подпускала его к себе.

— Полагаю, это твоя комната, — нервно произнесла Элизабет, озираясь. — А где… где буду спать я?

Вот и подоспело время. Рис проводил ее в глубь комнаты и решительно закрыл дверь.

— Я сказал тебе, что даю неделю, и намерен сдержать слово. Еще я сказал, что надеюсь на твое сотрудничество.

— Да, но…

— Мы муж и жена, Элизабет. Это наша первая брачная ночь, и я хочу, чтобы мы спали в одной постели.

У нее участилось дыхание. В прекрасных серых глазах промелькнул страх.

— Послушай, Элизабет. Я не намерен тебя ни к чему принуждать. Я дал тебе слово и не собираюсь его нарушать. Теперь повернись, я помогу тебе раздеться.

Она лишь покачала головой.

— Ты моя жена, Элизабет. Я твой муж, и я хочу видеть твое прекрасное тело. Можешь хотя бы в этом мне не отказывать?

Она долго стояла в нерешительности. Наконец кивнула:

— Хорошо, если ты этого хочешь. Но мне нужно позвать Джильду.

— Девушка тебе сегодня не понадобится. Сегодня я буду твоей горничной.

Элизабет продолжала стоять не двигаясь и только смотрела ему в лицо. Потом расправила плечи и повернулась к нему спиной, давая возможность расстегнуть пуговицы.

Он почувствовал облегчение. Это был только первый шаг, но очень важный.

— Я раздену тебя всю. Я уже видел большую часть твоего восхитительного тела, так что стесняться нечего.

Элизабет охватила дрожь.

Линия его подбородка затвердела. В юности она скучала по его рукам и часто была инициатором их страстных поцелуев. Теперь Рис недоумевал, что могло случиться с той женщиной, которую он знал.

Олдридж, подумал он с горечью, и в его душе шевельнулась жалость. Он повернул Элизабет и притянул к себе.

— Мы вместе это сделаем, Элизабет. Я помогу тебе преодолеть твои страхи. Ты доверилась мне, когда приехала в Брайервуд. Доверься и теперь.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Дрожь немного улеглась.

— Я доверяю тебе, Рис.

Это было правдой. Элизабет доверяла Рису, как никому другому. Было в нем что-то, что позволяло в его присутствии чувствовать себя в безопасности. К тому же он дал слово.

Она глубоко вздохнула, чтобы расслабиться. Они стали мужем и женой. Он заслужил жену, которая радовала бы его в постели. Она сделает все, чтобы дать ему то, что он заслуживал.

Элизабет приготовилась к тому, что он начнет торопливо срывать с нее одежду, но Рис наклонил голову и поцеловал ее нежно и ласково, и ее страхи развеялись. Внутри ее разлилось тепло и стало прорастать зерно желания.

Повинуясь собственной воле, ее руки обвились вокруг его шеи, и она прильнула к нему. Его поцелуй стал горячим и неистовым.

Элизабет дрожала, но уже не от страха.

Она открылась ему навстречу. Ее губы распахнулись, давая доступ его языку. Соски, еще не освобожденные от корсета, набухли и затвердели.

Он сбросил куртку и жилет и остался в тонкой рубашке. Теперь она хорошо ощущала игру его мышц. Кончики ее пальцев запутались в его волнистых черных волосах. Они были у него всегда чуточку длиннее, чем нужно.

— Рис… — прошептала Элизабет, припадая к его телу, и едва устояла на ногах, когда он слегка отстранился от нее.

— Видишь? — Он нежно провел ладонью по ее щеке. — Это не так трудно, как ты думала.

Не так трудно? Она опустила взгляд вниз. Рис был возбужден, и, насколько она могла судить, его возможности превышали возможности Эдмунда. Элизабет поежилась.

— Повернись ко мне спиной, сердце мое. Позволь помочь тебе раздеться.

Ласковое имя обдало ее теплом. Так Рис называл ее в юности. Она послушно повернулась. Ее губы все еще горели от поцелуя, и соски ждали новых прикосновений. Она застыла в неподвижности. Он спустил с ее плеч помятое дорожное платье и отстегнул тяжелые черные юбки.

Скоро она сменит траур на яркие наряды. Рис даже представить не мог, какую услугу он ей оказал.

— Позволь помочь тебе.

Он взял ее за руку и помог переступить через ворох тяжелых юбок на полу. Потом стащил через голову лиф ее платья и приступил к корсету, шнуровка которого легко поддавалась его рукам. Элизабет старалась не думать, сколько женщин перебывало у него за все эти годы.

— Присядь на табурет, я сниму твои туфли.

Из одежды на ней оставалось лишь белье, подвязки, чулки и полусапожки из мягкой черной кожи. Элизабет неуверенно — по-прежнему неуверенно — опустилась на краешек табурета. Рис медленно согнул свою непослушную ногу и встал перед ней на колени. Сняв с нее ботинки, он расстегнул розовые атласные подвязки и скатал вниз черные шелковые чулки.