— Вы говорили вчера о том, что ребенку не хватает одежды, — заметил он как ни в чем не бывало. — Так вот, поскольку доктор поклялся, что вы совершенно здоровы, то я подумал, а не поехать ли нам всем вместе в Толедо? Прямо сейчас. Там вы сможете выбрать все, что считаете нужным.

Девушку вдруг охватило разочарование. Так вот почему граф заехал за ней! А она-то обрадовалась! Размечталась. Впрочем, ей это абсолютно все равно. Мог бы и не заезжать. Граф для нее — никто. Он ей совершенно безразличен.



 ***


Айрин устало встряхнула головой. Они уже целый час ходили из одного дорогого магазина детской одежды в другой — и никакого результата. Бутики были переполнены авторскими модельными костюмчиками и платьицами, но нигде не было того, что она искала. Вокруг сновали дамы — красивые, ухоженные, одетые модно и дорого, и Айрин в своей джинсовой юбке вдруг почувствовала себя замухрышкой. А вот Мигель в безупречном костюме и Федерико в бархатном комбинезончике прекрасно вписывались в эту нарядную толпу.

— Нам скоро надо будет возвращаться домой, — жалобно сообщила Айрин. — Пора кормить Федерико. А мы так ничего и не нашли.

— Знаю. Но я захватил с собой пару бутылочек с его питанием. — Мигель кивком указал на сумку, болтающуюся на ручке коляски.

Айрин, искренне пораженная такой предусмотрительностью, в то же время с трудом удержалась от вопроса, правильно ли он приготовил смесь.

— Думаю, можно походить еще полчасика, — продолжал Мигель, — а затем сделать перерыв. Тут неподалеку есть одна маленькая гостиница с отличным рестораном. Я знаком с хозяином, и для нас всегда найдется столик.

Ну, для тебя-то, наверное, всегда найдется столик, подумала Айрин, искоса глянув на безупречный костюм, лучше всяких слов говорящий о богатстве его владельца.

В этот момент они свернули за угол, и перед ними открылся небольшой уличный рынок, кишащий народом.

— Может, здесь походим? — лукаво поинтересовалась Айрин, уверенная, что граф с негодованием откажется бродить по дешевому рынку. К ее удивлению, он совершенно спокойно кивнул головой.

Торговые ряды были запружены толпой. Люди толкались у прилавков, разглядывая кожаные куртки и сумки, дешевые сувениры, открытки, майки, посуду и сотни самых разных товаров. Айрин оживленно завертела головой, но тут же почувствовала, как Мигель крепко взял ее за локоть.

— Держитесь поближе ко мне, — ответил он на ее удивленный взгляд. — Здесь полно карманников, а мне не хотелось бы, чтобы вас обокрали.

Какая забота! Айрин вдруг ощутила его горячую ладонь на своей коже и вновь удивилась собственной реакции на этого мужчину — на его голос, его прикосновение. Он ведь всего-навсего взял ее за руку!

Вокруг густым потоком двигались люди, тесня их, подталкивая, друг к другу. Они уже и так стояли слишком близко. Девушка хотела отодвинуться, но в этот момент кто-то пихнул ее в спину, и она качнулась вперед. Мигель тут же подхватил ее за талию. Их тела соприкоснулись. Она прижималась грудью к его груди, ощущала своим бедром его бедро. Айрин почувствовала, как дрожь пробежала по всему ее телу. Почувствовала... слишком много всего и слишком сильно.

Усилием воли она заставила себя отодвинуться от Мигеля, отвернула в сторону пылающее лицо. Здесь так жарко... это все солнце. Пора бы уже акклиматизироваться и привыкнуть к жаре.

Айрин быстро пошла вперед и оглянулась лишь после того, как Мигель окликнул ее.

— Постойте! — Он снова взял ее за руку, и истома горячей волной прокатилась по всему ее телу. — Нам сюда.

Стараясь стряхнуть с себя наваждение, Айрин огляделась по сторонам, думая, что он заметил прилавок с детской одеждой. Но, к ее величайшему изумлению, граф подвел ее к стенду с соломенными шляпами ручной работы.

— Вам необходим головной убор, — сказал он твердо.

— Да, конечно, — замялась Айрин. С первого взгляда было очевидно, что это шляпы дорогие, и стоят они много больше, чем обычные пляжные панамы.

— Это очень хорошие шляпки, — затараторила продавщица на ломаном английском, — шляпки от очень известного модельера. У него тут фабрика неподалеку.

— Охотно верю, — согласилась Айрин на испанском, — но...

— Вы говорите по-испански? — удивилась женщина.

― Да. И это замечательные шляпы, но они слишком дорогие для меня.

— Но они стоят того, — убеждала продавщица. — Вы только посмотрите, какое плетение! Это же ручная работа! Натуральная некрашеная соломка. Шляпку можно свернуть в трубку или сложить, и она не сломается. Вот, вы только примерьте. — Женщина сняла со стенда шляпу с большими полями и узкой голубой лентой вокруг тульи.

Шляпа, действительно, была чудесная — мягкая, легкая, она прекрасно сидела на голове и очень шла Айрин. Но цена!

— Мы берем ее, — внезапно произнес Мигель, доставая деньги.

— Ну конечно, конечно. А вот еще кепочка для мальчика. Посмотрите, какая хорошая. Купили шляпку жене, а теперь купите сыночку.

Жене! Айрин встретилась взглядом с Мигелем и тут же испуганно отвела глаза. Какие глупости! Ни за что не хотела бы быть его женой.

Когда они отошли от стенда, девушка торопливо полезла в сумочку за кошельком.

— Что вы собираетесь делать? — требовательно спросил Мигель.

— Хочу отдать вам деньги за шляпу.

— Эта шляпа необходима вам для работы, — сказал он, хмурясь, — и поэтому я считаю нужным оплатить ее.

— Но я не могу этого позволить!

— Вы не можете мне этого запретить. А вот и детская одежда, — добавил он быстро.

Тут же забыв про спор, Айрин заспешила к магазинчику. Через пять минут она уже удовлетворенно кивала, рассматривая детские вещи, которые продавщица с довольным видом выкладывала на прилавок.

— Это именно то, что мы искали, — радостно сообщила она Мигелю.

— Отлично. Купите все, что считаете нужным.

Девушка отобрала несколько вещей, решительно отложив в сторону свитерок, который извлек из кучи тряпок сам Мигель.

— Нет, этот цвет Федерико не идет.

Его улыбка застала ее врасплох. Она была непривычно доброй — так же, как его внезапно смягчившийся взгляд. Эта улыбка предназначается не тебе, сказала она себе сурово. Эта улыбка — для Федерико.

— Вы уверены, что этого достаточно? — удивился он, глянув на отобранные вещи.

— Да, вполне. Малыш так быстро растет, что не имеет смысла покупать слишком много.

Тут Айрин заметила, что Федерико, который последние полчаса мирно спал в своей коляске, открыл глаза. Скоро он захочет есть.

— Если ваша гостиница не очень далеко отсюда, то, наверное, нам пора идти, — заметила она Мигелю.

Федерико захныкал и потянулся к Айрин.

— Сейчас, сейчас, скоро мы тебя покормим, — сказала она ласково, беря его на руки.

Айрин автоматически заговорила по-испански, и продавщица, тут же расплывшись в улыбке, сообщила, что у нее внучка — точно такая же по возрасту, как и их малыш.

Выспавшийся Федерико уже пробовал на прочность свой новый зуб, пытаясь укусить Айрин за плечо.

— Э, нет, так дело не пойдет. — Мигель подхватил мальчика и, посадив его обратно в коляску, двинулся к выходу. Айрин в задумчивости последовала за ним.

Интересно, а догадалась ли продавщица, что Айрин — всего лишь няня? Или она тоже решила, что перед ней дружная семья?

Девушка прикусила губу. Что за мысли лезут в ее глупую голову? Она не должна, не должна об этом думать! Мало ей того, что она уже жить не может без Федерико, надо еще влюбиться и в его отца! Влюбиться в графа? Нет, это невозможно. Она влюбится в совсем другого человека — спокойного, доброго, мягкого. Зачем ей этот мачо, уже переживший неудачный брак и относящийся к своему ребенку как... А как он, собственно говоря, относится к своему ребенку? В данный момент, например он, ведет себя как идеальный, самый любящий отец на свете.

— Вы идете?

Айрин вдруг заметила, что Мигель ждет ее, чтобы вместе перейти через дорогу. Торопливо отогнав непрошеные мысли, она постаралась взять себя в руки.

Через несколько минут они уже заходили в здание небольшой, но роскошной гостиницы. К Мигелю тут же подскочил портье, быстро затараторил, улыбаясь, кивая головой и указывая в сторону ресторана. Пройдя вслед за Мигелем в ресторанный зал, Айрин сразу почувствовала на себе одобрительные, оценивающие взгляды, которые бросали на нее из-за столиков представители мужской половины человечества. Девушка непроизвольно придвинулась поближе к Мигелю. Он нахмурился. Почему? Не хотел, чтобы она приближалась? Но Мигель не только не отодвинулся, но, наоборот, положил руку ей на плечо, указывая на самый дальний столик с видом на людный бульвар.

— Нужно попросить, чтобы подогрели детскую смесь, — сказала Айрин. — И мне хотелось бы переодеть Федерико.

— Все сделаем. — Мигель провел ее к столику. — Выпьете чашечку кофе до обеда?

— С удовольствием. — Девушка аккуратно поставила коляску между своим стулом и огромным окном.

Возвращаясь через несколько минут к столу, Мигель издалека увидел Айрин, нежно склоняющуюся над Федерико. Она что-то говорила ему, поправляя свои длинные золотистые волосы, он — внимательно слушал, не отрывая доверчивого взгляда от ее лица. Хорошо, что им достался самый дальний столик. Он бы не выдержал, если бы все присутствующие мужчины продолжали есть глазами его даму.

Мигель усмехнулся собственным мыслям. Теперь уже бесполезно скрывать от себя свои чувства. Жаль, если их с Айрин общие дети не унаследуют ее золотистые волосы. Интересно, будут ли у их дочерей такие же нежные розовые губы. Если да, то можно представить себе желания, которые они будут пробуждать во всех встречных мужчинах. Те же желания, что пробуждает в нем их будущая мать.

Айрин подняла голову и посмотрела на Мигеля. Его сердце забилось тяжело и быстро.

― Я договорился обо всем с метрдотелем, — сообщил он, подходя к столику. — В нашем распоряжении комната, где можно будет переодеть Федерико. Кофе сейчас принесут, — добавил он, усаживаясь рядом с Айрин и слегка задевая ногой ее бедро.

Ее бросило в жар. Еще никогда ни один мужчина не вызывал в ней такую бурю чувств и желаний всего лишь случайным прикосновением. Как это могло получиться? Казалось, только что она его презирала, и вдруг, в следующее мгновение, уже не может оторвать взгляда от его лица, сгорает от такой страсти, о существовании которой даже не подозревала.

Принесли кофе, но Айрин даже не заметила восхищенного взгляда официанта. Она все пыталась разобраться в себе, в своих чувствах.

— Кофе остынет.

Она вздрогнула от звука его голоса. Граф тем временем снова подозвал официанта, чтобы заказать обед.

— Советую вам взять спагетти с говядиной, — сказал он, когда им принесли меню. — Это здешнее фирменное блюдо. А если вы хотите рыбу...

— Нет, спасибо, пусть будут спагетти. — Айрин улыбнулась официанту, протягивающему ей бутылочку с подогретой детской смесью. — Федерико стал есть гораздо лучше, — заметила она, усаживая малыша поудобнее у себя на коленях и начиная его кормить. — Дети очень чувствуют настроение взрослых, которые их окружают. Наверное, он так скучал по маме... — Она вдруг сбилась, подумав, что и Мигель, должно быть, тосковал по своей жене. То, что их брак был несчастливым, еще не означает, что граф не любил ее.

— Вряд ли он по ней скучал, — жестко ответил Мигель. — Габриэла никогда не хотела ребенка, а когда он все-таки родился, старалась проводить с ним как можно меньше времени. Она ведь хотела быть актрисой, а мальчик только мешал ей жить своей жизнью.

Нет, в его голосе не было любви. Обида, боль, но только не любовь. Неужели меня это радует, испуганно подумала Айрин.

— Он такой чудесный, такой замечательный! — Она нежно погладила Федерико по щечке. — Как можно его не хотеть!

Лучше помолчать, спохватилась она тут же. Какое она имеет право осуждать погибшую женщину, жену своего хозяина. Да и сама Айрин далеко не идеальна, тем более в глазах Мигеля, который уверен, что она пыталась угнать его машину. Подумать только, что он все-таки решился взять ее на работу!

Обед принесли как раз тогда, когда Федерико доел свою смесь. Усаживая малыша в коляску, девушка вдруг растерянно заметила, что официант наливает в ее бокал вино. Айрин не привыкла пить днем, но ей подумалось, что возражать было бы глупо и как-то по-детски. Осторожно пригубив вино, она сразу оценила его глубокий бархатный вкус и тонкий аромат.

Почти все столики вокруг были теперь заняты посетителями — мужчинами в строгих деловых костюмах, женщинами средних лет в модных туалетах, с большими пакетами и сумками, украшенными именами известных модельеров. В зале стоял несмолкающий гул, отовсюду раздавались то смех, то восклицания. Молодая женщина за соседним столиком улыбнулась Айрин. Ее двое малышей — на вид им было года полтора-два, — щеголяли в роскошных тесных шелковых костюмчиках и, похоже, прекрасно себя при этом чувствовали. Айрин снова с удовольствием пригубила вино и широко улыбнулась в ответ.