Смуглое лицо Рутвейна перекосилось.

— Видите ли, в этом и состоит наша проблема, — ответил он. — Это — Братство, миссис…

— Мисс де Роуэн, — подхватила она. — Анаис де Роуэн.

— Мисс де Роуэн. — Рутвейн слегка побледнел. — Хорошо. Как я сказал, это — Братство. Не сестринская община и не большая счастливая семья. — Затем он резко повернулся на помосте. — Рэнс, вас следовало бы высечь. Ради Бога, позовите Софию, пусть она проводит эту бедную девушку и найдет ей одежду.

Мисс де Роуэн.

Почему это имя кажется знакомым?

Не имеет значения. И для Рутвейна, и для Джеффа было понятно, что она не была обычной женщиной. Кроме того, она говорила и держалась с видом аристократки — несколько сердитой аристократки, которой причиняют беспокойство. А между тем она стояла перед десятками мужчин почти голая и при этом абсолютно невозмутимая.

Старый Витторио чему-то научил ее, это уж точно. Однако Рэнс начал спорить.

— Джентльмены, где записано, что женщина не может принадлежать Братству? — закричал он. — Джованни Витторио, один из наших самых надежных Адвокатов, счел нужным принять эту девушку под свое крыло и обучать ее в духе наших идей.

— Чепуха! — отрезал Джефф. — Витторио был болен. Он не мог мыслить ясно. Рэнс, ты бы доверил ей свою жизнь? Потому что именно это ты просишь делать всех ватейи.

— Ты забываешь, что я просмотрел документацию Витторио и долго беседовал с девушкой, — возразил Рэнс. — Ведь это и есть обязанность поручителя, не так ли? Он должен гарантировать, что помощник компетентен. Так вот, смею вас заверить, что во многих отношениях она гораздо компетентнее меня.

— В этом, — сказал Джефф жестко, — я ничуть не сомневаюсь.

— Я возмущен твоим высокомерием, старина, — заметил Рэнс.

— Я тоже возмущена, — спокойно сказала девушка. — Я компетентна. А вы, сэр, просто задница.

Джефф повернулся к ней. Она не приложила никаких усилий, чтобы запахнуть рясу, которую он набросил ей на плечи, что и вызвало в нем необъяснимый гнев. Он оглядел ее сверху вниз и почувствовал, что, кроме ярости, в глубине живота у него возникло что-то еще.

— Если вы действительно помощник Витторио, — сказал он жестко, — у вас должна быть метка.

Она вздернула подбородок, и в ее черных глазах вспыхнул гнев.

— О да, она у меня есть, — сказала она, схватившись рукой за край сорочки. — Хотите увидеть?

— Боже, Бессетт, — простонал Рэнс. — У нее есть метка. Я убедился в этом.

Бессетт повернулся в другую сторону.

— Ты убедился? — недоверчиво переспросил он. — Ты не против рассказать… впрочем, нет, не беспокойся. — Он резко обернулся и схватил девушку за плечо. — Пойдемте со мной.

— Куда вы ее ведете? — Белкади, один из Адвокатов, возник у его локтя.

— К Софии, — ответил Джефф низким голосом. — Я в отличие от Рэнса полагаю, что незамужняя женщина из хорошей семьи не может стоять полуобнаженной перед джентльменами.

— О, благодарю вас! — сказала девушка с горечью. — Десять лет моей жизни выброшены на помойку из-за какой-то формальной нелепости.

Джефф ничего не ответил и потащил ее вверх по лестнице, через винный погреб, а затем в коридор, где находилась лаборатория. Девушка огрызалась всю дорогу. Вскоре они оказались на цокольном этаже и на ступеньках, ведущих в частные помещения слуг.

Вот только она не была просто девушкой.

То, что она только что сделала, могло навлечь на нее гибель. Или для нее это просто не имеет значения?

— Вы сломаете мне руку, хам! — резко сказала она. — Чего вы так боитесь? В конце концов, я всего лишь женщина.

— Я боюсь за вас, дурочка, — прошептал он. — Не шумите, прошу, пока вас не увидел тот, кому мы не сможем приказать молчать.

Она упиралась, пытаясь задержаться на лестничной площадке.

— Я не стыжусь того, кто я, — сказала она, сжимая в руках его рясу. — Я упорно трудилась, чтобы изучить свое ремесло.

— Мадам, у вас нет «ремесла», — холодно ответил он. — Ради Бога, подумайте о других, если вам наплевать на себя. Что бы сказал ваш отец, если бы узнал, где вы сейчас были?

При этих словах на ее щеках появился румянец.

— Честно говоря, возможно он не одобрил бы меня.

— Возможно? — Против воли Джефф снова окинул ее горячим взглядом. — Возможно, он не одобрил бы? То, что его дочь бегает полуголой по лондонскому клубу?

Ее жесткие черные глаза сузились.

— Это не так. Я просто не все ему рассказала. Пока.

Джефф недоверчиво уставился на нее.

— Вы хотите сказать, что успели уже что-то рассказать ему?

Она еще больше покраснела, но тон ее не смягчился.

— О, помилуйте, я находилась в Тоскане с Витторио на протяжении нескольких месяцев, — парировала она. — Как вы думаете, что я ему сказала? Что была в пансионе благородных девиц в Женеве? Как вам кажется, я похожа на одну из них?

Нет, не похожа.

Она была какой-то… дикой.

Несмотря на то, что ее нельзя было назвать очень хорошенькой, она была из тех, с кем мужчина вряд ли бы смог расстаться. Она была интригующей, земной и полной жизнерадостности, которую он не совсем мог понять. Какой бы она ни была, она не была похожа ни на одну из тех женщин, которых он когда-либо знал, а знал он их немало.

Однако гнев ее отца был не его заботой. Как ни странно, разозлившись на себя, он повернулся, чтобы снова двинуться дальше, и потащил ее к следующей лестнице. Но она не ожидала этого и, зацепившись ногой о подол его длинного одеяния из шерсти, качнулась вперед.

— Ой! — вскрикнула она, уцепившись рукой за перила.

Джефф инстинктивно поймал ее, обхватил рукой стройную талию и сильно прижал к груди.

Внезапно время и место исчезли, словно все перестали дышать — остались лишь тепло, запах и чистая, неподдельная чувственность, которая, пожалуй, могла любого мужчину лишить здравого смысла. И когда он заглянул в эти глаза — глаза цвета горячего шоколада, окаймленные густыми черными ресницами, — он почувствовал, как что-то глубоко внутри его начало изгибаться и переливаться, как расплавленный металл в огне какой-то потусторонней кузницы.

Ее нижняя губа была полной, как ломтик спелого персика, и соблазнительно подрагивающей.

Но тут девушка спасла его от того, что он по глупости, похоже, вознамерился сделать.

— Уф! — проворчала она, слегка отодвигаясь. — Если вы собираетесь убить меня, Бессетт, просто перекиньте через перила и покончим с этим.

— Не искушайте меня, — огрызнулся он.

Необъяснимым образом и по непонятной причине он не мог не смотреть вниз. С этой точки были хорошо видны выпуклости ее совершенной груди, а он, да поможет ему Бог, не был ангелом.

Мисс де Роуэн выпрямилась, в глазах ее мелькнуло раздражение.

— Милорд, я что, смущаю вас? — улыбнулась она, подтягивая верх сорочки. — Я не привыкла к демонстрации груди, если только она не в корсете бального платья.

— А это, — тихо сказал он, — бывает не очень часто.

Ее лицо покрылось пятнами.

— Прошу прощения, — сказал он. — Но вы сами выбрали эту одежду, мисс де Роуэн. А я в конце концов просто обыкновенный мужчина.

— Обыкновенный? — презрительно фыркнула она. — Не думаю, что здесь есть хоть кто-нибудь обыкновенный.

— Поверьте мне, моя дорогая, когда дело доходит до привлекательной женщины, все мужчины одинаковы. — Он протянул к ней руку, стараясь быть более покладистым. — Это еще одна причина, почему я боюсь за вас.

— По-вашему, мне угрожает опасность в этом доме? — Ее голос был резким.

— Пострадать может только ваша репутация, — ответил он. — Здесь никто не причинит вам вреда, мисс де Роуэн. Вы можете доверить свою жизнь всем и каждому из нас, включая, естественно, и меня, несмотря на мои дерзкие шарящие глаза.

С очевидной неохотой она вложила свою руку в его.

— А теперь о вашем отце, — сказал он твердым голосом. — Полагаю, вы собираетесь открыть мне, кто он.

— Неужели? — На мгновение она прикусила губу. — Он мелкий эльзасский дворянин. Виконт де Венденхайм-Селеста.

Внимательно взглянув в эти шоколадно-карие глаза, Джефф решил настоять на своем.

— А поподробнее? Ну же, мисс де Роуэн. Держу пари, вы родились и выросли в Лондоне. Может быть, я и распутный грубиян, но я всегда чувствую, когда мне что-то недоговаривают.

Наконец она отвела взгляд.

— Давным-давно его звали Максом де Роуэн. Или просто Венденхайм. Он… связан с министерством внутренних дел. Вроде бы.

Отлично. Хватит нежностей! Джефф, с трудом сдержав ругательство, повернулся и потащил ее вверх по следующему лестничному маршу.

Де Венденхайм! Ничего себе! Рэнс, должно быть, помешался. Этот поганец из «Кроникл» окончательно свел его с ума.

Джефф ничего не знал о титуле де Венденхайма, но в душе сознавал, что это не тот парень, которого стоит восстанавливать против себя. И он не был вроде бы связан с министерством внутренних дел. Он сам был министерством внутренних дел — или, точнее, жестокостью, стоящей за ним. Политически он был неприкосновенным — неизбранным, беспартийным и более или менее неофициальным — последним серым кардиналом.

Как черная кошка с девятью жизнями, худой горбоносый человек пережил один политический переворот за другим, создание столичной полиции, беспорядки, связанные с Реформой избирательной системы в Англии, кровавую работу лондонских Берков[2] и всех секретарей министерства.

А теперь его дочь обучена как Хранитель? И по-видимому, без его благословения!

Боже ты мой!

— Поторопитесь! — сказал он грубо. — Сейчас мы найдем вам одежду.

— Прекрасная мысль, учитывая жуткий сквозняк! — отрезала она. — Не можете позволить себе больше угля? Я-то думала, что вы все богатые. У меня голые ноги, а моей заднице не было так холодно с зимы…

— Мисс де Роуэн, — удалось вставить слово Джеффу. — Меньше всего меня интересует состояние вашей задницы.

Лжец, лжец, лжец.

— О, я просто убита, милорд, — сказала она насмешливо. — Конечно, согласно церемониалу, я должна была быть полностью обнаженной, но даже мне не хватило наглости сделать это.

— Судя по всему, мы все должны быть благодарны крошечному кусочку здравого смысла, — сказал Джефф сквозь зубы. Он действительно так считал, поскольку ему не хотелось бы сохранять в голове образ полностью обнаженной Анаис де Роуэн.

И все же этот образ уже не давал ему покоя. Представляя и вызывая в воображении эти невероятно длинные ноги, он задавался вопросом, смогли бы они…

Стоп. Его не должна волновать длина ее ног. Он должен избавиться от нее.

Слава Богу, они добрались до верхнего этажа дома, где Белкади держал частные апартаменты. Джефф дважды постучал тыльной стороной одной руки, а другой все еще придерживал эту строптивую чертовку. Потребовалась вся его вежливость англичанина, которая удержала его от того, чтобы, как только дверь распахнется, не впихнуть ее внутрь и не броситься бежать. А его шотландская кровь хотела привязать ей камень на шею и бросить в Темзу.

Дверь открыла София, ее широко расставленные карие глаза скользнули по ним.

— Милорд! — сказала она, вздрогнув. — Где Самир?

— Ваш брат все еще в Храме, — ответил Джефф, втаскивая мисс де Роуэн внутрь.

— Конечно. — София опустила взгляд. — Кто она?

— Помощник! — отрезала мисс де Роуэн. — И у меня есть имя.

София залилась краской и отвернулась.

— Я поставлю чайник.

Пленница Джеффа сразу же раскаялась.

— Прошу прощения, — сказала мисс де Роуэн. — Я виновата.

— Ну что ж, — невозмутимо ответила София, сложив руки. — Извините. Я скоро вернусь.

— Я — Анаис, — сказала девушка, протягивая руку. — Анаис де Роуэн. Простите меня, пожалуйста. Меня волокли по ступенькам, и это, к сожалению, пагубно отразилось на моих манерах. Знаете, я с удовольствием выпила бы чашечку чая. Между прочим, у меня есть одежда, лорд Бессетт. Я не разгуливала по улицам голой. А вы ведь лорд Бессетт, не так ли? Вы забыли представиться перед тем, как потащить меня по лестнице из Храма.

— Где вы оставили одежду? — спросил он, игнорируя остальную часть обличительной речи.

Ее глаза с раздражением расширились.

— В маленькой комнате на первом этаже, — сказала она. — Я вошла через сады.

Джефф сразу же потянулся к шнурку колокольчика, но затем осознал глупость этого движения.

— Сядьте и молчите, — приказал он. — Я заберу вашу одежду. И будьте подобрее к Софии. Когда эта ужасная ночь закончится, возможно, она будет вашим единственным другом здесь.


Глава третья

Умная воюющая сторона навязывает свою волю противнику, но не позволяет, чтобы ей была навязана воля противника.