Эбби Грин - Невинные брачные шалости

Кьяра не только его жена и мать его ребенка – она еще и его союзник. Может, он и не может дать ей все, чего она хочет, – увидев Александру, он понял, что не готов снова открыться кому-то, – но у них и так есть все необходимое.

Неделю спустя

Нико стоял у двери кухни, ведущей в маленький сад с огородом, и наблюдал за Кьярой, стоящей на коленях и возящейся в земле. На голове ее была шляпа с огромными полями, и волосы спутанными прядями спускались на спину. Словно почувствовав его взгляд, она обернулась и улыбнулась.

– Что на тебе надето? – спросил Николо.

– Старый отцовский рабочий комбинезон. Я решила, что для работы в саду самое то.

Кьяра встала на ноги – она была обута в яркие розовые шлепанцы, а ногти на ее пальцах были на сей раз накрашены фиолетовым лаком. Странно – в старом жилете и обрезанных рабочих штанах она по-прежнему казалась желанной.

– Вообще-то, я рада, что ты здесь, – произнесла она. – Я хотела тебе кое-что показать.

Заметив, как покраснело от жары ее лицо, Нико спросил:

– Когда ты сегодня пила?

– За обедом, – неуверенно ответила Кьяра.

Неодобрительно покачав головой, Нико послал Марию за водой. Та тут же прибежала и принялась кудахтать вокруг Кьяры. Она взяла бутылку из ее рук и сделала несколько глотков, состроив гримаску Нико.

– Что ты хотела мне показать?

Кивнув, Кьяра двинулась по направлению к часовне и кладбищам. Николо встал как вкопанный, увидев, что старые могилы его предков были расчищены от листвы, и над каждым надгробьем работали люди, очищая могильные камни и обновляя надписи на них.

– Когда они начали работать? – резко спросил Нико, ощущая себя неуютно под взглядом Кьяры.

Она почувствовала его нервозность и настороженно ответила:

– Когда ты вернулся из Рима. Я попросила садовников, занимающихся ландшафтом, взглянуть на кладбище, и один из них имел знакомого, работающего с надгробиями. А что такое?

– Да ничего. Просто не стоило доводить его до такого состояния, – снова резко ответил Нико.

– Да, не следовало, – тихо отозвалась Кьяра. – Я просто подумала, что это хоть как-то исправит ситуацию.

Нико понимал, что ведет себя странно, но ничего не мог с собой поделать. Казалось, его сердце вот-вот заполнит собой всю грудную клетку, мешая дышать. Глаза его жгло огнем.

– Уборка кладбища не исправит тот факт, что твои предки на много десятилетий лишили нас дома. Когда на свет появится наша дочь, а потом сын, тогда ситуация немного сойдет на нет. Имя Санто-Доменико вновь будет восстановлено.

Нико пошел прочь, унося в памяти потрясенное, искаженное болью лицо Кьяры. Ничего, сказал он сам себе, это к лучшему. Чем быстрее она запомнит, зачем они заключили брак, тем лучше.

– Ты не забыла о благотворительном бале в Неаполе? Мы останемся там на ночь, упакуй сумку.

Кьяра закрыла книгу и подняла глаза. В памяти все еще свежо было воспоминание о вчерашней грубости Нико на кладбище, но она заставила себя подавить неприязнь.

– Я уже упаковала вещи. Готова ехать, только скажи.

Он посмотрел на часы.

– Через час выезжаем.

Кьяра рассеянно смотрела ему вслед, гладя живот. В последние дни малыш стал еще более беспокойным – наверное, оттого, что приближался срок родов. Отношения с Нико стали более напряженными, но искра надежды не угасала, и девушка корила себя за это – однако порой ловила на лице Нико выражение искренних эмоций, хоть он и старался не показывать своих чувств. Вчера, правда, он преподал ей жестокий урок, напомнив, где ее место.

Поднявшись с кресла, Кьяра отправилась на сборы, сказав себе, что нужно сконцентрироваться на ребенке, а не мечтать о несбыточных вещах.

* * *

Нико понимал, что ведет себя безобразно, но не мог ничего с собой поделать. Короткий перелет в Неаполь они должны были совершить на его частном самолете, а потом поселиться в одном из самых роскошных отелей города.

Кьяра вышла из гардеробной полностью одетая. На ней было серое платье в греческом стиле, открывающее одно плечо и плотно облегающее каждый соблазнительный изгиб фигуры. Волосы спускались на грудь небрежно заплетенной косой. Она выглядела молодо, современно, свежо – и слишком сексуально.

Нико промолчал – со вчерашнего дня между ними воцарилось неприятное напряжение. Он понимал, что должен бы извиниться, ведь Кьяра вовсе не ответственна за поступки своих предков, да к тому же он некогда говорил ей, что лично против нее ничего не имеет. И все же он не мог сделать это – потому что боялся смотреть в ее зеленые глаза, боялся, что увидит в них тепло, – и сам себе ни за что бы не признался, что хочет увидеть его.

По прибытии Нико окружили деловые партнеры, которые не могли поймать его неделю, и Кьяра сказала:

– Не беспокойся, я где-нибудь присяду.

Он стоял, разговаривая о делах, но чувствовал наползающий ужас, потому что не мог видеть, куда ушла жена. Когда же, наконец, он ее заметил, точно камень свалился с души, и это раздосадовало его еще сильнее.

– Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? – раздался мелодичный голос.

Подняв глаза, Кьяра увидела высокую и элегантную даму с седыми волосами, одетую во все черное. Она протянула руку, указывая на рядом стоящее кресло.

– Вовсе нет. Боюсь, я не очень-то общительна сегодня. Высокие каблуки и опухшие ноги – плохое сочетание.

Женщина присела. Она показалась Кьяре знакомой, и девушка спросила:

– Мы не встречались прежде?

Дама покачала головой.

– Нет, моя дорогая, не встречались. Я бы вас запомнила – вы обладаете редкой красотой, таких женщин я уже давно не встречала.

Кьяра вспыхнула от удовольствия.

– Спасибо, вы очень добры.

Бросив взгляд на собеседницу, дама поинтересовалась:

– Совсем скоро, верно?

Кьяра положила руку на живот.

– Через пару недель. Но меня предупреждали, что может быть и дольше – в большинстве своем так случается с первенцами.

– О, простите, я задала бестактный вопрос, – отозвалась незнакомка. – Я Патриция Сореллани. Приятно познакомиться.

Кьяра пожала протянутую руку.

– Кьяра Санто-Доменико.

Женщина на миг задержала ее руку в своей ладони.

– Вы жена Николо Санто-Доменико?

Кьяра кивнула.

– Вы его знаете?

Незнакомка печально произнесла:

– Да… в какой-то степени. Я его мать.

Девушка не сумела скрыть изумления.

– Так вы знали, кто я, когда подошли?

Женщина кивнула.

– Простите. Надеюсь, вы не прогоните меня. Я уже несколько раз пыталась поговорить с ним, но он отказывается, и я подумала, что, может…

– Что ты здесь делаешь? Тебя никто тут не ждет, – раздался гневный возглас.

Обе женщины подняли глаза – над ними возвышался Нико. Кьяра встала.

– Твоя мама хочет поговорить с тобой.

Николо обратил негодующий взор на жену, но она храбро его выдержала.

– Дай ей всего пять минут.

Нико помолчал – казалось, прошла целая вечность, прежде чем он произнес:

– Ну ладно. Только пять минут. Пойдем.

Повернувшись, он пошел куда-то. Патриция на миг обернулась к Кьяре и пылко произнесла:

– Огромное спасибо.

Кьяра же обессиленно опустилась на стул. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем Нико появился снова.

– В чем дело? Все в порядке? – обеспокоенно спросила девушка.

Он взял ее под руку.

– Нам пора уходить.

Буквально силком он протащил жену через всю комнату к выходу, где их ждала машина. Уже сидя на заднем сиденье, Кьяра спросила:

– Как все прошло с твоей мамой? Она показалась мне такой… милой.

Нико смотрел в окно, и было видно, что он напряжен.

– Я ее выслушал.

– Нико…

Он резко повернулся к жене.

– Кое-что поменялось в планах. Я отвезу тебя в отель, а потом полечу в Рим. Самолет вернется утром, и ты полетишь домой. Я вернусь завтра вечером.

Он ясно давал понять, что не намерен обсуждать больше свою мать. Машина уже подъезжала к отелю. Выйдя, Нико помог выбраться Кьяре, проводил ее до лифта и ушел. Девушка поднялась в номер – она с трудом сдерживала негодование и обиду. Может, Николо и впрямь должен был срочно улаживать ка кое-то дело, а может, нет. Но одно было ясно: Кьяре нежелательно совершать поступки, выходящие за рамки дозволенного.

Раздевшись и распустив волосы, она умылась, надела пеньюар и отправилась на балкон. Внизу раскинулся огромный, суетливый, шумный Неаполь. Кьяра сделала глубокий вдох. Пора взглянуть фактам в глаза: Нико не влюбится в нее. Он навсегда останется одиноким волком и станет всякий раз наказывать ее за нарушение границ. Будущее, что их ждет, незавидно. Нужно подумать, что лучше для нее и ребенка.

На следующий вечер, когда Нико вернулся домой, Кьяра ждала его и не ложилась спать, хотя было поздно. Она отпустила всю прислугу на праздник в местной деревне.

– Не стоило тебе ждать, – произнес он.

Кьяра с грустью отметила, что муж выглядит уставшим.

– Все в порядке? – спросила она.

Николо направился к бару, снимая галстук. Налив себе виски, он одним глотком опустошил бокал.

– На заводе у Рима случился пожар.

Кьяра ахнула и ощутила укол совести: она-то думала, он просто старается ее избегать.

– Никто не пострадал?

Николо покачал головой.

– К счастью, там никого не было – только охранники, а они как раз и подняли тревогу. Страховка покроет ущерб.

Кьяра ответила:

– Почему ты не сказал мне, Нико? Когда случается что-нибудь такое, я хотела бы знать.

– Но это совсем тебя не касается.

– Ну как же! Я твоя жена!

Воцарилось молчание, а затем Николо произнес:

– Ты права. И я должен перед тобой извиниться за свое поведение на кладбище. Просто не ожидал увидеть его таким… после стольких лет. Мне не следовало срываться на тебе – ты поступила правильно.

– Я хотела сделать тебе приятное, не больше. Но, может быть, мне стоило спросить твоего разрешения. В конце концов, этот дом больше не мой.

Николо нахмурился.

– Твой, Кьяра, ведь ты мать моего ребенка.

Снова он отступал, уходил в себя, не показывая никаких эмоций!

– Но это ведь не так – мы оба знаем. Просто так сложились обстоятельства. – Кьяра помолчала и заговорила снова, в голосе ее слышалась боль: – Знаю, ты никогда этого не признаешь… но я здесь буду только гостьей.

– О чем это ты?

– О том, что ты закрываешься от меня, Нико. Всякий раз, когда я стараюсь подойти к тебе ближе, ты отталкиваешь меня. Я знаю, ты говорил, что не сможешь дать мне большего, и я одно время думала, что мне этого будет достаточно. Но правда в том, что я не могу.

Николо не проронил ни слова, глядя на жену. Кьяра же решила продолжать говорить, чтобы не сбиться и не растеряться.

– Правда в том, Нико, что я влюбилась в тебя еще во время нашей первой ночи. А наутро ты был таким невозмутимым и непоколебимым, и я поняла, что ошиблась. Для тебя это был просто секс, а для меня… та ночь перевернула мою жизнь. Я так боялась, что ты заметишь, что убежала, надеясь больше никогда тебя не увидеть. Но забеременела, и ты привез меня назад. Даже потом я пыталась себя переубедить, говорила себе, что это, должно быть, оттого, что ты был моим первым любовником. Но это не так. Я люблю тебя, Нико, и не переживу, если ты не сможешь дать мне большего… так что, наверное, когда родится ребенок, лучше будет, если я уеду куда-нибудь. Позже сможем обсудить вопрос с родительскими правами.

Закончив свою пламенную речь, Кьяра умолкла, чувствуя, как бешено бьется ее сердце. Николо, казалось, был шокирован.

– Зачем ты мне это говоришь? Надеешься, что я внесу твое имя в документы на замок? Все ради этого?

Казалось бы, Кьяра уже знала, каким циничным бывает порой ее муж, но даже это не помогло: она была потрясена, услышав вопрос.

– Вовсе нет, я не стараюсь выгадать ничего для себя. Это просто инстинкт самосохранения.

Глаза Нико гневно пылали.

– Ты мать моего ребенка! Ты не можешь просто так уехать!

Кьяра вскинула подбородок, ощущая тупую ноющую боль в спине.

– Нико, после рождения ребенка я собираюсь подавать на развод.

Николо покачал головой и с грохотом поставил бокал на поднос.

– Кьяра, это сумасшествие. Ты же знаешь, что мы… – Он направился к ней, и Кьяру охватила паника. Если он коснется ее, она снова проиграет битву.

Подняв руку, она произнесла:

– Прошу тебя, не надо. Я не хочу тебя, Нико, – не сейчас.

В его глазах она увидела, что он явно собирается проверить ее слова, и запаниковала еще больше.

– Сегодня я сплю одна, Нико.

Выражение его лица сменилось привычной бесстрастной маской, столь знакомой Кьяре, – значит, она все делает правильно.

– Мы поговорим утром, – многозначительно пообещал он.