Самым удивительным было то, что Нико не оставляли воспоминания о брачной ночи, проведенной с Кьярой, и мысль о том, что жена вернется, приводила его в состояние радостного волнения – а это ему совсем не нравилось. Никогда прежде он не задумывался о том, что сделано, а жил настоящим. Сейчас же ему не давал покоя образ Кьяры – обнаженной, с длинными волосами и таким соблазнительным телом… он и предположить не мог, что она невинна. Но как бы там ни было, он совершил ошибку, поддавшись эмоциям, – хорошо еще, что девушка, не будучи искушенной в подобных вопросах, не использовала момент, чтобы получить выгоду.

Увидев наутро ее лицо и робкий взгляд, в котором теплилась надежда, Николо ощутил себя неловко. Он не стал возражать, когда Кьяра обвинила его в намерении хитростью заставить ее забеременеть. Пусть лучше считает так, чем узнает, что он просто потерял голову. Будет лучше, если она не будет питать к нему никаких чувств, – потому что он не сумеет ответить ей взаимностью. Он когда-то сам усвоил этот урок: никогда не позволять себе ничего чувствовать. Если бы по-прежнему жил в плену эмоций, где бы он сейчас был? В Неаполе, пытаясь подзаработать продажей краденых телефонов или соблазняя богатых дам из числа туристов? Не говоря уже о том, что последнюю волю отца он бы не выполнил и замок не вернул.

Однако, даже достигнув желаемого и заработав огромное состояние, Нико не находил себе места. Он должен найти жену. Кьяра оставила ему записку, которую он выучил наизусть, – хотя и это ему вовсе не импонировало. Текст гласил: «Дорогой Нико, думаю, ты уже понял, что я уехала. Согласившись выйти за тебя замуж, я совершила ошибку. Мы не подходим друг другу. Я дала согласие только потому, что надеялась таким образом сохранить за собой право наведываться в замок и на кладбище, где похоронены родители. Думаю, ты согласишься, что тебе стоит поискать более подходящую жену, чем я. Мне не нужны твои деньги. Я хочу получить развод и твое согласие на мои посещения замка пару раз в год. Прошу тебя, позаботься о Спайро. Он уже старый пес и, наверное, долго не проживет, но надеюсь, последние дни его будут счастливыми. Я оставила инструкции относительно ухода за ним и координаты ветеринара. Искренне твоя, Кьяра Карузо». Карузо, а не Санто-Доменико! Точно и не было никакой свадьбы! А еще эта собака – точно она беспокоилась о псе больше, чем о Нико.

После побега жены ему звонил ее адвокат и спрашивал, даст ли он развод супруге. Николо отказался. Не потому, что Кьяра беременна, а, скорее, ему просто не хотелось ее отпускать – и это беспокоило его больше всего, хотя Нико не знал, почему. Теперь у него был замок, можно было развестись и вновь жениться – как правильно подметила Кьяра, на ком-то более подходящем. Но Николо редко принимал предложения других – особенно когда ему самому этого не хотелось.

Услышав отчетливое «тиньк», Нико подошел к столу и открыл почтовый ящик, где появилось новое письмо. В нем были фотографии Кьяры – она входила и выходила из небольшого ресторанчика в итальянском стиле, расположенного на одной из зеленых улиц Дублина. Таких ресторанчиков миллионы по всему миру. Этот носил название «Белла Тоскана» – имя, не отличающееся оригинальностью. На девушке была черная футболка, брюки и белый фартук. От Нико не укрылось свидетельство ее беременности – сейчас уже пять месяцев. Николо никогда не задумывался о создании семьи – и обещание, данное отцу, воспринимал как нечто абстрактное, само собой разумеющееся, долг, который необходимо выполнить. Почти как тягостную повинность. Но сейчас, глядя на Кьяру, он внезапно ощутил прилив гордости – или чего-то похожего, этакий инстинкт собственника. Внезапно возникла гадкая мысль, может, это и не его ребенок. Невыносимо было думать о том, что какой-то другой мужчина мог стать свидетелем искреннего изумления Кьяры, заглянуть в ее глаза, полные восхищения… она не могла так поступить! Хотя… откуда ему знать? Они почти не были знакомы.

Итак, у него теперь есть семья. Немедленно вспомнились слова отца: «Нико, ты обязан иметь семью, иначе наше имя навсегда будет забыто. Ты – единственный, кто остался от некогда могущественной и великой династии. Нельзя позволить, чтобы имя Санто-Доменико исчезло – и нельзя, чтобы на него пала тень. Пообещай мне, Нико, пообещай…» И он пообещал. Восстановить замок, любой ценой вернуть его во владения Санто-Доменико и вернуть их имени прежнюю славу.

Вновь взглянув на фотографию Кьяры, Нико отметил, что она сильно не изменилась. Длинные волосы стянуты на затылке в хвост и перекинуты через плечо, полное отсутствие макияжа на лице. Но теперь девушка выглядела измученной и уставшей, а лицо ее казалось слишком бледным. Это взволновало Николо. Лишь ее глаза остались прежними – ярко-зелеными, сиявшими, точно прозрачные изумруды.

Закрыв письмо, Николо взял в руки телефон и произнес в трубку:

– Да, это она. Определенно.

Подойдя к окну, он ощутил, как вспыхнувший было при виде Кьяры жар постепенно уступает место ледяной решимости и гневу.

– Нет, в этом нет необходимости, – сказал он. – Я сам поеду и привезу ее.


– Они хотят небольшие макароны, Тони, не спагетти.

Шеф-повар выразительно ругнулся и произнес что-то о людях, не знающих итальянскую кухню. Кьяра улыбнулась и, привычным жестом положив руку на живот, потерла его. Ребенок молчал, но она не беспокоилась. Это стало для нее знакомым: в активное время суток малыш, казалось, спал, и только ночью, когда она старалась заснуть, начинал вертеться. Конечно, это не сильно помогало восстанавливать силы. Кьяра теперь постоянно хотела спать. Вот только по ночам ее одолевали сны… воспоминания о муже, которого она оставила после первой же брачной ночи, поняв, что совершила ошибку. Не то чтобы она не догадывалась об этом раньше – просто не обращала внимания на внутренний голос, поддавшись соблазну попробовать хоть кусочек той жизни, что предлагал Николо.

В первые два месяца Кьяра не переставала ругать себя за то, что не нашла в себе силы обсудить другие условия, при которых не было бы необходимости вступать в брак. Неужели Нико не согласился бы? Теперь уже не узнать ответа на этот вопрос. Кроме того, если бы все пошло так, она бы никогда не пережила этой ночи… ночи, что перевернула ее жизнь.

Поначалу Кьяра не обращала внимания на сигналы, подаваемые организмом, – отсутствие месячных, – говоря себе, что это результат стресса. Впервые она жила в другой стране, практически не говоря на ее языке. Однако она справилась и даже начала гордиться собой. Конечно, особенно гордиться было нечем – она ведь всего лишь официантка. Иногда, представляя себе, что бы сказал на это Нико, Кьяра ощущала, как все в ней сжимается от страха. Он по-прежнему оставался ее мужем и решительно отверг все предложения согласиться на развод. Кьяра не могла объяснить причины его поведения. И еще ее совесть была неспокойна оттого, что она так и не сказала Николо о ребенке. Разумеется, она планировала сказать… когда-нибудь. Но до сих пор не нашла в себе силы это сделать.

– Кьяра, ты слышишь меня? – послышалось рядом.

Кьяра вынырнула из раздумий и увидела рядом другую официантку с горой посуды в руках. Кивнув в сторону двери, та произнесла:

– У нас новый посетитель. Усадишь его?

– Конечно. Прости, Сара.

Взяв меню, Кьяра повернулась к новому гостю, широко улыбаясь. Но улыбка тут же сползла с ее лица. Вошедший возвышался над остальными посетителями ресторана, точно неприступная крепость, – и было совсем нетрудно его узнать. Меню выпало из рук Кьяры. Зря она беспокоилась о встрече с мужем – похоже, он сам ее нашел.

– Чем могу помочь? – выговорила она.

Темные глаза Нико вспыхнули.

– Я, в общем-то, уже нашел, что искал, но, пожалуй, не откажусь от черного кофе.

Когда до Кьяры дошел смысл его слов, она зарделась – казалось, его глаза излучали гнев, ярость, и взгляд весьма недвусмысленно остановился на ее животе. Ей захотелось прикрыть его, защититься от неминуемой атаки. Подняв меню, Кьяра произнесла:

– Разумеется. Присаживайтесь, а я принесу вам кофе.

Сердце ее трепетало в груди, стало трудно дышать, и, стоя у кофемашины, Кьяра проклинала себя за неосмотрительность. Краем глаза заметив заднюю дверь, она на миг подумала: а что, если убежать? Но, мельком посмотрев на Нико, поймала его взгляд и поняла, что он разгадал ее намерение и не позволит просто так исчезнуть. Взяв чашку с кофе, она понесла ее в зал, чувствуя, что одно неверное движение – и все полетит на пол. Со стуком поставив чашку на столик, она отметила про себя, что Нико безукоризненно одет и выбрит. Уже поворачиваясь, чтобы уйти, она ощутила огромную руку на своем запястье.

– Посиди-ка со мной, дорогая. Мы так давно не виделись.

Кьяра резко выдернула руку, ощутив, как ее охватывает гнев.

– Что ты хочешь, Нико? Я работаю.

Окинув взглядом ресторан, муж снова посмотрел на нее и холодно сказал:

– Моей жене не нужно работать.

Его слова взбесили Кьяру.

– Мне нравится работать и нужно как-то выживать.

– Потому что ты убежала от меня.

– Я сказала тебе, что этот брак был ошибкой.

Глаза Нико опасно сузились.

– Ах да, ты же была столь любезна, что оставила записку. Я никогда не лгал тебе, Кьяра, и не изображал ложных эмоций. Я думал, ты понимаешь, что мы заключили сделку. Это был брак по расчету.

Кьяра напряглась.

– Я это поняла. Но я передумала.

– Ты вышла за меня, только чтобы оказаться в более выгодном положении для обсуждения условий?

Такого вывода Кьяра не ожидала.

– Ты что, обвиняешь меня? У меня не было другого выхода.

Глядя на Кьяру, Николо чувствовал, что его снова тянет к ней – невозможно было не видеть ее красоту. Ее грудь округлилась и стала еще больше… неужели другие мужчины тоже видят ее соблазнительную фигурку как источник удовольствия? С усилием заставив себя вернуться к делу, Николо протянул:

– Уверен, что для многих женщин брак со мной – вовсе не тягостная повинность.

Кьяра откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

– Ну так разведись со мной и женись на той, которая хочет тебя. Я не буду мешать.

Николо выразительно взглянул на ее живот.

– Думаю, уже слишком поздно.

Девушка вспыхнула снова.

– Откуда ты знаешь, что это твой ребенок?

Николо взглянул на нее. Вся эта напускная уверенность, бравада, с которой держалась Кьяра, ее язвительные замечания лишь убедили его в том, что ребенок все же его.

– Ты была девственницей. Я не могу представить, чтобы ты вот так легко пошла на связь с другим мужчиной.

Закусив губу, Кьяра ответила:

– Может, и так. Но тебе не стоит меня недооценивать.

Волна холодной ярости захлестнула Николо, и он тихо произнес:

– Ты никогда не изменишь мне, Кьяра.

– Надеюсь, ты сейчас говоришь и о себе тоже? – дрожащим голосом парировала она. – Или у тебя в каждом городе по армии поклонниц?

– Мы женаты, и я не вижу причин изменять жене, если, конечно, мои желания удовлетворяются.

Встретив его взгляд, Кьяра ощутила что-то похожее на электрический разряд – да нет, должно быть, ей показалось. Он не может желать ее так сильно! Раньше единственным ее достоинством была тонкая талия – теперь же не осталось и этого. Она не верила Нико, когда он говорил о том, что между ними есть взаимное притяжение. Просто, полагала она, он не прочь переспать – и с ней тоже. Вряд ли он испытывает чувство, хоть отдаленно напоминающее желание, поглотившее ее целиком в ту ночь. Кьяра убедилась в этом на следующее утро. По-видимому, соблазнение ее, невинной глупышки, входило в планы Нико и было делом привычным и имеющим свою цену. Он специально не использовал презерватив, чтобы потом у нее не было возможности аннулировать брак.

Собравшись напомнить ему об этом, Кьяра внезапно увидела рядом своего начальника Сильвано, тоже родом из Сицилии. Стоя над их столиком, Сильвано вопросительно смотрел на обоих.

– Кьяра, у тебя перерыв только через час.

Нико поднялся со стула – и Сильвано рядом с ним мгновенно перестал казаться властным и могущественным. Кьяра едва не засмеялась.

– Это, конечно, вас не касается, но эта женщина – моя жена, и она больше здесь не работает. Я приехал, чтобы отвезти ее домой.

Сильвано посмотрел на Кьяру. Он был неплохим малым, и, узнав о беременности своей сотрудницы, частенько приходил ей на помощь.

– Это правда? – спросил он.

Кьяра тоже встала, чувствуя себя раздосадованной и взволнованной. Неужели Николо и впрямь хочет ее возвращения? К такому повороту она не была готова. С неохотой кивнув, она призналась:

– Да, все верно, прости, Сильвано.

Тот пожал плечами.

– Сама знаешь, по понедельникам у нас не особенно много посетителей. Если хочешь уйти, я не стану препятствовать. А ты действительно хочешь?

Он бросил осторожный взгляд на Нико.

– Все в порядке, Сильвано.