С этими словами Нико поставил бокал с шампанским и направился к ней. Кьяра следила за ним, точно завороженная. Казалось, воздух в комнате исчез, оставив некую густую субстанцию. Было жарко, точно в камине горел огонь, хотя его не зажигали с самого Рождества.

– Я не… – запинаясь, начала Кьяра. – Почему ты до сих пор здесь? Ты должен быть в самолете и лететь в Нью-Йорк.

Нико нахмурился.

– У нас должна быть первая брачная ночь – с какой стати мне улетать?

– Но ведь это не настоящая свадьба, – прошептала Кьяра, ощущая биение пульса в висках.

Нико подошел еще ближе.

– Прекрасная свадьба. Никаких фальшивых заявлений о любви, никаких эмоций. Просто два человека, заключившие сделку по обоюдному соглашению и с целью получения взаимной выгоды: сохранить замок.

– Но ты и так бы его получил.

– Я не настолько терпелив, Кьяра, – покачал головой Нико. – Я не готов был ждать.

– Но ты заплатил деньги.

Она сопротивлялась, потому что ей казалось, что пока она говорит – у нее есть шанс не поддаться его чарам. Николо может в любую минуту увидеть, что она вся дрожит от напряжения и готова сдаться без боя, стоит лишь ему прикоснуться к ней.

Он пожал плечами.

– О деньгах я меньше всего беспокоюсь. Теперь замок мой, и это единственное, что имеет значение. А в сделке я получил еще и жену.

– Но я не нужна тебе… тебе пора ехать, ведь тебя ждут дела.

Нико посмотрел ей в глаза и произнес:

– Напротив, я очень хочу тебя. Очень.

Глава 4

Кьяра едва могла дышать – так сильно билось ее сердце. Нико же опустил глаза, ощупывая взглядом ее шею и грудь. Протянув руку, он провел пальцами по ее выбившемуся из прически локону и слегка потянул его к себе. Кьяра закусила губу и сделала шаг вперед.

– Уже давно я не видел женщин с такими длинными волосами, как у тебя, – задумчиво произнес Нико.

– Это давно вышло из моды, я могу постричься, – тут же ответила девушка.

– Не делай этого, – властно произнес он.

– Ты не можешь командовать мной, – запальчиво произнесла Кьяра.

Нико стиснул зубы и нарочито вежливо произнес:

– Прошу тебя, не нужно. Мне нравятся твои волосы.

Кьяра знала, что проиграла это сражение. Когда такой мужчина столь пристально уделяет тебе внимание, нужно иметь каменное сердце, чтобы не поддаться соблазну. Она ощущала, что вся горит, платье внезапно показалось тесным – и представились руки Нико на ее обнаженном теле. Поймав себя на этой мысли, она резко отшатнулась и поморщилась от боли, потому что Нико по-прежнему держал в руке локон ее волос. В руке ее по-прежнему был бокал с шампанским, и она поставила его на столик.

– Я не знаю, что это, – неуверенно произнесла Кьяра. – Я почти не знаю тебя.

– Но мы женаты.

– Только потому, что я оказалась между двух огней, – закипая от ярости, ответила она.

Нико протянул:

– Поверь мне, дорогая, я знаю, что такое сгорать от желания.

Кьяра не удержалась и опустила взгляд – и в ту же минуту увидела, как натянулась ткань его брюк между ног, где угадывались очертания возбужденного члена.

– Это отвратительно.

– Это всего-навсего естественная реакция – а между нами определенно есть взаимное притяжение, хочется тебе это признавать или нет.

– Ничего подобного! – в отчаянии вскричала Кьяра. – Просто ты и дня не можешь прожить без секса и, наверное, весь извелся от долгого воздержания…

Нико поднял руку.

– Подожди. У меня было довольно женщин, чтобы я начал понимать, что настоящее притяжение – очень редкая вещь. Я не хотел так ни одну женщину с тех пор, как… – Внезапно он умолк, и лицо его пересекла тень. – Не важно. Что имеет значение – так это то, что я хочу тебя, мою жену, хоть это и неожиданно для меня самого. Однако я намерен сделать этот брак настоящим в самом традиционном понимании этого слова.

Кьяра была заинтригована – несмотря на внутренний голос, что подсказывал поскорее уносить ноги. Она ощущала, что в ней пробудилась другая женщина, и хотела узнать ее поближе.

– Но я почти не знаю тебя, – возразила она.

– И все же мы уже знаем друг друга лучше, чем большинство молодоженов, которые позволяют эмоциям затуманить рассудок.

С этими словами Нико сделал шаг ей навстречу, и Кьяра поняла, что не в силах отступить. Никогда еще она не чувствовала такого притяжения к кому бы то ни было. Ее раздражало лишь одно: что мужчина, сумевший ее так заинтересовать, холоден и циничен, что он видит в ней лишь пешку в своей игре.

Николо обнял ее за талию и притянул к себе. Кьяра подняла руки, словно желая защититься, но, упершись ладонями в его твердую грудь, поняла: то, что за этим последует, неизбежно. И она этого хочет. Несмотря на страх и желание убежать, она ощущает в себе какой-то новый голос, готовый бросить вызов происходящему. Столько лет она пряталась от жизни – настала пора узнать, что же такое жить. Возможно, Нико был прав относительно эмоций – но Кьяре отчаянно хотелось узнать, что же движет им сейчас. Неужели только лишь желание преуспеть там, где другие не сумели?

– Почему это так важно для тебя? – выпалила она.

– Что именно? – непонимающе спросил Николо.

– Замок. Ты сам говорил, что никогда не позволял эмоциям одержать верх, в отличие от твоих предков. Так ли это для тебя важно в конце концов? Что бы произошло, если бы ты не смог его вернуть?

Николо ощутимо напрягся.

– Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? Что сделано, то сделано.

– Мне просто… нужно знать.

Он впился в нее взглядом.

– Я сделал это ради отца, который хотел выполнить последнюю волю своего отца – а тот жил здесь когда-то. Умирая, мой отец желал только одного: чтобы я вернул наше имя этим землям, и я всегда буду сожалеть о том, что не сделал этого раньше. Я вырос в Неаполе, но никогда не чувствовал себя там, как дома. Нас дразнили и высмеивали. Я нигде не чувствовал себя как дома. Может, для тебя это звучит странно, но как только я вошел сюда, мне тут понравилось.

Сердце Кьяры сжалось – она вспомнила собственное впечатление о первом визите Николо Сан-то-Доменико. Ей тогда показалось, что он в этих стенах выглядит хозяином куда больше, нежели она. Ей повезло – за всю жизнь не пришлось ни разу задаваться вопросом о том, что такое настоящий дом. И она, познавшая горе, теперь знает, как много может значить последнее желание родителей.

Нико, высказавшись, казалось, сожалел о своей откровенности. Кьяра чувствовала, что он словно бы закрывается, уходит в себя, и лицо его становится вновь непроницаемым. Действуя по наитию, она прикоснулась к его подбородку.

– Мне жаль, что твой отец умер, не успев вернуться сюда, – хрипло произнесла она, чувствуя, как внутри ее словно лопается какая-то невидимая струна. Николо Санто-Доменико, оказывается, вовсе не такой холодный и равнодушный, каким кажется.

– Я не хочу говорить об этом, – ровным голосом произнес он, не убирая руки с ее талии. – Я вообще не хочу говорить. Я хочу тебя, Кьяра.

Слова его отозвались в ее теле приятным трепетом – она вдруг поняла, что, несмотря на всю нестандартность ситуации, не хочет быть нигде, кроме как рядом с Нико. Дрожа с головы до ног от напряжения, разрываемая противоречивыми чувствами, она произнесла:

– Я тоже тебя хочу.

В глазах Нико вспыхнул огонек. Он притянул ее к себе, запустив руку в ее густые волосы и обвивая талию другой рукой. Когда губы их встретились, Кьяра едва не потеряла сознание. Она ощущала животом его твердый член, и это возбуждало еще сильнее. Поцелуй был стремительным и требовательным, не оставляя ни секунды на размышления. Наконец Николо подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Остановившись в коридоре, спросил:

– Куда?

Спальня Кьяры располагалась справа, но главная хозяйская спальня, которую девушка приготовила заранее, хотя и не ожидая, что комната им потребуется, находилась чуть дальше и слева. Она указала в этом направлении, и Нико решительно двинулся к двери. Войдя в спальню, он ногой захлопнул дверь. За окном сияла луна, заливая комнату мягким серебристым светом.

Николо поставил Кьяру на ноги у кровати, и она робко взглянула ему в лицо, едва дыша от переполнявшего ее желания и изумления – неужели все это происходит с ней? Всю жизнь она боялась открыто взглянуть в лицо подобным фантазиям. Но сейчас было явно не время размышлять о чувствах – слишком уж темным был мрак, укутывавший их в потаенных закоулках ее души. Да и можно ли говорить о чувствах? Ведь она, можно сказать, не знает своего мужа.

Какое-то время оба они стояли не двигаясь, и леденящий ужас вдруг пронзил сердце Кьяры при мысли о том, что Николо, должно быть, опомнился и задается вопросом, что это ему взбрело в голову. Но тут он сказал:

– Повернись.

Кьяра послушалась, и ее затопила волна облегчения: он не передумал. Нужно сказать ему, что она еще никогда… но Кьяра испугалась, что, услышав правду, Николо отвернется от нее, ведь, должно быть, таких, как она, старомодных, попросту не бывает. Она не хотела, чтобы все вот так внезапно прекратилось, – и промолчала.


Николо откинул длинные пряди волос Кьяры со спины и заметил, что руки его дрожат. Что это с ним? Можно подумать, он юнец, никогда доселе не видевший женщину. Однако трудно было припомнить, когда в последний раз его снедало желание такой силы.

Сняв с шелковистых, тяжелых волос Кьяры заколку, что удерживала пряди на затылке, он перекинул локоны ей через плечо, обнажив спину, и прижался губами к основанию шеи, почувствовав, как девушка вздрогнула. Кто бы мог подумать, с удивлением думал он, что ему вообще в голову придет жениться на такой – и, что более удивительно, что она пробудит в нем такое желание. Конечно, он не намеревался держаться в стороне от жены, но прежде, чем уложить ее в постель, все же собирался подождать. Однако, увидев ее сегодня в церкви, понял: сегодня день закончится в спальне.

Нащупав длинную вереницу пуговок, что спускались по спине к ягодицам, Нико принялся высвобождать их из петелек. Никогда прежде он не испытывал ничего более эротичного – даже когда его партнерши оставались в белье, не оставлявшем простора для фантазии. В разрезе платья показалась застежка лифа, и Нико расстегнул ее почти беззвучно. Положив руки на плечи Кьяре, он спросил: «Все так?» На миг он задался вопросом, может ли она быть девственницей, но быстро отмахнулся от этой мысли. В эти дни? Какой бы уединенный образ жизни она ни вела, трудно и вообразить, что девушка в ее возрасте может остаться невинной. И все же Нико успел отметить с удивлением, что готов разочароваться, придя к такому выводу.

Кьяра кивнула и тихо произнесла:

– Да, я в порядке.

Нико спустил платье с ее плеч – теперь она стояла перед ним обнаженная по пояс.

– Повернись, Кьяра, – хрипло произнес он.

Она молча постояла еще пару секунд – нервы Нико были на пределе, он ощущал себя натянутой струной и готов был посмеяться над своим недавним предположением. Кьяра невинна? Да она настоящая искусительница и прекрасно знает, что делает.

* * *

Сердце Кьяры билось так быстро, что она боялась упасть в обморок. Никто еще не видел ее обнаженной – даже она сама не имела привычки разглядывать себя в зеркале, стыдливо отводя глаза. Все же что-то заставило ее повернуться – и немедленно волна жара окатила ее с головы до ног. Глаза Нико расширились, и на щеках появился румянец. Он задышал неровно и быстро, точно после долгого бега. Он приложил ладонь к ее пышной груди и покачал в изумлении головой.

– Я хочу видеть тебя целиком.

Кьяра потянула платье, висящее на бедрах, и оно упало на пол. Теперь она была одета в одни только трусики. Николо опустил руку, и на миг ладони его сжались в кулаки, точно он пытался сдержать себя.

– Я не думал, что такие женщины бывают, – произнес он.

Кьяра смутилась и неловко прикрылась руками.

– Я слишком полная…

Николо тут же опустил ее руки, возразив:

– Нет. Ты красива. Ты – воплощение чувственности, Кьяра.

Она не поднимала глаз, чувствуя себя вконец смущенной, стоя абсолютно обнаженной перед Николо, который по-прежнему был одет. Точно прочтя ее мысли, он принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Теперь Кьяра не сводила глаз с его рук. Расстегнув ремень и брюки, Николо одним резким движением снял их вместе с бельем – и девушка резко вздохнула, ошеломленная видом его тела.

– Кьяра, не смотри на меня так.

Она подняла глаза, вспыхнув от смущения. Николо улыбался, – увидев это, Кьяра почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Никогда еще он не улыбался ей так.

– Я долго не продержусь под таким взглядом, – пояснил Нико, к полнейшему изумлению девушки.

Взяв невесту за руку, он подвел ее к кровати – платье осталось лежать на полу ворохом кружев и шелка. Кьяра трепетала от волнения – подумать только, она решила отдаться тому, кто вихрем ворвался в ее жизнь и перевернул все с ног на голову, кто поразил ее своей циничностью, но при этом показался человеком далеко не простым. За видной всем привычной маской явно скрывалось что-то более глубокое.