Кьяра была уверена, что такой мужчина, как Николо, просто не в состоянии отказаться от бесконечной череды красивых поклонниц, а значит, что бы он ни говорил о желании иметь наследников, вряд ли будет настаивать на исполнении его немедленно.

Его темные глаза изучали Кьяру долгих несколько минут, и под взглядом этим трудно было устоять, не показав страха или слабости. Но она выдержала. Наконец он произнес:

– Вообще-то это два условия. Но я согласен.

Сердце Кьяры отчаянно забилось, и закружилась голова от осознания того, на что она только что согласилась. Но она повторяла себе, что поступила верно – ведь и помыслить невозможно о расставании с замком навсегда. Протянув руку мужчине, она сказала:

– В таком случае можете называть меня Кьярой.

Он прикоснулся к ее ладони, и девушка едва не подпрыгнула, точно от удара током.

– А вы, – произнес он, – можете называть меня Нико. Буду рад узнать вас поближе, Кьяра.

Внезапно Кьяра отдернула руку, испугавшись, что ее собеседник поймет, какое впечатление он на нее производит. Хотя блеск его глаз не оставлял сомнений в том, что он об этом догадывается. В конце концов, отступать некуда. Остается идти вперед – и отчаянно надеяться, что она не совершает огромную ошибку.


Прошла неделя, однако Кьяра по-прежнему ощущала себя точно во сне. Дав согласие стать женой Нико, она и не подозревала о том, насколько будущий муж богат и влиятелен. Они встречались с командой его юристов – там присутствовал и их семейный адвокат, который отвел Кьяру в сторону и спросил, понимает ли она, что делает. Она заверила его, что вполне, – ведь совсем скоро банк получит права на замок, и выйти замуж за человека, желающего выкупить собственность, – единственный способ сохранить дом. После подписания контрактов жизнь ее закрутилась с поразительной скоростью и в таком вихре событий, что Кьяра и представить не могла.

Стоя перед зеркалом в спальне, одетая в свадебное платье бабушки, она бросила взгляд в зеркало. Когда-то бабушка показала ей этот наряд и убрала его в специальный сундучок, сказав внучке, что, если та наденет его в день свадьбы, это будет огромным счастьем для нее, хотя она этого и не увидит. Кьяра унаследовала от бабушки те же формы, так что платье сидело идеально. В некоторых местах материал истончился, но платье по-прежнему выглядело нежным и подчеркивало невинность невесты. Оно было сшито из сицилийского кружева, имело длинные рукава и стоячий воротничок. Но оно так облегало фигуру, подчеркивая бюст и бедра, что Кьяра ощущала себя раздетой. Однако отступать было некуда. Через минуту она войдет в часовню замка и станет женой Николо Санто-Доменико.

Он предлагал невесте купить платье и нанять стилистов, но она отказалась. Согласилась лишь на помощь пары местных девушек – одна из них как раз подошла к Кьяре, держа в руках кружевную фату. Волосы ее были стянуты на затылке и волнами падали на плечи. Закрепив фату, девушки опустили ее на лицо невесты. То и дело она ловила взгляды, которыми они обменивались, но решила не реагировать. В конце концов, это все фарс, ложь, и если она решила заставить Николо Санто-Доменико пожалеть о решении жениться на ней, то не отступит.

За всю прошедшую неделю они едва ли обменялись парой слов, и Кьяра была этому только рада. Однако она понимала, что вряд ли муж станет по-прежнему держаться на расстоянии после свадьбы. Хотя пока он не выказывал ни малейшего желания проводить время с невестой и даже обронил, что сразу после свадьбы отправится в Нью-Йорк, чтобы присутствовать на сделке по слиянию двух компаний. Так что медового месяца у них не будет. Кьяра с облегчением ответила, что и не ожидала ничего такого, ведь их брак – тоже, скорее, сделка. Они тогда обменялись долгим взглядом, и Николо, казалось, хотел что-то сказать, но их прервали, и Кьяра воспользовалась моментом, чтобы убежать. Она убеждала себя, что скоро Нико вернется к привычной жизни, где быстро вспомнит, каких женщин предпочитает. К тому моменту, когда он вновь окажется в Сицилии, ему захочется развестись, и можно будет обсудить условия. Кьяра уже уточнила у адвоката, и он подтвердил, что, вне зависимости от того, что будет написано в контрактах, она получит право на замок, как жена Николо. Это было все, что ей хотелось узнать.

В дверь постучали.

– Синьорина, они готовы.

Кьяра сделала глубокий вдох. Она все делает правильно – это ее единственный выход. Закрыв глаза, она загадала желание: поскорее бы это все закончилось, а потом повернулась к двери, чтобы встретить свою судьбу.


Нико, стоя у алтаря, не сводил глаз с двери, откуда должна была появиться Кьяра, и не переставал удивляться тому, как взвинчен и взволнован. Приглашенных было немного – ее адвокат и его юристы. Ни у кого не было оснований сомневаться в истинных причинах заключения этого брака. Кьяра проявила удивительную сговорчивость и без лишних вопросов подписала все контракты. Нико изумился тому, как небрежно она просмотрела страницы, на которых оговаривалась ее доля имущества при возможном разводе. Он даже попросил юристов еще раз просмотреть каждое предложение на тот случай, если они что-то упустили из виду. На ее условие полугодового «испытательного срока» Нико согласился, но втайне был уверен, что спустя шесть месяцев Кьяра не сумеет отказаться от той роскоши, в которой она будет жить, а значит, и причин пересмотреть соглашение не будет. Хотя его точил червячок сомнения: в конце концов, она отмела все его предложения, не захотела покупать одежду – даже свадебное платье. Какая ирония судьбы, подумал Нико с усмешкой, наконец найти женщину, не имеющую никаких видов на его состояние – и, что еще более удивительно, найти ее в клане кровных врагов.

У входа что-то мелькнуло, и Нико выпал из раздумий. Увидев Кьяру, он просто потерял дар речи. Она была одета в старинное подвенечное платье, сшитое, казалось, еще в позапрошлом веке – и должна бы выглядеть в нем нелепо, однако, напротив, именно его незамысловатость как нельзя лучше подходила ей. Кьяра шла по проходу одна, и, увидев ее одинокую фигурку, Николо ощутил нечто напоминающее сочувствие, но быстро отмел это чувство. Гораздо более его сейчас интересовало то, как соблазнительно выглядит его невеста – просто Венера Милосская во плоти. Он перехватил взгляд одного из своих юристов и ощутил прилив гордости – просто удивительно. Сумасшествие, да и только. Можно подумать, он перенесся лет на сто назад, в прошлое. Кружевная фата оттеняла темные волосы Кьяры, в руках девушка держала маленький букетик цветов. Когда она поравнялась с Нико, он уловил нежный аромат, напоминающий лесные цветы, со слабыми нотками морской соли. Запах, будоражащий чувства и возбуждающий.

Поворачиваясь к алтарю, Николо внезапно краем глаза уловил, что Кьяра едва достает ему до плеча. Священник начал свою речь, но слова с трудом доходили до сознания – Нико отчаянно хотелось поднять фату своей невесты, чтобы увидеть ее лицо. Наконец прозвучало: «Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту». Он повернулся к Кьяре, удивляясь собственному возбуждению. Кто бы мог подумать, что женщина, согласившаяся заключить с ним брак по расчету, так его взволнует! Откинув фату, Николо посмотрел на невесту – однако голова ее была опущена, и больше всего на свете ему захотелось увидеть ее лицо. Наконец она подняла глаза – и Нико замер. Никакого макияжа. Чистая кожа, удивительные зеленые глаза в длинных черных ресницах и пухлые губы… Нико приподнял подбородок Кьяры – на миг священник, гости и все вокруг перестало существовать – и склонился к ее губам. Прежде чем он успел опомниться, он уже целовал ее – и в поцелуе этом не было сдержанности и стыдливости. Им овладели страсть и желание, и всем телом он ощущал соблазнительные изгибы тела девушки.

Слегка придя в себя, он внезапно понял, что Кьяра не отвечает на поцелуй. Она стояла напряженная и дрожащая, точно натянутая струна, но не поддавалась на его ласки. С неохотой Нико отстранился и увидел удивление в ее глазах. Щеки заливал румянец, а пышная грудь вздымалась. Проведя большим пальцем по ее подбородку и уголку губ, он прошептал по-итальянски: «Поцелуй меня».


Кьяра словно сгорала в пламени желания и не переставала удивляться. Каждым изгибом своего тела она ощущала твердые мускулы Нико и его напряжение. Такого она не ожидала! Ну, может быть, поцелуя в щеку – но не более того. Потом в ее представлении они бы вышли из часовни и отправились на свадебный завтрак в сопровождении незнакомцев – а спустя пару часов, полагала она, Николо бы улетел на своем личном самолете заниматься прежними делами. Она же осталась бы в замке, со дня на день ожидая просьбы о разводе.

Но сейчас… сейчас она не могла думать ни о чем другом, кроме как о губах Нико – их горячее прикосновение словно наложило на нее печать. Отныне она принадлежит ему – как будто ему мало тех денег, что он заплатил. И вот он держит ее за руки и говорит: «Поцелуй меня». Как будто… Губы жениха вновь приблизились к ее губам, и все рациональные мысли вмиг исчезли. Теперь поцелуй был требовательным и искусным. Кьяра невольно приоткрыла рот и, ощутив прикосновение языка Нико, едва устояла на ногах. Всю жизнь она мечтала о таком поцелуе – только не представляла, что он будет таким… потрясающим. Выбивающим почву из-под ног. Внутри ее полыхал огонь, заставляющий желать продолжения.

Кьяра услышала странный звук и поняла, что это кашлянул священник – еще и еще раз. Взглянув в темные глаза мужчины, стоящего перед ней, она вдруг поняла, что совершенно не знает своего мужа – хотя только что позволила ему проникнуть сквозь защитные барьеры, которыми, оказывается, прикрывалась все это время затворничества в замке. Она отстранилась так резко, что едва не упала, и, если бы не Нико, потеряла бы равновесие. Интересно, что ее так разозлило? Это был всего лишь поцелуй – или не только? Молодожены прошли по проходу меж скамьями и вышли из часовни – Кьяра на миг закрыла глаза, ослепленная ярким солнцем, но все равно выдернула руку, готовясь потребовать у Николо ответа. Однако на них налетели гости, и времени на объяснения не осталось.

В замке их ожидал свадебный завтрак. Кьяра мучилась, беседуя с юристами, не переставая думать о том, что все вокруг знают, отчего и зачем заключался этот брак. Наконец все, включая официантов, ушли, и Кьяра, сдергивая с головы вуаль, побрела в кухню, массируя отчаянно ноющую голову. Спайро поплелся за ней – покормив собаку, девушка направилась в спальню, задаваясь вопросом, уехал ли Нико или еще нет. Но, войдя в гостиную, она увидела его – он стоял у столика, держа в руке фотографию Кьяры с родителями. Сердце ее забилось быстрее, и вспомнился поцелуй у алтаря. Сейчас Кьяра ни за что на свете не призналась бы себе в том, что не хочет так быстро прощаться с новообретенным мужем. Она не сводила с него глаз – Нико успел снять пиджак и жилет, и на нем осталась лишь идеально сидящая рубашка, подчеркивающая каждый изгиб его красивого тела. Вновь мелькнула мысль о том, что этот мужчина – абсолютный незнакомец, несмотря на отрывочные сведения, что Кьяра успела почерпнуть из Интернета.

Он повернулся и увидел девушку, стоящую в дверях.

– Входи, дорогая. Хочешь выпить?

Кьяра на миг ощутила прилив паники. Правильно ли она поступила, согласившись выйти за него? Но разве у нее был выбор?

– Да, не откажусь, – как ни в чем не бывало, произнесла она, входя в комнату и чувствуя, как платье облегает ее фигуру, точно пленка. Уже не раз за день она ловила на себе взгляд темных глаз своего мужа и каждый раз умирала от смущения. Наверное, он благодарит Бога за то, что на свадьбе почти не было гостей, думала девушка. Должно быть, ему стыдно за свою невесту, одетую так старомодно.

Нико открыл бутылку шампанского, что стояла в ведерке со льдом, и подал Кьяре бокал с золотистой жидкостью. Она взяла его, не в силах избавиться от ощущения, что он играет с ней, точно кошка с мышью.

– Почему ты поцеловал меня так – на глазах у всех, да еще и в церкви? К чему этот фарс, ведь единственным, кто не знал всей правды, был священник.

Нико пристально посмотрел на нее.

– Может быть, потому, что я хотел этого.

Кьяра в изумлении подняла глаза – нет, этого не может быть. Никогда.

– Не нужно притворяться, что я тебе нравлюсь. Мы оба знаем, каких женщин ты предпочитаешь.

Нико сунул руку в карман.

– Правда? Каких же?

Кьяра вспыхнула и пригубила шампанского, сожалея, что вообще начала этот разговор. Пузырьки, пенящиеся в бокале, заставили ее закашляться. Подняв глаза, она поймала вопросительный взгляд Нико и поспешила отойти к окну. За ним уже сгущались сумерки – неужели день успел пролететь? Но почему Нико до сих пор не уехал?

Повернувшись, Кьяра обхватила себя рукой за талию, словно защищаясь.

– Я видела их фотографии – и все они высокие, стройные и красивые.

Николо продолжал смотреть на нее.

– Я бы согласился с тобой – до сегодняшнего утра, когда ты появилась в церкви, невинная, но чертовски соблазнительная.