— Я — не наложница и не рабыня. Вы не можете купить меня. Я разговаривала с вами из вежливости, — произнесла она с негодованием.

Хамид насмешливо ухмыльнулся.

— Визирь намекнул, и, благодаря Аллаху, я обязательно куплю тебя. — Он глубоко затянулся и выдохнул дым поверх головы Джульетты. Кажется, ее упорство распаляло его. Я возьму тебя и буду бить и снова брать до тех пор, пока не стану в твоих глазах так же велик, как Аллах. Твои белые пальчики будут готовить трубку для меня. Ты будешь называть меня своим господином и хозяином и станешь делать все, как я велю и хочу.

Хамид отбросил кальян в сторону Джульетты, случайно или специально он сделал это, но Джульетта буквально задохнулась в приторно-сладком дыму. Она почувствовала приступ тошноты и вся взмокла от пота. Если она сейчас же не уйдет, то потеряет сознание. Ей нужно вырваться отсюда, глотнуть хоть каплю свежего ночного воздуха и никогда не видеть этого мерзкого человека.

Джульетта испуганно вскочила, ничего не видя перед собой, и упала на колени. Ухватившись за длинный мундштук, Джульетта вырвала кальян из рук Хамида. Трубка и кувшин с водой с грохотом полетели на мраморный пол. Поднявшись на ноги, она следила, как вода потоком разлилась на прекрасном ковре. Джульетта даже не обратила внимания, что все звуки в зале смолкли, и все взгляды устремились на нее.

Глава 12

Джульетту окружили люди. Она резко повернулась и зацепилась за ножку серебряного столика. Он с шумом повалился, засыпав Хамида фруктами и сладостями. Тот взревел, но его рев потонул в общем шуме и хохоте. Темные глаза Хамида следили за девушкой, в свете ламп жутко сверкнули белые зубы. В зале повисло напряженное ожидание, будто вот-вот начнется охота на дикого зверя. Из горла девушки вырвался пронзительный крик, но тотчас прервался, так как Джульетта получила такой удар по щеке, от которого перехватило дыхание.

Перед ней маячило разгневанное лицо визиря, он буквально сверлил несчастную злобным взглядом. Тонкие губы визиря плотно сжаты, словно их совсем не было. Он что-то резко произнес по-арабски, и Джульетта увидела, как помертвело и задрожало лицо хозяйки гарема. Габриэла вцепилась в плечо Джульетты длинными, тонкими пальцами. Тут же появилась Флеретта, кинувшаяся вытирать салфеткой, смоченной розовой водой, лицо Хамида.

Леди Габриэла торопливо и настойчиво тащила Джульетту к выходу. Девушка охотно повиновалась, желая лишь одного — быстрее убраться отсюда, от презрительных, насмешливых, испуганных и злых глаз. Наложницы были охвачены откровенным ужасом, мужчины же обменивались хитрыми усмешками. Бог знает, какие непристойности они шептали друг другу.

В прохладном коридоре Джульетта пришла в себя и совершенно ясно поняла, насколько упала ее цена. Знатная дама никогда не совершила бы такого вызывающего и опрометчивого поступка. В общем, она вполне оправдала сомнения визиря относительного высокого происхождения. Что же теперь будет? Что ее ждет? Рынок рабов или палач?

Леди Габриэла не разжимала губ, пока они не дошли до женской половины. Там она остановилась, повернула Джульетту к себе и, глубоко вздохнув, сказала:

— Я приложила столько усилий, чтобы научить тебя, а ты отплатила ужасным поведением, хуже которого нельзя ничего вообразить. Ты опозорила меня в глазах визиря и его светлости. Как ты сможешь все объяснить?

— Этот человек, Хамид… — начала Джульетта, но леди Габриэла резко прервала ее.

— Этого человека — Хамида, как ты его назвала, следует величать благородный Хамид господин Хамид. Он — единственный сын эмира.

Джульетта ощутила резкую боль в сердце.

— Я не знала этого, — прошептала она.

Господи! Сын эмира! Подходящий же объект выбрала она для оскорблений. Но Джульетта уже оправилась от шока и твердо взглянула на хозяйку.

— Кроме того, я не знала, что меня показывают, как некий предмет, выставленный на продажу. Меня ввел в курс дела благородный Хамид образно описав, что придется вынести, когда я окажусь в его власти. Неужели, я виновна в том, что пыталась уйти от него?

Хозяйка гарема смотрела на девушку с удивлением.

— Женщина обязана ждать, пока ей позволят уйти. Критиковать мужчин нельзя. Они выше нас во всех отношениях. С этим нужно примириться.

— Кажется, в вашем мире, все действительно так и обстоит. Я сожалею, если опозорила вас. Могу я принести извинения визирю и господину Хамиду, чтобы исправить свою ошибку?

Леди Габриэла слегка улыбнулась.

— Это уже не в моих, да и не в твоих силах, поскольку решение принято, как и полагается в подобных случаях.

У Джульетты пересохло в горле.

— И что… что же бывает в подобных случаях?

— Тебя отдадут господину Хамиду, когда он соберется покинуть нас. Ничего другого его светлость не сможет сделать, если гость признал себя оскорбленным. Благородный Хамид сам будет решать, как наказать тебя. Так что вопрос о выкупе, на который рассчитывал визирь, больше не стоит. Визирь поэтому очень зол.

— Но разве это справедливо?

— Его светлость — самый мудрый и справедливый. Его решения не подлежат обсуждению. Он — избранник Аллаха и не может поступать неправильно. — Они дошли до комнаты Джульетты. — Тебя больше не вызовут в зал. Будь готова уехать через три дня. Пока гости не уехали, обслуживать Хамида будет Флеретта — она знает, как упокоить гнев мужчины. Этому, кстати, тебе следует научиться прежде всего. — Габриэла открыла дверь, пропуская Джульетту, и снова закрыла. Звук ее шагов затих в коридоре.

Джульетта погрузилась в мрачные размышления. Хамид представлялся человеком, который получает огромное удовольствие, мучая беспомощные жертвы. Такой вывод она сделала, узнав от Хамида о судьбе учителя, убитого им, как только несчастный стал ненужным. Не лучше ли окончить свои дни еще здесь, в гареме? Осталось три дня. За это время Джульетта найдет быстрый и легкий способ лишить себя жизни взамен мучений, обещанных ей Хамидом.

Примерно через час в комнате появилась Куррем. Она явно нервничала: взгляд был мрачен, лицо побледнело. Джульетта вымученно улыбнулась.

— Тебе разрешили общаться с той, которая пала так низко и опозорила гарем?

Глаза Куррем наполнились слезами, она опустилась на колени.

— О, моя госпожа, что я могу сказать?! Когда вы ушли, было много разговоров. Я просила своего господина вмешаться, но он ничем не может помочь, поскольку является всего лишь племянником эмира.

Джульетту тронуло сочувствие девушки.

— Дорогая Куррем, теперь мне никто не поможет, ведь я — собственность Хамида. — Она горько усмехнулась. — И вряд ли стану его любимой женой. — Слезы навернулись на глаза, и она отвернулась. — Успокойся, Куррем, и ложись спать. Аллах не забыл о тебе, так будь же счастлива ради меня. — Голос Джульетты задрожал, и она уткнулась в подушки.

* * *

Она проснулась перед рассветом, удивляясь тому, что вообще смогла заснуть. Воздух утра был свеж и прохладен. Джульетта оделась и вышла в сад. Конечно, о ее позоре уже известно всем во дворце. Ни одна девушка теперь не захочет разговаривать с ней. Она медленно побрела к беседке. Там она нашла лютню, села на подушки, положив инструмент на колени: какой теперь смысл в этой игре?

Вдруг прямо над головой послышался голос. От неожиданности Джульетта вскочила, струны лютни протестующе зазвенели. Садовник посмотрел в ее сторону.

— Не поднимай глаз. Делай вид, что занята лютней, наигрывай эту проклятую мелодию и слушай меня.

Джульетта опустила голову, распущенные волосы рассыпались по плечам и скрыли ее лицо от посторонних глаз. Она дрожала, едва переводя ДУХ.

— Я провел здесь много часов, — голос звучал абсолютно спокойно, — к сожалению, виноград еще не созрел для вакханалии, а то я бы отдал свое годовое жалование за вазу шербета со льдом. Что-то ты сама на себя не похожа…

— Все в порядке, Росс, я уже пришла в себя.

Джульетта понимала, что капитан молол эту чепуху для того, чтобы она успокоилась и оправилась от шока. Шутливый тон Росса обрадовал девушку и придал силы. Она выпрямилась, отбросила волосы за спину и тронула струны. Садовник возился со своими клумбами. Нужно было на что-то решиться.

— Росс, о чем бы ты сейчас ни стал говорить, я отвечу: нет.

С минуту он молчал.

— Нет? Что это значит? Я еще не рассказал свой план!

— И не рассказывай.

— Джульетта, ради бога, ты собираешься здесь остаться?

— Ты должен пообещать покинуть Занзибар при первой возможности. Укради корабль. Уплывай. Ты обойдешься без меня. Я только добавлю тебе хлопот.

— Бросить тебя здесь, заставляя расплачиваться за мою же ложь?

— Я не в праве винить тебя, так как сама допустила оплошность. Если бы в Дар-эс-Саламе визирь не поверил тебе, я осталась бы собственностью торговца верблюдами. По крайней мере, я хоть избежала той участи. А сейчас…

— Джульетта, послушай меня…

— Нет, Росс, это тебе придется все выслушать. Всю эту неделю во дворце идут сплошные празднования по случаю пребывания эмира из Могадишо. Его свита занимает куда более высокое положение, чем торговец верблюдами, и любая девушка была бы счастлива поменять жизнь в доме торговца на роскошь дворца.

— Какого черта ты все это рассказываешь? — грозно спросил Росс.

— Прошлой ночью меня отправили в зал к гостям. Я хочу сказать хозяйке гарема, что согласна разделить судьбу девушек, которых выбрали гости султана. Племянник эмира заберёт с собой Куррем, и она счастлива уехать с ним. Если я тоже заинтересую молодого шейха, и он согласится выкупить меня, то в последствии решит, что невинность я потеряла во дворце султана. Мне это кажется вполне правдоподобным…

Росс в бешенстве прервал ее на полуслове.

— Детка, прекрати нести чушь! В этом дворце сплетни разносятся быстрее, чем на деревенской улице. Мне прекрасно известно обо всем, что случилось прошлой ночью, поэтому я здесь. Господи неужели ты думаешь, что я смогу оставить тебя здесь и потом спокойно жить?

— Неужели ты считаешь, что я позволю тебе рисковать из-за меня?

Хрустнула ветка, и Джульетта, наконец, осмелилась посмотреть вверх: если бы не знакомые голубые глаза, то капитана можно было вполне принять за араба — до того его изменила борода и загар.

— Твоя борода великолепна, — прошептала Джульетта, — только она скорее каштановая, чем черная.

— Я совершил паломничество в Мекку, — ответил насмешливо Росс, — после посещения родины Магомета, мусульмане красят бороды в рыжий цвет. А теперь выслушай меня.

— Нет!

— Кажется, мне придется долго торчать здесь. Думаю, садовники скоро придут поливать виноград.

Ветки зашуршали и затряслись, одна их них сломалась, и вниз посыпались незрелые ягоды.

— Росс, ради бога, перестань! Сюда смотрит евнух. Нас обоих выпотрошат и набьют соломой. Пожалуйста, уходи.

— Не раньше, чем ты выслушаешь меня.

— Хорошо, я слушаю. Но ты сошел с ума.

— Обещай сделать все, что я велю.

— Хорошо, обещаю. — Джульетта вздохнула. — Наши черепа будут здорово смотреться на этих воротах.

— Сегодня придут купцы, торгующие шелком. Отыщи женщину в черной абайе. Тебе должен понравиться красный атлас, вернее, ярко-красный. Вели развернуть свертки в беседке. Внутри рулона ты найдешь такую же черную абайю. Ты выйдешь из дворца вместе с той женщиной как глухонемая.

— И слабая в ногах от страха, — добавила Джульетта. — А ей можно доверять?

— Да. Она делает это за вознаграждение. Я обещал ей драгоценности, которые будут на тебе, так что не забудь об этом.

В этот момент Джульетте снова захотелось посмотреть на него, но она не смела.

— Драгоценности даны мне на время леди Габриэлой.

— С любезного разрешения султана. Не волнуйся — его казна полна. А теперь мне нужно идти, пока меня не хватились.

— А что делать потом, если мне удастся выйти за ворота? — быстро спросила Джульетта.

— Залезай в повозку под зеленым навесом. Я тоже буду там.

Она услышала, как Росс тихо скользнул вниз, затем между пальмами мелькнула его тень и исчезла. Джульетта размышляла: план Росса смел и рискован, но выбора нет. Если от него отказаться, значит подвергнуться еще большей опасности. Конечно, с драгоценностями получится не совсем хорошо, но как поведет себя та женщина, если Джульетта появится без них? Ведь женщине обещана достойная награда за столь смелый поступок.

* * *

Позднее Джульетта выбрала для себя роскошное одеяние, расшитое жемчугом, надела золотые украшения, вплела в волосы жемчужные нити. Она с сожалением посмотрела на голубое платье — его никак не взять с собой.