— Алессандро, — шепнула Тереза, и теперь уже он застонал.



— Совершенство. Ты само совершенство, маленькая Тереза.



Никто и никогда раньше не видел в Терезе совершенство.



Никто и никогда раньше не улыбался ей с таким одобрением и теплотой во взгляде.



С этим красивым незнакомцем Тереза впервые почувствовала себя желанной, и в промежутке между двумя ударами сердца потеряла голову и влюбилась.



_____________________________________________________________



«Не думай о прошлом. Его не изменить. Лучше сосредоточиться на настоящем», — мысленно встряхнула себя Тереза.



Завтрак проходил мучительно медленно. Тишина на кухне нарушалась лишь шелестом страниц. Сандро читал деловой раздел газеты и, казалось, не замечал висящее в воздухе напряжение. Он спокойно уплетал завтрак, тогда как Тереза едва притронулась к еде.



— Тебе нужно съесть что-то помимо кусочка тоста. Ты похудела, — вдруг сказал Сандро, когда Тереза понесла свою пустую тарелку к раковине.



То, что муж заметил, сколько она съела, хотя едва ли взглянул на нее поверх газеты, поразило Терезу.



— Я не голодна, — тихо ответила она, ставя тарелку в мойку.



— Того, сколько ты ешь и воробью не хватит. — Сандро опустил газету, посмотрел точно на Терезу и перевел взгляд на свою чашку с кофе.



Прямой зрительный контакт был настолько необычен, что Тереза чуть не ахнула вслух.



— Мне хватает.



В обычной ситуации она бы вообще не ответила, но сейчас ей хотелось проверить, сможет ли заставить Сандро снова встретиться с ней взглядом. Не удалось. Он просто пожал плечами, бросил аккуратно сложенную газету рядом с пустой тарелкой и, сделав последний глоток кофе, встал из-за стола. Подняв руки над головой, Сандро потянулся, его черная футболка задралась, оголяя в меру накаченный живот. При виде его позолоченной солнцем кожи, у Терезы внезапно пересохло во рту, и она снова прокляла то, как ее тело отзывается на близость мужа.



В первый год брака Тереза еще тешила себя надеждой, что Сандро ее полюбит. Верила — если муж увидит, как сильно она его любит, то опять станет тем смеющимся, нежным мужчиной, которым был в первый месяц их знакомства. Что именно вызвало такую перемену в поведении Сандро, Тереза точно не знала. Но судя по фразам, которые он то и дело ронял, когда злился — как, например, вчера ночью, — подозревала, что к этому причастен ее отец.



Так или иначе, но после почти двенадцати месяцев замужества Терезе пришлось посмотреть в лицо реальности и признать, что Сандро ее ненавидит. Ненавидит настолько, что едва может заставить себя говорить с ней, целовать ее, прикасаться к ней за пределами постели и даже смотреть на нее. Тереза поняла — оттепель не наступит; их с Сандро брак навсегда останется холодной зимней пустыней, и если она хочет снова почувствовать солнечное тепло, ей нужно уйти. С тех пор Тереза все тянула и тянула, набираясь храбрости сообщить мужу, что хочет развестись. И вот вчера, наконец, сказала. Увы, все вышло не так, как представлялось Терезе, и теперь ей предстояло найти другой путь, чтобы выйти из этого брака, не рискуя благополучием кузины.



Лиза и Рик Палмеры ожидали своего первенца. Беременность Лизы протекала легко, однако Тереза боялась, что переживания из-за потери книжного магазина скажутся на здоровье кузины и будущего племянника или племянницы.



Тяжело вздохнув, Тереза принялась за посуду. По субботам у прислуги был выходной, поэтому Тереза, не дожидаясь горничной, сама убирала за собой и мужем. Ей нравилось хлопотать по хозяйству: прибираться и изредка готовить. Конечно, у них имелся штат помощников, ведь они жили в особняке с десятью спальнями и пятью ванными комнатами, но Тереза отчаянно цеплялась за то, что считала некоторым подобием нормы.



В компании своего отца Сандро начал с самых низов и к тридцати годам добрался до должности руководителя, а у Терезы, как у дочери богатого отца, а теперь жены состоятельного мужа, по сути, никогда не было нормальной — в понимании обычных людей — жизни. Она надеялась, что ведение домашнего хозяйства не позволят ей оторваться от реальности. Сандро, в свою очередь, даже не притворялся, что понимает, зачем Терезе это нужно. Как-то раз вскоре после свадьбы он насмешливо обвинил Терезу, что она «играется в семью». Но с тех пор он, похоже, он перестал это замечать.



Тереза уже ополоснула тарелки и чашки и собралась загрузить их в посудомоечную машину, как вдруг остановилась и вышла из кухни, оставляя Сандро одного. В спальне она сменила спортивный костюм на джинсы и футболку, забрала свои длинные цвета тициана волосы (п.п.: светло-медный оттенок рыжих волос) в хвост и накинула джинсовую куртку, чтобы не замерзнуть.



Проходя мимо открытой двери кабинета, куда после завтрака, прихватив ноутбук, удалился Сандро, она крикнула:



— Я ухожу.



Сандро резко повернул голову и как-то странно поглядел на Терезу.



— Куда ты…



— Когда вернусь, не знаю, — прервала его Тереза, подхватывая сумку на длинном ремешке и ключи от машины.



Ее надежный серебристый Mini Cooper уже разогрел двигатель. Зная, что должна помахать мужу на прощание, Тереза изобразила требуемый жест, вырулила на подъездную дорожку и отправилась в путь. Она не знала, куда едет, но ясно понимала, что заплатит за свою выходку, когда вернется домой. Сандро любил держать ее в коробке с надписью «жена» и доставать от туда только когда требуется идеальная хозяйка для приема. Ее мятеж будет иметь неприятные и непредсказуемые последствия, и все же Тереза радовалась, поступая так не похоже на себя. Мобильник тут же начал звонить, но она отключила его и бросила на пассажирское сидение, когда притормозила у светофора.



Было еще рано, едва минуло девять, но на дорогах уже образовался привычный для выходного дня затор. Однако это не помешало Тереза ощутить себя свободной, покидая относительное спокойствие Клифтона — одного из самых состоятельных и красивых пригородов Кейптауна (п.п.: второй по численности населения город Южно-Африканской Республики (ЮАР). Обычно она бы поехала в Ньюлэндс и провела день с Риком и Лизой, но именно там Сандро ее и будет искать, поскольку знает, как мало у нее знакомых.



Тереза всегда с трудом заводила друзей. В детстве отец не пускал ее играть с другими ребятами, и так уж вышло, что единственным настоящим другом, с которым Тереза вместе росла, была ее кузина Лиза. Предки Терезы в одна тысяча восьмисотом году основала один из первых банков в этой стране. Семья Нобл всегда стояла на высшей ступеньке социальной лестницы, и Джейсон Нобл – отец Терезы – считал, что «девочка такого происхождения и исключительно домашнего воспитания не должна якшаться с кем попало». Тереза росла, играя либо одна, либо с Лизой, либо, когда отца не было дома, с детьми экономки. Взрослея, Тереза оставалась все такой же замкнутой и одинокой, и даже теперь почти все свое свободное время проводила с Риком и Лизой или изучала новые рецепты с Фумзиле — экономкой в их с Сандро доме. Одиночество стало замкнутым кругом, циклом, который Тереза не знала, как разорвать.



Решая, что делать со своей временной свободой, Тереза снова поступила, как ей не свойственно — пошла в кино. Это был побег от действительности в чистом виде, а если чего Тереза и отчаянно желала сейчас, так это убежать от своей жизни. Она переходила из одного кинозала в другой, смеясь, плача, вздрагивая или подпрыгивая, в зависимости от сюжета фильма. Это был самый непродуктивный день за всю ее жизнь, и Тереза наслаждалась каждой минутой.



Последний сеанс закончился после полуночи. От долгого сидения в темноте и мерцающего света проектора у нее разболелась голова, а от попкорна и содовой — живот. Думая о возвращении домой, Тереза ежилась. Она не знала, чего ждать от Сандро. Раньше он всегда, даже в постели, строго контролировал свои эмоции, но ведь и она раньше не и делала ничего подобного. Тереза стремилась всегда быть идеальной женой и дочерью, ставить интересы мужа и отца выше своих. Наверное, поэтому что-то столь невинное, как внезапный отъезд из дома и поход в кино казался ей безрассудством. Сандро никогда не поднимет на нее руку — Тереза это знала, но он умеет больно ранить словами.



Подъехав к светящемуся всеми огнями особняку, Тереза ощутила тяжесть в животе и сглотнула подступившую тошноту. Припарковав машину, она пошла к входной двери, которая тут же распахнулась. На пороге стоял грозный Сандро. Тереза сдавлено взвизгнула, когда он схватил ее за руку и затащил в дом. Захлопнув дверь, Сандро схватил Терезу за плечи своими большими ладонями, подтолкнул назад и прижал спиной к двери.



Лишь через несколько секунд Тереза оправилась от шока и поняла, что руки мужа не причиняют ей боли. Сандро лихорадочно осмотрел ее дрожащее тело, словно удостоверяясь, что оно в порядке, а затем впился взглядом в лицо. В последнее время Тереза редко видела глаза мужа, но они всегда были душераздирающе красивы — цвета темного шоколада с невероятно густыми иссиня-черными ресницами. Сейчас они смотрели на нее с чем-то, что у менее сдержанного человека можно было бы описать, как ярость.



Сандро отпустил плечи и потянулся к лицу Терезы. Она чуть вздрогнула, однако муж оставался нежным, обхватывая ее щеки ладонями. Сандро наклонился ближе, и Тереза часто-часто задышала, он слегка повернул ее лицо, и она невольно простонала. Терезе хотелось, чтобы Сандро ее поцеловал. Хотелось отчаянно, до дрожи в коленях, и если бы Сандро не прижимал ее к двери, то обязательно свалилась бы на пол. Тереза чувствовала, насколько возбужден Сандро и знала — он желает ее также сильно, как она желает его.


Их рты почти соприкасались; губы Сандро скользнули по губам Терезы, когда он проговорил:



— Еще один такой фокус, tesoromia (п.п.: итал. «моя дорогая»), и, клянусь, ты пожалеешь.



Это вернуло Терезу с небес на землю. Когда Сандро отступил, она сползла по двери и осела на пол у его ног. Муж окинул Терезу презрительным взглядом — огонь в нем сменился колючим льдом.



— Где ты была?



Тереза, пошатываясь, поднялась с пола. Как унизительно, что она практически растеклась лужицей у его ног. Вздернув подбородок, она покачала головой.



— Тереза, я тебя предупреждаю…



— Предупреждаешь, значит, — хрипло усмехнулась Тереза. — Ты не хочешь разводиться? Ладно! Но вытирать об меня ноги я больше не позволю. Прояви хоть немного уважения, Сандро!



— С чего бы мне уважать такую женщину, как ты? — Сандро хоть и рычал, но не терял самообладания. — Я не уважаю тебя, Тереза. Ни на йоту. Даже как вероятную мать моего будущего ребенка. Потому что, откровенно говоря, тебе даже это сделать не удается.



И вот тут Тереза окончательно потеряла голову и впервые за двадцать шесть лет ринулась в драку. Она бросилась на Сандро, шипя и царапаясь, как кошка. Ненависть к мужу, казалось, стала живым существом и пыталась вырваться из Терезы, чтобы до него добраться.



Когда Тереза пришла в себя, то поняла, что прижата спиной к Сандро и буквально скованна им: ее скрещенные на груди руки он удерживал за запястья. Они с Сандро молча переводили дух, но потом что-то наподобие хныканья вырвался из Терезы, и обидные слова мужу, уже готовые сорваться с языка, потонули в бессвязных рыданиях.



Сандро нашептывал что-то успокаивающее, не сковывая, а просто удерживая ее, и, наконец, Тереза обмякла и повержено повисла у него в руках.



— Прости.



«Что?»



Тереза замерла. Сандро произнес это так тихо, что она сомневалась, правильно ли расслышала.



— То, что я сказал, было жестоко и неправильно.



«Еще извинения?»



Тереза не знала, как ответить, поэтому промолчала.



Сандро тяжело сглотнул, осторожно освободил руки Терезы и отступил.



Она демонстративно растерла запястья, хотя Сандро не причинил ей вреда.

Похоже, это она ранила из обоих. Несколько ногтей у нее были сломаны, костяшки пальцев сбиты, когда ей все же удалось несколько раз ударить Сандро.