Еще бы! Фантазии на эту тему не покидали его с момента первой встречи.

– В таком случае тебе нужно срочно проверить зрение, – огрызнулась Джейн.

– Может быть, – ответил Ник. – Я хочу сказать, я знаю, как ты относишься к людям, занимающимся этим делом, но… Предположим, я сказал бы тебе, что есть такой человек… говорят, неплохой парень… который когда-то этим занимался, но потом бросил. Решил начать новую жизнь, подальше от карточных столов и рулеток. Это хоть как-то изменило бы твое отношение?

– Нисколько, – холодно возразила Джейн. – Видишь ли, мой отец торжественно произносил похожую речь минимум раз в месяц. Она потеряла для меня убедительность.

Несколько секунд стояло молчание.

– Значит, такие люди не для тебя? – спросил наконец Ник.

Джейн не ответила.

Он еще на миг задержал на ней изучающий взгляд, затем вздохнул.

– Прости, дорогая, – сказал он. – Просто, ты мне очень нравишься… Я не хочу, чтобы тебе причинили боль.

Джейн снова густо покраснела.

– На мой счет можешь не волноваться. У меня нет любовника, и на данный момент я не занимаюсь его поисками. Пока мне с избытком хватает моего агентства. А Микки…

Джейн поставила на место заднюю панель магнитофона и затянула винты тупым концом отмычки.

– Микки – это уменьшительное от Майкл Энн, – пояснила она. – Десять месяцев назад она вышла замуж за своего бывшего напарника и вполне может поспорить с тобой насчет того, могут ли исправившиеся воры быть хорошей компанией. В июне они с Реми ждут двойню.

Ник с облегчением улыбнулся.

– Майкл Энн? Кажется, мне следует принести извинения. Уже в который раз. Я готов вырвать свой проклятый язык.

– Прибереги свои извинения на потом, – ответила Джейн, убирая отмычку в футляр и пряча его в карман.

Она указала на магнитофон, с которым только что возилась.

– Кажется, я выяснила, в чем дело, – продолжала она, возвращаясь к делу, ради которого они сюда явились. Им нужно было разгадать, почему на кассете не оказалось записи. – Кто-то испортил этот магнитофон так, что он не записывает, – сказала Джейн. – Хотя все остальные, кажется, в полном порядке.

– Значит, ты думаешь, что наблюдение за всеми фальсифицированными играми ведется с одного и того же монитора?

Ник окинул взглядом выстроившиеся вдоль стены мониторы. Интересовавший их экран показывал сейчас ряд игральных автоматов.

– Это только догадка, – заметила Джейн. – Чтобы узнать наверняка, нужно проверить все пять камер, подключенных к монитору.

Ник кивнул.

– Давай проверим.

– Отлично, – пробормотала Джейн и взглянула на мониторы. – Можем начать с игральных автоматов. По-моему… ах ты, черт!

Проследив направление ее взгляда, Ник отыскал экран, на который она смотрела, застыв от ужаса… Этот монитор был подключен к видеокамере, установленной в коридоре перед постом наблюдения.

Два уже знакомых охранника, которые еще добрую четверть часа должны были благополучно ужинать где-нибудь наверху, только что показались из-за угла и шли по коридору, вероятно, возвращаясь на пост.

Ник вполголоса выругался и схватил Джейн за руку.

– Пошли, – сказал он, поспешно увлекая ее в холл.

– Куда? Идти некуда.

Ник закрыл дверь в аппаратную и быстро перебрал в уме все возможные варианты спасения. Джейн права. Запасных выходов не было. Войти и выйти можно было только через дверь, ведущую в коридор, по которому сейчас шли охранники, а встроенного бара, в котором так удобно прятаться, под рукой тоже не оказалось.

Значит, придется встретить опасность лицом к лицу. Для этого нужно придумать какое-то объяснение, – по возможности, убедительное, – почему они шляются в неположенном месте, куда вход посторонним строжайше запрещен.

И чем быстрее они придумают объяснение, тем лучше, потому что охранники могут войти в любую секунду.

Ник рывком сбросил пальто и пиджак и швырнул их на дубовый журнальный столик, испещренный царапинами. Затем наклонился и стащил мокасины.

– Снимай пальто, – приказал он, расстегивая шелковую рубашку. – И туфли тоже.

Джейн сердито уставилась на него.

– Это еще зачем?

– У меня идея.

Ник взял ее за руку и подвел к дивану с коричневой клетчатой обивкой.

– Сейчас не время спорить.

– Ладно, ладно.

Джейн сбросила пальто, швырнула его рядом с одеждой Ника и скинула туфли. Черные лодочки на высоком каблуке приземлились в разных концах комнаты.

– Только не говори, что хочешь убедить их, будто мы заскочили сюда всего лишь поцеловаться, – пробормотала она.

Ник расстегнул брюки и повалился на диван, увлекая ее за собой. Джейн, охнув от неожиданности, оказалась на нем сверху. Прядь длинных шелковистых волос упала ей на лицо.

– И в мыслях подобного не было, – выдавил из себя Ник. – Мы оба знаем, что простой поцелуй никого не убедит.

Ника окутал легкий аромат сирени, весны и еще чего-то, почти божественного. У него перехватило в горле. Как чудесно было держать ее в объятиях… чувствовать, как соблазнительно прижимаются к его телу мягкие упругие груди! Ник даже забыл на мгновение об опасности, угрожающей им.

Маленькие искусные руки, которые с такой ловкостью орудовали отмычками и проделывали фокусы с картами, упирались ему в плечи, прожигая до самого сердца сквозь тонкую ткань рубашки, а стройные бедра уютно обхватывали тело. Ее близость горячила кровь, возбуждая его до исступления.

«Может быть, нам стоит… сочинить что-нибудь другое?» – подумал Ник, чувствуя, как тело напрягается от желания и возбужденная плоть жаждет удовлетворения.

В конце концов, они всего лишь собирались разыграть комедию для охранников. Это было притворство… хотя его тело не желало понимать никаких резонов.

– Так… не пойдет, – произнесла Джейн хриплым шепотом, в котором отразились те же чувства, и от этого его воображение окончательно вышло из-под контроля. – Я хочу сказать, эти парни не такие тупицы.

Ник обхватил ее за талию и притянул к себе, так что она оседлала его бедра. Тонкое белье, разделяющее их, казалось досадной помехой. Ника пронзило острое желание. У него было ощущение, что он вот-вот кончит. Молодой человек на миг зажмурился, пытаясь унять дрожь, но это не помогло. Тогда он чуть сдвинул Джейн назад.

– Ради нас обоих, дорогая, – прошептал он, – я надеюсь, что они полные тупицы.

Затем, решив, что он зашел в этой шараде слишком далеко, чтобы теперь отступать, Ник громко застонал, раскачивая ее бедра и изо всех сил стараясь изобразить, будто они охвачены безумной, неистовой страстью.

«Только для меня это не так уж далеко от истины», – подумал Ник, привлекая Джейн ближе к себе.


Джейн решила, что Ник сошел с ума.

И она, видимо, тоже, потому что стала вторить ему, издавая притворные стоны и изображая любовный экстаз, хотя прекрасно знала, что их жалкие потуги никого не обманут. Ни один дурак не поверит, что они с Ником настолько обезумели от вожделения, что забрались в служебное помещение, под боком у охраны, чтобы на скорую руку заняться любовью. Просто в жизни такого не бывает.

В этот момент Ник провел пальцами по ее спине, обжигая сквозь тонкую нейлоновую ткань платья, как пламя костра. Тело пронзили тысячи огненных искр. Внутри все задрожало от возбуждения. А потом его губы легко и нежно скользнули по ее губам, грозя развеять в прах ее недавнюю решимость держаться от него на безопасном расстоянии. Ей следовало поостеречься.

Но как было отказаться от такого упоительного наслаждения? Как устоять от сладкого искушения чувствовать его прикосновения?

В мозгу снова вспыхнули противоречивые образы, которые вызывали у нее поцелуи Ника, – ангел и демон, райское блаженство и муки ада, умиротворяющее чувство удовлетворения и неутолимое, ненасытное желание.

Это было слишком.

Джейн тихо застонала, на этот раз по-настоящему, и, на миг поддавшись чувству, провела руками по его груди и коснулась лица.

Кожа была теплая, на щеках уже пробивалась щетина. Джейн гладила их, упиваясь прикосновением колючих волосков. Потом поцелуй стал глубже, она почувствовала, как Ник с нежной настойчивостью раздвигает ее губы языком, и с готовностью поддалась ему.

Их языки соприкоснулись, и сердце Джейн гулко застучало. Это было… божественно. Его язык гладил, ласкал, завораживал, пока, наконец, их языки не начали извиваться в умопомрачительном эротическом танце, от которого у Джейн перехватило дыхание. Она горела, как в лихорадке. Никогда прежде ей не доводилось испытывать подобного ощущения. Может быть, чувство опасности обостряло все ее чувства.

И тогда Джейн поняла, что ошибалась. Какой же она была дурой! Оказывается, действительно можно стать рабом своего либидо – желание может овладеть тобой настолько, что пойдешь на любой риск ради нескольких минут физического наслаждения.

Джейн вздрогнула, прижимаясь к Нику.

«О, Господи, – подумала она. – Что со мной происходит?» Она хотела этого человека так страстно, что ее желание грозило смести все внутренние запреты и хладнокровное самообладание, которое столько лет было ее неизменным спутником.

В этот момент в замке заскрежетал ключ.

Ник прервал поцелуй и, обхватив ее за бедра, притянул ближе.

– Пора, дорогая, – произнес он едва слышным хриплым шепотом.

– Мне кажется… это неудачная идея, – прошептала в ответ Джейн, хотя теперь она имела в виду совсем другое.

Дверь начала открываться.

– Поздно, – прошептал Ник.

И он начал с удвоенной энергией имитировать любовные толчки, доводя их импровизированное представление до высшей точки накала.

– Так, малютка, – бормотал он, – так… вот так. Ох!

Казалось, этот громкий хриплый стон рвется из глубины души.

Джейн тоже заставила себя войти в роль, вторя его притворным стонам любовной страсти.

Ник энергично задвигал бедрами, и она почувствовала сквозь тоненькие трусики быстрые, направленные толчки. Ее охватило наслаждение, близкое к экстазу.

– О, Господи, – охнула она и снова задрожала.

«Это безумие, – решила Джейн. – Или полный идиотизм». И в том и в другом случае, из всех нелепых ошибок, которые она совершила за сегодняшний вечер, эта – самая ужасная. Притворные стоны Ника становились все громче, любовные толчки – все агрессивнее. Джейн казалось, что она горит заживо.

На миг время будто остановилось. Потом Джейн услышала, как Фицпатрик – а может быть, это был его напарник – что-то невнятно пробормотал себе под нос.

Ник отреагировал мгновенно.

Он яростно выругался по-испански, затем попытался принять сидячее положение, но вместо этого нарочно оттолкнулся коленом от спинки дивана, и они оба скатились на пол.

Джейн вскрикнула и попыталась ухватиться за его плечи, но Ник не выпускал из рук ее бедра.

Они шлепнулись на ковер вместе – Ник внизу, а Джейн сверху. На этот раз она сидела на нем верхом, обхватив коленями его бедра.

На миг их взгляды встретились.

Ник порывисто вдохнул и медленно отодвинул ее, старательно одергивая вниз подол ее платья. Затем он снова попытался сесть, сделал вид, что у него не получается, и наконец привалился спиной к дивану.

– Боже милостивый! Какого черта вы входите без стука?

Голос звучал хрипло и возбужденно.

Джейн откинула волосы назад, стараясь унять сердцебиение. Затем посмотрела на охранников, пытаясь оценить их реакцию. Она ожидала скептических взглядов, а то и открытого недоверия.

Однако охранники ухмылялись во весь рот. Похоже, эта ситуация их забавляла.

– А какого черта нам стучаться? – спросил напарник Фицпатрика. – Это запретная зона, посторонним здесь не положено находиться. Интересно, как это вы сюда попали?

– Запретная зона?

Ник дернул «молнию» на брюках и скривился, будто от боли.

– А я думал, это просто комната для отдыха служащих, – сказал он. – Мы не видели поблизости никаких запрещающих знаков.

– Видите ли, мистер Вальдес, – заметил Фицпатрик, – в эту часть судна посторонним вообще вход запрещен.

Мистер Вальдес?

Джейн метнула на Ника удивленный взгляд. Откуда охранник знает его имя?

Понимая, что ответ ей вряд ли понравится, она снова повернулась к Фицпатрику, который как раз посмотрел на нее.

– Ваша, гм-м, дама должна бы это знать, – сухо добавил Фицпатрик.

Джейн покачала головой.

– Я не знала. Мне никто не сказал, что сюда нельзя. Я… я здесь первый день сегодня работаю. Простите, – выдавила она, с трудом узнавая собственный голос.

Кажется, ее ложь прозвучала убедительно.

Напарник Фицпатрика засмеялся.