Марлен Сьюзон - Незнакомка в красном

Она практически не обращала внимания на мужчин, так почему же этот человек задел ее за живое? Возможно, дело было в исходившем от него ощущении силы. Она долго думала о том, кто бы это мог быть. Он был не похож ни на аристократа-дилетанта, ни на ученого-натуралиста. Это был мужчина, привыкший отдавать приказы, которые мгновенно выполняются.

Его черные, как вороново крыло, волосы были густыми и волнистыми. Темные проницательные глаза казались черными на его смуглом с резкими чертами лице. Нельзя сказать, чтобы лицо было красивым, однако в сочетании с выразительными глазами оно сразу привлекало внимание – смуглое лицо опасного пирата. Джорджина почему-то решила, что, когда этот человек движется к цели, лучше не стоять на его пути.

Его довольно простой костюм был сшит из прекрасной ткани и отличался безукоризненным кроем. Из-под расстегнутого синего сюртука не было видно ни модного расшитого жилета, ни пышного жабо рубашки.

Когда Лайел перешел к ответам на вопросы, Джорджина спросила о некоторых аспектах его новейшей теории, которая утверждала, что сегодняшний мир не был результатом огромной катастрофы, а создавался силами, которые и сейчас не прекратили работу – льдом, водой, ветром и вулканическим огнем.

Затем суровый незнакомец поинтересовался у Лайела, не читал ли он новой статьи Дж. О. Дугласа в «Трудах Лондонского геологического общества».

Его вопрос настолько удивил Джорджину, что она невольно повернулась к нему.

– Читал, – ответил Лайел.

– Я согласен с автором, что Альпы были высечены ледниками, а вы? – спросил незнакомец.

– Да, как говорит мистер Дуглас, это объясняет, почему мы находим именно такой порядок в расположении скал в Альпах.

Джорджина ощутила необычайное удовольствие от того, что этот человек уже прочел статью. Она посмотрела на него, и глаза их встретились, заставив ее вспыхнуть. Незнакомец улыбнулся Джорджине, и она обратила внимание на его чувственный рот. Внезапно ей пришло в голову, что, наверное, было бы приятно поцеловаться с ним.

Улыбка смягчила резкие линии его сурового лица. Джорджина вдруг вспомнила, как Мелани Александер говорила, что ее ненавистный сводный брат похож на пирата. Лэни не мешало бы взглянуть на этого мужчину, тогда бы она знала, как выглядит настоящий пират.

Бедная Лэни! Сегодня утром Джорджина получила еще одно душераздирающее письмо от нее. Бедная девочка была так несчастна в этой ужасной школе, куда ее запихнул лорд Рэвенстон, ее брат и опекун! А ему настолько наплевать на нее, что он даже не ответил на письмо Джорджины, в котором она писала ему о бедственном положении Мелани. А ведь она отправила его три месяца назад!

Грубый, бессердечный человек! Если ей когда-нибудь выпадет несчастье встретить этого Рэвенстона, то уж она с удовольствием выскажет ему все, что думает о нем и о его возмутительном отношении к подопечной, за которую несет ответственность.

Когда Лайел сошел с трибуны, его немедленно окружили слушатели, желающие поговорить с ним лично. В других обстоятельствах Джастин не преминул бы и сам подойти к лектору, но сейчас он двинулся к выходу, боясь упустить Алую Леди из виду.

Эта женщина разбудила его чувства, заставила испытать сильное физическое влечение к ней, что уже само по себе было необычно. Но не только это было причиной его неподдельного интереса к таинственной незнакомке. Джастин, вполне разделяющий общепринятое мнение о преимуществе мужского ума, был искренне поражен тем, что женщина способна искренне интересоваться наукой, понимать геологические теории, а по ее поведению на лекции было очевидно, что она их понимала.

По мнению Джастина, женщины являлись существами слабыми, капризными, как дети, и эмоционально неустойчивыми, чей ум просто не способен воспринимать серьезные вопросы. Их следовало защищать от их же собственных глупых страстей.

Его покойная жена Кларисса, безусловно, была в душе ребенком.

Джастин решительно прокладывал себе путь в толпе, догоняя незнакомку. Сейчас она несла свою алую пелерину на руке. Ее алое платье не имело огромного количества оборок, как у записных модниц, и понравилось ему своей простотой. Непривычно яркий цвет также притягивал его взгляд.

– Алый цвет очень идет вам, – сказал Джастин, подходя к ней. – Немногие женщины решились бы носить его.

Она ответила ему своей открытой улыбкой.

– Наш климат и так достаточно мрачен. Зачем же одеваться в соответствии с ним?

Ее чистый, мелодичный голос напомнил Джастину перезвон церковных колоколов. Ноздрей коснулся слабый нежный запах гардении.

– Последний выпуск «Трудов» вышел только сегодня, – сказала женщина. – Я была удивлена, что вы уже прочитали статью Дугласа.

– Я большой почитатель этого ученого, – пояснил Джастин. – Я внимательно слежу за его трудами.

Ее улыбка стала еще шире и вызвала новый всплеск волнения в душе Джастина. Желая сделать ей комплимент, он сказал:

– Для женщины вы поразительно хорошо разбираетесь в геологии.

К его изумлению, ее чарующая улыбка мгновенно погасла, а глаза сердито сверкнули.

– Вы очень добры, сэр, – ответила она ледяным тоном, который мог бы заморозить и кипяток.

Джастин совсем растерялся от такой реакции на свою похвалу. Незнакомка повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку, твердо решив узнать, кто она.

– Подождите! Я раньше вас не видел. Вы живете не в Лондоне?

– Нет, я приехала сюда, чтобы послушать лекции мистера Лайела.

Он не мог поверить своим ушам. Чтобы женщина приехала в город только для того, чтобы прослушать лекции по геологии! Невероятно!

– И вы собираетесь оставаться здесь, пока цикл лекций не закончится?

– Да, именно так.

Неожиданно к ним подошел Томас Скеджит, кругленький, седой старичок, знакомый Джастина.

– Лорд Рэвенстон... – начал было он.

– Что?! – Неожиданное восклицание женщины заставило его умолкнуть. Незнакомка смотрела на Джастина так, как если бы он был демоном из ада. – Так вы – граф Рэвенстон?

Он кивнул, совершенно сбитый с толку этой внезапной переменой. Теперь на ее лице явственно читалась неприязнь к нему. Да, уж это было совсем непонятно. Обычно, когда женщины узнавали, что имеют дело с графом, они из кожи вон лезли, стараясь ему понравиться. Насторожившись, он сказал:

– Вы наверняка слышали обо мне, причем отзыв был явно нелестный, не так ли?

– Самый нелестный! – В ее голосе звучало ледяное осуждение. Казалось, что она собирается сказать гораздо больше, но тут она оглянулась. Окружающие уже начинали поглядывать на них с любопытством. Она сдержала себя с видимым усилием, затем, без единого слова, развернулась и направилась к выходу!

– Подождите, мисс... как там, черт возьми, ваше имя! – прокричал ей вдогонку Джастин.

Женщина не отозвалась и даже не обернулась, решительно проталкиваясь к выходу.

– Кто это? – спросил Скеджит. – Я надеялся, что вы меня ей представите. Я ведь теперь вдовец, вы знаете...

Джастину с трудом удалось скрыть раздражение. Неужели этот толстяк не видит, что слишком стар для такой женщины, кем бы она ни была!

– А она очень симпатична, очень! – продолжал Скеджит. – Ее улыбка просто очаровательна.

Джастин был совершенно согласен с ним, но у него не было никакого желания обсуждать это. Тем временем незнакомка скрылась в толпе. И все же Джастин успел заметить, как мелькнуло в дверях ее яркое платье.

Он начал пробираться к выходу, отыскивая ее взглядом. Однако, когда он вышел, женщины нигде не было видно. Он поспешил на улицу и как раз успел увидеть, как грум подсаживает ее в фаэтон. Пока он проталкивался сквозь толпу на ступеньках, ее экипаж уже отъехал.

Не тратя времени на поиски своей сестры, он остановил проезжавшего мимо извозчика, сел и велел ему следовать за фаэтоном.

– Если не упустишь его, то получишь лишнюю гинею.

Извозчик, явно довольный возможностью заработать награду, пустился вдогонку.

Джастин откинулся на кожаную спинку сиденья, спрашивая себя, не сошел ли он с ума. Он никогда раньше не гонялся за женщинами, замужними или нет. По существу, он даже не особенно любил их, разве что когда они согревали его постель. Так почему же сейчас он это делает?

Его жена полностью излечила его как от симпатии к женскому полу, так и от уважения к нему. Его брак, в который он вступил, когда ему еще не исполнилось двадцати одного года, был устроен отцом. Через три месяца семейной жизни Джастин всей душой возненавидел свою эгоистичную, сумасбродную жену, чьи дикие вспышки ярости стали притчей во языцех среди слуг в Рэвенкресте, его семейном гнезде в Корнуэлле.

Когда через три года после свадьбы Кларисса умерла от тифа, Джастин твердо решил, что ничто не заставит его опять обречь себя на ужасы семейной жизни. С тех пор прошло двенадцать лет, но он все равно не отступил от своих убеждений. Он был вполне готов передать свой титул и все, что к нему прилагалось, своему младшему брату, Генри.

Джорджина ворвалась в дом Нэнси Уайлд, мысленно благодаря судьбу за то, что дверь не была заперта. На звук ее шагов выбежал дворецкий, явно удивленный шумом.

– Это всего лишь я, Бертон. Простите, что не постучала. – В тот момент, когда дверь за ней закрылась, экипаж Джастина прогрохотал мимо дома. Ей надо было бы радоваться, что она избавилась от него, но вместо этого Джорджина почувствовала разочарование.

Она никогда раньше не встречала человека, который вызывал бы у нее такой живой интерес. Джорджина испытала огромную радость, когда он подошел к ней после лекции Лайела. Когда он улыбнулся ей, ее опять охватило странное волнение, и в голову пришла непрошеная мысль, как приятно было бы поцеловать этот чувственный рот.

Когда же выяснилось, что именно он и является тем самым равнодушным опекуном Лэни, Джорджину словно громом поразило. Она готова была высказать ему все, что думает о подобном бессердечии, но нельзя было делать это в столь людном месте, как лекционный зал, под взглядами трехсот заинтересованных свидетелей. Утром весь Лондон говорил бы только об этом. И тогда Джорджина просто повернулась и ушла, торопясь, пока ее непослушный язычок не наделал бед. И после этого Рэвенстон набрался наглости преследовать ее. Какой сюрприз ожидал бы его, если бы он решился зайти в этот дом!

Его хозяйка, Нэнси Уайлд, королева полусвета, не замедлила появиться в дверях. Ее красивое лицо выражало ту же тревогу, что и лицо дворецкого. При виде Джорджины тревога сменилась изумлением.

– Джина, ты не можешь приезжать сюда вот так открыто! Если тебя кто-то увидит, твоя репутация будет полностью погублена.

– Мне все равно, пусть весь мир видит меня здесь, – упрямо заявила Джорджина. – Я горжусь тем, что ты моя подруга.

– Я тоже считаю, что мне повезло иметь такую подругу, как ты, Джина, и именно поэтому хочу защитить тебя от скандала. Твой отец будет в ужасе, если узнает, что ты здесь.

– Папа никогда не запрещает мне видеться, с кем я хочу, – заявила Джорджина с непоколебимой уверенностью. – Он не спорил со мной на эту тему с тех самых пор, как я отказалась выехать в свет, когда мне исполнилось восемнадцать. Он слишком уважает меня, чтобы вести себя со мной подобно тирану.

– Редкий человек! – сухо заметила Нэнси. – Слишком многие уверены, что у женщин вообще нет ума, и считают своей прямой обязанностью тиранить всех женщин, зависимых от них. Тебе гораздо больше повезло с отцом, чем мне.

– Мне очень повезло с обоими родителями.

Нэнси провела подругу в небольшую уютную гостиную, отделанную в пастельных тонах.

Сев в изящное кресло, обитое парчой персикового цвета, Джорджина сказала:

– Твой новый дом изящно обставлен, Нэнси. Ты довольна?

– Очень, – ответила Нэнси, садясь рядом. – Это именно то, о чем я так долго мечтала. Ну разве не смешно: я купила его на свои собственные деньги, а в свете говорят, что покупку дома совершил лорд Конингтон!

Знаменитой куртизанке не приходилось искать мужчин, стремившихся стать ее покровителями. В настоящее время это вожделенное для многих место занимал маркиз Конингтон.

– Какая разница, что думает свет? – насмешливо отозвалась Джорджина. – Главное, что ты достигла независимости, к которой так стремилась.

Мужчины видели в Нэнси лишь красивую внешность, но Джорджина восхищалась ее интеллектом, остроумием, твердым характером и умением вести дело, которое сделало ее по-настоящему богатой – а значит, и независимой. И если многие готовы были осудить Нэнси за те средства, какими она этого добилась, то Джорджину никак нельзя было отнести к их числу. Она слишком хорошо знала, как тяжело женщине пробиться в современном мире.

– Так чему же я обязана этим неожиданным визитом, Джина?

– Меня преследовал мужчина.

– Боже мой! – в тревоге воскликнула Нэнси. – Ты хоть знаешь, кто это был?