– Неприглядное местечко, – пробормотал Ротуэлл, носком сапога отшвырнув в сторону рыбью голову. – Зря я привез тебя сюда.

– Наоборот, – запротестовала Камилла. – Здесь все так… интересно!

Внутри их радостно приветствовала Ксантия – судя по всему, появление брата стало для нее полной неожиданностью. Захлопнув увесистую бухгалтерскую книгу, которую она как раз изучала, Ксантия кинулась им навстречу.

– Проклятые счета! – с гримаской отвращения бросила она. – Явились оторвать меня отдел, да? Ну и слава Богу, а то у меня уже глаза на них не смотрят.

Представив им мистера Бейкли, занимавшего должность главного клерка, Ксантия устроила родственникам нечто вроде краткой экскурсии. Первый этаж представлял собой одно большое помещение, на удивление хорошо оборудованное и залитое светом, проникавшим сюда через широкие окна. Камилла насчитала не менее полудюжины клерков, не преминув отметить, что все они старательно избегали встречаться взглядом с Ротуэллом. А вот Ксантию, когда та проходила мимо их столов, приветствовали улыбками и почтительными поклонами.

– Пойдемте наверх, – предложила Ксантия, когда они закончили с осмотром. – Мистер Бейкли, принесите мне остальные бухгалтерские книги, я просмотрю их позже. И пришлите кого-нибудь наверх с чаем, хорошо?

Держа тяжелую книгу под мышкой, Ксантия двинулась вверх по лестнице. Последовав за ней, Камилла с Ротуэллом оказались в кабинете – просторном, роскошно обставленном, из окна которого открывался прекрасный вид на участок Темзы между Лондонским и Тауэрским мостами с прилегающими набережными. Вдоль стен тянулись застекленные книжные полки, большую часть кабинета занимали два массивных, красного дерева стола – один казался пустым, тогда как другой ломился под грудами бухгалтерских книг и сложенных в аккуратные стопки писем.

Ксантия пристроила сверху ту, что держала под мышкой. Немного удивленная всем этим Камилла подошла к окну.

– А среди этих судов есть и ваши? – спросила она, разглядывая порт.

– Да, одно – вон та быстроходная красавица из Бостона. – Ксантия, обняв Камиллу за плечи, высунулась в окно. – Вон та, «Принцесса Покахонтас».

– Всего одно судно? – Камилла рассчитывала увидеть целую флотилию.

Ксантия рассмеялась.

– Здесь – да. Еще одно стоит в доке в Вест-Индии, а другое – в доках Святой Екатерины, это немного выше по реке. Видишь ли, дорогая, держать здесь судно стоит немалых денег. – Она шутливым жестом приложила руку к груди и поклонилась. – В этом и состоит мой священный долг – следить, чтобы мы оставались на плаву.

Камилла чувствовала тепло стоявшего у нее за спиной Ротуэлла – это почему-то действовало на нее успокаивающе.

– Зи у нас всему голова, – объяснил он, обняв Камиллу за талию. – Составляет сметы, ведет бухгалтерию, короче, планирует всю нашу деятельность. А Гарет занимается инвентарными ведомостями. Кроме этого, он отвечает за наличие товаров – во всяком случае, раньше отвечал.

Камилла обернулась:

– Герцог Уорнем?! – Слова Ротуэлла ошеломили ее.

Ксантия криво улыбнулась:

– Гарет получил титул герцога совсем недавно и еще не привык нему. Но сейчас, когда Антония – герцогиня Уорнем – носит ребенка, ему волей-неволей придется помнить об этом.

– В самом деле? – бросил Ротуэлл. – А я-то думал, почему он в таком… своеобразном настроении?

Ксантия как-то странно покосилась на него.

– Я так счастлива за нее, – продолжала она. – Но теперь Гарету, естественно, приходится больше времени проводить в Селсдоне. Так что мы наняли мистера Уиндли, он очень опытный человек.

– Значит, ты им довольна? – поспешно спросил ее брат. В ответ – все та же кривая улыбка.

– А разве у меня был выбор? – вздохнула она. – Нет, он вполне справляется. Но ты же не станешь спорить, что ни один даже самый опытный служащий не будет лезть из кожи вон, как на его месте делал бы хозяин. – Она выразительно покосилась на Ротуэлла. – К тому же, мне кажется, мистеру Уиндли вообще не нравится работать в Доклендсе. Кстати, вчера в Милл-Ярде произошел прискорбный случай – объявился вор-карманник. Мистеру Уиндли все это очень не по душе.

– Ну, будем надеяться, он все же останется, – поморщился Ротуэлл.

– Я тоже на это надеюсь, – недовольно бросила Ксантия.

Губы Ротуэлла тронула грустная улыбка.

– Я должен где-то расписаться, Зи?

Она кивнула в сторону письменного стола.

– Там кое-какие бумаги из банка, – буркнула она. – И будь любезен, прочитай их на этот раз, хорошо? – с нажимом в голосе добавила она.

С этими словами она шлепнула перед ним на стол внушительную пачку документов.

Ротуэлл со стоном уселся за стол.

– Свою драгоценную бухгалтерскую книгу можешь дать Камилле, – проворчал он. – Это по ее части. Моя жена как раз изучила до конца очередной пыльный том по ведению домашних счетов и теперь скучает.

Судя по всему, Ксантия была приятно удивлена.

– Что ж, лишние руки для этой проклятой работы нам явно не помешают, – радостно проговорила она. – Если ты сможешь просмотреть эти цифры и подбить баланс, я навечно у тебя в долгу, Камилла. Можешь воспользоваться столом мистера Уиндли.

– С удовольствием попробую, – кивнула та.

Слегка удивленная неожиданным предложением Ротуэлла, Камилла взяла пухлую бухгалтерскую книгу и, прихватив с соседнего стола карандаш, взялась за дело. Брат с сестрой последовали ее примеру. Ксантия, стоя за плечом у Ротуэлла, отмечала для него пункты, которые считала особенно важными. Какое-то время Ротуэлл послушно читал, потом его терпение явно иссякло, и он принялся с остервенением черкать свою подпись в тех местах, где указывала сестра.

Дождавшись, когда они закончат, Камилла встала.

– Вот, – смущенно сказала она, протянув Ксантии открытую книгу. – Тут ошибка – клерк забыл провести по счетам стоимость парусины. А вот тут – видишь, на этой строчке, где идут расчеты за провиант, – он перепутал две цифры.

Ксантия подняла вверх брови.

– Да ну? – изумленно протянула она. – И верно! А баланс сошелся?

– Oui, должен сойтись, – кивнула Камилла. Снова присев за стол, она с карандашом в руках пробежала глазами ровные колонки цифр, что-то подсчитывая в уме. – Да, все в порядке, – обрадованно вздохнула она и, захлопнув книгу, протянула ее Ксантии.

– Замечательно! – просияла Ксантия. – А как быстро!

Камилла смущенно разглядывала пол.

– В Лимузене я вела все счета, – неловко объяснила она. – Экономия… и умение хорошо считать – без этого мы не выжили бы.

На пороге появился молодой слуга с тяжело нагруженным подносом. Все трое с чашками в руках уселись за столик возле окна. Еще добрых полчаса, пока все они болтали о самых обычных вещах, Камилла исподтишка оглядывала комнату. Все здесь – книжные полки, едва не падавшие под тяжестью толстых бухгалтерских книг, чертежи и в особенности огромная карта с воткнутыми тут и там желтыми булавками, занимавшая добрую часть противоположной стены, – удивляло ее. Это был новый, совершенно неизвестный ей мир, мир морских путешествий и торговли. И этот мир потряс ее воображение.

То и дело мимо двери грохотали чьи-то шаги; кто-то взбегал вверх по лестнице или мчался вниз, маленький колокольчик у дверей каждую минуту весело звенел, когда очередной посетитель врывался в контору или закрывал за собой дверь. Все казалось Камилле странным и волнующим, даже крики и перебранка лодочников под окном. Жизнь в этом месте буквально била ключом, и Камилла вдруг поймала себя на том, что отчаянно завидует золовке.

– Похоже, ты не часто делаешь им честь своим появлением, пробормотала она, когда Ротуэлл подсаживал ее в карету. – Мне даже показалось, что служащие в твоем присутствии чувствуют себя неловко.

Выражение лица Ротуэлла стало непроницаемым.

– Я никогда особенно не старался вникать в эти дела, – буркнул он, усаживаясь. – Судовыми перевозками всегда занимался брат. Конечно, если Зи нет в городе, мне волей-неволей приходится торчать в конторе и заправлять всем. Но обычно я стараюсь лишний раз туда не соваться.

Камилла только молча смотрела на него.

– «Невилл шиппинг» всегда был чем-то таким… – он какое-то время молчал, – чем-то особенным, понимаешь? Еще одной ниточкой, которая связывала Люка и Ксантию, – с легкой грустью добавил он. – Она обожала заниматься всем этим. Мне и в голову никогда не приходило, что это может оказаться ей не под силу…


Подъехав к дому, они увидели у дверей открытый экипаж, а в нем – лорда и леди Шарп, дожидавшихся их возвращения. Камилла, высунувшись в окно, с восторгом разглядывала изысканную, цвета лаванды, шляпку леди Шарп и теплый плащ насыщенного пурпурного оттенка.

– А вот и наши новобрачные! – воскликнула графиня. – Мои дорогие, как я рада вас видеть! Мы с Шарпом собираемся покататься в парке. Не хотите составить нам компанию?

Но Камилла продрогла до костей, к тому же возможность побыть дома с мужем казалась ей намного более заманчивой. Бросив на жену быстрый взгляд, Ротуэлл отказался, предложив вместо этого присоединиться к ним за чаем. Лакей, спрыгнув с запяток, бросился помочь леди Шарп выйти из экипажа.

Краем глаза Камилла внезапно заметила какое-то движение. Трость Ротуэлла с грохотом скатилась по ступенькам кареты. Камилла резко обернулась к мужу – и в ужасе округлила рот. Колени у Ротуэлла подогнулись, и он медленно осел на землю. Пронзительный крик леди Шарп испугал лошадей. Карета дернулась, едва не подмяв под себя лакея.

– О Боже! – Испуганная Камилла упала на колени.

– Проклятие! – Не обращая внимания на бивших копытами лошадей, лорд Шарп бросился к ним.

– Киран! – кричала леди Шарп. – Господи… что с ним?!

В этот момент дверь распахнулась и на крыльцо выскочил Трэммел. Шарп и дворецкий опустились на колени перед Ротуэллом. И тут Камилла увидела его лицо. Сердце у нее упало – ее муж был смертельно бледен.

– Как ты, дружище? – шепотом спросил лорд Шарп.

Камилла была слишком испугана, чтобы услышать, что ответил Ротуэлл. В конце концов Шарпу с помощью дворецкого удалось помочь ему подняться на ноги. Поддерживая Ротуэлла с двух сторон, они повели его к дому.

– Все нормально… – с трудом выдавил из себя Ротуэлл. – Просто… голова закружилась…

– В библиотеку, сэр, если не возражаете, – пробормотал дворецкий, обращаясь к Шарпу.

Ротуэлл сделал слабую попытку отпихнуть их в сторону, твердя, что отлично обойдется без их помощи, однако было ясно, что он испытывает сильную боль. С искаженным мукой лицом он не столько сел, сколько упал на кушетку перед камином. Время от времени по всему его телу пробегала судорога. Губы у Ротуэлла посинели, рукой он схватился за бок.

– Разожгите камин, Трэммел, – приказала леди Шарп. – И немедленно пошлите за доктором.

Ротуэлл, скривившись, со стоном схватил ее за руку.

– Никаких… докторов… – прохрипел он.

– Ротуэлл, хоть сейчас прекрати валять дурака! – Леди Шарп с тревогой заглянула ему в глаза. – Где у тебя болит? Тебя тошнит?

– Да, – с трудом выдавил Ротуэлл.

Дворецкий привел лакея, который принялся торопливо разводить огонь в камине.

– Мне кажется, боль скоро пройдет, мэм, – почтительно вмешался он. – Все, что ему сейчас требуется, – это тепло и отдых.

Леди Шарп от возмущения приоткрыла рот.

– Что это значит, Трэммел? Получается, это уже не в первый раз?!

Камилла, придвинув к кушетке стул, села возле мужа, положив руку ему на плечо. Через какое-то время она с радостью заметила, что сведенные судорогой мышцы понемногу расслабились, и лицо его как будто стало спокойнее.

Не обращая внимания на остальных, она опустилась возле кушетки на колени.

– Где болит? – чуть слышно спросила она, взяв его руку в свои. – Сердце, да?

Ротуэлл покачал головой.

– Нет, не сердце, – прохрипел он. И, сморщившись от боли, с трудом вдохнул сквозь стиснутые зубы. – Проклятие… до чего ж унизительно…

– Просто скажи, где у тебя болит.

– Мне казалось… – У него перехватило дыхание, – мне казалось, ты поклялась, что не станешь задавать вопросов… что не будешь вмешиваться…

– А ты и поверил, да? – проговорила Камилла, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. – Поверил, что я позволю тебе медленно убивать себя? Ну уж нет! А теперь скажи мне, где у тебя болит.

На лице Ротуэлла отразилось смирение.

– Ребра… точнее, под ребрами. Черт… А если уж честно, то везде.

Отпустив его руку, Камилла принялась торопливо расстегивать ему жилет. Жаль, что рядом нет Ксантии, подумала она, может, хотя бы ей удалось повлиять на своего упрямого брата. Но Ксантия ждала ребенка… ее ни в коем случае нельзя волновать!

– Что ты сегодня ел? – спросила она.

– Тост, – прошептал Ротуэлл, и голова его упала назад. – И яйца… кажется…