— ... красивая для того, кто не имеет никакого понятия о вызывающей моде и макияже, — закончил Алекс предложение. — Я, во всяком случае, не выкинул бы тебя из кровати.

Я фыркнула.

—Я приму это за комплимент.

—О, Кали, это совсем не хорошо.

Снова эта кривая ухмылка скользнула по его лицу.

Я слегка вздрогнула, когда что-то шевельнулось в области живота. Собственно, мне стоило догадаться, что Алекс был одной большой колонией бактерий. Интересно, что я теперь вынашиваю? Что, если я проглотила яйца пожирающих человеческую плоть паразитов? Ладно, сейчас я немного преувеличила. Собственно, почему я всегда смотрю с Нелли фильмы ужасов? Видимо, они не особо полезны для моего разума.

—Почему это не хорошо? — захотелось мне узнать. —Жаль, что ты потерял свою девственность с пылесосом в десять.

Алекс громко рассмеялся.

—Мне нравится, когда ты такая острая на язык, Кали, — сказал он. — Я задаюсь вопросом, годен ли твой язык еще для чего-нибудь.

Автоматически я отодвинулась на несколько сантиметров вместе со стулом, прежде чем Алекс снова успел прижать свои зараженные губы к моему рту.

—Почему это не хорошо? — повторила я.

—Потому что теперь ты войдешь во вкус, — объяснил Алекс.

Он выглядел как учитель, когда показывал что-то при помощи пальцев в воздухе.

—Я уверен, тебе не пошло на пользу то, что ты так долго сдерживала свои гормоны. Сейчас они все хотят вырваться и насладиться жизнью на полную катушку.

Жесты, которыми Алекс подкреплял слова, обладали женским характером. Он напоминал мне моего учителя музыки, который всегда носил жилетку сомнительного неонового цвета и шаровары.

— Я уже предвкушаю то, как ты придешь ко мне и захочешь следующего поцелуя, — он наклонился ближе ко мне. — И еще один, — еще немного ближе. — И в конце я украду у тебя больше, чем первый поцелуй. Ах, Кали, это доставит мне огромное удовольствие соблазнить тебя и испортить, пока ты сама больше уже не будешь знать, чего хочешь.

Я позволила ему приблизиться настолько, что его губы снова почти касались моих. Моим первым импульсом было укусить его, вторым поцеловать. Может быть, несколько гормонов и в правду освободились, но я снова поймаю этих зверюг. Я приняла решение в пользу третьего импульса.

Когда Кристина пришла, чтобы посмотреть, почему в библиотеке так шумно, она наткнулась на меня и на совершенно озадаченного Алекса, который всего минуту назад получил в лицо толстым фолиантом Брокгауза. Так как мне было жаль бедную книгу, я поймала её, когда она падала и снова поставила на полку. Она выполнила свою задачу в качестве защиты против Алекса. К счастью, несколько таких толстых томов стояли всего лишь на расстояние вытянутой руки.

Не обращая внимание на Кристину, я взяла рюкзак и промчалась мимо нее. Я хотела побыстрее выйти из библиотеки и забыть, что именно Алекс украл мой первый поцелуй.

—Кали! Подожди! — я даже не успела преодолеть и половину лестницы, как Алекс схватил меня за руку. Я развернулась на ступеньке.

—Что еще? — накинулась я на него. Внутри меня скопилась ярость. Я узнала его всего как неделю назад, и мой мир лежал в обломках, словно он обрушил свою гитару на шкаф с фарфором.

—Успокойся немного! — это было во второй раз, что я увидела Алекса немного рассерженным. —Я не тот, кому нравится романтический секс, но твои садистские наклонности достают меня. Сначала пощечина, затем укус, а теперь книга в лицо.

Я отвела взгляд. Я не была такой! Я никогда не хотела сделать больно Алексу, но этот парень все больше сводил меня с ума своими действиями.

—Тебе хотя бы понравилось? — спросил Алекс.

—Ткнуть книгой тебе в харю? — я снова удивленно подняла взгляд. —Скажем так, это насытило мои садистские потребности.

—Да не это же, — Алекс хлопнул себя по лбу. —И это ты постоянно называешь меня идиотом! Я, конечно же, имею в виду, понравился ли тебе твой первый поцелуй.

—Алекс? — спросила я.

—Да?

Его взгляд больше не был таким влажным, как несколько минут назад. Я не могла приписать его вопрос остававшемуся алкоголю в крови.

—Это действительно ты?

Он вздохнул, но я видела, что уголки его губ слегка дрогнули.

—Просто ответь на мой вопрос.

—Это было довольно...

—... прекрасно? — захотел он помочь.

—... сносно, — закончила я с ухмылкой. — Мне кажется твоя репутация была немного раздута.

—Сносно?! — вторил он. То, как его глаза шокировано распахнулись, а челюсть отвисла, было довольно мило. —У тебя же совершенно нет ничего, с чем можно было бы сравнивать.

Я пожала плечами.

— Но у меня были ожидания.

Никогда в жизни я не признаюсь, что мне понравился поцелуй Алекса. Или, что я все еще чувствовала его бархатисто-мягкие губы на своих. Тем не менее, это чувство всё больше исчезало с каждой секундой, и мне хотелось снова поцеловать его. Святые небеса! Лучше уж я поцелую использованный унитаз, чем еще раз Алекса. Гормоны, запомните это!

—Ложь, — сухо сказал Алекс. —Я хорошо слышал, как барабанило твое сердце. Is it the way that you talk, that's causing me to freak? Is it the way that you kiss? (Твои ли слова вызывают у меня возбуждение? Твои ли поцелуи?)

— It's gotta be the way that you taste (Должно быть, это всё твой вкус), — закончила я его лирическое излияние. — Спасибо, что описываешь меня как прекрасный кошмар, Алекс, — под шумок я рассмеялась в кулачок, когда подбородок Алекса отвис.

По-видимому, он не рассчитывал на то, что я действительно слушала песни, которые он размещал у меня на стене, и что поэтому знала наизусть слова песни Gorgeous Nightmare группы Escape the Fate.

«Ах, Кали, это доставит мне огромное удовольствие соблазнить тебя и испортить, пока ты сама больше уже не будешь знать, чего хочешь.»

Его слова, по непонятной причине, снова пронеслись у меня в голове.

—Ты уже изменяешься, Кали, это мне нравится.

—Тогда лайкни меня на Фейсвук, — тявкнула я и помчалась вниз по оставшимся ступеням.

После того, как я, наконец, спустилась по лестнице, на моем лице невольно расплылась улыбка. Я чувствовала себя невероятно свободной, как будто от поцелуя у меня выросли крылья. Возможно, мысль была вовсе не такой уж и не верной, что в мое тело вселился паразит... Во всяком случае я чувствовала себя почти заново рожденной. Вместе с тем я знала, что уже никогда в жизни не смогу забыть Алекса, парня, который украл мой первый поцелуй.

О, проклятье! Этого осложнения мне как раз не хватало!

Тогда я сделала то, что вероятно не сделал бы никто на моем месте. Я написала сообщение моим подругам одержимым Алексом. Они точно свихнутся и вырвут у меня губы, только чтобы иметь что-то, чего касалась их любимая рок-звезда.

Глава десятая

СБЕЖАВШИЕ ГОРМОНЫ

Когда мои подруги пришли одна за другой, на их лицах можно было прочесть, что они ожидали худшего. Уже несколько недель я не приглашала их к себе в гости, и они знали, что, как и в последний раз, им предстоит что-то неприятное. Но они не представляли, что их ждёт, даже в самых смелых мечтах.

Так как моим родителям действительно не нравилась ни одна моя подруга, мы, по большей части, встречались не у меня дома. Квартира Серены, практически, всегда была в её распоряжении. Мама воспитывала её одна, и очень много работала. Виолет жила с мамой, отчимом и сводной сестрой в гигантской вилле, но по ней совсем не было видно, что ее семья нереально богата. У Нелли и ее братьев, в любом случае, постоянно что-то происходило, так что не имело значения, если появлялись ещё и мы.

—Эм, да... — сказала Виолет и села рядом с Нелли на голый пол. У меня не было ковра в комнате, так как я считала, что эти тряпки, только собирают пыль. — На этот раз тебе ведь не нужны люди, которые залезут на крышу, чтобы направить спутниковую антенну, не так ли?

— Простите, что я не хотела пропустить серию «Сверхъестественное», — защищалась я. — Яну было лень, а родители отдыхали в отпуске. Я не полезла бы ради вас на крышу, чтобы вы могли посмотреть серию, но поверьте мне, что я всем сердцем была с вами, — я ударила себя в грудь. —Правда!

—И чего тогда ты хочешь от нас? — спросила Нелли.

—Разве я не могу пригласить своих подруг к себе домой? — возмутилась я. —Я хочу...

В этот момент рядом со мной зазвонил кухонный таймер, от чего Серена удивленно вздрогнула.

—Я только быстро принесу маффины!

За спиной я ещё услышала, как мои подруги хором запели песню Muffin-Man, а затем удивлённо, но прежде всего шокировано заметили, что я испекла им маффины. Когда я пришла в кухню, Ян уже откусывал кусок от дымящегося маффина.

—Они ужасны, — сказал он. — На вкус, как теплая подошва ботинок.

—Хорошо, что ты знаешь, каковы на вкус теплые подошвы ботинок, — высмеяла я и отогнала его прочь от печи, чтобы вытащить маффины при помощи прихватки.

Ян обладал удивительным, но для других надоедливым талантом, он всегда знал, когда и где можно чем-нибудь перекусить.

—Почему ты печешь, Зо? Ты же никогда не печешь!

—Разве я не могу развиваться?

—Никаких встречных вопросов, милая сестренка.

—Я раздражена, — призналась я, но не стала говорить, кто вызвал это раздражение. Внутри, я все еще кипела яростью, потому что Алекс просто позволил себе дерзость и поцеловал меня. Кроме того, я не могла забыть это глупое предложение с соблазнением и прочем. Мое раздражение я выплеснула, когда месила тесто для маффинов. Никогда не думала, что так приятно бить по тесту.

—Это заметно, — Ян откусил еще кусок и страдальчески скривил лицо. —Не знал, что раздражение имеет такой ужасный вкус.

—Мое раздражение вкусное, — возразила я брату и посыпала коричневую выпечку — только на всякий случай — большим количеством пудры.

—Зо, если у тебя какие-то проблемы, — мой брат положи руки мне на плечи и развернул верхнюю часть тела так, чтобы я смотрела на него, — Ты можешь...

—Да, я могу прийти к тебе, — сказала я и хотела снова повернуться к маффинам.

—Как раз наоборот! — Ян покачал головой. —У меня нет никакого желания засорять голову твоими подростковыми проблемами. Скажи парню, что любишь его. Максимум станешь посмешищем в школе, а насколько я тебя знаю, ты уже и так посмешище.

Я фыркнула и сыпанула пудры Яну на волосы, прежде чем бросила в него сито.

Все еще в ярости я поднялась вверх по лестнице. В одной руке держала поднос полный маффинов, а в другой кое-что из алкоголя для себя.

Моей старшей сестре Эллен нравится красное вино, и она часть своих бутылок хранит у нас в подвале. Родители регулярно берут бутылочку для себя, поэтому никто не узнает, что и я одолжила одну.

Мои подруги шушукались, почему я попросила их прийти ко мне.

С любезной улыбкой, которая обеспокоила всех еще больше, я поставила маффины на пол так, чтобы и Серена могла дотянуться с кровати, а бутылку вина перед Нелли.

—Зои, — начала Виолет. — Верно ли наше предположение, что ты разработала новый наркотик, который спрятан в маффинах?

—Нет, нечто подобное ниже моего достоинства, — возразила я с сарказмом в голосе. — Там всего лишь новое, разработанное мной успокоительное средство.

Все еще не совсем уверенные в невинности маффинов мои подруги робко взяли по одному и, как мышки, принюхались к выпечке. Все время они смотрели на меня. Видимо ожидали, что я расскажу что-то сенсационное. А я вот ждала подходящего момента. Когда-нибудь они спросят меня, как прошли дополнительные занятия, и тогда я выдам, какой Алекс озабоченный маньяк! И что он украл часть моей строго охраняемой невинности.

—И? Не хотите поговорить о чем-нибудь? — спросила я сладко, как мед. Все покачали головой. Шли минуты, и никто не говорил ни слова. Мои подруги невероятно долго грызли маффины, а Нелли выпила немного вина из рюмки после того, как я посоветовала ей сделать это.

Внезапно заговорила Серена:

—Эй, Зои, это новый альбом...

—Алекс поцеловал меня! — наконец вырвалось у меня. — Святые небеса! Почему вы просто не можете спросить, как прошли дополнительные занятия?

Глаза моих подруг синхронно расширились. Нелли схватила свою рюмку, так же, как и Серена, и они чокнулись. Виолет выронила маффин.

—Асид тебя... поцеловал? — переспросила на всякий случай Серена. —Ты же знаешь, что искусственное дыхание рот в рот, не считается поцелуем.

—Считается, — вмешалась Нелли.

Хотя она дышала с трудом, но не находилась на грани потери сознания. Из-под длинной футболки с рисунком группы она вытащила маленькую книжечку, которую всегда носила с собой, и открыла какую-то страницу. Она сама разработала свой сестринский кодекс, противоположность Кодексу братана от Барни Стинсона, книжку, которую всегда носила возле сердца.