В следующее мгновение отец Кэтрин бросился на своего врага. Кейт громко вскрикнула и прижала к груди руки. Джерард и сэр Джосс тотчас бросились на помощь Рейфу. То же самое сделал и Уилл. Все мужчины вскочили на ноги, а двое из них даже обнажили мечи.

Вскоре Бэгот оказался между двумя молодыми рыцарями, державшими его за руки. Уилл, тяжело дыша, стоял за спиной Рейфа; готовый нанести удар своему врагу, старший Годсол сжимал и разжимал кулаки.

— Бэгот, вы глупец! — закричал епископ Роберт. — Как можно нападать на сэра Рейфа, когда он предлагает взять на себя половину ваших затрат? Видимо, ваша вражда действительно зашла слишком далеко. За этот грех Господь проклянет вас. Поймите, этот брак вам на руку. Прошу вас, побойтесь Бога. Облегчите свое сердце покаянием. Ради нашего графства смиритесь с этим браком.

— Нет! — воскликнул Бэгот. — Пусть даже я умру проклятым! — Словно ошеломленный собственными словами, он повесил голову и со вздохом добавил: — Лучше я умру, чем позволю Годсолу владеть моей дочерью.

Джерард и сэр Джосс, удерживавшие лорда Бэгота, подумали, что он уже не представляет опасности, и отпустили его. Однако подошли поближе к другу — на всякий случай. Кэтрин хотела присоединиться к ним, но потом передумала. Она знала, что ее отец — человек совершенно непредсказуемый, поэтому решила держаться подальше от него.

Один из сторонников Бэгота, сидевший за дальним столом, громко рассмеялся и прокричал:

— Не падай духом, Бэгот! Тебе больше не надо нападать на Годсола, чтобы поразить его. Он сам нанес себе рану в самое сердце, взяв на себя половину твоего долга королю. Наш повелитель скоро разорит Годсала, как и всех нас.

Раздались стенания и вздохи; все повернулись к говорящему. Епископ нахмурился и тоже посмотрел на него.

— Ни слова больше об этом, милорд, — сказал он. — Не здесь и не сейчас.

В этот момент оставленный без внимания Бэгот, свирепо оскалившись, бросился к дочери. Кейт не успела даже закричать — руки отца уже сомкнулись на ее горле. Глаза лорда сверкали; щеки покрылись красными пятнами. Кейт задыхалась; ей казалось, что отец вот-вот задушит ее. Она пыталась оттолкнуть его и пинала ногами, однако ее туфли отскакивали от железных наголенников.

Рейф громко закричал. Закричали и все остальные мужчины — они требовали, чтобы лорд отпустил Кэтрин. Но Бэгот не обращал на них внимания.

— Подлая предательница, — прошипел он, обдавая щеку дочери горячим дыханием. Затем с силой встряхнул ее. — Я женился на тебе, подняв над Годсолами, я сделал тебя своей леди, а ты все-таки томилась по нему. Почему? Почему же? — вопрошал он, пристально глядя на дочь.

У Кейт потемнело в глазах. В следующее мгновение ее окутал мрак.

— Я любил тебя, — продолжал Бэгот, и его голос доносился до Кейт словно издалека. — Но ты возжелала моего врага и умерла с любовью к человеку, который убил наших сыновей. Так умри же снова!

Перед тем как тьма полностью поглотила ее, Кейт успела подумать: «О Боже, ведь он сошел с ума».

Глава 25

Рейфу не приходило в голову, что Бэгот попытается убить собственную дочь. С криком ужаса он бросился спасать жену, инстинктивно шаря рукой в поисках оружия, которого у него не было. Вслед за ним устремились Джосс и Джерард. Их опередили епископ Роберт и лорд Хейдон. Подбежав к Бэготу, прелат попытался оттащить его от дочери, а рыцарь нанес ему удар кулаком. Кейт уже обмякла в руках отца, словно тряпичная кукла. Сцепив руки, Рейф поднял их над головой, чтобы нанести Бэготу еще один удар, но прежде чем он успел сделать это, безумец издал какой-то булькающий звук, глаза его расширились и руки опустились. Кейт же, как марионетка без кукловода, рухнула на пол. Схватившись за грудь, Бэгот то открывал, то закрывал рот — точно выброшенная на берег рыба. Затем, пошатываясь, отошел в сторону, опустился на колени и мгновение спустя окончательно сник. Жизнь покинула его тело, глаза остекленели.

— Кейт! — крикнул Рейф.

Он присел на корточки, чтобы приподнять жену. Друзья столпились вокруг него, встревоженные, как и он. Рейф приложил руку к груди Кейт, но ничего не почувствовал. Его охватил ужас, и на глазах появились слезы. Сердце же разрывалось на части.

— Нет! — воскликнул Рейф в отчаянии.

— Успокойся, — сказал Джосс. Он взял друга за руку и приложил его пальцы к горлу Кейт, так чтобы тот мог нащупать ее пульс. — Чувствуешь? Она еще жива.

Рейф ощутил кончиками пальцев ровное биение сердца Кейт и вздохнул с облегчением. Подхватив жену на руки, он попятился к столу. Прислонившись к нему, прижал Кейт к груди и, прильнув лбом к ее лбу, с радостью ощутил на своей щеке ее дыхание.

— Ты была права, — прошептал он, — это по Божьей воле ты стала моей женой. Господь прибрал твоего отца, потому что был уверен, что я сохраню тебя.

Очнувшись, Кейт сделала глубокий вдох, от которого в груди появилась боль, словно от острых камней. Пытаясь избавиться от нее, она начала метаться и извиваться, широко раскрывая рот. Слезы слепили ей глаза.

— Не бойся, Кейт, это я, — сказал Рейф с нежностью в голосе.

Услышав этот голос, Кейт немного успокоилась, и следующий ее вдох был уже не таким мучительным. Приподнявшись, она осмотрелась. Они находились уже не в зале, а в спальне, и она лежала на кровати, а рядом сидел ее муж. Его красивое лицо выражало беспокойство, а глаза настолько потемнели, что стали почти черными. Рейф явно тревожился за нее, и ей захотелось успокоить его. Она подняла руку и провела пальцами по его подбородку. На губах Рейфа тотчас же появилась улыбка, которая так нравилась ей и которая вызвала потребность ощутить его поцелуй, чего бы это ей ни стоило. Словно прочитав ее мысли, он склонился над ней и коснулся губами ее губ. Кейт с наслаждением обвила руками его шею. Слава Богу и всем святым — она жива и находится в объятиях мужа. Но вместе с радостью возвращения к жизни пришла и тревога. Если отец еще жив, она не сможет чувствовать себя в полной безопасности. Кейт не сомневалась: обезумевший родитель постарается убить их с мужем. Оторвавшись от губ Рейфа, Кейт спросила:

— Что с моим отцом?

Она вдруг почувствовала острую боль в горле и поморщилась.

— Бэгота больше нет, — сказал епископ Роберт, стоявший в изножье кровати.

Прелат сделал несколько шагов, и Кейт увидела его. В лучах яркого света, проникавшего в комнату сквозь узкое окно, его доспехи отливали серебром; на лице же епископа застыла скорбь.

Глядя на Кейт, он продолжал:

— К сожалению, ваш родитель предстал перед Создателем, не исповедовавшись и с ненавистью в сердце. Может быть, Господь все-таки смилостивится над его душой.

Кейт почувствовала облегчение, но оно тут же сменилось новой тревогой. Ведь радоваться смерти отца — великий грех. Высвободившись из объятий Рейфа, она перекрестилась, горячо молясь, чтобы трижды проклятая душа ее родителя, отвергнутая на небесах, блуждала подальше от Глеверина.

Епископ одобрительно кивнул:

— Да, миледи, его смерть является для нас страшным напоминанием о том, что мы должны жить в мире с нашим Господом при любых обстоятельствах. Единственным благом во всем этом является то, что никто из мужчин не запятнал свою душу его смертью. Сам Господь остановил его сердце и спас вас от гибели.

Как бы желая защитить Кейт от теперь уже миновавшей опасности, Рейф крепко обнял ее. В его глазах появились гнев и боль, которые, впрочем, тут же исчезли. Он прекрасно знал, что взял бы грех на душу и убил бы Бэгота, но не из-за давней вражды — лишь для того, чтобы защитить любимую.

Кейт снова ощутила прилив необычайной нежности к мужу, который теперь всегда должен быть с ней. Но будет ли?

— Каково их решение? — прошептала она, глядя на Рейфа.

Тот обернулся к прелату и проговорил:

— Милорд, надеюсь, вы простите меня за причиненное вам беспокойство. И еще… Скажите, является ли дочь Бэгота моей законной женой?

Епископ Роберт нахмурился и проворчал:

— Перед тем как покинуть Хейдон, я твердо решил, что ни за что не соглашусь считать этот брак законным.

— Но у нас были и свидетели, и священник, милорд, — сказал Рейф. — Ведь вы…

Но епископ жестом остановил его:

— Конечно, сэр Годсол. Однако теперь это не имеет значения, не так ли? Бэгот мертв, а по королевскому указу леди свободна выбирать себе мужа по своему желанию. Как бы то ни было, этот брак выгоден для нее, для графства… и для Бэгота, если бы он мог понять это, — добавил епископ с горечью в голосе. — А что мы будем делать с управителем? — спросил он неожиданно. — Я хотел бы передать его представителю — пусть расскажет свою историю всем, кто пожелает слушать.

Епископ Роберт умолк и о чем-то задумался. Кейт закусила губу. Она прекрасно понимала, какую угрозу представляет Уэрин для мира в графстве и для ее личного счастья. Может ли то, что было известно ему, заставить епископа изменить свое мнение относительно ее брака?

Однако Рейф оставался спокойным, и на губах его играла едва заметная улыбка.

— Милорд, — проговорил он, — в чем можно обвинить управителя? Возможно, лишь в том, что он угрожает запятнать имя своего умершего хозяина… На вашем месте я бы предупредил де Депайфера, сказал бы, что слухи о его предательстве будут распространяться от дома к дому и через месяц в Англии не найдется ни одного человека, желающего нанять его на службу. Надо убедить Уэрина, что с его способностями ему лучше отправиться на войну в Нормандию, где он либо погибнет, либо останется навсегда, В любом случае без него в нашем графстве будет спокойнее.

Епископ Роберт кивнул, и на губах его появилась улыбка. Глядя на Рейфа, он проговорил:

— Клянусь, сэр, вы рассуждаете очень здраво. Не понимаю, почему король не ценит вас.

Кейт заметила, что ее муж старается спрятать улыбку. Пожав плечами, Рейф сказал:

— Видимо, потому, милорд, что я не очень-то доволен службой у короля. Я хочу только одного: чтобы у меня был дом, а в нем — любимая жена, которая родит мне сыновей. — Взглянув на Кейт, он добавил: — И все это у меня уже есть.

Эпилог

— Леди Годсол, обед был замечательный. — Стивен де Сент-Валери с улыбкой посмотрел на хозяйку Глеверина.

Кейт, склонившаяся над своим блюдом, вздрогнула от неожиданности. Подняв голову, она взглянула на молодого рыцаря. У сэра Стивена были вьющиеся темно-каштановые волосы и зеленые, как молодая трава, глаза. Почти все ближайшие друзья Рейфа приехали к ним погостить на неделю. Рядом со Стивеном сидел сэр Саймон де Кенифер, улыбчивый и статный рыцарь с голубыми глазами. Кроме того, за столом сидели сэр Джосс, сэр Хью д'Анкур со шрамом на лице и тихий вежливый сэр Алан Фицозберт. Кейт хотела видеть также Джерарда и Эмму, чтобы иметь союзницу против всех этих мужчин. Однако Эмма заболела той же самой болезнью, какую Кейт недавно перенесла, а Джерард не пожелал оставить ее одну,

— Благодарю, сэр Стивен, — сказала она с улыбкой.

— Да, моя жена превосходная хозяйка, — с гордостью проговорил Рейф, сидевший с ней рядом

Кейт искоса посмотрела на мужа,

— Тебе просто повезло, так как ты не спрашивал о моих хозяйственных способностях, когда брал меня в жены.

Рейф рассмеялся и взял жену за руку. Кэтрин улыбнулась ему. Боже, как она любила своего мужа! Впрочем, и он ее очень любил. Любил, уважал и заботился о ней.

Распознав в ее взгляде чувства, владевшие ею, Рейф посмотрел на нее с любовью и нежностью. Он поднес к губам руку жены и поцеловал ее Хотя это была мимолетная ласка, ее оказалось достаточно, чтобы Кейт ощутила жгучее желание. На лице Рейфа тоже отразилась страсть, и Кейт судорожно сглотнула. Иногда она опасалась, что их взаимный пыл может истощиться, но этого не происходило. Несомненно, она выбрала достойного мужа. Только был ли это ее собственный выбор? За последние два месяца она не раз говорила себе: «Должно быть, сам Господь предначертал этот брак, поскольку наш союз оказался очень удачным».

Рейф посмотрел на своих друзей и проговорил:

— Не отвлекай мою жену, Стивен, пока она не покончит с едой. За последнюю неделю я убедился, что мешать ей опасно. Похоже, мой сын проделал дырку в ее желудке. и потому она никак не может насытиться.

— Рейф! — воскликнула Кейт со смехом. — Как ты можешь так говорить?!

Впрочем, муж был прав. Кто бы мог подумать, что ребенок в утробе может заставить ее постоянно испытывать чувство голода?

Стивен тихонько рассмеялся

— Не буду говорить за всех, — он покосился на остальных гостей, — но меня не удивляет, что любой твой ребенок, родившийся или еще не родившийся, может обладать зверским аппетитом.

Сэр Саймон, сидевший рядом со Стивеном, поперхнулся вином, и лицо его покраснело. Сидевшие напротив сэр Джосс, сэр Хью и сэр Алан дружно расхохотались.

Кейт бросила взгляд на мужа — он смотрел на нее с некоторым беспокойством — и пожала плечами, как бы давая понять, что ее мало волнуют его прежние похождения. Она прекрасно знала: теперь он душой и телом принадлежит только ей.