— Нет, — твердо сказал Ян и придвинулся так, что оказался практически нос к носу со Стаффордом. — Он под нашей юрисдикцией как свидетель особого класса. Если ты хоть как-то попытаешься или предпримешь что-нибудь по отношению к нему, я серьезно, хоть что-нибудь, из-за чего система откажется от него, и даже если неофициально попробуешь что-нибудь провернуть, а я узнаю, что твой босс договаривается с моим, я дам тебе подсказку, чем это может обернуться, поскольку мой босс — главный заместитель федерального маршала, — произнес Ян самодовольным тоном, из-за которого ему нередко доставалось. — Вспомни, что случилось в прошлый раз, когда ты ходил и чего-то требовал от него.

Стаффорд отступил.

— У меня твой брат, и уж он-то ответит за все это дерьмо.

Ян бы еще что-нибудь в ответ загнул и стало бы только хуже, это точно, но парень позади Стаффорда сделал быстрый кивок головой и подернул бровями, и сразу стало понятно, что переговоры Стаффорд ведет не от своего имени.

— Ты делаешь то, что считаешь правильным, — ответил Ян, пожимая плечами. — Но обвинение в злонамеренном преследовании будет выглядеть как клеймо в личном деле, просто предупреждаю тебя.

— Дойл…

— Держись подальше от наших парней, в том числе и от Маккенны, или я лично тебя обломаю.

— У тебя нет таких…

— Я новый заместитель начальника Северного округа Иллинойса, — сообщил Ян таким жестким, язвительным, высокомернейшим тоном, какой всегда появлялся, когда он по-настоящему злился. — И если ты доебешься до кого-нибудь, кто имеет хоть какое-то отношение ко мне, тебе пиздец.

И это была не угроза, Ян никогда не угрожал. Он был из тех, кто обещает. Но и Стаффорда я знал, он тоже не мог просто взять и свалить с крыльца. Это не в его духе.

— В любом случае тут даже время не стоит тратить, — сообщил я Стаффорду, и он переключил свое внимание на меня. — Это все такие мелочи, чувак. Ну провернешь ты это дело, что это даст?

Стаффорд злобно на меня посмотрел, но я заметил, как он дышал через нос, набирая в легкие побольше воздуха, и, похоже, немного успокаивался.

— Мы были на хвосте у Вона, если вы помните начальника Четвертого участка, но потом его взяли за те убийства, и у нас застопорилось.

— Херня это, — проворчал Ян. — Теперь я могу свести тебя с Воном, а с его сведениями вполне можете замахнуться на О'Брайена.

Это сработало, Стаффорд начал сдуваться, и нет, Ян не обязан, но он же теперь заместитель начальника, и ему полагалось налаживать отношения, а не хлопать дверьми.

— Держу пари, у Криса О'Брайена тоже полно дружков, — продолжал Ян. — У тебя есть на примете молодые парни, которые могли бы поработать под прикрытием?

Естественно, есть.

— Позвони мне завтра, — предложил Ян и оперся рукой о дверной косяк, пока Стаффорд доставал телефон, чтобы забить прямой номер для связи. — И я доставлю тебя к Вону.

Встретившись взглядом с Яном, Стаффорд кивнул, а затем развернулся. Все его люди, стоявшие позади, пробежали глазами по Яну и затопали вниз по ступенькам с крыльца.

— Гляди, какой весь из себя профи, — подколол я Яна.

— Ага, — вздохнул он, закрыл дверь и повернулся ко мне. — Наверное, мне и вправду нужно стать дипломатом, да?

— Да.

— И тогда я заполучу и тебя, и Детский отдел.

— Как это? — спросил я, изображая замешательство.

— Ты идиот.

— Да, ты знал это еще до того, как женился на мне, и кто из нас идиот в таком случае?

— Кейдж был прав.

— А?

— Ты очень заботливый и лучше всех подходишь для Детского отдела, — сказал Ян, показывая жестом на парней, направлявшихся к нам с другого конца комнаты. — Ты уже заботишься.

— Знаю.

— И если тебе будет больно, а тебе будет…

— Будет, согласен.

— Тогда я буду рядом, чтобы позаботиться о тебе, — закончил он, шагнул совсем близко, обвил руками за шею, чтобы поцеловать и задушить одновременно.

Как Дрейк заботится о Каботе, а Марчелло защищает Джосуэ, так и Ян будет прикрывать меня. Вот как это бывает, когда ты кого-то любишь.

— Ты сам на это подписался, — напомнил я Яну, закрывая глаза и прижимаясь к нему.

— Да, подписался, — согласился он. — Совершенно точно.


Глава 10


ПАРНИ ОСТАЛИСЬ С НОЧЕВКОЙ и с увлечением готовились ко сну, кто на диване, кто на полу. Но им всем захотелось остаться, чтобы посмотреть фильм с Яном, особенно Марчелло, который, должно быть, в миллионный раз поблагодарил его за то, что он заступился за него.

— Просто не веди себя как посторонний и приходи вместе с Джосуэ, когда мы что-то делаем вместе.

— Приду, — пообещал он, улыбаясь Яну. — Обязательно.

То, как он его боготворил, будто героя, выглядело очень мило.

Когда в шесть часов следующего утра зазвонил будильник, я с удивлением обнаружил на кухне полусонного улыбающегося Кабота, который уже проснулся и сварил кофе.

— Почему не спишь?

— Просто хотел как-то отплатить вам с Яном за то, что вы сделали для нас с Дрейком с тех пор, как вам нас навязали.

— Мне не так-то просто что-то или кого-то навязать, малыш, — сказал я, взъерошив ему волосы. — Просто ты мне вроде как нравишься.

Он улыбнулся еще ярче, прежде чем отхлебнуть кофе.

— А что такое Детский отдел?

Мне нравились наши с ним разговоры. Кабот был очень вдумчивым, с творческим складом ума, и когда я закончил объяснять, он заверил меня, что я отлично подхожу для этой работы.

— Ты так хорошо заботишься обо всех нас.

— Перестань подлизываться, пацан, — Ян ворча вошел на кухню, зевнул и наклонился, чтобы поцеловать меня, прежде чем направиться к кофеварке.

Через час, уже на работе, после того как я разбудил ребят и отвез Цыпу к Аруне, я ничуть не удивился, когда обнаружил Боди Кэллахэна, напарника Редекера из Вегаса, стоящим в коридоре, который вел к раздевалке и комнате отдыха.

— Кэллахэн! — окликнул его я.

Его походка была быстрой и грациозной. Улыбнувшись, он протянул мне руку.

Крепко пожав ее, я улыбнулся в ответ.

— Так и знал, что ты появишься вслед за ним.

Он мгновенно нахмурился.

— А он сказал тебе, что это была моя идея?

— Нет.

— Конечно же нет.

— И где ты остановился?

— Мой друг вернулся в Калифорнию пару недель назад, он сдал мне свою квартиру, — ответил Кэллахэн. — Лофт на Мичиган-Авеню.

— Где именно?

— В Прейри Дистрикт, — поморщился он. — Я пока не разобрался, что это значит.

— Это значит очень хорошее место, — заверил я его. — Они превратили большинство старых промышленных зданий в лофты. Я рассматривал их как вариант, но мне нужна была моя личная, закрытая территория. Чтобы, когда возвращаюсь, дома было спокойно, понимаешь? И никаких соседей сверху.

— Понимаю.

— Ну и как, тебе нравится?

— Я прожил там всего день, но да, нравится.

Я должен был спросить.

— А Редекеру?

— В смысле?

— Да ладно тебе!

Кэллахэн покачал головой, и его выгоревшая на солнце темно-русая копна волос заиграла на свету пшеничным, медным, каштановым и золотым. Эти волосы и золотистый, как я сейчас понял, натуральный загар, делали его просто сногсшибательным. Год назад, когда мы только познакомились, ему исполнилось двадцать семь, Редекер же на одиннадцать лет старше его, но он из того типа парней, которые никогда не стареют. Я был уверен, что где бы ни находился, он привлекал внимание людей, что не очень-то хорошо для федерального маршала, так как мы предпочитали до последнего оставаться незаметными. Им с Редекером, вероятно, приходилось непросто, потому что они оба бросались в глаза.

— Ну и?

Он сузил глаза, глядя на меня.

— Что «ну и»?

— Ты тоже перевелся сюда.

— Как видишь.

— У тебя ведь встреча с Кейджем?

— Да, а потом с Дойлом.

Я кивнул.

— Ян Дойл — новый заместитель директора.

— И твой парень, верно?

— Да, — ответил я, чувствуя, как у меня на душе потеплело от осознания того, что да, мы с Яном Дойлом вместе.

— Хотел спросить…

— Я думал, прошлой ночью по телефону ты, блядь, просто трахал мне мозг!

Обернувшись, мы увидели Редекера, который стоял неподалеку и сердито смотрел на нас.

— Когда я буду трахать тебе хоть что-нибудь, то ты, блядь, это сразу поймешь! — в ответ рявкнул Кэллахэн.

— Окей, намек понят, — сказал я, кашлянув в кулак. Затем отступил назад и скрылся за углом, рядом со входом в комнату отдыха, чтобы потом снова высунуть голову и подслушать их разговор. Я ни в коем случае не собирался уходить, чтобы не пропустить что-нибудь важное. Если я хотел помочь им разобраться с этим дерьмом, то должен быть в курсе, насколько все плохо.

— Ну, блядь, просто прекрасно! — проворчал Редекер.

— Как будто Миро это волнует, он не такой.

— И все равно, это было невежливо.

— Единственный грубиян и засранец здесь — ты.

Редекер покачал головой, и я увидел, как сердито он посмотрел, стиснув зубы.

— Я же сказал тебе не делать этого. Тебе нельзя быть здесь.

— Приехать сюда было моей идеей. И вчера вечером по телефону я напомнил тебе об этом, так почему же я не могу быть здесь? — возмутился Кэллахэн. — Я сказал тебе, что появлюсь сегодня утром. А весь вчерашний день я потратил на переезд в новую квартиру, потому что, в отличие от тебя, у меня нашлось на это время.

— Это все ошибка.

— Да, твоя ошибка. Потому что ты не дождался, чтобы приехать сюда со мной, — сказал Кэллахэн, и это прозвучало властно, где-то между снисходительностью и яростью.

— Я думал… — Редекер, с трудом сглотнул, судорожно вздыхая. — Тебе будет лучше, если я уеду.

— Имеешь в виду, если ты сбежишь?

Редекер снова потянулся к волосам — очевидно, так он пытался успокоиться, когда нервничал, я и сам грешил подобным. Блеснуло кольцо, и я заметил, что это привлекло внимание Кэллахэна. Он провел пальцами по серебру, прежде чем сделать шаг вперед и положить руки Редекеру на бока, удерживая его так же, как Ян держал меня прошлой ночью. Выглядело это, как и ощущалось, по-собственнически и требовательно.

— Не надо… я стараюсь не испортить тебе жизнь, — прошептал Редекер, переминаясь с ноги на ногу в желании освободиться.

Кэллахэн придвинулся ближе, явно не собираясь отпускать его, и просунул руки ему под куртку. Я наблюдал, как Редекер прикрыл глаза, словно пытаясь сосредоточиться, чтобы оставаться на ногах. Он поднял руки к лицу Кэллахэна, но тут же опустил их обратно.

— Где ты остановился? — спросил Кэллахэн и его тон сменился на мягкий, уговаривающий. Когда же его губы нависли над шеей Редекера, он задумался, как мне кажется, прижаться ли ему к веснушчатой коже ртом или зубами. Желание нарастало, как и потребность заявить свои права, и я так его понимал. До того, как мы с Яном стали больше, чем друзьями, невозможность прикоснуться к нему и понимание того, что он не принадлежит мне, причиняло почти физическую боль.

— Ты должен поселиться со мной.

Это было хорошее предложение. Я очень надеялся, что Редекер примет его.

Редекер медленно и томно открыл глаза, будто был одурманен наркотиками.

— Я не могу… я не должен… не хочу, чтобы все было так, как…

— О, не волнуйся, — сказал Кэллахэн, отступая и отпуская его, но не отстраняясь. — Все будет совсем не так как в Вегасе, это я тебе обещаю.

— И что, черт возьми, это значит? — пробормотал Редекер, снова нахмурившись, но все же позволяя прикасаться к себе.

— Все будет именно так, как хочешь ты.

— И почему я чувствую в этом подвох?

— Понятия не имею, — невинно ответил Кэллахэн.

— Объясни мне, что ты имеешь в виду под…

— Чем занимаешься?

Я пропустил окончание фразы Редекера, когда, обернувшись, увидел позади себя Яна.

— Откуда ты появился?

— Оттуда, — ухмыльнулся он, указывая на вездесущую корзину с фруктами в комнате отдыха. — Иногда организм просто жаждет цитрусовых, — объяснил он, показывая мне апельсин в руке.

Я хмыкнул.

Он сделал попытку подсмотреть, но я встал поперек коридора и помешал ему это сделать.

— Я хочу глянуть, за кем ты шпионишь.

— Ни за кем, — настаивал я, обернувшись и увидев направляющихся к нам Редекера и Кэллахэна.

— А, понятно, — поддразнил Ян, поиграв бровями.

— Просто будь к ним добр. Они пытаются во всем разобраться.

— Я всегда добр, — заявил Ян, ухмыльнувшись, перед тем как кивнуть головой в сторону двух приближающихся мужчин. — Ты Кэллахэн?