Если бы только было возможно повернуть время вспять, она обязательно вернулась бы во времена, когда они были вместе. Когда она любила и чувствовала себя любимой. Это были самые счастливые четыре недели в ее жизни. Она бы с легкостью согласилась остаться там навсегда.

Тогда она не знала о его способности к дезертирству, не ведала унижения от его низкого мнения о ней. Нежелание исполнить свой долг, признать свою ответственность…

В принципе, даже хорошо, что она узнала, на что он способен. Ведь лучше узнать об этом раньше, чем через несколько лет семейной жизни… Если, конечно, он собирался на ней жениться.

Очень горько было, когда она узнала о предательстве человека, который подарил ей столько тепла, заботы, нежности; всего того, о чем она только мечтала с самого детства.

Память вернула ее в то время, когда она впервые поняла, что Джо заинтересовался ею.

Одна богатая дама пригласила Камиллу в Париж поработать на аукционе, целью которого было как можно дороже распродать ее всемирно известную коллекцию брошей.

Эта дама, хозяйка коллекции, проводила выходные в Венеции и заглянула в лавку синьора Муратти. Ей очень понравилось, как ведет себя Камилла, и она предложила ей подработку. Причем, кроме бесценного опыта ведения аукционов, за четыре дня Камилла могла получить гонорар, который синьор Муратти платил ей за два месяца.

Старик, постоянно испытывающий чувство вины из-за того, что не может платить Камилле столько, сколько она на самом деле заслуживает, с радостью отпустил ее.

Было жаркое лето. Для Камиллы стало мучением возвращаться вечером в свой крошечный номер. Дело в том, что кондиционер в ее комнате не работал, поэтому по ночам она просто задыхалась от жары. Когда Камилла в очередной раз вышла из ванной, куда она заходила через каждые тридцать минут, чтобы принять спасительный прохладный душ, раздался телефонный звонок. Сначала она не хотела брать трубку, решив послушать автоответчик. Но в последний момент передумала и ринулась к телефону, даже не успев обернуться полотенцем. В трубке она услышала очень приятный мужской голос:

— Камилла?

— Да, это я. С кем я говорю?

— Добрый вечер. Я — Джо Кальварес.

— Друг моего отца? — Камилла не могла поверить, что Джорджио Кальварес звонит ей в Париже, прямо в отель. Наверняка у него есть для этого какие-то веские причины…

— Надеюсь, что и твой друг тоже.

— Ну да, конечно. Что с ним произошло, Джо?

— С ним?

— Ну да, с моим отцом. Что-то случилось?

Ты меня слышишь, Джо? — Камилле казалось, что сейчас он скажет ей что-то ужасное.

— А что с ним должно было случиться?

— Вообще-то я надеялась узнать это от тебя…

— От меня? С чего бы это вдруг?

— Ну… Ты ведь звонишь мне.

— Значит, ты считаешь, что мужчина может позвонить красивой девушке лишь с одной целью — чтобы обсудить ее папашу?

— Именно так я и подумала. — Она была так рада, что с папой ничего не случилось, что от спада напряжения села на кровать и тут же вскочила. То место на кровати, куда она села, стало совсем мокрым, ведь Камилла подбежала к телефону, даже не успев вытереться.

— Прекрати кокетничать, Камилла. Ты прекрасно знаешь, что нравишься мне.

Вообще-то Камилла этого не знала, поэтому наморщила лоб и попыталась вспомнить, в чем и когда это проявлялось.

— Не знаю… По-моему, ты флиртуешь со всеми женщинами.

— Ты так считаешь?

— Мне так кажется…

Камилла родилась в Америке, так как именно там Глория начала строить свою карьеру.

Затем они переехали в Рим — здесь восходящей звезде было проще, потому что все актеры уезжали из Италии в Америку, а не наоборот. Глория же решила пойти вразрез всеобщему мнению о том, что Италия неперспективная страна. Именно там она решила блистать и быть единственной в своем роде…

Камилла легко выучила итальянский язык и смогла сравнительно часто навещать папу, родиной и местом жительства которого была Сицилия. А так как Джо был сыном лучшего друга отца Камиллы, то, конечно, они были знакомы. Но никогда не были близки…

— Вот видишь, только кажется. Получается, ты меня совсем не знаешь.

По правде говоря, он действительно флиртовал с ней с того самого момента, когда увидел ее прошлым летом, греющуюся на солнышке у бортика бассейна синьора Франзони. Он тут же начал говорить ей что-то о русалках, его глаза при этом задорно блестели.

Камилле всегда нравились высокие брюнеты спортивного телосложения, с блеском в глазах, внушающим трепет. Такие, как из журналов, которые девчонки из ее класса тайком рассматривали на переменах. Джорджио Кальварес был для нее эталоном красоты. Только вот о том, что у них могут завязаться какие-то отношения, она и подумать не могла.

Камилла с юных лет внушила себе, что никогда не вызовет настоящий интерес ни у одного мужчины. Для этого нужно было уметь краситься, вызывающе одеваться, носить короткие юбки и кокетничать. Она же отказывалась делать все это, чтобы не уподобляться подругам своей матери, которые встречались друг с другом только для того, чтобы продемонстрировать какую-нибудь новую вещицу из своего гардероба.

Джо начал оказывать ей всяческие знаки внимания с первого момента знакомства, когда его семья приходила в дом Франзони или наоборот. А так как семьи очень дружили и навещали друг друга ежедневно, Камилла становилась объектом ухаживаний Джо каждый день.

До этого ей никогда не доводилось выслушивать такое количество самых изысканных комплиментов за столь короткий отрезок времени.

— Когда узнаешь меня получше, то поймешь, что я флиртую далеко не со всеми, дорогая. — Голос Джо звучал очень самоуверенно.

— Когда узнаю тебя получше? — Камилле понравилось, как это звучит.

— Ну да.

— Хорошо, договорились.

— Как ты уже поняла, я сейчас в Париже.

Ровно через сорок минут я за тобой заеду и…

— Через сколько? — Он что, хотел, чтобы она начала узнавать его индивидуальные особенности прямо сейчас?

— …и мы поедем ужинать.

— Хочешь сказать, что приглашаешь меня поужинать?

— Разве из сказанного мною можно сделать какие-то другие выводы?

— Ну да. То есть… нет. В общем, я поняла. — Камилла несла полный бред.

Она воспитывалась в доме одной из скандально известных звезд шоу-бизнеса. Но ее собственная жизнь вовсе не была наполнена какими-то яркими, незабываемыми впечатлениями.

Камилла никогда не кокетничала с мужчинами. С самого раннего возраста она видела слишком много и знала слишком много об отношениях между мужчиной и женщиной. Она дала себе слово, что в ее жизни никогда ничего подобного не будет. Только чистые и бескорыстные отношения с мужчинами — вот на что была согласна Камилла.

Надеюсь, он не подумал, что я с ним кокетничаю или намекаю на что-то, кроме ужина, подумала Камилла.

— Вот и хорошо, что поняла. На всякий случай подведем итог. Я пригласил тебя поужинать, и у тебя есть ровно тридцать пять минут на сборы.

Он приехал через двадцать девять минут. Камилла была готова. Он отвез ее в очень дорогой ресторан. Они ели изысканные блюда, пили отличное французское вино, а после ужина немного потанцевали.

Во время танца Джо обнимал ее чуть крепче, чем полагается, но Камилла не возражала.

Напротив, ей это очень даже нравилось. Чувства, которых она никогда раньше не испытывала, переполняли ее. Ей казалось, что ее душа кружит в этом блаженном танце под музыку, отдельно от тела.

Только позже Камилла поняла, что так реагирует тело каждой женщины на близость мужчины, который ей симпатичен: она теряет над собой контроль, душа словно парит в облаках, глаза светятся счастьем. Именно так чувствовала себя Камилла в тот момент.

— Тебе ведь хорошо со мной, верно? — Джо прижал ее к себе еще сильнее. Камилла даже почувствовала, как бьется его сердце.

— Так же хорошо, как, похоже, и тебе со мной. — Она говорила шепотом, так как в горле все пересохло. Сначала ей даже показалось, что она потеряла дар речи. Камилла никогда в жизни так не говорила: тихо, но в то же время очень эмоционально.

— Очень рад слышать это. Особенно мне льстит то, каким голосом ты это говоришь.

Камилла подняла взгляд, чтобы посмотреть в глаза Джо, и поняла, что готова смотреть на него вечно.

— Мне нравится, как ты пахнешь, уверен, что на вкус твои губы слаще меда. — Джо нежно коснулся губами губ Камиллы. В этот момент она поняла, что означает выражение «парить в облаках».

Потом они еще долго танцевали, целовались, пили вино, смеялись, снова целовались и, Камилла точно знала, были счастливы…

— Знаешь, сладкая, мне уже недостаточно только целовать тебя. — Джо с неохотой оторвал свои губы от губ Камиллы. — Поэтому предлагаю прямо сейчас уйти отсюда. Иначе я больше не смогу сдерживать себя, и тогда, можешь мне поверить, в дальнейшем вход в это милое заведение нам будет заказан.

— Вообще-то я слышала, что полиция довольно снисходительно относится к подобным вещам. — Камилла улыбнулась и ласково погладила его по щеке. Скажи ей кто-нибудь три часа назад, что она станет вести себя подобным образом, она посоветовала бы ему обратиться к психиатру.

— Вообще-то мне сейчас не до шуток. Ты прекрасно понимаешь, что я очень хочу лечь с тобой в постель. Прямо сейчас.

И Камилла поняла, что было причиной блеска в его глазах. Похоть… и только. По ее коже пробежал холодок. Неужели он не испытывал ничего из той бури чувств, что испытывала она?

Это было бы большим разочарованием. Камилла отступила назад.

— Что случилось, конфетка?

— Ты сказал, что хочешь со мной в постель?

Прямо сейчас?

— Черт возьми, что это за игры? Мы уже достаточно взрослые и прекрасно понимаем, что следует за поцелуями. Или я ошибаюсь?

У нее и в мыслях не было играть в какие-то игры, только вот Джо, похоже, был убежден в обратном. Он, скорее всего, даже и не догадывался о том, что ее еще никто в жизни никогда вот так, по-настоящему, не целовал. Соответственно, она и представить себе не могла, что именно и как быстро следует за поцелуем. Женская интуиция, неизвестно откуда появившаяся, подсказывала Камилле, что, поведи она себя неверно в данной ситуации, она может легко потерять Джо. Он наверняка привык общаться с женщинами, которые намного сговорчивее. Более того, судя по его чертовски привлекательной внешности, предложения подобного рода поступали скорее с их стороны, чем с его.

— Это ведь наше первое свидание.

— Предлагаешь потанцевать еще пару недель?

— Что значит — еще?

— Мы ведь уже танцевали с тобой ровно две недели в Сицилии, когда ты гостила у отца.

— Но тогда все было по-другому!

— Что значит «по-другому»?

— Тогда мы были просто друзьями. Мы танцевали, когда ты навещал нас вместе со своей семьей либо когда мы с папой гостили у вас в доме. Это ведь были всего лишь дружеские встречи, а совсем не свидания.

— Именно потому, что все происходило на глазах у наших родителей, я не осмеливался даже поцеловать тебя. Обо всем остальном я молчу. Переспав с тобой, я проявил бы неуважение к твоему отцу и всей вашей семье.

— Переспав со мной? Какая самоуверенность!

А ты не думал о том, что я элементарно могла бы отказать тебе?! — Страсть в ее голосе исчезла. Каков наглец! Он даже не сомневается, что если бы…

— Надеюсь, что согласишься сейчас, сладкая моя. — Он прервал ход ее мыслей. — Я страстно желал тебя тогда, так же как и сейчас. С тех пор, как я увидел тебя в доме твоего отца, моим единственным желанием было оказаться с тобой на необитаемом острове. Эти танцы с тобой сводили меня с ума: я не мог поцеловать тебя, обнять так, как я хочу, прошептать тебе нежные слова…

Я и сейчас готов отдать что угодно за все это.

Возможно, я слишком самоуверен. Мне казалось, что и ты испытывала то же самое. Но если ты не готова, просто скажи об этом. Я могу подождать столько, сколько потребуется.

Камиллу поразили не столько слова, сколько интонации, с которыми они были сказаны.

Так мог сказать только человек, который действительно все это пережил. Инсценировать можно что угодно, только не выражение глаз и искренность в голосе. Камилла поняла, что готова пойти за ним куда угодно.

— Тебе придется ждать ровно столько, Джо, сколько займет у нас дорога до дома. — Камилла смотрела ему в глаза и не видела ничего вокруг.

— Тогда идем?

— Идем. — Девушка согласно кивнула.

Они поехали домой к Джо. По дороге он рассказал ей, что у него здесь есть квартира, так как он подолгу живет в Париже, контролируя деятельность филиала компании, которой владеет его семья. Париж был огромнейшим бизнес-центром, и квалифицированные охранные услуги были здесь более чем востребованы.