применять и как долго. Но почему, например, лечение начинают на следующей неделе, а не в ту же

минуту?

Папа мгновенно воспользовался неизменной фразой из Гамлета ―Быть или не быть»7. Его

лицо было каменным, когда он это сказал, но Ава и я все равно смеялись. Мама не смеялась.

Иногда я сажусь с ним за компьютер, чтобы мы могли попытаться разобраться вместе. Эта стадия

7 «To be or not to be» звучит как «2B or not 2B».

показывает, насколько распространилась болезнь. Кажется, вторая стадия хуже, чем первая, но

гораздо лучше, чем третья или четвертая. Буква B, говорит о том, что Ава потеет ночью. У них для

этого есть буква, а у нас стиральная машина. Неважно.

Стадия 2Б. Для меня это звучит как место проведения музыкального фестиваля8. Я

вглядываюсь в экран отцовского компьютера в тот вечер, а слова кружатся у меня в голове, пока не

перестают что-то значить.

Наверно, Ава права, что последнее назначение – обычное дело. Когда мы попали в

больницу в субботу, все было совершенно по-другому. Ава теперь отлично знает, как куда пройти

по блестящим коридорам, и у медсестры занимает всего несколько секунд проверить линию

Хикмана и убедиться, что с местом ввода трубки все в порядке. Все готово к понедельнику, когда

ей введут первую порцию спасительных химикатов. Вот и всѐ. Мы всѐ сделали.

Снаружи небо всѐ ещѐ неправильное: синее и безоблачное. Дождя не было три недели. В

городе какая-то средиземноморская атмосфера, и улицы заполнены загорелыми ногами и

улыбающимися лицами.

– Пошли – говорит она. – Давай пойдѐм погуляем. Мы могли бы заглянуть в Британский

музей.

– Мы могли бы...

– Шучу. Есть несколько хорошеньких магазинчиков на Тоттенхэм-корт-роуд. Можем

прогуляться до Оксфорд-стрит.

Этот район города Авы, не мой. Я, как правило, иду туда, где есть сады и деревья,

например в Кью9, или в художественные галереи, как на Трафальгарской площади. Но приятно

бродить с Авой по городу под летним солнцем, смотря на витрины. В конце концов, стало так

жарко, что мы решили прогуляться по одной из боковых улиц, где есть тень.

Я восхищаюсь выбором французской выпечки в витрине пекарни, съедобным

совершенством, разложенным по цветам радуги, как вдруг Ава останавливается как вкопанная и

хватает меня.

– О, Боже мой!

Она показывает через дорогу. Мы стоим напротив уродливого дома. Простые кирпичные

стены. Небольшие окна. Ни одного магазина. Два человека с айфонами обмениваются сигаретами.

– Что?

– Видишь логотип?

Над обычной входной дверью висит знак: зубчатая черная М внутри бледно-голубой C. Ава

узнала его из сайта, который я ей показывала. Я помню его по визитной карточке Симона и из

«Мари Клер»: Модел Сити.

– Ты знаешь, мы можем просто войти, – говорит она.

Внезапно мне становится холодно. Я не знала, что у меня такое бывает, но видимо бывает.

– Нет, не можем.

– Мы здесь, Tи. Ты никогда не подавала ту анкету. Почему бы тебе просто не войти и не

спросить их?

Моя сестра сумасшедшая.

– И тогда они смогут высказать всѐ мне в лицо, – указываю я – ты, должно быть, шутишь.

– Они могут высказать, – говорит она, настаивая на своем, – за исключением одного из их

скаутов, который сказал, что ты выглядишь поразительно.

Она помнит точное слово. Поразительная. Единственное, что я понимаю: я мерзну,

несмотря на солнце. У меня мурашки по коже.

– Я иду домой.

Но Ава все ещѐ держит меня за руку.

– Пожалуйста? Для меня? Ты сказала, что попробуешь, Ти, помнишь?

Образ Дина Дэниэлза быстро проносится у меня перед глазами. Не очень хороший образ.

Но это было бы так классно, сказать ему, что я модель. Ава чувствует моѐ сомнение.

8 Стадия (stage), также означает сцена.

9 Королевский Ботанический сад.

– Послушай, мы просто войдѐм и спросим, есть ли у тебя потенциал. Мы будем ссылаться

на того скаута и останемся на пять минут, хорошо? Потом мы пойдѐм домой. И я обещаю, что не

буду больше к тебе с этим приставать.

– Обещаешь?

– Обещаю.

С тех пор, как Ава узнала диагноз, я могла бы поклясться, еѐ психика стала неустойчивой.

В еѐ глазах опасный блеск. Это как, если она уже услышала худшее, то теперь могут случиться

только хорошие вещи. Надеюсь, в еѐ случае – это правда, но я уверена, что плохие вещи всѐ ещѐ

могут произойти со мной. Тем не менее, она выглядит такой взволнованной, и я не могу заставить

себя сказать "нет".

– Ну, тогда ладно.

Я точно знаю, что это неправильно, но Ава так на меня действует. Я собираюсь снова войти

на территорию База Лайтера.

Она открывает дверь, и я вхожу.

– Ого! – она бормочет себе под нос. – Как здесь великолепно!

Если под "великолепно" она имеет в виду "ужасающе", то здесь совершенно великолепно.

Мы в роскошной приѐмной, с чѐрно-белыми обоями, блестящим новым столом, чѐрным

кожаным диваном и журнальным столиком, усеянным глянцевыми журналами. Потолок усеян

прожекторами. Стены обклеены фотографиями сногсшибательных мужчин и женщин,

большинство из них раздеты. На столе композиция из синих оранжерейных цветов размером со

слоненка. Всѐ свежее и сияющее, гламурное и пугающее.

За столом скучающая девушка с длинными каштановыми волосами и тяжелой челкой что-

то печатает на компьютере. Она нас полностью игнорирует. Ава и я стоим, не зная, что делать.

Спустя несколько минут заходят курильщики мимо нас направляются к задней двери, не

удостаивая нас и взглядом. Я никогда не чувствовала себя такой невидимой. Между тем Ава

набирается мужества, чтобы заговорить.

– Мы здесь, чтобы поговорить с кем-нибудь о том... как стать моделью.

Девушка на ресепшен бросает краткий взгляд на Аву из-под челки.

–О, правда?

–Моя сестра интересуется.

Это неправда, особенно после нашей фото-катастрофы. Девушка стреляет в меня взглядом.

Затем поднимает трубку, что-то бормочет в неѐ минуту и уходит, игнорируя нас.

Ава смотрит на меня и улыбается ободряюще.

–Давай уйдем, – предлагаю я.

–Через минуту. Посмотрим, что произойдѐт.

Она садится на диван, наклоняясь вперед, чтобы взять глянцевый журнал со столика

напротив. Я усаживаюсь рядом с ней и слышу ворчание на полу возле меня. Небольшая чѐрная

собака смотрит на меня, свернувшись калачиком на коричневом кожаном диване для собак с

напечатанными на нѐм знаками Ls и Vs. Я протягиваю руку, чтобы погладить еѐ нос.

– Не трогайте Марио – не глядя на нас, говорит секретарша. – Ему это не нравится.

– Простите?

– Лабрадудль10? Его зовут Марио? В честь Марио Тестино? – Теперь она смотрит на меня

из-под челки, как будто я умственно отсталая. – Как фотографа?

– Да, точно.

Она видит, что я понятия не имею, о чѐм она говорит. Это снова о Линде Евангелиста. Я

решаю оставить собаку в покое. Я собираюсь в последний раз предложить Аве уйти, когда дверь

распахивается, и входит новый человек, громко жалующийся на жару.

Я сразу узнаю его, отчасти по оранжевому рюкзаку, что болтается у него на плече. К моему

удивлению, он улыбается, как только видит меня.

– Девушка с бубном? Привет! Я Симон.

Ава отрывает глаза от журнала, демонстрируя улыбку кинозвезды. Симон игнорирует еѐ.

Она хмурится. Я встаю и пожимаю его протянутую руку.

10 Порода собак.

– Да ... Я помню.

– Итак, ты здесь! Ты видела Френки?

– Я так не думаю, – шепчу я. – Мы просто зашли...

Он обращается к секретарше.

– Она записана к Фрэнки, Шелл?

Девушка с чѐлкой надувает губы и взмахивает руками.

– Я позвонила ей, но она была занята.

Так что она с радостью предложила нам присесть на диван, в то время как никто в офисе не

знал, что мы здесь. Спасибо, девушка с чѐлкой. Мне так не понравился этот момент.

– Фрэнки работает над «New Faces»,– объясняет Симон. – Пойдѐм со мной. Он, наконец,

замечает Аву и вспоминает еѐ с прошлой встречи. – Хочешь тоже зайти? Мне нравится твоя

прическа, милая. Ретро стиль.

Ава краснеет и поправляет свои локоны до плеч. Мы следуем за Симоном через заднюю

дверь в большой офис с открытой планировкой, где около двадцати мужчин и женщин

оглядываются, чтобы поглазеть на нас. Это, как если бы наша невидимая защита внезапно исчезла.

В модельном бизнесе вы определенно должны знать нужных людей, и я полагаю, как раз таких

людей, как Симон.

Только двое игнорировали нас: блондинка за большим столом в дальнем углу комнаты и

худой парень, сидящий напротив неѐ, близко к ней наклонившись. Они, кажется, заняты каким-то

спором. Все остальные откровенно таращатся на нас. Я ходячий комок нервов.

– Фрэнки!

Симон улыбается девушке с короткой стрижкой и с кучей фотографий с Полароида,

развешенных аккуратными рядами на стене позади неѐ. Она поднимает глаза от компьютера и

ухмыляется в ответ. Она выглядит ненамного старше Авы, но хотя на еѐ рабочем столе самый

большой беспорядок, который я когда-либо видела, так что еѐ едва ли можно разглядеть за ворохом

всех этих документов, каким-то образом она кажется более организованной, чем я когда-либо буду.

Возможно, потому что она без труда разговаривает по телефону на каком-то языке, явно не на

французском, одновременно быстро печатая что-то в компьютере. Возможно, потому что она

одновременно флиртует с Симоном, строя смешные рожицы и хлопая ресницами.

Она кладет трубку.

– Две секунды.– Она улыбается и возвращается к экрану компьютера. – Просто отправлю

письмо в Милан. Кошмар. Всѐ. Отправила. А это кто?

Она осматривает меня с ног до головы, и я чувствую, что это делают все остальные. Взгляд

Фрэнки задерживается на моих бледных ногах-спагетти. И почему я не могу носить короткие

шорты, как Ава? И почему я выбрала сегодня мои старые походные шорты? Идеально подходят

для посещения старых полей сражений с папой. Не так идеальны для комнаты, набитой

дизайнерскими футболками и узкими джинсами.

– Это девушка с бубном, – объясняет Симон. – Помнишь, я говорил тебе о ней? Что

думаешь?

Фрэнки склоняет голову на бок, прикрывает глаза и кивает.

– Думаю, это интересно. Хорошая костная структура. Необычные черты. Сколько тебе лет,

э-э?

– Тед. Тед Траут.

– Серьѐзно? Неважно, сколько лет?

– Пятнадцать с половиной, – бормочу я.

– С половиной! Ты такая милая! Итак, ты хочешь быть моделью?

– Я не уверена, – говорю я, что является вежливой ложью, чтобы сказать нет, честно

говоря, я бы предпочла быть скайдайвером11. Я смотрю на Аву для уверенности, но она занята

большой фотографией парня в откровенных трусах, висящей возле двери, через которую мы

вошли.

– Как насчѐт того, чтобы сделать несколько фотографий и посмотреть, что у нас

получится?

11 Парашютист, совершающий затяжной прыжок.

Как насчет того, чтобы не делать? Всѐ было намного проще, когда речь шла только о

заполнении формы. Но Фрэнки пошарила под ворохом документов, и у неѐ в руках оказался

Полароид, такой же, как у Симона. Она была готова начать…

Я решила: раз уж я здесь, почему бы не пройти и через это. Действительно, это должно

быть поучительно для неѐ. Пусть посмотрит, как ужасно я выгляжу но фото – даже самых простых

снимках. Потом она может от души посмеяться, и Ава, я и мои шорты – все мы сможем пойти

домой и прийти в себя без свидетелей.

Ава отводит взгляд от парня в трусах и взволнованно сжимает мою руку. Сейчас, к

счастью, большинство людей из офиса потеряли ко мне интерес и смотрят на спор, ведущийся

шепотом за столом в углу. Фрэнки встает и ведѐт нас к соседней комнате, меньшей по размеру. Там