— Значит, у тебя есть парень, Лели, — она слегка хмурится, глядя на меня, и подтверждает то, что я уже поняла: предстоят объяснения. — Вы отсюда? — спрашивает она, приглашая жестом войти внутрь, и провожает нас в гостиную.

— Нет, я, вообще-то из Сан-Франциско.

Она оглядывается на нас через плечо, и я чувствую, что должна объясниться.

— Дэниел прилетел сегодня утром. Это он рассказал новости про Стивена.

— Вы проделали весь этот путь, чтобы рассказать информацию лично? — она поднимает брови в неверии, осмотрев его еще раз. — За которую я, кстати, так Вас и не поблагодарила, — мама смотрит на нас с неприкрытым любопытством.

— Не стоит, я рад, что смог помочь, — Дэниел вежливо улыбается и кивает. — Кроме того, я скучал по Хейли и хотел быть здесь с ней, — он смотрит в мою сторону.

Может ли она почувствовать, что между нами не все так просто?

Мама тепло улыбается и сжимает ладонь Дэниела в немой благодарности и приглашает нас присесть. На некоторое время она теряется в своих мыслях, а после неразборчиво, почти шепотом бормочет:

— Я должна увидеть моего ребенка во плоти, только тогда перестану волноваться.

— Где папа? — спрашиваю я, отвлекая.

Коль мы уже здесь, нужно также разобраться и со второй частью нашего знакомства.

— С пациентом. Какая-то срочность, — она кривит губы, будто говоря «снова». — Он скоро освободится. Что будете пить? — спрашивает она и пока ждет наших ответов, снова осматривает Дэниела.

— Кофе было бы замечательно, спасибо, мадам.

— Я буду тоже.

Когда она уходит на кухню, Дэниел шепчет мне в ухо:

— Было бы лучше, если бы они уже знали обо мне, да, Лели?

Я слегка кривлю губы, но не могу не согласиться.

— Ты доказал свою правоту.

Он смеется, и улыбка остается на его губах. Забили.

— Я могу оставить тебя здесь на пару минут, чтобы пойти и рассказать маме, какой ты замечательный? — я дарю ему свою самую сладчайшую соблазнительную улыбку и подталкиваю локтем. Он вздыхает, и его улыбка теплеет.

— Конечно, — и он начинает проверять почту на телефоне.

— Давно? — спрашивает мама без всяких предисловий, как только я захожу на кухню. Она не смотрит на меня, сконцентрировавшись на четырех керамических чашках, подогревая их горячей водой из чайника.

— Некоторое время.

— Хмм, мм, — ее рот разочарованно кривится.

— Я просто не была уверена, насколько все серьезно, — я пытаюсь угодить ей, но она останавливается и, повернувшись, смотрит мне в глаза.

Разглаживая невидимую складку на своем белом хлопковом платье, она говорит:

— Он проделал весь этот путь сюда ради даже не целого дня. Мне кажется это достаточно серьезным, — подтекст ее слов меня не особо взволновал, так как я уже была впечатлена тем, как его действия отражают чувства ко мне. — Знаешь что, Лели? До тех пор, пока он делает тебя такой счастливой, я рада за тебя. Остальное, на самом деле, не важно, — она целует меня в лоб и заваривает кофе, распространяя сильный ароматный жареный запах в воздухе.

Уверенная, что моя помощь не требуется, я возвращаюсь к мужчине, о котором идет речь, и он награждает меня нежным взглядом.

— У вас двоих будут прекрасные дети.

Какого черта, откуда это взялось?

Мама не могла выглядеть более сконфуженной и пристыженной, смотря на нас большими глазами из коридора держа поднос. Уверена, она не собиралась говорить это вслух. И если бы она не держала поднос в руках, то одна из них, скорее всего, взлетела бы ко рту. Нечаянно она или нет, я все равно готова придушить ее.

Усаживаюсь в кресло в надежде, что лишь одна услышала это, прекрасно понимая, что это не так.

— Это, правда, мадам, — говорит Дэниел однозначным тоном, одаривая ее блестящей улыбкой, берет мою руку и потирает костяшки большим пальцем. Мы обе окидываем его смущенным тревожным взглядом. Он поворачивается ко мне, и на губах мелькает намек на озорную ухмылку.

— Они будут прекрасны. Посмотри на себя, — он пожимает плечами. Легкая улыбка превращается в широкую, несмотря на мое беспокойство.

Не понимаю, откуда это взялось, короткая жаркая волна распространилась по моим щекам, отчего мама, проглотив огромную улыбку, отвернулась в изумлении.

Папа, зайдя в комнату, оглядел нас троих и сощурил взгляд в заметном раздражении.

— Папа! — непонятно почему, я вскакиваю на ноги. Возможно, причиной тому послужил его слегка оскорбленный вид. — Это Дэниел.

Дэниел встает и пожимает руку моему отцу.

— Приятно познакомиться, доктор Грейс.

Мой отец слегка наклоняет голову и пристально смотрит на Дэниела, подняв брови полумесяцами над очками.

— Дэниел — парень Хейли, — специально дополняет мама.

Отец кивает, словно что-то отмечая в голове.

— Точно. Приятно познакомиться, Дэниел.

Мама, вернувшись к обычной манере поведения, как это было до плохой новости о Стивене, задает вопросы, пытаясь собрать больше информации о такой вещи, как «парень». Учитывая тот факт, что я не приводила домой никого со старшей школы, ее возросший интерес вполне понятен. После нескольких томительных моментов, когда она спрашивает, как мы познакомились, я терпеливо просвещаю ее, намеренно пропуская не-для-твоего-мягкого-сердца детали. Охотно делюсь информацией о поездке в Баха. Я болтаю, чувствуя себя некомфортно от напряжения, которое мой отец нагнетает в атмосферу, изучая Дэниела.

Папа слушает с каменным лицом, и, кажется, не собирается «оттаивать». Я бы сказала, что он собирается взглядом прожечь в груди Дэниела дыру своей неприязнью. Дэниел и мама, хоть и слушают мою болтовню, периодически бросают на моего невосприимчивого отца подозрительные взгляды, которые замечает и мой отец, и я. Наконец, отец откашливается, чтобы привлечь внимание, и наклоняет свое напряженное тело в сторону Дэниела и спрашивает:

— Итак, чем ты зарабатываешь на жизнь, Дэниел?

Он серьезно собирается начать такой разговор?

Выражение лица Дэниела принимает циничный оттенок. Я уверена, ему редко задают этот вопрос. Обычно люди его узнают. Мой отец действительно не знает, кто он такой? Мне трудно в это поверить, зная, как он любит новости. Не могу понять, что происходит в его голове прямо сейчас. Что бы это ни было, это не выглядит и не звучит, как попытка тепло поприветствовать.

— Я работаю в сфере программного обеспечения интернет-безопасности.

— Программист?

Я почти выплевываю кофе в кружку.

— Среди прочих вещей, — голос Дэниела не скрывает веселья.

— Каких других вещей?

— Папа?

Дэниел поворачивается ко мне, его брови нахмурены, он слегка наклоняет голову, как бы говоря «все хорошо».

— Дэниел владеет «Stark Software», пап. Ты знаешь, та самая компания по интернет-безопасности…

— Ты, на самом деле, выглядишь знакомо… Я думал, ты из этих, из знаменитостей, — говорит мой отец невозмутимо. Выражение его лица граничит с отвращением.

Какого?

После сомнительной похвалы отца, изменение в переполненном терпении Дэниела можно практически потрогать. Я практически слышу, как падает на пол чека от гранаты за секунду до взрыва.

— Ну, я не настолько одаренный, сэр — сухо отвечает Дэниел.

Я кладу руку на его бедро и слегка сжимаю, пытаясь успокоить, а может, и передать свою признательность. Он кладет свою руку поверх моей, и сжимает в ответ.

Отец изучает наш физический контакт. Он уставился на наши руки и спрашивает:

— Так это из-за тебя Хейли приехала домой расстроенная?

Вот блин! Так вот откуда ноги растут.

Дэниел посылает мне взгляд, ясно говорящий: «А эту часть ты им рассказала, да?» Но прежде чем кто-либо из нас ответит, мама бросает отцу предупреждающий взгляд и говорит чересчур мягко:

— Дэрек, мне нужна помощь на кухне. Сейчас, — нежелание отца, до смешного очевидно, но он встает и идет за мамой на кухню, по пути таращась подозрительно и раздраженно на Дэниела. Еще чуть-чуть, и он покажет двумя пальцами на свои глаза, а потом на Дэниела.

Что, черт возьми, произошло с моим уравновешенным и вежливым отцом? Что за фигня с чрезмерной опекой?

Рядом с собой я могу видеть, как внутри Дэниела, Джекилл борется с Хайдом, пытаясь предотвратить драку.

— Значит, он знает обо мне? — спрашивает Дэниел, как только родители уходят на кухню, забирая свою руку от моей. Выражение его лица — что-то между слегка недовольным и полностью раздраженным. — И предполагаю, он знает не лучшую главу нашей истории, — презрительно добавляет он.

— Нет, это не так. Когда приехала, я показалась отцу жутко расстроенной. И он пришел к выводу, что это из-за парня. Я не говорила ему деталей.

Дэниел отстраненно кивает, его подбородок двигается, пока он думает.

— Прости, я не думала, что он будет таким сверхопекающим. Это так на него не похоже. На самом деле, я удивлена не меньше твоего, — шепчу я.

Дэниел пожимает плечами:

— Я бы кастрировал любого, кто подойдет на два фута к моей дочери. Поэтому я могу отдать ему должное, что он не достал ружье.

И как Дэниел пришел к такому выводу?

Прежде чем мои родители вернулись, я кричу в сторону кухни, что пошла собирать вещи, и быстро веду Дэниела наверх в свою комнату. Перерыв, нам определенно, не помешает.

Как только я закрываю дверь, чувствую позади себя, как физическое напряжение, всегда присутствующее между нами, быстро заряжается. Быстрее, чем когда-либо. Такое ощущение, что между нами магнитное поле, притягивающее нас друг к другу. Каждая его черта сейчас так заметна для меня: его грудь обтянутая футболкой, мягкие волосы, упавшие на лоб, шрам над бровью, как его глаза впиваются в меня.

В той самой манере.

Он отводит взгляд от меня, чтобы осмотреть комнату, будто бы уменьшившуюся от его присутствия.

— Путешествие в мир маленькой Хейли.

Его губы изгибаются в полуулыбке, пока он изучает мои фотографии времен старшей школы, приколотые на пробковой доске рядом с различными сувенирами на память. Несколько древних билетов на концерты, поношенный браслет дружбы, подаренный лучшей-подругой-на-век в младшей школе, чье имя я даже не вспомню сейчас. А также листочек бумаги с цитатой из песни Бон Джови, которая была моим девизом.

Дэниел проводит пальцем по широким буквам, написанным округлым подростковым почерком на пожелтевшем мятом куске бумаги, и говорит:

— Достаточно сильная цитата для стены тинейджера.

— В то время она много значила, — говорю я, вспоминая.

— «Спасение покинуло город на последнем поезде»? — он поворачивается и смотрит в мою сторону, выгнув бровь. Я пожимаю плечами.

— Давай отложим психоанализ на другой раз, — прошу я.

— Это я могу сделать, — его голос становится ниже и глубже, пока он медленно и лениво подходит ко мне с четким намерением в пристальном взгляде. — У Вас на уме что-то еще, мисс Грейс? — меньше чем за секунду, не дожидаясь ответа, он сокращает расстояние между нами. Он медленно наклоняется, пока не оказывается у меня между ног, в то время как я откидываюсь на кровати. Мое сердце начинает колотиться. Как давно это было.

Он наклоняется ко мне, прижимая руки по сторонам у моих плеч, и нависает надо мной. Слегка прижимает свои бедра к моей сердцевине, которая начинает пылать и пульсировать. Его глаза на уровне моих, он замирает на мгновение, сжигая меня взглядом, полным страсти.

— Если я что-то хотел с момента, как увидел тебя сегодня… — его голос охрип.

— Я тоже, — мой слабый шепот копирует его тон, я с трудом глотаю. Мои глаза следят за его губами. Он наклоняется ниже и прижимается к моему жаждущему рту поцелуем, полным страсти. Я инстинктивно ловлю воздух, поцелуй разжигает другие части моего тела. Когда он постепенно опускается, располагая свой вес полностью на мне, я вздрагиваю от внезапной резкой боли в ребрах.

— Что это? — обеспокоенно спрашивает он.

— Просто маленький ушиб, оставшийся от неудачи во время серфинга, — я втягиваю воздух, пытаясь облегчить боль. Он заботливо смотрит на меня и откидывается, садясь на мои бедра. Очень аккуратно он собирает мою футболку под грудью и осторожно приподнимает марлю под ней. Его лицо кривится от боли, когда он видит темно-фиолетовый калейдоскоп, украшающий ушиб.

— Выглядит хуже, чем есть на самом деле, — я пытаюсь уменьшить напряжение, излучаемое им. Он качает головой и закрывает глаза.

— Хейлз, — мое имя больше похоже на вздох, чем на слово.

Пытаясь не задеть мои больные ребра, расставив ладони по бокам от меня, он медленно опускает свою грудь, пока от его рта до моих пульсирующих губ не остается меньше дюйма. Его губы мягко трутся о мои и, когда кончиком языка проводит вокруг моего рта, электрический разряд бьет от губ глубоко внутрь меня. Его теплый язык надавливает на мои губы, побуждая их открыться и впустить его.