Когда мой рот открывается, он не проталкивает язык внутрь, а ласково поглаживает кончик моего. Наше дыхание смешивается, я инстинктивно хватаю воздух ртом, наполняя легкие. Дразнящие прикосновения языка посылают электрические разряды к кончику моего, сводя с ума от необходимости почувствовать весь его язык рядом со своим. Я скольжу языком внутрь его влажного теплого рта и стону, соединяясь с ним в полноценном поцелуе.

— Я хочу тебя так сильно, — я делаю вдох, чувствуя, как тепло растекается по моим щекам, моей коже, моему жаждущему телу.

— Я тоже, детка, — шепчет он в мои губы. Медленно переворачивается на спину, перемещая меня на себя, будто я очень хрупкая. — Не хочу причинить тебе боль, — говорит он, смотря на меня тепло и искренне.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его прекрасное лицо, глаза, щеки, покусываю твердый подбородок и, наконец, прижимаюсь ко рту со всей страстью, что скопилась во мне за мучительные четырнадцать дней. Вспомнив, что мама и недовольный отец находятся прямо под нами, я включаю свой древний CD-проигрыватель, позволяя Мадонне наполнить комнату слащавой мелодией «Dear Jessie».

— Музыка для секса? Это пошло, Хейлз, — фыркает Дэниел.

Я шлепаю его и говорю:

— Я не прикасалась к проигрывателю годами.

— Чтобы тебя ни заводило, я в игре, — он дарит мягкий поцелуй, все еще улыбаясь.

— И мы должны вести себя тихо, особенно, потому что мой отец — не твой ярый фанат.

— Разве? А я-то думал мы возьмем по бутылке пива, после того как я закончу оберегать его дочь…

Наши тихие хихиканья прекращаются, как только он скользит рукой в мои волосы, хватая затылок. Забыв про нежность, притягивает меня к себе. Наши нижние части тела прижимаются крепче. Угольки, тлеющие во мне с момента его последнего прикосновения, загораются быстрее, чем я могла себе представить, заставляя мое тело медленно закипать внутри.

— Я должен сказать тебе кое-что, Хейлз, до того как мы… — он замирает. Я даже не могу анализировать его тон, пока мозг затуманен желанием. Я просто притягиваю его ближе с неконтролируемым желанием.

— Хейлз…

— Не сейчас… позже… — молю я и бесстыдно трусь об него. В мгновение ока мы снова поглощаем друг друга…

— Бритье — это забота, детка, — низкое фырканье раздается с края кровати, и Дэниел дергает небольшой пучок светлых волос у меня между ног, и адресует озорную улыбку.

Возбужденная, с рваным дыханием я прищуриваюсь на него и ворчу:

— Серьезно, сейчас подходящее время для шуток?

Он снова ухмыляется, но как только его умелый рот продолжает свое мастерство над моим пульсирующим кусочком плоти, все остальное забывается. Он занимается своим делом тщательно, медленно доставляя мне удовольствие. Моя голова падает на подушку, когда тело самовольно поднимается, прижимаясь к нему в его темпе. Когда его имя слетает с моих губ, Дэниел притягивает меня, заставляя оседлать. Его рука на моей спине поощряет сильнее тереться, пока он движется во мне.

Я смотрю в его пылающие глаза, его лицо передо мной, разгоряченное от желания и усердия. Наши рты рядом, пока мы синхронно движемся. Дэниел усиливает хватку на моей талии и прижимает плотно к себе, чтобы прочувствовать нашу связь. Я прижимаюсь щекой под его подбородком. Смесь аромата секса с его собственным, опьяняют меня. Он заглушает своим ртом рвущиеся из меня стоны, прижимаясь ко мне, пока я не распадаюсь, мощно взрываясь. Дэниел зарывается в мою шею, и с последним толчком подавляет свой рык, уткнувшись ртом в нее. Я готова расплакаться от чувства освобождения от нужды и желания. Я готова расплакаться от того, насколько сильно мне нужен этот мужчина.

* * *

Когда мы спускаемся, становится очевидно, что мама провела с отцом беседу, и удостоверилась, что он не продолжит издевательство над-парнем-Хейли. Перед отъездом в аэропорт, мы присоединяемся к ним на кухне за легким ужином. Разговор немного менее враждебный, больше напоминающий «холодную войну».

Когда отец провожает нас до двери,  Дэниел поворачивается к нему.

— Сэр, я намерен позаботиться о ней, — говорит он низким властным голосом, его рука подтверждает слова, крепко прижимая меня за талию. Я внутренне ухмыляюсь. Заявление Ди звучит как фраза старого фильма. Затем он коснется своей шляпы и кивнет. Добавьте хриплую манеру речи и заверните.

— Рад слышать это, — отвечает мой отец в той же мужественной суровой манере. Когда отец хлопает Дэниела по плечу и благодарит за информацию о Стивене, моя ухмылка превращается в полноценную сердечную улыбку.

Я крепко обнимаю отца и шепчу на ухо:

— Спасибо. Я люблю тебя, пап.

Глава 4: Мое счастье — мой враг?

Когда мы оказываемся на высоте примерно десять тысяч футов, Дэниел разворачивается ко мне. Убирая мои волосы на одну сторону, он нежно держит мое лицо и притягивает ближе к своему. Пристально смотрит какое-то время и целомудренно проводит своими губами по моим. Чуть отклонившись, но достаточно близко, чтобы наше дыхание смешивалось, он осматривает мое лицо пристальным взглядом. Я улыбаюсь, чувствуя, что у него что-то на уме, и он собирается об этом мне рассказать.

— Что такое?

Он отвечает однобокой задумчивой улыбкой.

— Я думаю, ты должна переехать ко мне, когда вернемся домой.

Что, опять? Мы уже вернулись к этому? Разве мы не сошлись секунду назад?

В памяти всплыл наш последний разговор на эту тему. Так же, как и в прошлый раз, мое мнение не изменилось. Слишком быстро, слишком импульсивно. И учитывая наш недавний разрыв, в этот раз у меня не остается ни капли сомнения.

— Мы сошлись две минуты назад. Я на самом деле не думаю, что время подходящее.

Он глубоко вздыхает с явным недовольством и хмурится.

— Это расставание было ошибкой, которая никогда больше не повторится. Я думал, мы выяснили этот момент. Ничего не изменилось.

Я внимательно его рассматриваю. Рот сжат, и на лице можно увидеть беспокойство.

— Мы не можем пройти от ада до рая за считанные секунды и притвориться, что ничего не произошло. Так не получится, — я углубляю взгляд. — Для начала давай разберемся с последствиями ада, и продолжим оттуда.

Его глаза впиваются в мои. Решимость в них накрывает меня.

Я мысленно качаю головой.

— Ничего не изменилось, Хейлз. Я хочу то же самое, что и раньше, — его голос приобретает со-мной-не-поспоришь уверенный тон.

— Как я могу спорить с тобой, если ты даже не пытаешься понять?

— Мы сейчас спорим? О чем, черт возьми?

Серьезно? Он кусает нижнюю губу. Мое внимание тут же смещается к его потрясающему рту, разрушая всю мою решимость. Я делаю глубокий вдох.

— Мы расстались. У нас были проблемы с доверием, — другими словами… у тебя были проблемы с доверием ко мне. — Мы были порознь какое-то время. В какой-то момент ты даже не хотел меня видеть. Припоминаешь? Как ты можешь быть так серьезен? — я почти забыла, как «приятно» спорить с ним.

— О, я более чем серьезен, поверь мне. Я даже перешел бы на следующий уровень, но не хочу напугать тебя до чертиков… Это для тебя еще слишком рано.

— Как ты можешь быть так уверен? — в моем голосе ясно слышится усталость, и я уже очень близка к тому, чтобы сдаться и не спорить с ним, раз уж на то пошло. Он смотрит на меня взглядом, который, как я знаю, предзнаменует коварное решение.

— Я не уверен. Я все еще сомневаюсь.

Мои глаза распахиваются, и я неосознанно кривлюсь. На секунду мне очень обидно. Он наклоняет мой подбородок, оставляет легкий поцелуй на моих губах и шепчет: «шучу», явно забавляясь.

— Как я могу быть настолько уверен? — бормочет он, уставившись на меня сияющим взглядом, с намеком на улыбку. — Ты понимаешь, что влюбился, когда не можешь уснуть, потому что реальность наконец-то оказывается лучше любых снов.

Сначала у меня буквально падает челюсть. Затем я пораженно осматриваю его. Наконец, я прикусываю растянутые в улыбке губы.

— Кто ты, и что ты сделал с моим Дэниелом?

Он фыркает и радостно на меня смотрит.

Я уже слышала эти слова, только не помню где. Я бы не причислила его к фанатам Николаса Спаркса.

— Доктор Сьюз (Прим. пер.: Американский детский писатель и мультипликатор), — строго отвечает он на немой вопрос.

Я не могу не рассмеяться. Это больше подходит!

— Серьезно, детка, — он берет мою руку и потирает костяшки пальцев, весь юмор испарился. — Если бы тебя создавали по моему заказу, они не смогли бы достичь такого уровня совместимости. Такое ощущение, что я сделал что-то настолько чертовски замечательное в своей прошлой жизни, что был награжден тобой. Так что да, еще как, я чертовски уверен.

Мои внутренности превратились в кашу. Я прижалась к нему в коротком, но многозначительном поцелуе, и положила голову ему на плечо, полностью соглашаясь.

— Мой Дэниел, — бормочет он. Я недоуменно поднимаю голову, чтобы взглянуть на него.

Его взгляд опустился к моему и, по-детски ухмыляясь, он говорит:

— Рад, что я снова твой Дэниел.

Я мягко улыбаюсь. Я тоже рада.

— Знаешь, что? — возвращаюсь я к теме, от которой мы отклонились. — Давай начнем с ключа и полки в шкафу, как в тот раз, и продолжим оттуда.

Дэниел опускает взгляд, оценивая мое предложение.

— Пока что, — говорит он с явным недовольством, подчеркивая свое нежелание вздохом.

— О Боже, спасибо вам, сэр. Вы так добры ко мне, — я ухмыляюсь ему и закатываю глаза. Он игриво хмурится, и растягивает губы в подобии улыбки. Мы обнимаемся так крепко, как можем, и наслаждаемся комфортным молчанием, утонув каждый в своих мыслях.

Когда выключается табло «пристегните ремни», мы выпиваем по бокалу вина. Я наслаждаюсь видом Дэниела, когда он смотрит в окно, и думаю, как мне повезло, что он рядом со мной, снова меня любит.

Но в той же мере, к моему почти необоснованному восторгу, чувство самосохранения поднимает голову. Меня нервирует то, что вполне возможно, меня ждет разбитое сердце, настолько сильно, что не уверена, смогу ли я это пережить. С ним я не один раз, а много, проходила через никогда. Я знаю, что должна следовать за головой в этот раз, а не за сердцем.

Дэниел дарит мне мягкую улыбку и гладит мою щеку тыльной стороной ладони. Его взгляд становится озадаченным, пока изучает меня. Я стараюсь развеять его беспокойство коротким подмигиванием и качанием головы.

— Все хорошо? — прощупывает он с сомнением, и я киваю. На взводе и неуверенная — подойдет больше.

Я улыбаюсь и целую его уголок рта, он смотрит на меня еще раз, дабы оценить мое настроение, и отворачивается к ноутбуку.

Уставившись на экран в кресле напротив, я слушаю плэйлист на айподе Дэниела. Одна песня привлекла мое внимание, и я слушаю ее вновь.

— Они хороши, — говорю я Дэниелу и показываю пальцем название группы на экране. Он кивает и целует меня в висок.

Одна фраза продолжает крутиться в моей голове снова и снова, даже после окончания песни. «Мое счастье — также мой враг». Я смотрю на прекрасный профиль Дэниела и задаюсь вопросом, является ли мое собственное счастье в действительности моим врагом.

Глава 5: Сообщения

Я просыпаюсь в огромной пустой кровати. Мне требуется несколько ленивых секунд, чтобы прийти в себя, пока не замечаю знакомую обстановку спальни Дэниела. На подушке рядом лежит записка с неровными каракулями. Я улыбаюсь хаотичному почерку, он так подходит своему обладателю.

«Обожаю просыпаться рядом с тобой… снова. Пришлось рано уйти, увидимся вечером. Ди.»

Прочитав записку, осматриваюсь. В моем сердце нет ни капли сомнения, что здесь мне самое место, в этом доме, в этой кровати, особенно в его кровати. Я улыбаюсь и уютно устраиваюсь под легким одеялом, вдыхая запах Дэниела. Как ни пытаюсь, не могу вспомнить ничего с того момента, как мы сели в его Вейрон в аэропорту. Он, наверно, занес меня в дом и уложил в кровать, в ином случае, не знаю, как сюда попала. Единственное, что помню, это какой вымотанной я себя чувствовала с тех пор, как начался этот ад. Я заглядываю под одеяло. На мне одна из футболок Дэниела, это заставляет меня улыбнуться. Это утро могло быть еще лучше, если бы хозяин этой футболки был здесь, рядом со мной, на мне.

Проверив время, понимаю, что всего лишь половина восьмого, и значит, что у меня куча времени, чтобы не торопясь, собраться на работу. На стойке для завтрака я замечаю свою сумку и роюсь в ней в поисках телефона. Рядом с сумкой лежит еще одна записка от Дэниела и ключи от машины на ней.

«Возьми машину»