Виктория Александер - Обольщение джентльмена

Кейт, желанная Кейт, была так близко, что он совершенно не мог сосредоточиться на своих проблемах, совсем как Джен в присутствии мистера Беркли. Неужели он столько лет ждал любви лишь для того, чтобы ее потерять? Но разве можно доверять чувствам той, которая твердит о проклятиях, колдовстве, судьбе и прочей чуши? И почему он, так желавший жениться, теперь при одной мысли о вступлении в брак впадает в панику? Неужели он просто боится довериться любви?

— Холлингер, пошлите в конюшню за экипажем, я возвращаюсь в Лондон, — распорядился граф Норкрофт, направляясь по коридору в холл. Размашистая походка его сиятельства и тон свидетельствовали о скверном расположении духа. Все в доме знали: в такие дни ему лучше не перечить. За графом поспешал притихший Беркли.

Дождь прекратился только к полудню, а дорога до Лондона занимала почти целый день, поэтому Оливер решил не мешкать. Накануне он до вечера просидел в одиночестве, не желая никого видеть, и пытался убедить себя в том, что принял правильное решение. Это был единственный способ избежать давления, которого он ни за что бы не потерпел, даже если бы хотел жениться на Кейт (а в этом вопросе для него до сих пор не было ясности).

Ночью Оливер опять не сомкнул глаз — он несколько раз перечитал написанные Кейт бумаги. Как он и предполагал, почерпнутые из них сведения только подтвердили, что Кейт — идеальная пара, женщина его мечты.

Как она говорила — пара, подобранная пятьсот лет назад? Какой вздор!

— Прошу прощения, милорд, но это невозможно, — холодно доложил дворецкий.

— В чем дело? — опешил Оливер. — Почему невозможно?

— Нет экипажей, сэр.

— Но никто никуда не уезжал, — насупился граф. — У нас должно быть не меньше трех экипажей. Они на месте?

— На месте. Но у них нет колес.

— Куда же они делись?

— Их сняли, чтобы отремонтировать, пока идет дождь.

— Что ж, тогда пусть оседлают для нас с мистером Беркли лошадей, — приказал Оливер. Перспектива проделать весь путь до столицы верхом была не из приятных, но в седле ему очень хорошо думалось, и он надеялся спокойно подумать обо всем, что случилось в последние дни, благо дорога была долгой, а мистер Беркли — не особенно докучливым.

— Извините, сэр, — покачал головой Холлингер, — но лошадей подать тоже нельзя.

— Почему? — с возмущением спросил Оливер.

— Их расковали, милорд.

— Всех сразу?

— Да. Хорошая идея, сэр, — пусть отдохнут, пока идет дождь.

— И кому в голову пришла эта мысль?

— Леди Норкрофт, сэр, — поколебавшись, признался Холлингер.

— Я должен был догадаться, — проговорил Оливер, с трудом сдерживаясь, чтобы не накричать на ни в чем не повинного дворецкого. — У нее будут большие неприятности.

Холлингер лишь молча потупился.

— Достаточно было расковать лошадей, — выдавил граф. — К чему этот трюк с колесами?

— Трюк, сэр?

Оливер только махнул рукой. «Интересно, — подумал он, — дергается ли сейчас у меня на щеке мускул?»

— Наверное, придется отложить поездку? — с надеждой спросил Беркли.

— Лошади и экипаж будут в вашем распоряжении завтра, — сообщил дворецкий. — Или послезавтра.

— Мы с мистером Беркли пойдем на станцию и поедем поездом.

— Это будет довольно трудно сделать, милорд. Мост через речку по дороге на станцию пострадал от непогоды: несколько досок оторвались и упали в реку, отчего в нем большие дыры. Ехать или идти по нему опасно, сэр. Я распорядился насчет ремонта, но плотники смогут приступить к работе только ближе к вечеру или завтра утром.

— Или послезавтра?

Холлингер кивнул.

Оливер стиснул зубы. Его щека, наверное, просто ходила ходуном.

— Проследите, чтобы ремонт начали как можно скорее. Лодка, которую мы обычно держим привязанной у моста, на месте?

— Наверное, сэр, — неохотно ответил дворецкий.

— Отлично. Мы с Беркли на лодке переправимся на другой берег и дойдем до станции.

— Позвольте напомнить, у нас останавливается всего один поезд, сэр.

— Вот именно, поэтому надо спешить.

— Прислать вам лакея для сопровождения?

— Не надо, у нас только по одному саквояжу, с таким грузом мы прекрасно справимся сами.

— Позвольте мне нести ваш багаж, милорд, — с энтузиазмом предложил Беркли.

— Спасибо, но я пока еще в силах делать это сам, — резче, чем хотелось, ответил граф.

— Конечно, сэр, я не имел в виду ничего дурного.

— Если вы хотите проститься с леди Кэтлин, ваше сиятельство, то она в гостиной, — сообщил Холлингер.

— Думаю, это лишнее, ведь я через несколько дней вернусь, — ответил Оливер.

— Как угодно, сэр.

Граф внимательно посмотрел на старого слугу.

— Если вы подумали, что мой отъезд — бегство, Холлингер, то вы ошибаетесь, — сказал он.

— Мне бы и в голову не пришло ничего такого, милорд, — холодно возразил дворецкий. — Ваш отъезд не бегство, а стратегическое отступление с целью обдумать в спокойной обстановке, следует ли вам жениться, чтобы снять родовое проклятие, которое вы считаете вздором, или лучше послушаться зова сердца. Я правильно изложил?

— Абсолютно. Не перестаю удивляться, Холлингер, откуда вы все знаете.

— Стараюсь, сэр.

— Пойдемте, мистер Беркли, — взяв багаж, позвал Оливер. Они попрощались и вышли в услужливо распахнутую лакеем дверь.

Едва граф спустился с широкого крыльца и сделал шаг по подъездной аллее, как всего в нескольких дюймах от него с грохотом, похожим на ружейный выстрел, на дорожку обрушилась черепица.

Оливер отпрыгнул, и тут же рядом с ним, один за другим, упали еще два куска черепицы.

— Вы не ранены, сэр? — крикнул мистер Беркли.

— Черт возьми, они чуть не свалились мне на голову! — ошеломленно произнес граф и посмотрел вверх. — Ничего не понимаю, мы же всего месяц назад отремонтировали крышу!

— Наверное, нам лучше остаться, — предложил встревоженный Беркли.

— С какой стати? Очевидно, несколько плохо закрепленных кусков черепицы подмыло дождевой водой, и они упали. Подумаешь, какое дело! Пойдемте, я уверен, что остальная черепица в порядке.

— Суеверный человек решил бы, что это плохая примета, — не унимался молодой человек. — Правда, я в приметы не верю.

— И правильно делаете. Раз мы оба не суеверны, продолжим наш путь, — ответил Оливер. — Но я передумал насчет багажа. Вы хотели его нести — пожалуйста.

И он бросил саквояж спутнику.

— Буду счастлив, сэр.

Оливер отвернулся, пряча улыбку. В поведении молодого человека, жаждущего заслужить расположение родственника любимой девушки, было что-то очень располагающее, трогательное. Но, вспомнив слова Беркли о плохой примете, граф помрачнел. Само по себе происшествие с черепицей особого значения не имело, но вкупе с дождем, расковавшимися лошадьми и поврежденным мостом оно наводило на мысль, что его отъезду препятствуют силы более могущественные, чем леди Норкрофт. Однако он, Оливер, не из тех, кто идет на поводу у суеверий.

Воспользоваться мостом и впрямь не представлялось возможным. Это старинное сооружение давно пережило лучшие времена. Первоначально построенное целиком из камня, оно рухнуло еще при деде Оливера, когда его отец был совсем мальчишкой. Тогда мост отремонтировали, покрыв каменное основание деревянным настилом, которое время от времени приходилось чинить. Так что в нынешнем плачевном состоянии моста граф не видел ничего необычного.

Река, большую часть года мелкая и спокойная, скорее похожая на широкий ручей, после недавних дождей сделалась гораздо более полноводной. Однако Оливер решил, что проплыть каких-нибудь пятнадцать футов до другого берега будет не так уж трудно.

Найдя лодку на привычном месте, он принялся ее отвязывать, крикнув Беркли, чтобы тот садился в лодку.

— Но там вода, сэр, — возразил юноша.

— Разумеется, ведь прошел дождь, — фыркнул граф, пытаясь развязать хитрый узел на лодочной веревке.

— Боюсь, это небезопасно.

— Ерунда, нам ничто не угрожает, — пробормотал Оливер. — Мы переправимся в считанные минуты.

К счастью, узел поддался, граф справился с веревкой и бросил ее в лодку.

— Вот так, — сказал он с удовлетворением. Наконец у него хоть что-то получилось. — Полезайте в лодку, Беркли.

— Да, сэр, — согласился юноша, но без былого энтузиазма. Бросив в лодку саквояжи, он уселся на корме.

Оливер прикинул расстояние до другого берега и запрыгнул в лодку. Ноги тотчас намокли — уровень воды на дне был не меньше дюйма. Ничего удивительного, ведь прошли дожди.

— Грести буду я, — сообщил он спутнику, усаживаясь на сырое от дождя сиденье, Теперь промокли и брюки. Что ж, ладно, брюки и сапоги высохнут по дороге на станцию, если, конечно, опять не пойдет дождь.

Взяв весла, Оливер оттолкнулся от моста.

— Сэр, вода прибывает, — встревожился Беркли.

— Вам показалось, — успокоил его граф, борясь с набравшим силу течением. — Вода в этой реке никогда не поднимается выше пояса. Кстати, вы умеете плавать?

— Да, но предпочел бы, чтобы это умение мне сейчас не пригодилось. Сэр, я имел в виду, что вода прибывает не в реке, а в лодке.

Оливер, до того поглощенный греблей, взглянул себе под ноги и ахнул: вода доходила ему уже до лодыжек и продолжала стремительно прибывать. Лодка, по-видимому, находилась не в лучшем состоянии, чем мост, что усугубилось двойной нагрузкой. Они уже приближались к середине реки, но до берега им было уже не дотянуть. Граф от души чертыхнулся.

Беркли вскочил на ноги и высоко поднял саквояжи, не давая воде до них добраться.

— Нам лучше покинуть лодку, сэр! — воскликнул он.

— Будьте осторожны, — предупредил Оливер, вставая и принимая из его рук свой саквояж, — постарайтесь не упасть.

Едва он произнес эти слова, как лодка наполнилась водой до краев. Еще минута — и они смогут шагнуть через борт на речное дно. Наверное, любой, кто в это время оказался бы на берегу, мог бы вволю повеселиться, глядя на двух медленно погружающихся в воду джентльменов с саквояжами. Но самим джентльменам при этом было не до смеха.

— Придется прыгать, — посмотрел на спутника Оливер.

— После вас, — мрачно отозвался тот.

— Только одновременно, иначе лодка перевернется и накроет нас. Тогда мы неизбежно утонем. Итак, на счет три!

Они благополучно выпрыгнули из лодки. Вода доходила им почти до груди, но оба, к счастью, сумели удержаться на ногах. Борясь с быстрым течением, они побрели к берегу.

— Хорошо, что вы умеете плавать, — заметил граф, крепко держа Беркли за руку.

— Это не плавание, а ходьба.

— Я не могу позволить вам утонуть, кузина Джен мне этого не простит.

— Забавно, сэр, я подумал то же самое о вас.

Добравшись до берега, они швырнули в траву саквояжи, промокшие до нитки, вылезли из воды и совершенно без сил рухнули на землю. Сверху на них равнодушно смотрело пасмурное небо.

«Вот тебе и поездка в Лондон», — подумал Оливер и спросил:

— Ну, что мне теперь делать?

— Предлагаю вернуться в поместье.

— Я не об этом.

— Тогда о леди Кэтлин?

— Да, и о ней тоже.

Суеверный человек на месте Оливера наверняка бы посчитал цепь сегодняшних происшествий результатом заговора с целью не допустить его отъезда в Лондон. Вместе с тем все можно легко объяснить волей случая, совпадением: черепицу плохо закрепили кровельщики, мост уже давно требовал ремонта, лодка стала совсем ветхой и нуждалась в ремонте. Граф сел.

— Как вы думаете, это колдовство? — спросил он.

— Мой отец как-то сказал, что существует магия любви, милорд, — не понял его Беркли.

— Я не об этом. Впрочем, пустяки, не берите в голову.

Он встал на ноги и помог подняться юноше, потом спросил:

— Вы хотите жениться на Джен?

— Думаю, вы ожидали, что я попрошу ее руки, — последовал осторожный ответ.

— Жизнь подчас складывается совсем не так, как мы ожидаем, мистер Беркли. Вам следует быть к этому готовым, — задумчиво заметил граф, думая о своем.

Жаль, что сам он в нужный момент оказался не готов, не понял, сколько радости и приключений сулят неожиданности, ведь встреча с Кейт была именно такой неожиданностью, чудесным, незабываемым приключением.

— Конечно, сэр, я буду очень стараться, — радостно кивнул Беркли. — Признаться, я без ума от Джен. Мечтаю прожить с ней всю жизнь, вырастить детей, увидеть внуков, а когда придет смерть, пусть Джен закроет мне глаза.

— Да вы прямо поэт.

— Думаете, Джен понравится, если я ей это скажу? — смущенно улыбнулся Беркли.