– Вот это да, – сказала Анжи и получила толчок в бок.

– Пожарные начищают свои грузовики или пожарные машины, или как там это у них называется. Будут воздушные шары и благотворительные базары. И…– добавила она, глядя на Жан-Поля, девушки-жонглерки с жезлами.

– Жонглерки, – повторил он со вздохом. В таких маленьких белых сапожках с кисточками.

– Именно так.

– Жан-Поль, мы собирались в четверг уезжать. Он улыбнулся жене. – Еще день—другой ничего не изменит. Во всяком случае, я хочу, чтобы законченную работу Клер отправили в галерею. Я хочу сам проследить за тем, как ее будут упаковывать.

– Тебе хочется полюбоваться маленькими белыми сапожками, – пробормотала Анжи.

Он поцеловал ее в кончик носа. – И это тоже. Прежде чем пересечь улицу, они остановились, пережидая небольшой поток машин. Опустив взгляд, Анжи увидела на бампере пикапа наклейку:

БОГ, ОРУЖИЕ И МУЖЕСТВО СДЕЛАЛИ АМЕРИКУ ТАКОЙ, КАКОЙ ОНА ЕСТЬ СЕГОДНЯ.

«Боже, подумала она, закрывая глаза. – Что она здесь делала?» Когда они переходили улицу, Анжи вполуха слушала, как Клер рассказывала Жан-Полю о прошлых парадах. Под большим нажимом Анжи готова была бы признать, что в этом городке было определенное обаяние. При условии, что ты любишь сельскую жизнь.

Она же совершенно определенно не хотела бы здесь жить, и даже не знала наверняка, сколько она сможет здесь вытерпеть, пока этот спокойный и медленный темп жизни не сведет ее с ума, но что до Жан-Поля, то он явно наслаждался всем этим.

«Конечно, он не замечал людских взоров», – подумала

Анжи. Хотя их было очень много. Она сомневалась, что люди восторгались ее одеждой или прической. Но они, наверняка, заметили цвет ее кожи. На ее лице играла потаенная и – тут она не смогла сдержать себя – высокомерная улыбка, когда она вслед за Клер вошла в заведение «У Марты».

Из музыкального аппарата звучала музыка. На взгляд Анжи это всегда походило на песни подвыпившего ковбоя. Но запахи были столь же соблазнительны, как в любой еврейской деликатесной лавке в Нью-Йорке. Жареный лук, тосты, толстые маринованные огурцы и какой-нибудь суп с приправами. «Насколько невкусным это могло оказаться здесь?» – подумала Анжи, когда Клер, проскользнув в кабинку, подозвала официантку.

– Закажем шерри-коку, – решила Клер. – Здесь это еде подают. – Она передала друзьям меню в пластиковых обложках.—Только, пожалуйста, не заказывайте сегодняшних пирожных.

Анжи раскрыла меню. – Я и не собираюсь. – Она пробежала названия блюд, постукивая по меню длинным пальцем со светло-вишневым лаком. – А почему бы нам не предоставить выбор тебе?

– Тогда всем по гамбургеру.

Элис встал у стола с блокнотом в руке и изо всех сил старалась не разглядывать двоих посетителей, сидевших напротив Клер. Они казались в закусочной совершенно неуместными, как экзотические птицы, этот мужчина с его длинными, вьющимися волосами и в рубашке с широкими рукавами, и эта женщина с ее кожей кофейного цвета и светлыми глазами.

– Вы зашли пообедать? – спросила она.

– Именно так. Элис, это мои друзья. Ле Бо. Анжи и Жань-Поль.

– Рада познакомиться, – сказала Элис. Мужчина улыбнулся, и она почувствовала себя более раскованной. – Вы приехали погостить из Нью-Йорка?

– На несколько дней. – Жань-Поль наблюдал, как она переводила глаза с него на его жену и обратно. – Сегодня Клер показывала нам город.

– Я думаю, здесь не на что особенно смотреть.

– Я пытаюсь уговорить их остаться на субботний парад. – Клер вынула сигарету и поставила перед собой пепельницу.

– Да, это довольно интересный парад. Не такой, конечно, как устраивает Мейси в День Благодарения, но довольно интересный.

– Элис сама была участницей, – объяснила им Клер, и официантка зарделась.

– Это было сто лет назад. Вы уже готовы сделать заказ или вам еще нужно время?

– Более, чем готовы. – Клер сделала заказ на всех, и затем смотрела, как Элис поспешно уходила. – Посмотрите, как она движется. Мне действительно хочется уловить это движение, его ловкость. В глине, пожалуй.

– Удивляюсь, что ты не уговорила позировать твоего шерифа. – Жань-Поль вынул одну из своих тонких черных сигарет.

– Я как раз занимаюсь этим.

– Мне он понравился.

Она улыбнулась и тронула его за рукав. – Я знаю. Я рада.

– Он оказался не таким, как я ожидала. – Анжи решила, что если те двое мужчин в соседней кабинке станут глазеть на нее, она уставится на них в упор.—Мне представлялся этакий деревенщина с толстым животом, в темных очках и с важной осанкой.

– Послушай-ка, парень, – изобразила Клер протяжный леггорнский выговор. – Это очень похоже на прежнего шерифа. Кэм же совершенно другой. Я думаю, может быть… Она замолчала, заметив, что Анжи как-будто не слушала ее. Проследив за взглядом подруги, она приметила в соседней кабинке двух местных мужчин, они смотрели в упор, и в глазах была агрессивность, неприятно поразившая Клер. Надеясь успокоить Анжи, она прикрыла ее руку своей. – У нас здесь редко бывают люди из больших городов.

Анжи расслабилась, улыбнулась и сжала руку Клер. – Я это заметила. Я надеялась, что ты мне скажешь, что у вас здесь также редки и люди в балахонах Ку-клукс-клана.

– В этой части графства такое не случается.

– Верно. – Анжи стала постукивать пальцами по столу.

– В Эмиттсборо мало что случается. Но мы не такие уж отсталые. Собственно говоря, на прошлой неделе у нас произошло убийство.

– Только одно? – Жан-Поль, почувствовал, как его жене стало не по себе, положил под столом свою руку ей на ногу.

– Только одно, – согласилась Клер. – И единственное в Эммитсборо за то время, что я помню. Это было на самом деле довольно жутко. Отчим Кэма был избит до смерти и выброшен на дорогу за городом.

– Прости, – Анжи забыла о враждебных глазах. – Кэму должно быть трудно.

Нервничая, Клэр потушила сигарету быстрыми короткими движениями. – Действительно трудно, хотя их отношения никак нельзя было назвать хорошими.

– Он кого-нибудь подозревает? – спросил Жан-Поль.

– Я не знаю. Сомневаюсь. – Клер посмотрела в окно на медленно едущий автомобиль и неспешно идущих людей; – Трудно поверить, что это мог быть кто-либо из местных. – Затем она махнула головой и выразила мысль по-другому. – Никто не хочет верить, что. это мог быть кто-либо из местных.

Они вернулись домой после трех часов дня. Жань-Поль, пробежав по антикварным лавкам, приобрел целых три рамы красного дерева. Анжи к своему удивлению наткнулась на чудесную серебряную заколку в стиле Арт Деко и заплатила за нее лишь малую долю того, что стоила бы эта заколка на Мэнхэттене.

На углу улицы с хрипом и грохотом остановился школьный автобус, битком набитый детьми, и двери раскрылись. Школьники бросились к своим велосипедам, книжкам комиксов, бейсбольным перчаткам.

– Это Эрни. – Клер заметила его, стоявшего у края дороги, ведшей к ее домику. – Модель для руки, – объяснила она.

– Он кажется ждет тебя, – прокомментировал Жан-Поль.

– Он иногда бывает здесь. Он одинок. – Она улыбнулась и помахала ему рукой. – Думаю, он не очень ладит с родителями. Они даже не взяли себе за труд придти взглянуть на скульптуру.

Он наблюдал за ней, раздраженный тем, что она не одна. Он знал, что шериф занят разбирательством на ферме Доппера, где были зарезаны два молоденьких теленка. Эрни знал это, потому что сам зарезал их в надежде, что это приблизит его посвящение в таинство культа.

– Привет, Эрни. Ты сегодня не работаешь?

– У меня есть пара свободных минут.

– Отлично, а то я тебя не видела последние несколько дней.

– Был занят.

– Знаешь, я хотела бы показать тебе готовую скульптуру. Это мои друзья, мистер и миссис Ле Бо. Он буркнул что-то в ответ на их приветствие, но пожал руку Жан-Поля, когда тот ее протянул.

– Пойдем в гараж. Я хочу узнать твое мнение. – Клер пошла вперед.—Ты ведь не видел ее после того, как она была закончено и обоженна,—продолжала она. – Глина оказалась самым подходящим материалом, немного грубее и примитивнее, чем дерево. А так как мистер Ле Бо собирается вскоре отправить ее в Нью-Йорк, то это, возможно, твой единственный шанс. – Она жестом указала на скульптуру, а затем засунула большие пальцы в карманы.

– Итак, что ты думаешь?

Рассматривая скульптуру, Эрни почувствовал себя как-то странно, как бы потерявшим опору. Безотчетно он вытянул левую ладонь и прикрыл ею свою правую руку. Каким-то образом она завладела частью его самого, не только его рукой, ладонью и пальцами. Он не мог объяснить это, не находил нужных слов. А если бы нашел, то наверняка бы выбрал слово «суть», так как казалось, что она как будто украла саму его суть и создала ее заново в образе бросающей вызов, отделенной от остального тела, руки и кулака.

– Пожалуй, окей.

Клер рассмеялась и положила руку ему на плечо. – Ну и отлично. Я очень ценю твою помощь.

– Да неважно все это.

– Для нас это было очень важно, – поправил Жан-Поль. – Без тебя Клер не смогла бы это сделать. Если бы она не вылепила этого, мы не смогли бы выставить скульптуру в галерее на зависть другим галерейщикам. – Он усмехнулся юноше. – Так что, видишь, мы все у тебя в долгу.

Эрни только пожал плечами, отчего брелок закачался у него на шее. Жань-Поль взглянул на него. Сначала это его удивило, затем позабавило. «Подростки, – подумал он, – любят играть в то, чего не в состоянии понять». Он снова взглянул на Эрни, и улыбка сошла с его лица. Перед ним стоял подросток, да, еще мальчик, но у Жан-Поля возникло неприятное чувство, что этот мальчик мог слишком хорошо все понимать.

– Жан-Поль? – Анжи шагнула вперед, положив руку ему на плечо. – С тобой все в порядке?

– Да. – Он легко притянул жену к себе. – Я задумался. Интересный брелок, – сказал он Эрни.

– Мне он нравится.

– Должно быть, мы тебя задерживаем, – голос Жан-Поля оставался мягким, но он продолжал обнимать жену за плечо, как бы ограждая ее от чего-то.

– Да, – Эрни закусил губу. – У меня масса дел. – Легким намеренным движением он коснулся пальцами пентаграммы, сжал кулак и оттопырил указательный палец и мизинец, изображая знак козла. – Увидимся.

– Не зови его больше, – сказал Жань-Поль, глядя на уходящего Эрни.

Клер непонимающе подняла брови. – Что такое?

– Не приглашай его позировать. У него дурные глаза.

– Ну уж, действительно…

– Сделай мне такое одолжение. – Снова улыбаясь, он поцеловал Клер в щеку. – Говорят, моя бабушка была ясновидящей.

– Я бы сказала, что ты перегрелся на солнце, – решила Клер. – И тебе нужно выпить.

– Я бы не отказался. – Он долгим взглядом смотрел через плечо, идя на кухню вслед за Анжи и Клер. – У тебя найдутся вкусные булочки?

– Как всегда. – Она жестом указала ему на холодильник, направляясь к буфету за пачкой чипсов.

– Боже, только послушайте, как жужжат эти мухи. Как будто слетелись на съезд. – Удивленная, она подошла к сетчатой двери и выглянула наружу. Бутерброд, съеденный ею с таким аппетитом, готов был выскочить из ее желудка.

– Боже, о, Боже.

– Клер? – В один прыжок Анжи оказалась рядом с ней.

– Дорогая, что такое? – Затем она увидела это сама. Закрыв рот рукой, она отвернулась. – Жань-Поль.

Но он уже отталкивал их в сторону. На крыльце за сетчатой дверью кто-то швырнул дохлую кошку, молодую черную кошку.

Темная кровь вылилась и образовала лужу там, где должна была быть кошачья голова. Черные мухи пили из лужи и громко жужжали.

Он крепко выругался по-французски, прежде чем повернул побелевшее лицо к женщинам.

– Идите в другую комнату. Я займусь этим.

– Это ужасно. – Обхватив себя руками, Клер прислонилась к двери. – Столько крови. И ужасающе свежей, к тому же, – вспомнила она, и в горле у нее перехватило. – Должно быть, бродячая собака загрызла ее и притащила сюда

Жан-Поль вспомнил брелок на шее у Эрни и засомневался. – Это мог сделать тот паренек.

– Паренек? – Клер вся напряглась, передавая Жан-Полю мешок для мусора. – Эрни? Не говори глупостей. Это собака.

– Он носит пентаграмму. Символ сатанизма.

– Сатанизма? – Задрожав, Клер снова отвернулась. – Давайте не будем слишком далеко заходить.

– Сатанизм? – Анжи достала из холодильника вино. Она решила, что оно всем пойдет на пользу.

– Об этом читаешь время от времени. Либо слышишь, что в Центральном парке происходят обряды.

– Перестань. – Клер потянулась за сигаретой. – Возможно, у мальчишки и был какой-то оккультный знак на шее и его покоробило, что Жан-Поль это увидел. Бог мой, у моего отца был значок борца за мир, но он от этого не сделался коммунистом. – Она затянулась сигаретой и быстро выпустила дым. – Многие люди увлекаются оккультизмом, особенно подростки. Это своего рода вызов обществу.

– Это может быть опасным, – настаивал Жан-Поль.

– Этот парень не обезглавливал бродячую кошку и не подбрасывал ее на мое крыльцо. Я согласна, что это ужасно, но ты смотришь слишком много фильмов.