Нора Робертс - Обожествлённое зло

– Подожди, – Клер движением руки остановила Кэ-ма, когда тот уже собрался постучать. – Пусть она допоет.

«Когда-то я сбилась с пути, но теперь нашла его, Когда-то была слепа, но теперь прозрела».

Кэм постучал в металлическую дверь. Он заметил, что местами она была повреждена, и подумал про себя, что до лета ее следует починить. Послышалось шарканье и бормотанье прежде, чем Энни открыла дверь, поморгала и расплылась в улыбке.

– Привет, привет. – На ней были две блузки, одна на другой, и несколько пуговиц нижней блузы были продеты в петли верхней. Шнурки на ее теннисных туфлях были аккуратно завязаны, а на руках и груди позванивали украшения. – Входите. Входите и усаживайтесь.

– Спасибо, Энни. – Кэм вошел в дверь. Трейлер был забит коробками и сумками. Белый прилавок, отделяющий кухню от жилой части, был заставлен сокровищами – блестящими камешками, пластмассовыми призами из коробок «Крекер Джек», пустыми флаконами из-под духов и листерина.

На стенах висели фотографии, вырезанные из журналов. Рок-музыкант Спрингстин рядом с приветливой Бар-борой Буш. Кристи Бринкли с ее победной улыбкой по соседству с выцветшей фотографией группы «Сьюпримс» с их завитыми волосами и бледной губной помадой.

Они все были ее друзьями, ее спутниками, от принцессы Ди до безымянной фотомодели, рекламирующей шампунь.

– Вы можете сесть, – сказала им Энни. – Садитесь, где хотите. У меня есть немного вишневого напитка и печенье.

– Очень приятно. – Клер выбрала выцветшую цветастую подушку, а Кэм уселся под картинку с Микки Мау-сом. – Но не стоит беспокоиться.

– Я люблю, когда приходят гости. – Энни разложила печенье кружком на оббитой тарелке, а затем разлила сладкий вишневый напиток в три пластмассовые чашки. – Приходила миссис Негли и принесла мне книжки. Я люблю смотреть картинки. – С привычной любезностью она задвигалась среди коробок, чтобы подать напиток. – Угощайтесь.

– Замечательно, – сказал ей Кэм. – А почему ты не сядешь с нами?

– Сначала я должна достать печенье. Гостям всегда надо предложить угощенье. Моя мама так учила. – Поставив тарелку на коробку, она, наконец, уселась. – Вам понравился вчера парад?

– Да. – Клер улыбнулась ей. – Мне он очень понравился.

– Музыка была хорошая. Хорошая и громкая. Жаль, что каждый день не бывает парада. А потом я пошла в гости к его преподобию мистеру Баркли. Там подавали гамбургеры и мороженое.

– Ты видела Клер на параде, Энни?

– Конечно. Я познакомилась с ее друзьями. У тебя есть черная подруга и белый друг. Правда?

– Да, и ты показывала нам свои браслеты. Кэм тоже хочет посмотреть на них.

Она с готовностью протянула руку. – Я люблю красивые вещи.

– Они действительно красивые. – Он отодвинул в сторону пластмассовые, золоченые и крашеные металлические браслеты и принялся рассматривать серебряный. – Где ты нашла вот этот?

– Просто нашла.

– Когда ты его нашла?

– О, когда-то. – Она улыбалась, вертя кистью так, чтобы браслеты звенели. – Раньше, чем вчера.

Кэм с трудом сдерживал нетерпение. – А он был уже у тебя в тот день, когда я тебя подвез домой на машине? Ты помнишь тот день, когда мы слушали по радио Билли Джоэла?

Глаза Энни затуманились, затем снова просветлели.

– Для меня лучше всего рок-н-ролл. Мне нравится эта песня. Я знаю все слова.

– В тот день у тебя уже был этот браслет?

– Да, да, конечно. – Она любовно провела пальцами по буквам, выгравированным на браслете. – Я нашла его задолго до того дня. До того, как расцвели розы, и после того, как появились листочки.

– О'кей. Ты можешь мне сказать, где ты его нашла?

– На земле.

– Здесь, в городе?

Она нахмурилась. – Нет. – Она помнила, но не могла рассказать ему о тайном месте. Никто не должен был знать об этом. Она неловко убрала руку и потянулась за печеньем. – Просто на земле. Когда идешь, то находишь. Я много чего нахожу. Налить еще?

– Нет, спасибо. – Клер наклонилась и взяла ее руку. – Энни, очень важно, чтобы ты вспомнила, где ты нашла этот браслет. Я подумала, что раз он так тебе нравится, ты вспомнишь, где именно. Ты, наверное, очень обрадовалась, когда нашла его.

Энни заерзала на стуле и начала немного заикаться, как ребенок, вызванный читать стихотворение перед всем классом. От вишневого напитка у нее вокруг рта образовался красноватый кружок. – Я просто нашла его в каком-то месте. Там или здесь. Что находишь, то хранишь. Я нахожу много вещей. Ничего плохого нет, если я их подбираю, потому что люди просто роняют их и оставляют прямо на земле.

– Хорошо. – Клер поняла, что их вопросы только вызовут у нее возбуждение. – Мне нравятся твои картинки.

Руки Энни перестали дергаться. – Я их повесила на стенку, теперь у меня всегда гости. Но только такие, которые улыбаются. Нет, сэр, не надо грустных лиц. Я специально сделала себе книжку с картинками, чтобы рассматривать их на ночь.

– Я кое-что сделала сегодня. Не хочешь взглянуть?

– Да. – Энни вежливо сложила руки, хотя ей больше хотелось поговорить о картинках. – Ты делаешь статуи.

– Иногда.

– Миссис Атертон говорит, что ты делаешь статуи голых людей. – Энни покраснела и хихикнула. – Какая смешная миссис Атертон.

– Это просто несносно, – пробормотал Кэм. – Клер еще делает и браслеты.

– Неужели? – Глаза Энни расширились. – Это правда? Клер сунула руку в карман. – Вот какой я сделала сегодня.

– О. – Энни протяжно вздохнула, нежно проводя пальцем по металлу. – Он красивый. Самый красивый.

– Спасибо. Ты видишь буквы? Энни наклонилась поближе и прохихикала. – Э-Н-Н-И. Энни.

– Правильно. А теперь посмотри на это. – Она снова взяла руку Энни и держала так, чтобы браслеты оказались рядом. – Вот этот совсем другой. На нем написано совершенно другое.

Наморщив лоб, Энни усиленно изучала оба браслета. – Я не знаю.

– На том не стоит имя Энни, а вот на этом оно есть. Первый – не твой.

– Я его не крала. Мама говорила, что красть нехорошо.

– Мы знаем, что ты его не украла, – сказал Кэм.—Но я, пожалуй, знаю, чей это браслет.

– Вы хотите, чтобы я отдала его. – Рот ее задрожал. – Он мой/ Я его нашла.

– Ты можешь взять тот, что сделала я. Она сразу же успокоилась, как младенец, получивший погремушку. – Это будет подарок?

– Да, это подарок, но нам бы очень хотелось, чтобы ты нам отдала другой.

Энни завертела головой из стороны в сторону, напевая что-то про себя и обдумывая. – Твой красивее.

– Он твой. – Клер надела браслет ей на руку. – Видишь?

Энни подняла руку, чтобы полюбоваться, как металл поблескивает на солнце. – Для меня никто еще никогда не делал браслета. Ни разу. – Она слегка вздохнула, снимая с запястья браслет с именем Карли. – Вот, возьми его.

– Энни. – Клер взяла ее руку, чтобы привлечь внимание. – Если ты вспомнишь, где ты его нашла, сразу приди и скажи мне. Это важно.

– Я нахожу много всяких вещей. Я все время их нахожу. – В ее старых простодушных глазах мелькнула улыбка. – Хотите еще печенья?

– Что ты теперь собираешься делать? – спросила Клер, когда они отъехали от трейлера Энни.

– Позвонить Джеймисонам.

Она потянулась, чтобы дотронуться до его руки, и уронила на пол напильник. – Жаль, что она не помнит, где нашла браслет.

– Никогда не знаешь, что именно она помнит. Ты очень помогла мне, Клер. Мне это дорого.

– Я бы предпочла, чтобы мы нашли девочку, а не этот браслет.

– Я тоже.

Клер отвернулась и стала смотреть в окно. – Ты не рассчитываешь найти ее.

– Нет никаких доказательств.

– Я имею в виду не доказательства. – Она снова посмотрела на него. – Я говорю об интуиции. Я видела это в твоих глазах, когда ты клал браслет в карман.

– Да, я не надеюсь найти ее. Не думаю, чтобы кто-нибудь вообще нашел ее.

Остальную часть пути они ехали молча. На подъездной дорожке они вышли из машины через разные двери. Она подошла к нему, обняла за талию и положила голову ему на плечо.

– Может быть, зайдешь, а я приготовлю тебе кофе и яичницу?

– Мне приятна мысль, что ты готовишь для меня.

– Мне она тоже приятна, пожалуй.

– У меня работа, Худышка. – Он поцеловал ее в макушку и освободился от ее объятий. – Мне придется довольствоваться готовой едой от «Марты».

– Я буду дома, когда ты освободишься.

– Я рассчитываю на это.

Прежде чем войти в дом, Клер помахала ему рукой на прощанье. Она услышала голоса, доносившиеся из кухни.

– Мне это не нравится, – настаивала Анжи. – Когда это происходит так часто, то это делается специально.

– Что такое? – Клер вошла, толкнув дверь, и стала рассматривать троицу, сидящую за кухонным столом. – Что происходит?

– Где Кэм? – в свою очередь спросила Анжи.

– Он вернулся к себе в полицейский участок. А почему ты спрашиваешь?

– Анжи немного испугана. – Блейр жадно глотнул кофе, пытаясь прояснить мысли. Похмелье все еще сказывалось тупой болью в голове. – Вчера вечером был звонок по телефону.

– Вчера вечером звонили три раза, – поправила Анжи. – И каждый раз, когда я брала трубку, там ее опускали.

– Какие-нибудь подростки, – решила Клер и направилась к кофеварке.

– Скорее всего один определенный подросток. – Анжи возбужденно постукивала ногой об пол. – Тот, который живет напротив.

– Эрни? – Вздохнув, Клер облокотилась о стойку и отпила кофе. – Почему ты так думаешь?

– Когда звонили второй раз, подошла я. В верхнем окне того дома горел свет.

– Ради Бога, Анжи.

– Вчера на параде он смотрел на тебя, не отрываясь.

– Ах вот оно что. Ну, тогда нам придется выволочь его на улицу и застрелить.

– Не относись к этому так легкомысленно, – сказал Жан-Поль. – От этого мальчишки можно ждать неприятностей.

– Мальчишка, он и есть мальчишка.

– Он развлекался сатанизмом, – упрямо продолжил Жан-Поль, и Блейр в этот момент поперхнулся кофе.

– Что?

– Эрни носит пентаграмму, – сказала Клер. – А Жан-Полю из-за этого видятся демоны.

– Мне видится беспокойный и, возможно, опасный юноша, – строго произнес француз.

– Подожди-ка, – Блейр поднял руку. – Что это за пентаграмма?

– Пентаграмма лицом внутрь. – Лицо Жан-Поля нахмурилось. – Мальчишка щеголяет ею. И он следит за Клер.

Блейр отставил свою чашку и встал. – Клер, мне кажется, ты должна рассказать об этом Кэму.

– Не говори глупостей. Тут нечего рассказывать. И Бог свидетель, у Кэма и так достаточно забот, чтоб прибавлять сюда еще и этот демонизм. Я хочу работать. – Дверь за ней с треском захлопнулась.

– Что ты знаешь о сатанизме? – спросил Блейр Жан-Поля.

– Только то, что читаю в газетах – но вполне достаточно, чтобы остерегаться этого мальчишку.

– Расскажи-ка ему про кошку, – настойчиво сказала Анжи, глядя в сторону гаража.

– Про какую кошку?

Она наклонилась вперед, торопясь все выложить раньше, чем это успел бы сделать Жан-Поль. – Кто-то подбросил мертвую кошку – безголовую кошку – на заднее крыльцо. Клер утверждает, что ее притащила туда какая-нибудь бродячая собака, но я так не думаю – она не была истрепана. – Она бросила на мужа тревожный взгляд. – Жан-Поль осмотрел ее, когда он… когда он убирал ее.

– Она была обезглавлена, – сказал он Блейру. – Не истерзана, как это могло бы сделать животное. Обезглавлена.

Мрачно кивнув головой, Блейр поднялся. – Присматривайте за ней. Мне надо будет кое-куда позвонить.

– Какого черта она не рассказала об этом мне? – спросил Кэм, когда Блейр уселся напротив него в конторе шерифа.

– Не знаю. Сам бы хотел знать. – Губы Блейра сузились от напряжения.—Я бы тоже хотел взглянуть на этого парнишку. Хорошенько взглянуть.

– С Энри разберусь я.

– Возможно тебе захочется заняться этим. – Блейр постучал пальцем по пухлой папке, принесенной им с собой. – Я побывал в газете Хейгерстауна, попросил их выслать мне по факсу кое-какие статьи о сатанизме. Думаю, тебе будет интересно прочитать все это.

Кэм раскрыл папку и присвистнул. – Но мы ведь находимся далеко от Вашингтона.

– Многие находятся далеко от него. Но это не мешает распространению этой гадости.

Искалеченный скот, домашние животные с вырванными внутренностями. Кэм перелистывал скользящие страницы факсов, и в нем поднималось отвращение. – Когда я служил там в полиции, мы время от времени сталкивались с такими вещами. Ритуальные круги где-нибудь в лесистой местности, символы, вырезанные на деревьях. Но здесь. – Он посмотрел на Блейра. – Бог мой, мы ведь здесь выросли. Как же мы могли этого не заметить?

– Чаще всего такая группа очень осторожна. – Он встал и подошел к кофеварке. – Хочешь еще этих радиоактивных осадков?

– Да. – Как только он взглянул тогда на разрытую детскую могилку, его внутреннее чутье сразу подсказало ему ответ. – Но история с Биффом, – сказал он. – Это как раз было неосторожно. Нет. – Его глаза блеснули, когда он взглянул на Блейра. – Нет, не то слово. Нагло.