Сильвия Дэй - Обожженные (ЛП)

― Если ты хочешь уйти, ― тихо сказал он. ― Я не буду тебя останавливать. Но я хотел бы, чтобы ты осталась.

Я сделала паузу. Поворачиваясь, я противостояла ему, ненавидя его особенности характера.

― Это то, что ты хочешь, да? Ты хочешь, чтобы все закончилось. Разозлить меня, заставить уйти, хлопнув дверью. Это уже точно не будет тихим разрывом, и это, конечно, будет немного грязно, но тем не менее быстро и окончательно. Прямо так, как ты и любишь.

― Я ненавидел бы это, но я недостаточно хорош для тебя, Джия.

Он прошел мимо меня и двинулся на кухню.

Я бросила свою сумку на одно из кресел.

― Наверное, я мазохистка.

Джекс достал из холодильника бутылку белого вина и поставил ее на столешницу. Кухня была так же лишена личности, как и гостиная, с черными столами и стойками, и только одни кофейные чашки говорили, что в квартире кто-то живет. Происходя из семьи, для которой кухня была центром дома, кухня Джекса наводил тоску.

Он наблюдал, как я развернулась на пятках.

Когда я потянулась рукой к волосам, чтобы распустить их, я предупредила его:

― Я хочу соответствовать твоему предательскому шагу и предоставить тебе один раунд яростного секса.

Его губы приоткрылись, когда я провела рукой по бедрам к трусикам.

― Джиа.

― Я могу играть в эту игру. ― Я бросила ему свои трусики и натянуто улыбнулась, когда он поймал их. ― И я могу победить.

Джекс засунул в карман мои трусики и подошел ко мне, оставив нераскрытой бутылку вина.

Он обхватил ладонями мое лицо. Наклонив голову, Джекс поцеловал меня, его губы сладко приникли к моим. Он провел руками по моим плечам и вниз по спине, ловко расстегивая молнию на платье.

Я принялась за узел его галстука, позволив разжечься гневу и смешаться с похотью в неистовом желании. Я сосредоточилась на нем. На нас. На ощущении его тела под моими руками, на любимом аромате, который принадлежал только ему, на его глубоком дыхании и участившемся сердцебиении и на голоде, который вырос между нами.

Я никогда не замечала такие вещи с кем-либо еще, и от этого становилось гораздо сложнее признать, что, возможно, Джексу и мне не суждено быть вместе.

― У тебя была эта квартира, когда ты пришел со мной в Rossi’s? ― спросила я.

Мы остановились в отеле во время той поездки. Если тогда у него была квартира в городе, то это прольет совершенно новый свет на его чувства ко мне. В конце концов, сколько парень может заботиться о своей девушке, если он скорее трахнет ее в отеле, чем в своей собственной кровати?

― Нет. Я купил эту квартиру в прошлом году. Джиа… ― Он стоял с расстегнутой рубашкой, открывающей его бронзовый торс, тело так красиво и скульптурно вырезано, а темные глаза, такие теплые и замученные…

Я поймала его за руку и вытащила из кухни. Предвкушение растеклось по моим венам вместе с чем-то темным. И более злым.

* * *

Руки Джекса вцепились в покрывало, его живот вздымался вверх и вниз, когда я освободила бархатную головку его члена. Он был твердым и толстым, настолько возбужденным, что капельки семени брызнули мне на язык. Я сжала член у самого основания, выдаивая его руками и ртом, смакуя ругательства и стоны, лившиеся из уст Джекса.

― Боже, ― выдохнул он, когда я провела языком по толстой пульсирующей вене. Проводя чуть приоткрытыми губами вверх-вниз по всей длине его члена, я дразнила его, доводя до точки невозврата.

― Не играй со мной, Джиа, ― прорычал Джекс. ― Соси меня или трахай. Сделай так, чтобы я кончил.

Я улыбнулась, мой взгляд задержался на тугих переплетениях его мышц живота. Он весь покрылся потом, его великолепное лицо покраснело, а глаза блестели. С ощущением его пристального взгляда на себе, я взяла его член в рот, пока он не уперся о заднюю стенку моего горла.

― Вот так, ― хрипло сказал Джекс, выгибая шею и вжимая голову в подушку. ― Боже, как хорошо. Твой рот…

В этот момент я владела им. Джексон Ратледж был моим.

Его пальцы зарылись в мои волосы, скользя по влажным корням и отбрасывая пряди от моего лица.

― Ах, Джиа. Продолжай так сосать, детка.

Он пульсировал на моем языке, его вкус и желание пьянили меня. Я любила его. Мне нравилось доставлять ему такое удовольствие, что доводило его тело до сладкой дрожи.

― Я собираюсь очень сильно кончить… ― стонал Джекс.

Прервав его удовольствие, я села и соскользнула с края кровати.

― Джиа. ― его пристальный взгляд поймал мой. ― Черт. Дай мне кончить.

― Это так тяжело, когда ты работаешь над чем-то… испытываешь азарт, и почти можешь почувствовать вкус победы… но потом кто-то отнимает это у тебя, правда?

Зарычав, Джекс резко поднялся вверх.

― Вернись обратно.

Я улыбнулась и подхватила рубашку с пола.

― Я думаю, что в первую очередь тебе нужно немного остыть.

― Я думаю, в первую очередь, ты должна вернуть эту великолепную задницу в постель.

Джекс встал с кровати, воплощая в себе все сексуальные мечты с рельефным прессом и золотистой кожей. Его член был толстым и длинным, изогнутым вверх и таким твердым, что едва покачивался, когда Джекс шел ко мне. У него были идеальные мужские пропорции.

Было чертовски трудно не прыгнуть к нему в постель и не дать ему трахнуть меня до забытья.

Он подошел ко мне, и я быстро отошла, смеясь.

В дверь позвонили.

Джекс проигнорировал звонок. Он наступал на меня с непоколебимой решимостью. Я протанцевала дальше от него, на ходу пытаясь засунуть руки в рукава рубашки. Ткань пахла Джексом. Мне это нравилось.

― У тебя должно получиться, ― сказала я ему.

― Джия, ― сказал он низким предупреждающим тоном. ― Если ты хочешь, чтобы тебе было удобно, когда я буду тебя трахать, то тебе лучше быть на кровати. Иначе, я возьму тебя на ближайшей плоской поверхности.

В дверь снова позвонили, когда я выскочила из его зоны досягаемости.

― Кто-то пришел!

― Они могут подождать. ― Он сжал свой член, поглаживая его. ― А он нет.

Я сделала ложный выпад вправо и влево, используя шаги, которые усовершенствовала на баскетболе. Меня поразило то, что он может оставаться голым, преследуя меня, и до сих пор выглядя так заманчиво и грозно. Его торс блестел от пота. А взгляд был азартным и жарким.

Он поймал меня прежде, чем я переступила порог спальни. Его руки обхватили меня, словно стальные оковы, грудь вздымалась напротив моей спины.

― Джекс…

― Скажи нет, если ты это имеешь в виду, ― выдохнул он. ― Иначе, я поимею тебя, детка.

Нотка отчаяния в его голосе заставила меня подумать о том, чтобы сдаться. Джекс был одним из главных высот в моей жизни.

―Джексон.

Мы оба напряглись, услышав голос Паркера Ратледжа в гостиной.

― Я знаю, что ты здесь, ― позвал он. ― Нам надо поговорить, сынок.

С губ Джекса сорвалось проклятие. Его рука скользнула в распахнутые лацканы рубашки и властно сжала мою грудь, его хватка усилилась, пока мои ноги не оторвались от пола.

―Дай мне минуту, ― крикнул он, прежде чем сделать шаг назад и ногой закрыть дверь.

Я думала, что он отпустит меня, но вместо этого он повернулся ко мне и поцеловал меня так, что перехватило дыхание. Одну руку Джекс запустил в мои волосы, другой схватил меня за ягодицы.

Когда он резко отпустил меня, я споткнулась, потому что мои ноги ослабели от свирепого и страстного поцелуя Джекса.

Он подошел к ванной комнате и схватил черный шелковый халат.

― Оставайся здесь.

―Разве ты не хочешь, чтобы я поприветствовала твоего отца? ― спросила я натянутым голосом.

Джекс не смотрел на меня, когда сказал: — Я не дам ему получить такого удовольствия.

Дверь закрылась за ним с сильным стуком, а затем я услышал разговор. Тон Джекса был далек от приветливого. Я встала, чтобы одеться. Не буду скрываться в спальне, как непослушный ребенок.

К тому времени, как я оделась, голоса стихли. И когда я открыла дверь спальни, меня встретила лишь тишина.

Я пустилась на поиски моих туфель и как только они были на мне, я почувствовала себя более подготовленной к встрече с Паркером … несмотря на тот ужас, что творился у меня на голове.

Пока я ждала Джекса и его отца, чтобы показаться им, я бродила по гостиной, ища признаки влюбленности Джекса. Но я нашла только лишь несколько фотографий в рамках, большинство из которых были старыми снимками эффектной блондинки, которая, как я поняла, была матерью Джексона.

Фотографии варьировались от черно-белых изображений свежего лица молодой женщины до нынешних цветных, и эти распечатанные снимки были изумительны. Девичья мягкость, которая сохранялась в течение долгого времени, постепенно исчезала. Пышность симпатичных губ постепенно опадала. Один снимок застал ее врасплох, когда она смотрела в окно. Глаза на ее прекрасном лице выдавали чувство одиночества.

Я взяла его в руки, внимательнее присматриваясь к нему, и заметила еще одну фотографию в рамке, лежащую изображением вниз. Я протянула руку и подняла ее, успокоившись, когда обнаружила на фотографии себя и Джекса.

Эту фотографию сделал Винсент на мобильный телефон, отправив ее и мне. Он сфотографировал нас на первом и последнем семейном ужине с Джексом в Rossi’s. Он сидел за мной, поддерживая меня, в то время как я прислонилась к нему. Мы смеялись, и Джекс обнимал меня за талию. Я послала ему эту фотографию и поставила ее на рабочий стол моего телефона, пока этот снимок не стал слишком болезненным, чтобы смотреть на него.

Я поставила фото на место, а снимок его матери вернула на полку, мое сердце мчалось наряду с мыслями.

Где, черт возьми, Джекс?

В квартире повисла зловещая тишина. Я отправилась на поиски Джекса, мой взгляд рассеянно скользил мимо входной двери, затем остановился на маленьком мониторе охранной системы, установленной в стене рядом с дверью. Джекс и его отец стояли в фойе, Джекс ― скрестив руки на груди, а его отец, ― засунув руки в карманы брюк. Настолько они были похожи внешне, настолько же не могли так сильно различаться их стили одежды, но в то же время Джекс явно держался по-своему.

Я заметила, что между ними сохранялась дистанция, потому как они обнесли себя невидимыми стенами и насторожено смотрели друг на друга. Их энергичная семья была чужда для меня, она была так далека от тепла Росси, которая придавала мне сил.

Семья Ратледжей была требовательна. Я не знаю всех подробностей воспитания Джекса, но было ясно, что он вырос в среде сильного давления. Но было очевидно, что он не оправдал высоких нравственных идей Ратледжей, в том числе и самого себя, но он предпочел мою семью взамен своей ― он удостоверился, что Ян смог сорвать сделку с Mondego ― а после сказал, что я была единственным человеком, ради которого он отказался бы от всего этого дерьма.

Какое запоздалое открытие.

Я слонялась по коридору, в бесстыдном поиске ответов. Я полагала, что он что-то должен рассказать мне, и я бы шпионила ради ответа, если бы так было нужно.

Зайдя в домашний офис Джекса, я остановилась на пороге, передо мной открывалась комната полностью соответствующая моим ожиданиям. Хотя общий вид был современным и явно мужским, кабинет согревали стены теплых медовых оттенков, с акцентами красного и золотого. Книжные стеллажи закрывали практически все стены, заполненные множеством массивных литературных книг в твердом переплете и потрепанной популярной фантастикой в мягкой обложке. На полке стояла еще одна моя фотография, на этот раз она была в вертикальном положении. На ней я была одна. Без Джекса.

Фотография была сделана недавно. Не более шести месяцев назад.

Стоя в другом конце кабинета, я смотрела только на нее, чувствуя, как мои ладони покрывались влагой.

Он следил за мной.

Во мне вихрем нарастали вопросы, но один очень важный ответ о существовании этого снимка назрел с вопиющей ясностью. Я не могла понять, радоваться мне или огорчаться. Может быть, это была смесь того и другого.

Рабочий стол Джекса был завален разбросанными листами и раскрытыми папками, но я повернулась к ним спиной. Я видела достаточно.

Я вернулась обратно в гостиную, где схватила свою сумочку и направилась к двери. Мужчины казались удивленными, когда я вышла из квартиры. Они прервали свой диалог, и я оживленно кивнула им обоим, прежде чем зашагать к лифту с высоко поднятой головой.

―Джия, ― Джекс сделал шаг ко мне. ― Не уходи.

― Я провожу Вас, мисс Росси, ― предложил Паркер, подходя с улыбкой, которая была чересчур дружелюбной. ― Рад снова Вас видеть.

― Мистер Ратледж, ―ответила я.